(Публикуется впервые)

У меня миленка нет, нету подходящего.
Не найдется ли у вас какого завалящего?

Зовут меня Валерия. Мужское имя. Родители меня таким наградили, потому что историей Рима и античной поэзией интересовались - в молодости любили эпиграммы Валерия Марциала друг для друга цитировать. Может быть, именно поэтому я и очутилась сейчас в Испании, на его родине.

В детстве я имя свое кое-как выговаривала, могла только из младенческого чрева извлечь «Вела», вот меня с тех пор Велой и кличут, а близкие подруги - кто Великом, кто Вилкой, кто Велкой. А я на них не обижаюсь. Я вообще баба умная, все про всех знаю, особенно то, как кому жить нужно. Но мои советы мало кто слушает. Потому что вокруг меня одни дураки и дуры. Подруг у меня не так много, мало кто мой характер выдержать сможет, зато, если уж подружусь с кем, то навек.

Как я оказалась в Испании? Начну с начала рассказывать, потому что, если нет начала, конец получается загадочным. А загадка кроется в человеке и во времени, в котором он жил.

Муж мой, Александр Васильевич был освобожденным парторгом на закрытом предприятии. Может быть, вы слыхали про такое? Почтовый ящик 37-31 назывался. Конечно, этот ящик был не почтовым, а простым танковым заводом. Мне кажется, там еще пушки отливали. Правда, Александр Васильевич про заводские дела при мне не распространялся. Но мне его и некогда слушать было. Училась в МЕДе, долго училась, экзамены кое-как сдавала - дочка маленькая была, болела часто, ею и занималась, еще домом и домашней бухгалтерией - все как у всех - денег от аванса до зарплаты хватало, пиво по субботам, а вино по праздникам. Правда, мой Александр Васильевич при своей должности мог меня побаловать: каждое лето мы отдыхать в Сочи ездили, в пансионат, да еще на своем «москвиче», а за праздничный стол без черной икры не садились. Спокойное время было, сытое.

А вот когда наш паровоз нежданно, негаданно сошел с коммунистического пути, мой Александр Васильевич затосковал и сел возле аквариума на рыбок смотреть. Сидел он года три там, почти не сходя с места. Воду менял, стенки чистил специальным ножиком, растения красиво рассаживал. Аквариум был - загляденье. А в холодильнике - чисто и бело, как на ледяном куполе Антарктиды.

Тогда я инициативу и сумки в свои руки взяла - и в Польшу покатила - благо возле польской границы жили. Потом уж и муж мой наш «москвич» старый подремонтировал и сел за руль - стали мы вместе товары через границу возить. Я удачливая была - никогда с пустыми руками домой не возвращалась. Да и мой Александр Васильевич - а он мужчина дородный, представительный - умел всякого покупателя уговорить и хорошую цену за товар взять. Белорусский с польским языки похожие, так мы на польской мове вскоре, как на родном языке болтать начали. Мало помалу квартиру купили, мебель кожаную, машину японскую, коттедж строить начали, да вскоре кончилось то время.

Но тут же появились фирмы рекрутеры, которые зазывали работать на фабрики в Чехию и Германию. Многие фирмы, конечно, пустые были, то есть деньги с людей за услуги брали, через границу их перевозили и там в какой-нибудь общаге бросали на произвол судьбы. Но мне повезло: поехала я в Чехию и устроилась работать, как Кармен, на табачную фабрику. Да, там такая Травиата со мной приключилась - один мужчина по мне «сох», грузин, на испанца был похож, а другой, мафиози из Белоруссии, меня к нему ревновал. Чуть не убили друг друга. Еле от них отделалась и домой вернулась. Потом по липовой визе в Израиль уехала - а там нашего народа из Гродно!!! Мама дорогая! В Израиле я за старушкой присматривала, пока та не умерла. Вот там-то я свою любовь и встретила. Вы думаете, какая она любовь в моем возрасте?

