1.

Беспризорный мальчик идет по улице и с завистью посматривает на блистающие витрины магазинов, с восхищением следит за иномарками и с почтением оглядывается на богато одетых людей. К ребенку подходит мужчина и спрашивает, кто он и что здесь делает? Слава (мальчик) отвечает, что ему семь лет, и он приехал из Ленинградской области, потому что дома нечего есть.

Дядя Толя (мужчина) предлагает Славе отправиться с ним в приют, где мальчик сможет не только поесть, но и остаться пожить. Слава соглашается. Они уходят.

«Приют» расположен в квартире. Здесь уже обитают несколько мальчиков, они встречают дядю Толю и «новенького».

Дядя Толя ведет Славу в ванную, раздевает и начинает мыть...

В кадре появляется прямоугольник с изображением Славы: он рассказывает о том, что дядя Толя не только моет своих питомцев, но и стрижет их, и делает лечебный массаж. Дядя Толя даже слишком заботливый и ласковый, он их очень нежно целует и даже... Слава смущенно и кокетливо улыбается: дядя Толя иногда берет их спать в свою постель...

2.

Площадь. Скопление народа. Среди массы людей обращают на себя внимание три девочки, которые собирают пустые бутылки. Прохожие реагируют на детей по-разному? Кто-то дает деньги, кто-то предлагает зайти в гости, поесть...

В кадре появляется изображение Ани (старшей девочки), она говорит, что ей - 12 лет, Олесе - 10, а Вике - 8. Отца у них нет, а мать иногда, но ненадолго устраивается в «ларьки». Дома нечего есть, и девочки собирают пустые бутылки, которые потом сдают и покупают хлеб, макароны, маргарин. Аня вспоминает, как один «дяденька» позвал их к себе домой, а там разделся и стал делать всякие глупости. Однажды двое пьяных парней затащили Аню в парадную и изнасиловали...

3.

Станция метрополитена. Поздний вечер. Различные люди входят и выходят. Некоторые стоят внутри и снаружи. Часть людей находится в ожидании, среди них - несколько мальчиков. К одному из них приближается мужчина и спрашивает его, хочет ли мальчик покататься на машине? Денис (мальчик) спрашивает: «Сколько?» Мужчина отвечает: «Будешь себя хорошо вести, - не обижу». Они выходят из метро и подходят к иномарке, садятся и отъезжают...

В кадре появляется изображение Дениса, он повествует свою историю. Мальчику - 13 лет. Отец умер. Мать неудачно «поменяла» квартиру, и они оказались без своего жилья. Жили у родственников, потом в подвале. Мать не выдержала нищенской жизни и бросилась под машину. Денис ночует в том же подвале, а чтобы заработать на жизнь, «снимается», то есть продается мужчинам...

4.

«Спальный район» города. Многоэтажный «корабль». Подвальное окно. В нем - свет. Внутри - несколько девочек и мальчиков. Одни выдавливают клей в полиэтиленовые мешки, другие уже натянули пакеты на свои головы, третьи уже «торчат».

Дверь приоткрывается. В подвал заглядывает мужчина. За ним различаются еще несколько фигур. Они проникают в помещение, приближаются к девочке, которая уже «улетела» и начинают ее раздевать. Девочка производит вялые некоординированные движения. Мужчины по очереди насилуют девочку. Некоторые из них переходят к другой девочке, которая уже «созрела»...

В кадре появляется изображение одной из изнасилованных девочек, она говорит, что ее зовут Юлей, ей 14 лет, она ушла из дома, потому что в семье еще трое детей, а отец с матерью не работают, только пьют и дерутся. Юля подружилась с теми детьми, которые оказались "на улице" раньше ее, они привели Юлю в подвал, накормили, научили «дышать». Юля не знала, что когда токсикоманы «улетают», то в подвал являются взрослые и начинают их насиловать. Эти же взрослые, оказывается, оставляют деньги на еду и клей. Правда, немного, так что приходится еще добывать самим. Главное, что есть, где переночевать...

5.

«Пятак» возле одного из вокзалов. 2 часа ночи. У турникета стоит мужчина с рюкзаком за спиной. К нему подходят два мальчика. Они спрашивают, есть ли сегодня у мужчины наркота? Он отвечает утвердительно. Все вместе уходят.

