Козявка

            У козявки своё конкретное место проживания и судьба её предопределена.  Норка на сквозняке. Антисанитария. Да и там, в личную жизнь норовит вмешаться  хозяйский палец. Век  у неё унизительный, утомительный и недолгий. Увы!

Но козявка козявке рознь, иной шалопутной и полетать охота. Забраться высоко-высоко  в синее небе! Там песенку красивую спеть. Потом на веточке посидеть. Может быть, гнездышко свить и яичко снесть. А может выкурить сигарету в раздумьях о судьбе государства и выдвинуть себя в президенты. … Это диалектика жизни и всякие «хи-хи» со стороны здесь не уместны совершенно.  Вот и я, преисполненный философским познанием мира, решился таки на конструктивный шаг.

На Чукотке мне представился первый случай для самозабвенного полёта. … В магазине выставили  на продажу палёную водку. Это надо же такому быть?! Возмущённый до крайности я написал язвительное эссе в местную прессу. Население  поддержало меня и по сути события,  и по красоте изложения факта. Во мне проявились задатки национального героя.  Жизнь началась суетная. Не проходил мимо бродячего пса, мусорной кучи, уже загнанной плюрализмом в угол КПСС и, конечно, женщины меня вдохновляли всегда. Писал самозабвенно. Редакция газеты вынужденно отмечала мой труд ежемесячным гонораром, на который я покупал в магазине баллон пива. И что характерно, этот напиток заслуженно был УЖЕ с привкусом и дурманом вяленой рыбки.

Но не пивом единым сыт человек. Желание знаться с умным и признательным читателем народилось естественным образом. Мир большой и я отправился в поход. … Ага! Вижу-вижу! На Острове пучком собрался отягощенный знанием матёрый народ. Все члены, члены всяческих обществ и наук! Причём общение самое приторное, в междусобойчике уважительно господами друг друга величают.

Вытер ноги вежливо и отрекомендовался перед народом. Представил свою белиберду, как оказалось, о любви человеческой, картошке и колбасе с ассоциациями. Однако, принят был благосклонно и меня господином стали называть. Это надо же?! Всю жизнь топтал землю ногами в кирзовых сапогах и работал руками, а вот господином нарекли!

Но тщеславие было не моим основным качеством. Прислушивался, приглядывался. Господа купаются во взаимном уважении, и я искренно готов с этой биркой их принимать. Хотя … . Конечно, у меня была своя колокольня, свои принципы и каноны в жизни.

Матушка моя из простых, что называется. С материнским молоком получил не витиеватое воспитание. Что такое хорошо и что такое плохо было разделено чёткой демаркационной линией. … Я ещё и буквы не все знал, но креативно складывал слова из тех, что познал уже. … Во дворе старшие пацаны за словами в карман не лазили и они были разного достоинства.  Одно запрещённое в семье слово я нарисовал буковками на бумаге и за оценкой своего успеха к матушке. … Подзатыльника не последовало. Была жёсткая рекомендация сжечь это слово в голландской печке. И эта картина горящей на дровах бумаги с нехорошим словом меня впечатлило навсегда.

А как и кто тутошних господ воспитывали в детстве? Так и норовят посмаковать непристойности разно-всякими «изысканными» словами! … Мне завещала матушка: «Правду говори, но хамить  не хорошо!»  А на острове? Шаг влево и я антисемит! Шаг вправо и я дебил! Для козявки даже это странно очень.

Ныне год юбилейный и должен быть с изюминкой. Парад Победы на Красной Площади ждали господа с портретами тирана на стенах ГУМа. Кто-то где-то сказал об этом, вот и ждали, а может быть и хотели даже. Вот было бы раздолье разогнаться словами по древу, самоутвердиться на острове! Но, увы! И что сейчас?! Утереться молчком и в творческий застой? Или пососать палец? Война всё спишет.

Тесть, дай Бог ему здоровья, до сих пор воюет во сне. Если кричит, значит в атаку идёт. Если стонет, значит ранен. От фронтовых переживаний ему уже никуда не деться. Разведчик. Ефрейтор. Награды. Воевал от и до. Даже лишь орден «Славы» и медаль «За отвагу» уже говорят о многом. Старик нервный и крайне невыдержанный в дилетантских рассуждениях о войне. Не может он сейчас красиво выложить свою мысль, но за ним именно история Великой Отечественной.  … Я не мудрил лукаво и в лоб: «А на фронте были женские штрафбаты?» Помимо мнения автора на острове я должен знать и мнение фронтовика, как понимал. Получил сполна за любопытство: «Салага! Откуси язык и выплюнь!» ... Моя обида не стоила и малой толики его возмущения. Эх-ма-а!

           А в нынешней жизни? Не объявленная война. И где только нет сейчас террористов?! Их много, но дёргает лямочки марионеток некто сытый и умный в безопасном вдалеке. Девчонкам любить и рожать, а они взрывают себя и людей. Нонсенс! … На станции метро погибли с ними и мирные горожане. Но ведь на станции, а не в тоннели подземной дороги, где жертв было бы больше! Это значит, что террористки были направлены не грязными бородачами, а спецслужбами в погонах. Что за логика? … Сытно и страшно живётся господам всё-таки. Всё им мерещатся «мертвецы с косами и … тишина»!

              Жалостливость добрых людей - это норма по моему разумению. Но у господ свои нормы и на этот счёт. По житейски не понятные совершенно. Маленькая страна с хамоватым президентом пошла войной на большую Россию. Финал естественный и другим быть не мог. Но как господам жалко наглеца! Как жалко! Почему? Может быть дело в том, что сапог сапогу ... ? Или в тундре никогда не были? Там много манипусеньких кровососов. Их невозможно  урезонить и спасения поэтому нет. И что? Неча на Бога и умных господ надеяться, вот и давишь безжалостно наглецов на своём белом теле. Се-ля-ви!

            И что?! Если нет во мне господина, стало быть, пора в свою норку забираться на сквозняки, к которым привык за долгие годы. Да и уворачиваться от хозяйского пальца давно приноровился. Одна беда. Сидит во мне неистребимый бабник. Уже заприметил на острове фрау-мадам. Уже и адрес её за углом налево известен. Уже и чайник она ставит в ожидании меня. Неувязочка в том, что не ведаю, кто быстрей бегает. Её внук или я. Если догонит, наверняка же накостыляет мне по загривку! Выяснить надо. Ау!