От Администрации сайта:

Этот рассказ Миши Верника взят из архива.  
 
Сегодня 14 декабря мы поздравляли бы Мишу с  ДНЁМ Рождения, если бы он был ещё с нами.
Но... покольку он ушел навсегда 1 сентября 2013 г., то сегодня в этот день мы начинаем КОНКУРС, повященный
светлой памяти  Миши ВЕРНИКА.
Конкурс на "Лучший короткий рассказ-2013" на тему
"НОВОГОДНЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ" или "Рождественский сюрприз"   или "Новогодняя  неожиданность"  и т.п.
 Администрация сайта ЖЕЛАЕТ УСПЕХОВ всем участникам НОВОГОДНЕГО КОНКУРСА !!!
   *  *  *
 Тотэлэ
(Ко Дню Победы 9 мая 2008 года...)

Войну, как и горе, никто не заказывает.
Горе приходит и уходит, когда захочет, а война ждет, когда её закончат люди.

Лёву никто не спрашивал, хочет ли он воевать.
Он получил повестку, посмотрел на жену, прижал к себе дочку, расписался и стал солдатом. А, действительно, зачем Лёве стрелять в кого-то и зачем кто-то должен убивать его. Он никому ничего плохого не сделал. Он шил людям брюки, костюмы, любил свою жену Розочку и не чаял души в своей дочке Голдочке. Она была его нахес - счастье.

Дома говорили на русском и идише.
Голдочка называла Лёву тотэлэ, и он таял от счастья, когда нахес садилась ему на колени и они, раскачиваясь, пели еврейские песенки. Голдочке исполнилось четырнадцать лет, когда она с мамой, стоя на переполненном перроне, провожала тотэлэ на войну.
Военная форма не шла Лёве. Обнимая жену и дочь, он успокаивал их и себя: «Ну не плачьте, я же ещё живой. И, вообще, я не собираюсь умирать. Вы увидите, я вернусь всем назло». Жена на минутку перестала плакать и посмотрела на мужа: «Лёва, ты думаешь, что мы имеем что-то против твоего возвращения? Так чтоб ты знал, ты ошибаешься, это не так. Мы будем тебя ждать, даже если ты вернешься без ног».

Теперь Лёва с удивлением и ужасом посмотрел на Розочку: «Почему без ног? Причём здесь мои ноги...»

Чужие руки подхватили Леву и он оказался в теплушке. Солдаты стали устраиваться и под монотонный стук колёс уснули. Утром их поезд догнали немецкие самолёты. Покоривши Европу и набравшись опыта убивать людей, немецкие лётчики точно сбросили бомбы, и вагоны, охваченные огнём, стали могилами для многих солдат. Те, кто успел спрыгнуть, не зная что делать, ложились на землю и прикрывали голову руками, думая, что руки спасут их от смерти. Немецкие ассы без труда узнавали лежащих солдат и расстреливали их. Лёве удалось отбежать подальше от поезда и, не отдавая отчёта своему движению, присесть на корточки, обхватив руками винтовку.

Увидев с высоты большой камень, которым стал Лёва, лётчики стали стрелять в лежащих вокруг него солдат. Случайность оказалась чудом и Лёва остался невредим.

Оставшийся в живых офицер собрал солдат, и они скрылись в лесу. Через несколько дней он понял, что они попали в окружение, и принял решение начать партизанскую войну.

Прошло два года. От солдат, переживших бомбёжку в поезде, остались только офицер и Лёва.

Розочка и Голдочка напрасно ждали писем от Лёвы. Окруженные врагом и постоянно меняющие место партизаны не имели времени писать письма.

В ватнике, с бородой, как у раввина, Лёву не узнал бы никто. Воевал он хорошо. Зная идиш, а это почти что немецкий, Лёва часто принимал участие как переводчик при допросах взятых в плен немецких солдат. Не все немцы глупые, и те, кто слышал, как он путает настоящие немецкие слова с придуманными, со страхом понимали, кто стоит перед ними. С глупыми немцами Лёва начинал допрос примерно так: «Я еврей и русский солдат, а ты настоящая сволочь. И если ты не расскажешь всё, что знаешь, я тебя сам расстреляю, и мне за это ничего не будет. И ты знаешь почему». Сволочь знала «почему» и охотно давала показания.

