В интернете публикуется впервые

13 мая 2009 г. нашему великому современнику - композитору Исааку Шварцу исполнится 86 лет.

                         Визитная карточка композитора.

Достаточно упомянуть только одну грань творчества композитора - музыку к кинофильмам «Белое солнце пустыни», «Звезда пленительного счастья», «Женя, Женечка и катюша», «Соломенная шляпка» и еще к более 110 кинофильмам.

А его песни и романсы: «Ваше благородие, госпожа удача», «Не обещайте деве юной», «Любовь и разлука», «Я ехал к вам», «В нашем старом саду», «Эта женщина в окне», «Капли датского короля», прелюдия из фильма «Мелодии белых ночей» и множество других любимых нами произведений!

Среди театральных работ - музыка к спектаклям БТД в постановке Г. Товстоногова «Идиот», «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты». Он создал балеты «Накануне», «Страна чудес», «Белые ночи». Написал «Концерт для оркестра «Желтые звезды». Перечень его музыкальных произведений огромен.

Композитор живет и работает в поселке Сиверское Ленинградской области. Его иной раз называют «сиверским отшельником», а отшельник этот, поменяв суету городской жизни на тишину дачного поселка, непрестанно работает и создает новые шедевры.

На мой вопрос: «Как себя чувствует Исаак Иосифович?» его жена Тоня ответила уклончиво: «По-разному».

Дай Бог ему здоровья и творческого наслаждения.

Подарок судьбы

(Штрихи к портрету)

Поздний вече­р. Телефон­ный звонок.

- Давид Анатольевич, здравствуйте! - совершенно незнакомый голос. - Вы получили мое письмо? Нет? Я так и знал, потому что вы мне не ответили.

Недоумеваю. Какое письмо? Человек явно попал не туда, но он же назвал меня по имени и отчеству! Как-то неудобно не узнавать голоса знакомых. Напрягаю память. Кто он?

- Получил поздравление театра. Тронут. Огромное спаси­бо. Сце­­на­­­рий прочел с восторгом и величайшим волнением. Трудно найти подходящие слова, чтобы выразить мои чувства. Поразило удиви­тельно тонкое прочтение моих песен и любовь к ним.

Это мистика! Этого не может быть! Мы послали композитору Исааку Шварцу письмо, в котором вместе с руководителем и режиссером Ириной Портниковой от имени Киевского театра песни «Нэшомэ» поздравили с днем рождения и послали сценарий музыкального спектакля «Я возношусь во поднебесье» на его музыку, буклет со сценками из спектакля, стихотворение «Белая ночь», посвященное ему. Но все сроки для ответа прошли, и я забыл об этом. Шварц не счел нужным ответить - и ладно! Он - гений, и не может тратить себя на всякие пустяки. Забудем об этом. И я забыл.

Слышу:

- Ирина Портникова очень талантлива. Она удивительно чувствует мою музыку. Исполь­зовала в сценарии дорогие моему сердцу мелодии. Мне никогда не приходи... - и прерывистые гудки.

Нас разъединили. Можете представить мою досаду? Я сидел и ждал звонка, и надежды мои таяли с каждой минутой. И он перезвонил!

- Нас прервали... Мне никогда не приходило в голову, что мои песни можно слить в одно драматургическое целое. Она - большой, настоящий музыкант. Передайте ей от меня привет и огромную благодарность.

Ваши стихи - замечательные, они по настроению, по стилю прекрасно слились с музыкой.

Такой талантливый проект, сужу по своему опыту, мог осуще­ствить только прекрасный коллектив. Хотелось бы встретиться с театром «Нэшомэ», но при моей занятости, с учетом возраста, это затруднительно. Вы знаете, что название театра в переводе - «Душа»? Я немного знаю идиш - мой дед был раввином. Прошу вас передать славному коллективу театра привет и пожелания успеха. Надеюсь, и в дальнейшем будем сотрудничать.

Может быть, напишу музыку на ваши стихи. Рад слышать ваш голос. У меня нет слов для того, чтобы выразить мою благодарность. Сколько вам лет?

- Семьдесят два.