Последняя любовь безропотна чиста...

Не пиршества ей ждать - горька ее услада.

Так мало надо ей, и суть ее проста - 

За краткость бытия она сама награда.

Виктор Попов

            Это песня такая. Хорошие слова. У меня тоже горько было. Может быть, вам подруги мои задушевные что-нибудь другое про меня наплетут, а я вот что расскажу.

            Встретились мы на пляже. Я тогда моложе, конечно, чем сейчас, была, при фигуре. Мне вообще никто больше 30 не давал, хотя у меня уже первый внук родился.

            Было все как в кино. Золотой песок, синее море и стройный, загорелый, голубоглазый мужчина. В его глазах можно было утонуть. Я и утонула. Меня, наверное, тогда солнечный удар хватил, нужно было голову шляпой прикрыть, а я - волосы по плечам распустила. А он смотрит так печально и молчит загадочно. Это я потом поняла, что молчал он оттого, что сказать ему нечего было. У него образование - 8 классов. И то, наверное, из жалости аттестат ему выдали, чтобы не пошел, как его братья, по кривой дорожке. Но вы бы видели его фигуру: талия тонкая, плечи широкие, накаченный, мышцы, как на картинке из «Плей боя». Не знаю, может, мы и перегрелись на солнце, но закружило нас, завьюжило.

Я на любовь всегда скупая была. Муж мой на 15 лет меня старше. Когда замуж за него выходила, мне только 18 минуло, а росточком я маленькая - он меня на руках носил - даже вверх по лестнице. Все меня заинькой да ласточкой звал, я имени свое почти забыла. В глаза заглядывал и спрашивал, что мне хочется. Правда, это первые полгода только. Потом - как у всех. Но с ним я ни в чем не нуждалась. Работать он мне не давал, за домом, говорил, за хозяйством следи. Один раз шла я от маникюрши, а на мне сапожки красные, лаковые, на каблуке, пальто джерси вишневого цвета - вдруг рядом машина остановилась. Возле водителя человек сидел солидный, в костюме, и на меня, как на витрину смотрел. Мне солидные нравятся. Слово за слово, я в машину села - короче, роман у нас закрутился. Он в таможне работал ревизором. Подарки делал! Дефицит сплошной. Полгода мы крутились с ним, пока мужу кто-то не настучал, и он меня под домашний арест не посадил. Но все равно это так, из интереса было, а любовь меня только с этим ублюдком накрыла. Думаете, это грубое слово? Да нет, оно еще самое ласкательное для него будет. Хотя это я сейчас понимаю, что он ублюдок, а тогда...

Я была как графин, полный дурмана, плещущего через край. Так, что и глаза залило, и уши. Никого не видела, ничего не слышала. Я ходила плавно, боясь споткнуться и расплескать свой дурман, свою любовь. Было горько и сладко одновременно, возле горла комок, а под ложечкой щемило так, будто только что под дых получила. Ни о чем ни думать, ни говорить не могла - только о нем. А его увижу - будто воздухом меня, как шар Монгольфье накачали, а канаты от земли не отвязали. И не воздух это был в меня закачен, а восторг. Меня - то заступорит, то приподнимет - как на качелях. Руки у него сильные - как обнимет - косточки хрястнут - а я только - ох - слезы от счастья на глазах. Эх, да что говорить: кто знает, как любовь крутит, тот поймет, а кто не знает - несчастный человек!

С мужем я уже несколько лет не спала - скучное занятие это было с мужем в одной постели лежать - а тут - свободная минута - мы друг на друга, как собака голодная на кость кидались - ни есть, ни пить не просили, а лишь бы прижаться друг к другу.

А через пару месяцев его жена приехала. Морду мне расцарапала и уехала ни с чем.