Прошло ещё два года, партизанский отряд соединился с регулярной армией. Лёва написал первое письмо. Он уже знал, что немцы делали с евреями и что от их города осталось только название, но надеялся, что с его семьёй ничего не случилось. Ответа на письмо не было. Он вспоминал, как Розочка просила его вернуться даже без ног, и представил, как она удивится, увидев, что они на месте. Лёва всегда улыбался, когда вспоминал свою тёплую, пахнувшую молоком Розочку. Четыре года без неё и Голдочки - этого он сволочам не простит. Лёва рассказывал солдатам о своей самой красивой и умной дочке на свете. Его нахес Голдочка, как ангел, охраняла его всю войну, и Лёва это чувствовал. Лёва устал от войны. Ему хотелось домой. Розочка подаст ему чай и будет наблюдать, как он ест приготовленную её золотыми руками курочку. Потом, когда он сытый ляжет на диван, она будет тихо ходить по комнате и не разрешит дочке шуметь. Это была его жена - Розочка.

Солдаты не плачут. Но в этот момент Лёва был плохим воином и слёзы катились на его медали. Однажды он получил письмо. Прочитав на конверте свою фамилию и имя, он открыл его. Оказалось, что ещё один Лёва с его фамилией бьёт сволочей. Чужая жена писала, что волнуется, любит и ждёт своего Лёву. Жена писала, что у неё всё в порядке. Интересно, что она имела ввиду, когда писала «в порядке», подумал Лёва и написал ей письмо. Чужая жена узнала, что муж жив, здоров и что он очень любит её и детей. Он сообщил, что ранен в руку и вместо него письмо пишет ей его фронтовой друг.

Наступила ещё одна весна. От сволочей осталась кучка фанатов, которым ещё не надоело играть в войну. Молодые солдаты часто спрашивали Лёву, как ему удалось пройти почти всю войну без единой царапины.

Лёва, скрывая улыбку, начинал учить юнцов: «Главное - это никогда не ложиться лицом вниз. Пуля чувствует, когда её боятся, и бьёт тех, кто не смотрит ей в глаза. Поэтому нужно присесть на корточки и притвориться камнем. Во-первых, вам всё видно, а вас нет, ведь вас за камень принимают. Во-вторых, и нужду легче справить, если страшно станет. А если бежать захочется, встал - и нет тебя. А лёжа неудобно. Пока встанешь, шинель поправишь, осмотришься, пуля свистнет - и война для вас закончилась».

Солдаты смеялись, но самые умные уходили в сторону и учились приседать.

Война закончилась и первые эшелоны с героями стали возвращаться домой.

Первые дни Розочка с Голдочкой встречали каждый поезд. Потом жене стало трудно часами стоять на перроне, и дочка стала приходить одна. Она была уверена, что тотэлэ вернётся, ведь её папа не мог погибнуть, он дал ей слово. Поезда стали приходить реже, но Голдочка не теряла надежду.

Прошло два месяца. Флаг победы развевался над рейхстагом, а Лёва с отрядом разведчиков вёл бой в немецком лесу. Последние остатки сволочей, спасая свои никому не нужные жизни, стреляли в хороших людей, и жёны, не дождавшись мужей, становились вдовами. Лёва стрелял, а кто-то стрелял в него. Несколько пуль пролетели мимо, обжигая его лицо. Командир поднял солдат в последнюю атаку. Лёва бежал и, как все, что-то кричал. Кто-то упал рядом, и Лёве захотелось превратиться в камень. Неожиданно перед ним, как из-под земли, выросла огромная сволочь. Сволочь орала и нажимала на курок, но уставший и пустой автомат молчал. Лёва прицелился и увидел перед собой перепуганное лицо человека. Палец свела судорога. Лёва не хотел больше убивать, ведь война уже закончилась. Он опустил автомат. Они стояли и смотрели друг на друга.

Лёва спросил: «Что будем делать? Was werden wir machen?».

Бывшая сволочь удивилась, что русский знает его язык и ответила: «Ich weis nicht». Они сели на большой камень, и Лёва протянул немцу папиросу.

Русский летчик, пролетая низко над поляной, увидел двух солдат, причём один был в немецкой форме, а другого он не распознал. Сделав ещё один круг, он на всякий случай сбросил на них небольшую бомбу. Взрыв заглушил отчаянный крик, и эхо, перепрыгивая с ветки на ветку, затерялось среди убитых и полуживых солдат.

Голдочка случайно узнала, что вечером на вокзале останавливается поезд с ранеными солдатами из Германии. Поезд медленно, как черепаха, полз вдоль перрона. Голдочка увидела, как солдаты стали выносить из вагонов носилки. Её глаза разбегались в разные стороны. Мимо неё несли раненых, и она не могла уследить за всеми. Тогда она глубоко вздохнула и со всей силой закричала: «Тотэлэ».

Санитары остановились, и один из раненых приподнял голову... Наверное, вам хочется, чтобы раненым был Лёва? Мне тоже. Ведь он дал слово вернуться. Да и не могу я представить другого солдата на носилках. Тем более, что Лёва обещал вернуться.