Дом «старого фонда» вблизи от вокзала. Дядя Гена (мужчина) и мальчики входят в парадную.

Лестница. Коля и Саша (мальчики) поднимаются за дядей Геной. Он отпирает дверь. Они заходят в квартиру.

Квартира. Мальчики получают «наркоту» в виде каких-то таблеток и проглатывают их. Дядя Гена наблюдает за детьми и пьет пиво. Через некоторое время, когда гости «захорошели», хозяин начинает их насиловать. Одурманенные лекарствами, мальчики бессмысленно улыбаются и о чем-то бессвязно бормочут...

В кадре появляется изображение Коли. Он рассказывает о себе. Ему - 9 лет. Мать - в тюрьме. Отчим пьет, а однажды его изнасиловал. Есть еще сестра. Ей - 14. Она - «замужем», то есть живет с одним парнем из «охраны» и дома не бывает. Когда Коля начал уходить из дома, то узнал про «дядю Гену», который бесплатно дает ребятам у себя дома «наркоту» и разрешает ночевать, но за это «трахает»...

6.

Вокзал. Вечер. Среди публика обращает на себя внимание спившаяся женщина. Она беседует с двумя подвыпившими мужчинами, она предлагает им снять у нее на ночь комнату, а заодно воспользоваться 15-летней дочерью Ольгой...

В кадре появляется изображение Оли. Она рассказывает о том, что в первый раз мать продала ее, когда девочке было 10 лет...

7.

Это - только часть документальных «сценариев», которые были услышаны от детей (все имена изменены) и тех, кто пытается этим детям помочь избегнуть насилия. Впрочем, подобным материалом наш город «обогащается» соразмерно с падением курса рубля.

Назвать точную цифру беспризорников в нашем городе, наверное, не сможет никто. 10 лет назад звучало 10 тысяч, 5 лет назад уже - 100! Но кто это проверит, кто пересчитает? К тому же, возникает вопрос: а кого, собственно, считать беспризорниками? Того, кто имеет семью и жилье, но не ночует дома? Того, кто не ночует дома эпизодически или живет в подвале или на чердаке месяц или два? Того, кто скитается по разным городам в течение года или уже определен в детский дом или приют, но все-таки предпочитает улицу? Того, кто направлен в детское учреждение, но ждет своей очереди, потому что для него, как и для многих других, нет места, и это может длиться более полугода?

   В настоящее время в городе существуют не только муниципальные, но и частные заведения для несовершеннолетних, некоторые из которых созданы усилиями иностранцев. Действуют также различные службы и пункты для оказания помощи детям, которых изнасиловали или совершили в их отношении иные развратные действия. Но все эти структуры физически не способны помочь всем детям-жертвам насилия.

Не только на улице, но и дома детей развращают, насилуют, заставляют просить милостыню, истязают, спаивают, приучают к наркотикам, начиная с детсадовского возраста, их продают сутенеры. В городе есть места, куда дети приходят сами. Отсюда «гребешков» (детей, вынужденных стать пассивными гомосексуалистами) и других, «столковавшихся» о цене, увозят на квартиры и в гостиницы, увозят без всякой гарантии на то, что эти дети доживут до утра... Детей используют для производства фото-, видео и кинопорнопродукции. Детей используют для извращений, немыслимых ни в одном западном «ужастике»...

В ответ на «взрослое» и прочее зло дети объединяются в бандитские группировки и «бомбят» ларьки, «опускают» пьяных прохожих, проникают в квартиры и офисы, грабят автомобили и поезда. Они живут «семьями» в подвалах и на чердаках, вблизи вокзалов и гостиниц. Большинство из них очень быстро становятся токсикоманами и наркоманами.

Существующие службы по профилактике и борьбе с токсикоманией и наркоманией не в силах охватить ту массу детей, которая в этом, так или иначе, нуждается. Различные медицинские и воспитательные учреждения: психо-неврологическая больница, спецшкола, спецпту и др., также способны принять в свои стены очень ограниченную часть тех, кто нуждается хотя бы в этом...

А дети продолжают уходить на улицу. Они покидают дома, потому что там «только хлеб и макароны», «потому что папа не работает», «маму сократили», «отчим пьет», «продали квартиру» и т. д...