- Ну, вы еще молодой.

- Это, смотря с кем сравнивать.

- Вы правы - мне восемьдесят четыре, - ему тогда было чуть больше 83-х - возраст, при котором обычно уже гордятся количеством прожитых лет и количество их округляют в большую сторону. - Чем вы занимались?

- Был конструктором, начальником конструкторского отдела. А стихи начал писать после шестидесяти.

- Это неважно. Стихи у вас хорошие. Вы, когда сочиняете, напевайте их под какую-нибудь мелодию, как это делал Булат. Обязательно присылайте еще. И все-таки, очень жаль, что мое письмо не дошло.

- Наоборот - хорошо. Иначе вы бы не позвонили, и мы бы не разго­варивали.

К слову пришлось, и я высказал свое возмущение тем, что на все­воз­можных юбилеях фильма «Белое солнце пустыни» даже не упоминается автор музыки. И какой музыки!

Еще о чем-то говорили. Всего сейчас не припомню. Разговор длился более получаса.

По всей видимости, он очень добрый человек. Ему действи­тельно понравились какие-то стихи. Но артистическая натура, настоянная на великодушии, «повела» его - и он перебрал в эпитетах.

К моему удивлению на следующий день в адрес театра по электронной почте прибыло письмо:

«Дорогая Ирина Ильинична!

Дорогой Давид Анатольевич!

Сердечно благодарю Вас, увы, с некоторым опозданием, за присылку сценария "Я возношусь во поднебесье" с моей музыкой. Трудно най­ти подходящие слова, чтобы выразить мои чувства, когда прочитал его. Я остро почувствовал огромный талант, безупречный вкус, большое дра­матургическое чутье автора этого сценария. Особенно поразило меня удивительно тонкое прочтение моих песен, а главное - любовь к моему скромному творчеству! Спасибо Вам, душевное спасибо! И, конечно же (это я по своему большому опыту работы в театре и кино знаю), - Ваш талантливый проект осуществлялся, наверняка, прекрасным коллективом актеров Вашего театра.

ЗдОрово Вы скомпоновали мои песни! Я никогда не думал, что так органично можно слить их в одно драматургическое целое. И еще. За всем этим я чувствую (и хочу подчеркнуть это особенно), Вы, Ирина Ильинична, - настоящий, большой музыкант!

Давид Анатольевич, тронут стихами, посвященными мне, и поэтичес­ким соучастием Вашим в этом проекте. Ваши стихи по настроению, по стилю, по-моему, прекрасно слились с музыкой. И Вам за это - большое спасибо.

Друзья мои! Буду рад и в дальнейшем сотрудничать с Вами. Дай Бог Вам всего доброго. Вашему театру "НЭШОМЭ" - как говорится, шолом! Искренне, Сердечно Ваш.

Исаак Шварц».

Когда мне становится трудно, и я теряю веру в свои силы, перечитываю это письмо, и мне становится легче.

Стихи из литературной части  сценария                            

спектакля «Я возношусь во поднебесье»

Я возношусь во поднебесье,

не отрываясь от земли.

И входим мы с тобою вместе

в преддверие своей любви.

Симфонии прикосновений

и поцелуев немота,

давно растаявших сомнений

и чувств наивных прямота,

и нежность наших откровений,

улыбкой стёртая слеза,

ума и плоти повелений -

нам свыше музыка дана.

Гляжу из будущего в прошлое,

от нас ушедшее давно.

В нём не было ни капли пошлого.

И я боготворю его...

*   *   *

В мире много дорог. Хороши!

Но одна только станет твоей.

По дорогам в толпе не ходи,

а с Любовью ступай по своей.

И признательной будет она,

и родной станет эта дорога.

Наградит она Счастьем тебя.

Пусть дорога начнётся с порога.

*   *   *

По ночам нынче здесь

полусвет-полутьма.

Удивительно. Странно.

При этом -

из невидимых лун

льется свет, и земля

вся из грёз

неземного поэта.

Парапетов гранит

и Фонтанка, и я -

гармоничные звуки

рождаем.

Появились они, 

как из небытия.