Про Испанию это я придумала. Решили мы ото всех скрыться и жизнь свою устроить. Вернулись домой, паспорта поменяли - как у шпионов, с чужими именами, за визы заплатили. Вначале он один поехал «на работу устраиваться». Каждый день звонил мне в Белоруссию, потом реже стал звонить, потом еще реже. Ну, думаю, что-то не то творится в ихнем испанском королевстве.

Забрала деньги из заветной коробочки - их муж на новую машину откладывал - и поехала с дамской сумочкой, чтобы не застукали, из Гродно на электричке - в Польшу, оттуда через Германию, Францию на автобусе в Испанию попала. На вокзале встречает меня «моя любовь». Лицо отекшее, кожа синюшняя - будто месяц лицом в подушку уткнувшись лежал и глаза не голубые, а цвета портвейна. Костюм на нем спортивный одет был - в таких у нас бомжи банки из-под пива из помойки вытаскивают - а в руках цветок - краше в гроб кладут. На, мол, любимая, не забыл я тебя, моя милая. Дальше - больше. Пришли мы в квартиру, в которой он комнату снимал - а там не жилье, а гибрид Советского Союза с Куршавелем. Одна ушлая сибирская бабенка снимала в Барселоне квартиру в полуподвале. Недорого. Сама жила в одной комнате, а остальные четыре сдавала нелегалам. Так все наши делают, кто умные. Жили там один грузин, другой молдаванин, третий украинец, а четвертый мой, из Белоруссии. Селила она к себе только мужиков, и вы скоро поймете почему. Жили они этак по-родственному. Мужики спиртное таскали, а она им нехитрую закусь готовила. Все бы ничего, да больно она это дело любила. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. И занималась она этим делом со всеми по очереди, верней, кто был свободен, с тем и занималась. А мужики ревнючие, особенно грузин и молдаванин. Как выпьют - давай драться. Сколько раз ей самой доставалось - то глаз подобьют, то голову об стенку проломят. Погубила, правда, ее не любовь, а вино. Спилась она с этими мужиками - и работу, и квартиру потеряла. А в Томске своем она бухгалтером работала. Уважаемым человеком была. Ну да все мы были когда-то другими людьми в другой стране.

Ну, а я, как пришла и увидела их веселую жизнь, своего мужика за шкирку и за порог вытряхнула, квартиру в нормальном месте сняла, его на работу устроила и сама пошла работать няней к русской женщине. У нее четверо детей мал мала, а мужа нет, верней, мужей нет, потому что у всех детей отцы разные. Сказала мне, что в офисе работает. Только смотрю - работа в офисе какая-то странная. Все больше по вечерам и по звонку. Как «шеф» позвонит, она подмоется, зубы почистит и в офис! Ну да мне какое дело! В Испании проституция легальный бизнес. Нужно только налоги вовремя платить. Мне ее жалко было, особенно детей. Она ими совсем не занималась. Я им одежку поглажу, постираю, книжку почитаю на ночь. Хорошие дети. Один мальчик на китайца похож, девочка - светленькая, третий, вроде, мулатик, а четвертая - от испанца. Он ей открытки на испанском языке слал.

Один раз я своего позвала в его выходной день, чтобы он в ее квартире карнизы повесил, ручки к дверям привинтил и прочую мелочь подремонтировал. Он как пришел, так ремонтировал, ремонтировал, тщательно так все прикручивал - он у меня мужик обстоятельный, а через неделю они меня за порог выставили - без денег, без вещей.

 - У нас любовь, - сказали. - Мы будем над пятым ребенком работать, а ты нам мешаешь в этом деле.

Я ушла, конечно, но напоследок ей бутылкой шампанского по башке шарахнула, у нее кровь потекла, и они тут же полицию и вызвали. Полиция меня отпустила, но на заметку поставила. Теперь я тихо сижу, не высовываюсь, за испанскими детьми присматриваю. В глуши, в Амере. А все это любовь, проклятая, виновата.