Кто отвечает за жизнь и здоровье беспризорников? Кто их кормит и одевает? Кто производит им необходимые прививки и оказывает медицинскую помощь? Попробуйте ответить на эти вопросы вы, читатели, или хотя бы подумать и, может быть, чем-то, пусть одним бутербродом или таблеткой помочь этим детям, «нашим» детям, - будущему России.  

МЫ ЖИЛИ ЗА КАРТОННЫМИ ДВЕРЬМИ...

- Если бы мне раньше рассказали подобную историю, то я бы, скорее всего, отнеслась к ней с определенным недоверием, - с грустной улыбкой сознается полная миловидная женщина лет сорока пяти. - Но вот теперь, когда я сама стала их жертвой, я готова поверить в любые ужасы, творящиеся вокруг нас! Вы не представляете, как мне было страшно, как я была унижена, морально раздавлена этими людьми! Господи, да они же мне в дети годятся! Я им так и говорила: Ребятки, опомнитесь! Что же вы делаете, что творите?! Разве это мыслимое дело?!..

Моя собеседница не выдерживает и начинает рыдать. Мы прекращаем разговор, который она сама начала, чтобы поведать о кошмаре, произошедшем с ней в том доме, где она прожила почти четверть века, где создала семью, воспитала сына...

- Извините меня, я просто только сейчас стала немного отходить от этого ужаса, - они же не только били меня и плевали мне в лицо, они заставляли меня кричать «Хайль Гитлер!» И это возможно в стране, в городе, где люди столько вынесли от фашизма?! Откуда они только берутся такие выродки? - Женщина вытирает слезы белым платочком с красным кантиком и тревожно сводит брови. - Скажите, что мне делать, а? Как мне себя защитить, как уберечь свою семью, сына? А вы знаете, сколько за это время избили его друзей? Да зачем далеко ходить?! В соседней парадной у мальчика из его группы вечером отняли мобильник и деньги, а самому так, извините, одно место отбили, что даже врачи пока не знают, как ему помочь!..

Обращение этой работящей достойной женщины - не случай, это, увы, - практика каждого дня! Люди жалуются на то, что у них разрезали в общественном месте сумку и выкрали последние деньги, а, заодно, и документы или нагло отобрали возле почтового отделения пенсию. У одной женщины возле метро в час пик вырвали из ушей серьги; матери малолетних детей часто жалуются на то, что перед ними без всякой опаски предстают возбужденные эксгибиционисты; а уж шприцы на лестницах и в почтовых ящиках, а уж битые стекла в школах...

Наверное, не обязательно обращаться к статистике, чтобы уверенно сказать, что после распада СССР и смены политического строя преступность в РФ приобрела катастрофические масштабы? Наверное, каждый из нас способен указать на своей площадке или на лестнице те квартиры, которые были ограблены и даже те квартиры, в которых организованы наркоманские или иные притоны, равно как и на тех людей, которые пострадали от преступников, да, пожалуй, и на самих преступников тоже (где бы они в данный момент не находились)? При этом мы можем учитывать преступления в самых разных сферах нашей жизни - от экономических - до политических, вспомнить приватизацию, финансовые пирамиды, покупку жилья в строящихся домах и многое другое...

- А ведь когда-то мы жили за картонными дверьми, - вспоминает ветеран Великой Отечественной Войны, инвалид, одиноко живущий в своей однокомнатной квартире. - А вот как начался этот бандитский беспредел, так мою квартиру уже три раза грабили, а гараж так и стоит открытым, - сил-то у меня уже нет, чтобы с ними бороться!

БЕРЕГИТЕ СЕМЬЮ!

В настоящее время в домах ребенка, детских домах и других заведений для несовершеннолетних Санкт-Петербурга и Ленинградской области содержатся тысячи детей, так или иначе лишенных родительского попечительства. При этом, самое печальное состоит в том, что подавляющий процент этих детей составляют не сироты, а так называемые «отказные». Большинство таких ребятишек обременено различной неврологической патологией, генетическими заболеваниями и так называемыми пограничными состояниями. Изначально у многих детей зафиксирован неблагополучный анамнез: патологическое течение беременности и родов, заболевания периода новорожденности и др. Таким образом, состояние их здоровья уже в момент поступления в спецзаведение катастрофически далеко от оптимального.

