Я - козёл.

А был и козликом закономерно. Была и мамка с молоком. Но вот беда, геологи проезжали мимо и похитили меня от неё и родного хлева. Тоскливо было без привычных устоев. Грелся у костра, кормили разбавленным сгущённым молоком. Сосал этот сладкий эрзац из соски, но и выливался он из меня в той же консистенции. ... Скоро мы надоели друг другу, и меня подкинули в незнакомую совершенно деревню. Люди подкармливали, не обижали, но хозяина мне так и не нашлось. Да и собаки не возлюбили сразу же, и остались мы врагами на всю жизнь. И вот однажды ... .

            Бабы копали картошку на поле, а я гулял по травке неподалёку. Собаки шли сами по себе, но, увидев меня, направились навстречу с понятной целью.  Куда деваться? Рядом работала внаклонку Наталья, рослая, крупная, крепкая женщина. Вот я и нырнул сзади ей под юбку в поисках спасительного убежища. Она от неожиданности испустила такой вопль, что собаки разбежались. Мне назад бы в самый раз выбираться, но рогами запутался в женских аксессуарах. Тогда я рванул вперёд, и Наталья невольно села мне на спину. Орёт сиреной заполошно! Подслеповатая бабка Мария увидела, что я ворошусь между ног под юбкой, тоже заверещала: «Бабы! Наталья рожает!»  Возница Илья грузил картошку на телегу, увидев всю нашу заварушку, тоже подкинул в костёр дровишек: «Точно! Рожает! Уже рога появились!»  Бабы обступили нас и, как опытные в делах родов, заподозрили не совсем ладное. Бабка Варвара начала поднимать Натальину ногу. Я свободу почуял и рванул назад. Рогами разодрал юбку и с лохмотьями её предстал перед народом. Всем бы радоваться, что наконец-то разобрались в данной ситуации, но, увидев меня в таком карнавале, разбежались с воем  в разные стороны. Только Илья несерьёзно закатывался в хохоте. Повалился на спину, задрягал ногами и нечаянно дёрнул вожжи. Лошадь уже была вся на нервах, сорвалась в галоп и понесла, а возница вскочил и уже с воплями, самого нецензурного свойства, бросился за ней.

            Остались на поле мы вдвоём - пострадавшие. Я, сохраняя имидж, стряхнул с рогов клочья, и не уходил уже более от  Натальи. Решил твёрдо охранять её. Как-никак моей матерью назвали, а в таком качестве я не пожалею за мамку ни шкуры своей, ни рогов! ... Да и она очухалась скоро, смеяться стала неутешно и утирать слёзы остатками подола. Гладила меня, тормошила за рога, сынком называла.

            Теперь живу с пропиской и кормом в её доме.     Жизнь продолжается, но потекла уже по новому, совершенно радостному руслу.

                                         Любовь и коза

Ох, уж эти подружки! Как узнали, что Василий Иванович проявил интерес ко мне, так поедом заели. «Ты чо, дура? Поддайся! Накрась ногти и губы, наведи бровям узоры и туфли новые носи, чо бережёшь?!

            Сами они не мужние, как и я. Простились со своими благоверными, как только их интересы сузились до горлышка бутылки. Ни для хозяйства не пригодны! Ни для души! Ни для тела! ... У всех огороды и живность во дворе, но справляемся и не пищим. ... У меня коза Любка прямо рекордсменка! Приходит к вечеру на двор, так дойками чуть не волочит по земле. Два литра молока - это, как правило! А молочко-то  козье, не коровье! Ну, а днём я в конторе Василия Ивановича.

            Он пришлый в посёлке. Купил дом, организовал кроликоферму, сбыт мяса. Дела в гору у него, да и сам он видный.  Высокий, плечи раздвинуты, шапка неуправляемых рыжих волос на голове! А походка как у рысака, не ходит, а приплясывает. Видный мужчина! Принц, да и только по сельским меркам!

            Бабы жмутся к нему в конторе: «Василь Иваныч, а это что ...? А это как ...? А это куда ...?» Но со всеми вежливый, но индифферентный. А тут вдруг sms-ку мне присылает, хотя сидит в своём кабинете через стенку. Якобы, «хорошо выгляжу, что улыбка у меня золотая, а коронки на зубах мне очень к лицу». И что он вдруг? В посёлке дом, а на машине ездит нет-нет в город. Не иначе там есть у него кто-то. ... Я девушка матёрая и своим рейтингом дорожу. Не хочу любовных «трали-вали», чтобы на улице тыкали в меня пальцем. А он, неугомонный, всё шлёт и шлёт sms-ки. Как недержание какое-то, не иначе порезвиться со мной хочет мужик.

            А подружки и карты раскидывают. «Смотри! Опять рядом с тобой червонный король! ... Дура! Поддайся! А вдруг он - судьба твоя?!»

            Я поддаваться не хотела, но обстоятельства вынудили нас тет-а-тет к работе над отчётными документами. Думала, что без всяких там шампанских, работа же?! Но оно, как раз, и было! Говорит: «Давайте-ка познакомимся поближе и подумаем вместе, как повысить плодовитость крольчих!» ... После первого фужера мне стали не кроличьи, а свои интересы актуальны. Ишь как тянется ко мне, аж голова кружится в драйве! Хороший мужик, может в самом деле мой?!

            Но как только ласково назвал "любушкой", меня как в грудь кто-то оттолкнул! Коза Любка же не доена во дворе! ... Ужом вывернулась из щекотливой ситуации и помчалась домой. ... И точно! Любушка стоит с растопыренными ногами, глаза ошалелые и жалобно блеет. ... Опорожнила я козу и sms-ку Василию Ивановичу. Так и так, «я обречена на одиночество!»

            Да кабы так?! ... Поехала в город в налоговую полицию и вижу его. Идёт с какой-то малогабаритной бабой. Та что-то ему внушает, а он голову повесил, волосы упали стручками, ноги волочит как мерин, которого ведут на забой. Во мне жалость к нему разбухла и ревность скрутила потроха. Фифа! Дура не целованная! Правы карты! Правы подружки! Мой Вася и это увидела я не вооружённым глазом! Будем с ним пить шампанское!

            Только в моём доме, ведь козу Любку доить всё-таки надо. О чём и уведомила Василия Ивановича sms-кой позже.