А как вы думаете, если я в Белоруссию приеду, меня муж обратно примет? Правда, уже восемь лет прошло, как я от него уехала, да и не люблю я его, да и не любила никогда. Так, ради денег жила. Со мной все, теперь о Насте расскажу.

Наконец настал тот прекрасный день, когда наша Настя на свидание в Жерону покатила.Встретились мы с Ритой на рынке. У нас в Амере по средам передвижной рынок на главной площади устраивают, его монахи еще в 13 веке организовали. В те времена там скот продавали, вино, лошадей, мед, каштаны, хамон, да проще сказать, чего там не продавалось! Тот рынок старики каждый день поминают. Рынок был основным развлечением у местного населения: на площади артисты бродячие выступали, брадобреи тут же стригли, брили и зубы дергали, цирюльники дамам локоны завивали, а сейчас на рынке только фрукты и ширпотреб разный продают. Но все равно весело - туда, с утра, весь народ собирается - мужички особняком стоят, политику обсуждают, тетечки по рядам ходят, прицениваются, продавцы кричат на все лады - короче, массовые сцены из спектакля о сельской жизни.

Обычно по рынку мы ходим втроем, а тут вдвоем, как две сироты, меж рядами топчемся. Ритка своего старика привела и возле мужиков на лавочку посадила, а я младшего дитенка в коляске вожу. Ходим и гадаем, что там наша Настюха на свидании вытворяет. Ритка говорит: наверное, он ее в музей пригласит, а потом они в ресторан обедать пойдут, а потом он посадит ее в голубую машину, а Настя голубые босоножки надела, и повезет к морю. Они пойдут, держась за руки, смотреть на скалы....

 - Ага, - говорю я, - чтобы вместе утопиться от внезапно нахлынувших чувств.

 - Скорей всего они съедят комплексный обед в закусочной и пойдут в парк на лавочку обжиматься.

Но действительность превзошла все наши ожидания. Настюха как рассказала об этом свидании, так мы рты и пораскрывали, хотя, сами понимаете, повидали в жизни не мало.

 - Знаешь, Настя, за что я тебя люблю? - за то, что ты такая дура! - сказала Рита, когда та закончила свой рассказ. - За что ты всегда всяких проходимцев жалеешь?

- Да нет, он не проходимец, у него просто денег нет - стала оправдываться Настя, ковыряя засохшую болячку на руке.

 - А денег нет - так нечего девушку на свидание приглашать - не выдержала я.

            Из Настиного рассказа выяснилось, что испанец, а это был настоящий испанец, родившийся в Кастилии, приехал на свидание из Барселоны со своим бутербродом в кармане. Он объяснил ей, что по состоянию здоровья не работает, пенсия у него небольшая, поэтому на всем экономит. Но, поскольку ему нет еще и 50 лет, он безумно страдает от недостатка секса.

             - Ну и? - спросили мы хором с Риткой - ты с ним того????

             - Да, - зарделась Настя, как маков цвет.

 - И где? В подъезде? - опешили мы.

 - Да нет, нашли укромное местечко в парке у речке, - все-таки сковырнув болячку, промямлила она.

 - В нашем саде, полисаде вся трава примятая. То не ветер, и не буря, а любовь треклятая - пропела я противным голосом.

 - Да нет, что вы, девчонки, он такой внимательный, ласковый, обещал в следующее выходной опять приехать. А потом, когда он с женой разведется, мы с ним поженимся.

 - Да он еще женат? - Вытаращили мы с Настей глаза.

 - Он не живет с женой - затараторила Настя. - Жена у него, ведьма, последние деньги выманивает, ему на сигареты не хватает.

 - Так он еще и курит? Это три евро в день - подсчитала я. А кофе он тебя хотя бы напоил, который евро стоит?

 - Да, мы ходили в кафе - опустила Настя глаза.

 - А ты, несчастная, за него заплатила! - покрутила Ритка пальцем у виска.

 - Да, ведь он только через неделю пенсию получит - совсем упала духом Настена от нашего с Риткой напора.