В социальном плане у этих детей также всегда отмечаются факторы неблагополучия, о чем, как правило, свидетельствует уже сам факт их поступления в дом ребенка. Показатели нервно-психического развития детей не соответствуют возрастным нормативам, у них наблюдается меньшая выносливость нервной системы, легкое возникновение отрицательных эмоций, вялость и безразличие, скрывающиеся за внешним спокойствием. Условия жизни этих детей зачастую оказывают фатальное влияние на развитие и формирование личностных качеств ребенка.

Когда перед вами возникают распухшие от своего неимоверного объема медицинские карты на ребятишек, еще не достигших четырех лет, то даже за запечатленными здесь цифрами, латынью и сухими формулировками чувствуется боль врачей за этих детей, лишенных возможности адресовать кому-то святые слова: «мама» и «папа». Совершенно очевидно, что, как бы не пытался кто-то из сотрудников домов ребенка, да и других заведений, которых может быть на пути «отказного» малыша до его совершеннолетия весьма не мало, облегчить судьбы своих подопечных, вплоть до того, чтобы передать их «новым родителям», совершенно очевидно, что когда-нибудь ребенок задаст обществу вопрос: «Где мои настоящие мама и папа? Почему я вырос без них?»

К сожалению, именно этот вопрос, на который, как правило, нет «хорошего» ответа, становится причиной сломанных судеб у тысяч воспитанников спецзаведений, их вовлечения в алкоголизм и наркоманию, совершения преступлений, неумения создать собственную семью, а, значит, фатального продолжения трагического списка «отказных» детей. А ведь все начиналось с того, что родившийся ребенок требовал особого ухода, который почему-либо не могли обеспечить собственные родители, возможно, у них не было на это денег, времени или даже собственного здоровья. Так как же «сохранить» ребенку его родителей, как разрушить эту порочную цепь? Для этого, думается, среди прочих мер необходимо создать новый тип центра усыновления, удочерения, опеки и попечительства. В функции этого учреждения должны входить диагностика и реабилитация детей. В штате специалистов должны состоять клиницисты, генетики, психологи, реабилитологи, социальные педагоги, юристы, специалисты по социальной педиатрии, информатике и системам управления. Центр должен опекать детей не до четырех лет, как в нынешних домах ребенка, а до 16-18, т.е. не переводить ребенка в соответствии с его возрастом из одного заведения в другое, не заменять несколько раз его «семью», состоящую из медперсонала, воспитателей, педагогов и других специалистов. Если бы родители, готовые отказаться от своих малышей по причине их врожденной патологии или собственного безденежья и тяжелых жилищных условий, видели бы подобный центр в действии, то они, скорее всего, изменили бы свое решение в пользу ребенка. Многие бы, например, согласились приносить больных детей утром, а забирать вечером. Таким образом, можно будет сохранить семью, а это, все-таки, главное, что ни один специалист при всем своем желании не может заменить ребенку.

ИСЦЕЛЕНИЕ ТВОРЧЕСТВОМ

заявка на документальный фильм

В кабинете главврача спецпсихбольницы висит много картин, стоят изделия резчиков, даже кованые подсвечники. Одно из полотен определенно навеяно Перестройкой и последовавшими за ней событиями. Главврач рассказывает историю этой картины. Ее автор - один из пациентов, как, впрочем, и другие авторы. Он был направлен в больницу на принудительное лечение судом. В основе его драмы лежит основание им некоей теории человеческих видов, необходимых зачисток и пр. Когда пациента уже готовили к выписке, он сознался в том, что когда-то убил трех женщин. Медики сообщили о признании больного в правоохранительные органы. После непродолжительных поисков милиция действительно обнаружила в  указанных местах останки трех женских трупов. Мужчину перевели в другое заведение. Картина осталась.

На стене в библиотеке одного из отделений висит вырезанная из дерева мужская голова с закрытыми глазами. Это произведение называется «Потерявшийся». Автор сейчас находится на излечении. За его плечами более 20 лет разной формы лишения свободы. - Это - мой портрет, - объясняет больной. - Я был таким, но потом я прозрел и стал совершенно другим человеком. Сейчас я готов для другой жизни.

В разных помещениях больницы висит много картин одного из выписавшихся больных. - Он очень много работал, мог за один день написать несколько картин. Он учил других больных рисовать и обращаться с красками. Надо заметить, что эти люди действительно очень менялись после того, как втягивались в творчество, - вспоминают врачи. - А сам наш художник настолько высказывался в своих картинах, что освободился от очень многих проблем, благодаря чему, кстати, мы его и смогли выписать.

