(Не совсем всерьез)
Я в возмущении хожу из угла в угол:
- Что же это такое? В конце концов, я имею право на личную жизнь! Долго ты еще будешь меня опекать? Я ведь не девочка! Мне уж тридцатник скоро!
Бася лениво повернула голову направо, как будто ее внимание привлекло какое-то пятнышко на стене.
- Нет, ты на меня смотри! Что ты отворачиваешься? Я же с тобой разговариваю!
Бася посмотрела на меня. Ее глаза ничего не выражали. Она произнесла что-то нечленораздельное. И всем видом своим демонстрировала убежденность в собственной правоте.
- Ну что ты молчишь?
- Не нравится он мне, - ответила Бася.
Бася была старая мамина кошка. По человеческим меркам ей больше восьмидесяти лет. Она с чего-то взяла, что должна мною руководить. Вот и исполняет это уже лет семь, с тех пор, как я осталась одна.
- А мне-то он как раз нравится! Не мешай мне самой строить свою жизнь!
Бася ничего больше не сказала, тяжело спрыгнула со стула, показывая тем самым, что разговор окончен.
Я ждала Дениса. Приготовила вино, угощение. Предполагался романтический ужин с продолжением. Басю пришлось выставить за дверь. Я еще хотела вынести фикус, но в хлопотах забыла. Денис не опоздал, пришел точно в назначенное время.
- Денис, будь добр, помоги отнести в кухню фикус, он тяжелый. Там удобнее его помыть, - спохватилась я (при интимном свидании свидетели ни к чему).
Фикус пожал плечами, а Денис, ничего не подозревая, легко подхватил кадку с растением и отнес в кухню на указанное место. Я примирительно погладила зеленые ладони. Я знаю, фикус все понимает, он любит меня и не сердится.
Дальше все шло отлично. Мы немного выпили. Я уже расслабилась. Не сказать, что я была влюблена в Дениса, но он мне нравился: современный, уверенный в себе, и поговорить нам есть о чем. И музыка нам нравится одинаковая.
- Давай проведем как-нибудь выходные вместе. Поедем на природу, погуляем, шашлыки, все такое...
-Давай. Я с большим удовольствием. Вдвоем или с компанией?
Мы обговорили детали. Решили поехать вот в эти, ближайшие выходные, чтобы не пропустить последние теплые денечки. Обязательно.
Разговор как-то сам собой оборвался. Воздух был уже достаточно наэлектризован. Мы оба готовы были разыграть по нотам любовную сцену и, сидя на диване, уже начали в нетерпении стаскивать друг с друга лишние предметы.
Вдруг совершенно неожиданно со стены сорвалась картина, висевшая здесь всю жизнь, сколько я себя помню. Вместе с кусками штукатурки картина рухнула на Дениса, рамой ударило как раз по шейным позвонкам. Серьезной травмы не случилось, но вечер был испорчен, и заниматься любовью расхотелось. Я попрощалась с Денисом с чувством неловкости, как будто бы сама устроила это неудавшееся нелепое покушение на его жизнь и здоровье. Я уже знала, что никуда мы вместе не поедем и вообще встречаться больше не будем.
Я была в ярости, рвала и метала. Сказала им всё, что о них думаю. И Басе досталось:
- Ты думаешь, я не знаю, кто здесь всей этой гнусностью заправляет? Ну за что взъелись на человека? А тебе, - я взяла картину в руки, - тебе теперь место вот тут за шкафом, раз надоело висеть на стене, как положено всем порядочным холстам. Да и вообще, что ты такое есть? Какая-то жалкая мазня, не Шишкин, не Левитан. Просто маме нравился этот пейзаж, вот я и не снимала. Ну а теперь, извините, даже гвоздь забить некуда. Вот здесь и постоишь.
Я задвинула картину между шкафом и стеной и припомнила всей честной компании, как сорвалась моя встреча с Женей:
- Вы думаете, я не помню, что вы устроили мне в прошлый раз? Очень хорошо помню.
В самым ответственный момент с треском подломилась ножка шкафа, он наклонился вперед, с отвратительным скрежетом раскрылись дверцы, и все содержимое полок вывалилось на пол. Это я для вас рассказываю. Моя камарилья сама все знает. Но, если честно, они все же были правы. Женя оказался человеком непорядочным, лицемерным и нечистым на руку. У меня с ним ничего не сложилось. Я потом только узнала, что девушка, которая сошлась с ним ближе, очень от него пострадала. Я немного успокоилась. Как знать, может быть, правда, им что-то открыто, чего я не вижу, и они оберегают меня от неверных поступков.
- Ладно, Женя. Ну, а Денис, чем он вам не угодил?
Все это время Бася молчала как партизан. Неразговорчивая такая. Почувствовала, что гроза миновала и повела меня к холодильнику - проголодалась на нервной почве.
- Ну, ребята, как хотите. Вся моя личная жизнь будет теперь не в этих стенах. Вот чего вы добились, дорогие мои!
Прошло примерно полгода. Мы с Лешей познакомились у друзей, стали встречаться, через какое-то время поняли, что сильно скучаем и не можем друг без друга прожить и дня. Я бывала у него дома, оставалась ночевать, но ни разу, ни разу Леша не был у меня.
И вот сегодня я, наконец, решилась привести его к себе.
Леша вошел в комнату вслед за мной и остановился, осматриваясь. Я в некотором замешательстве взяла с дивана свою детскую мягкую игрушку и стала перекидывать ее с руки на руку. Когда-то это был пушистый мишка, сейчас он стал облезлым, лысым, совершенно непристойного вида. Выбросить я его не могла, просто засовывала куда-нибудь подальше. Но медвежонок незаметно возвращался на свое место на диван, мне под голову вместо подушки.
- Слушай, мне у тебя нравится. И чего ты комплексуешь? А старая мебель - это ...как зарубки на дверном косяке...в детской... Хорошо, если они есть. Я, кстати, примерно так себе твой дом и представлял.
- Вот, Леша, мои домочадцы, - сказала я и рукой с мишкой сделала неопределенное округлое движение.
Леша оглянулся. Бася сидела на стуле, облизывала лапку и невозмутимо намывала мордочку. Фикус едва заметно шевелил листьями. На стене висели две фотографии моих родителей в молодости.
- Мама и папа? - спросил Леша.
Я кивнула. Отраженный закатный луч скользнул по портретам, и глаза родителей засветились доброй улыбкой. Или мне показалось...