И зачем? Почему?

Мы не знаем.

Может быть, к нам сейчас

снизошла благодать -

из космических далей

подарок.

Звучит музыка -

та, что готова вобрать

Ленинград мой

и ночи остаток...

Мимо улиц, домов,

наших жизней и снов

протекает безбрежное

Время.

Я тебя уношу

как судьбу, Пять углов,

и мелодий

счастливое бремя.

*   *   *

Скончалась осень...

Грустная пора...

Прощай, мой сад! 

Прощайте, тополя!

Прощайте, травы

и поникшая лоза.

Вы - мой причал

и келья, и страна,

и дом мой, пустота

в котором,

живет за стареньким

забором...

Любовь ушла,

и боль во мне.

Печаль и грусть теперь

в окне...

*   *   *

Надежды поселяются в душе

и учат нас науке ожидания.

И радость согревается во мне

в предчувствиях, похожих

                                на гадания.

Приблизить бы заветный час.

Я сделал все, что мог...

У Бога клянчить? Много нас...

Не для того есть Бог.

Сестре Мечты моей, Надежде,

доверился во всем и жду.

Теперь еще сильней, чем прежде,

увидеть вместе их хочу.

*   *   *

Я мир познавал

                          небольшими глотками -

мы вместе с судьбой

                          выпивали ночами.

И это вино

                 из тяжелых бокалов

пили так долго -

                 и все было мало.

Мы пьяно шутили

                          и громко смеялись.

А умные мысли

                          в сторонке стеснялись.

Любила нам ночь

                          потихоньку шептать

и, как оказалось,

                          бессовестно лгать,

что вы, мол, ребята,

                          сильны и беспечны,

и жизнь вот такая

                          для вас будет вечно.

Мы знали, что врет,

                          и хотели обмана.

И ложью желанной

                          нас ночь угощала...

 *   *   *

Я, вспоминая о минувшем,

впускаю юность в свое сердце.

И мне она, как всем живущим,

сил добавляет. И поверьте -

я становлюсь тогда моложе.

Сильнее поступь. С нею можем

дерзать. И с юностью, похоже,

мы даже нравимся прохожим.

Но жизни прежний аромат

не воссоздать и не придумать.

Скажите мне - осенний сад

с весенним можно перепутать?

*   *   *

Весенний вечер

соткан из предчувствий,

невнятных мыслей

и влечений, и надежд,

желаний, ощущений

и сочувствий,

прелюдии любви,

шуршания одежд.

В нем таинство

зачатья темной ночи

и нежность, вера

и блаженство, и мечта,

и два начала - 

полудня и полуночи,

союз святой

и трепет бытия.

*   *   *

Светлое прошлое,

милое прошлое,

как ты давно ушло!..

Тропы, дороги,

давно заросшие,

сердце тревожат мое.

Мы молодыми

куда-то спешили

и торопили Судьбу.

И на ходу ее

часто кроили -

шили мы сказку свою.  

Новое время

пришло и осталось.

Мы полюбили его.

Ну, а потом...

А потом оказалось -

время не наше пришло.

Светлое прошлое,

милое прошлое,

зря ты от нас ушло...

Тропы, дороги,

давно заросшие,

сердце тревожат мое.

*   *   *

Я сумерки люблю,

как увертюру,

как предвкушенье

таинств темноты,

как приключенье

или авантюру,

сулящие нам радость

впереди,

как зов невнятный

из небесных далей,

мерцанье маяков

из первых звезд,

и пелена

опущенных вуалей,

и месяц,

заступающий на пост.

Вот-вот опустится

на землю вечер.

И робкое рождение огней.

А сумерки

занять мне в доме нечем,

но я их жду,

как дорогих гостей.

*   *   *

Мы жаждем гармонии

чистых созвучий,

но где же их в людях

возьмёшь?

А в мире так много

не-благо-полу-чий -

и так, не дождавшись,

уйдёшь...

А жажда огромна...

И как нам напиться,

к источнику как нам

прильнуть?

Смогли мы сегодня

немного забыться,

и с музыкой в сказку

шагнуть...