Творчество душевнобольных, как определенная форма самолечения, - тема нашего фильма. Психиатры, психологи, искусствоведы, очевидцы, - они расскажут о разных аспектах жизни и творчества душевнобольных. - Если бы он раньше так рисовал, он бы, наверное, не совершил никакого преступления, - говорит главврач больницы про одного из своих тяжелых пациентов. Действительно о последних работах больного можно сказать очень много хорошего, - сильная композиция, и в ней нет ничего лишнего, утонченный колорит и ощутимая жизнерадостность. На полотнах чувствуется борьба художника и душевнобольного, созидания и распада.

- Я бы сказал, что в своих картинах эти люди пытаются исповедоваться, - рассуждает священник, много лет работающий с душевнобольными. - Я думаю, что с каждой картиной они облегчают свою душу.

СПЕЦДЕТСТВО

В России продолжает расти число «отказных» детей, которые до совершеннолетия, а, во многих случаях, и долее, даже на всю жизнь, остаются на попечительстве государства. Как это происходит? - Для новорожденных «отказных» существуют дома ребенка. Все эти заведения имеют статус специализированных. С чем это связано? - Больше зарплата и отпуск, больше льгот, меньше детей в группе и  пр. Таким образом, малыши буквально с рождения обретают всевозможные, часто «дежурные» диагнозы: ДЦП, задержка речи, олигофрения и др. Так или иначе, этих детей начинают «лечить», а заодно и воспитывать. Те дети, которые действительно имеют различные нарушения, оказываются «на месте», а те, от которых родители просто отказались, чья мать умерла или оказалась в неволе, - им-то каково!? При этом учреждение не имеет средств на проведение операции по исправлению заячьей губы и другим врожденным патологиям, так что эти дети так и остаются со своими дефектами.

После дома ребенка дети направляются в детские сады-интеранты. Здесь их судьбы расходятся: одни идут в спец, другие - в обычные. При распределении случаются досадные ошибки, когда нормальные дети определяются в спецзаведения и, наоборот, «со странностями» внедряются в здоровую детскую среду.

Далее следуют школьные дома-интернаты. Здесь судьба детей почти полностью решена: одних причисляют к «сохранным», других, соответственно, к не обучаемым. Впрочем, как показывает практика индивидуального или просто более ответственного отношения, в частности, в православных приютах, из любого, казалось бы, безнадежного ребенка, можно вырастить почти полноценного взрослого, равно как и наоборот, зачастую одаренные дети не получают должного развития, и все их таланты пропадают впустую.

Надо заметить, что те, кто содержится в обычных заведениях, очень часто становятся на преступный путь, что объясняется отсутствием собственной семьи, родительского участия, своего дома и пр.

 К моменту достижения совершеннолетия в судьбе «отказных» детей уже трудно, почти невозможно что-либо изменить. Воспитанники обычных интернатов попадают в спецшколу, далее в специнтернат и в колонию. (Автор встречал подобные судьбы, которые можно проследить от младенчества, когда мальчик оказался на попечительстве бабушки, позже стал воспитанником интерната и к пятнадцати годам оказался в следственном изоляторе за совершение группового изнасилования и убийства). Обитатели медицинских учреждений все реже получают «путевку в жизнь», которую составляет выделение жилплощади (где взять?), обретение специальности («не обучаемый»!) и, получив инвалидность, переводятся в дома-интернаты для взрослых. (Автор встречал и таких «богатырей», в которых уже вбиты целые заводы лекарств, хотя их еще вполне возможно интегрировать в «мир», а не обрекать на томление в больничных палатах. Эти люди обычно становятся алкоголиками или токсикоманами).

Таким образом, и те и другие подходят к совершеннолетию с разрушенной личностью и подавленной индивидуальностью. Причины известны: лекарства, насилие, в т. ч. половое, истязания и унижения и многое другое, поскольку, к беде этих детей в указанные заведения устраиваются на работу люди (не все, но часто!) исключительно ради собственной выгоды или для реализации своих дурных наклонностей и маний. Таким образом, в нашей стране формируются целые армии преступников и инвалидов, которые становятся для всего общества тяжелейшим и неоправданным балластом.