 - На пиво и сигареты себе он находит деньги! Эхх, Настя, - сказали мы хором.

 - В сорок лет ума, денег, мужа нет - не будет их и в пятьдесят.

 - Врут карты, врут гадания - не будет нам удачи, девчонки - махнула рукой Настя. - Наверное, счастье наше заблудилось среди болот, тайги, гор и пустынь - сказала я.

 - А что, девки, - сказала Ритка - может быть, ну ее, Испанию, с ее убогими мужиками, рванем куда-нибудь - хоть в Австралию! Я слышала, что там таким, как мы, на все руки мастерицам, нянькам и сиделкам по 20 баксов в час платят.

 - Денег заработаем - мечтательно протянула Настя

 - Найдем себе по кенгуру и будем жить с ним, как у Христа, за пазухой! - сказала я.

 - А все-таки, за что нам жизнь такая? - спросила Настя, округлив в печали и без того круглые глаза.

 - Это мы карму отрабатываем - сказала Рита. - Может быть за дедов.

 - Мой был наборщиком в типографии - с утра до ночи коммунистические прокламации печатал - сказала Рита.

 - А мой леса на Волге вырубал - сказала Настя.

 - А мой порченым товаром в лавке торговал - закончила я.

А может за отцов?

 - Мой на стороне сына имел, а алименты не платил.

 - А мой сексотом был, матери перед смертью рассказал.

 - А мой пил, как сволочь.

 - Да и сами мы хороши, верней, не плохи - подвела итог справедливая Рита.

 - Но, я думаю, что, пока жизнь не кончена, в ней всякое может случиться - и хорошее тоже. Нужно только верить, не терять надежду, но, для начала карму отработать.

            На этом бы можно было закончить историю трех подруг, но жизнь, как сказала Валерия, действительно, продолжается.

Два года прошло с тех пор, как я впервые приехала вместе с мужем к его друзьям в Амер. Там по сторонам зеленеют горы, там плещется в реке рыба, там растут грибы и каштаны на склонах. Там приветливые жители, которые устраивают веселые праздники и угощают вкусным вином. Там, в кафе, я и познакомилась с тремя подругами. Простые, открытые, они понравились мне своим отношением к жизни, от которой они получали тумаки и плюхи, но, боролись, пытались как-то сладить с потоком перемен и приспособиться к ним, и я, общаясь с ними, слушая их рассказы, по-женски сочувствовала каждой из них, переживала за то, как сложится их судьба.

Сейчас, в кафе уже не увидишь смешливую Настю, умную Риту и язвительную Валерию. У них теперь совсем другая жизнь и другие заботы.

«Мой внук уже ходить начал. Говорит: «баба дай». Очень нужные слова в жизни - написала недавно мне Настя. Она уехала в Россию, в Верхневолжск, помогать третьей дочери от четвертого брака, когда та родила второго внука.

Валерия вернулась в Белоруссию, но не к мужу, а к своей большой любви. Она ему все простила. Зовет в гости. Может быть, я и съезжу когда-нибудь к ней, тем более, там живет моя школьная подруга. Жизнь с милым у нее неровная: то любятся, то дерутся. Купили машину, ездят в Польшу, возят контрабандой солярку на продажу.

А вот Рита прошла дорогу Сантьяго, все 800 с лишним километров. Чудеса рассказывает. Написала, что сразу, как вернулась, работу нашла у хорошей женщины. В этот год опять собирается на дорогу. Видно, не за всю родню карму отработала.

Я представлю, как идет она с рюкзаком под дождем или под солнцем, а под ногами камни, ноги подворачиваются, мне становится страшно за нее, и я начинаю просить: Господи, прости ей все грехи! Очисти ее карму.

Надеюсь, что поможет ей моя молитва!

 *  *  *

Для желающих прочесть начало трилогии (кликнуть)-

 Часть 2-    Хочется жить.2 ч. Маргарита.