ЧЕРНЫЙ
ДЕНЬ ЧЕРНОГО ЯНВАРЯ
- Али, сынок, я так рада тебе! Что на пороге застыл?
Некогда. Всегда торопишься. У меня
пирожки, твои любимые, с яблочками. Сейчас чай поставлю.
- Мама Арфеня, подожди с пирожками. Оглянись, посмотри, что творится. - Али
усадил мать на диван. - Вчера, из
Сумгаита звонил мой сокурсник Армен.
Говорит, что кто-то поджег все сапожные будки, где работали армяне.
Сказал, что и тебе грозит опасность. Я сам видел у
вокзала огромную толпу в кольце солдат - ребята из
Сальянских казарм, совсем молодые. В центре толпы драка. Избивают троих, один уже не двигается. Два солдата
за руки - ноги, выносят его из
толпы. Рядом офицер стоит, представляешь, просто стоит. Я
к нему:
- Остановите это безобразие, вы же армия, сила.
Его ответ меня ошарашил:
- Приказ не вмешиваться.
Зачем же тогда войска,
кому нужны эти манекены в солдатской форме? Мама, не делай вид, что ничего не происходит.
Нужно ехать и как можно скорей.
- Ку - да? Мне ехать некуда. Здесь я родилась, здесь маму, мужа
схоронила. У меня же никого и нигде нет. Да и стара я бежать из своего дома. Вот новый холодильник купила. Посмотри, какой он красивый. «Минск» называется.
Скажи, Али, кому это понадобится бабушку Арфеню убивать? У меня же одна комната
в хрущевке - не хоромы.
Ценностей нет, разве только золотой крестик на шее. Обручалку твоей жене отдала - нельзя без кольца
замуж выходить. Какая была красивая наша Чимназ - тоненькая, коса ниже пояса. Смущалась очень, а Гаджибек
дразнил: жених и невеста тили-тили тесто. Так пристал, пока
не схлопотал от тебя подзатыльник. А потом мы
пошли её сватать.
- Помню, как ты где-то денег
одолжила, чтобы поднос подарками и
сладостями заполнить.
- Ничего я не одалживала, просто
продала кое-что.
- Кое - что? А что это было?
- Большой секрет.
- Знаю я твой секрет, ты же
серьги продала.
-
Они мне были не нужны, я и без них красивая. Зато поднос удался на славу.
- Мама, послушай меня. Я
милиционер, знаю, что происходит. Убьют за просто так, только потому, что
ты армянка.
Тому, кто придет, крестик не
нужен, да и золота в нем мало... Тот, кто
придет, крови жаждет - разгуляться хочет, а тут еще безнаказанно и поживиться
можно. На плечах таких бандитов кто-то въедет в «рай»- во власть. Не будем указывать пальцем.
Вчера встретил сына моего соседа по площадке. Помнишь Артема, он тебе кафель в ванной клал?
Так вот, его отец ехал к сестре.
Из автобуса вытащили, голову разбили,
избили до полусмерти, часы сняли.
Теперь в реанимации. За что? Он же простой рабочий, всю жизнь
вкалывал, чтобы детей поднять. Бандиты. Понимаешь, когда такое творится, всё дерьмо на плаву оказывается. Моя Чимназ велела тебя к нам привезти,
поживешь у нас, пока вся эта заварушка не кончится.
- Не могу, твоя семья может
пострадать из-за меня.
- А к
Гаджибеку поедешь? Он же в Саратове живет.
- Нет, они пять человек в двух комнатах живут. И еще я на
их головы. Ты что? Как я такое себе позволю?
- Мы тебе комнату снимем, скинемся и снимем. Умоляю тебя, не
упрямься. Я уже билеты купил. Полетишь
самолетом, поездом опасно. Не возражай, давай собираться.
- Билеты купил, значит, знал, что уговоришь.
Хитрец. А чемодана у меня нет.
- Принес я, он за дверью стоит - от тебя спрятал. Бери самое
необходимое. Паспорт дай мне.
-
Эту сумку забери себе, в ней завещание и остальные документы, а самое главное - ордер на мою
квартиру, а то потом не докажешь, что квартира
моя собственность, а ее продавать придется.
- Хорошо. Мама поторопись, бери самое необходимое. Переночуешь у меня, а там Гаджибек тебя
встретит.
- Хорошо. Я быстро.
Арфеня открыла все дверцы шкафа,
выдвинула ящики.
- Смотри, что я сохранила - твоя рубашечка, а это шапочка
Гадижибека. Я вышла замуж за вашего папу, когда тебе и пяти не было, а Гаджибеку еще меньше. Как
увидала вас, сразу и полюбила. А знаешь,
как мы с Агаси познакомились?
- Папа говорил, что ты его выходила после тяжелого ранения.
- Тогда я медсестрой работала. Время было военное, благо, что до нас немчура не
дошла. Агаси лежал в углу палаты, что-то по азербайджански выкрикивал. Бредил. Я подошла, а он воды попросил.
Тощий, одни усы торчали. Все о детях беспокоился, говорил, что жена умерла в родах второго сына. Мама
болеет, трудно ей за малышами приглядывать. Молился, чтобы война
поскорей кончилась. Тогда он не знал,
что она для него уже кончилась. Демобилизовался
- рука плетью висит, одним легким дышит и куча других болячек.
- Поэтому и умер рано.
- Да, умер очень рано. Сколько
тебе было?
- Десять через месяц исполнилось.
Не представляю, как ты нас одна вытянула.
- Мне иголочка помогала. Наверное, я хорошая
портниха - заказов было много. Человеку ходить-то голым не свойственно. Вот и выжили.
-
Мамуля, поторопись. Никто не знает, что бандитам из народного фронта в
голову взбредет.
-Тороплюсь. Я тебя очень прошу,
сохрани холодильник и телевизор. Новые купить уже не смогу. Не возражай и не делай из
себя миллионера - куплю тебе, куплю тебе. Тебе о детях нужно думать, вон Ренка,
как вымахала, невеста. Приданое
готовишь?
- Чимка что-то откладывает.
- Молодец. Все. Собралась. Чует
мое сердце, что не вернусь сюда. Посидим
на дорожку. Домовой, домовой, хорошо мне с тобой было, любила я этот дом, -
Арфеня вытерла слезы.
- Мама, пойду машину поймаю. Не вздумай на балкон выходить.
Али ушел. Тишина.
Хотела включить телевизор, раздумала.
Шум в подъезде. Тихо подошла к
двери, заглянула в глазок. Молодые парни в черном поднимались
наверх, крутя в руках нунчаки. Последний
постукивал ломом о ступени лестницы.
« Куда это они? К Луизе, точно к
Луизе. Хорошо, что они с
мамой уехали. Успели. А я не поверила,
что люди так озверели. Бедная Луиза,
только мужа схоронила, мама совсем
больная. Мама - то у нее грузинка, муж был армянин. Два
дня назад Лёва, сосед со второго этажа, отвез их в аэропорт. Уехали, всё потеряли. Всё. Попробуй в пятьдесят-то
лет, жизнь начать сначала, да еще без денег. Что за стук? Боже, это они
двери ломают. А если бы женщины были дома? Убили,
избили? Как страшно».
Арфеня отошла от двери, шатаясь, опустилась на стул. Стук стих. Теперь он возник у ее двери.
- Открывай, бабка, открывай,
- потребовал сильный молодой голос, - нам в ЖЭКе сказали, что ты здесь живешь.
«Вот и до меня добрались. Где же
Али? Минут десять, как ушел, а кажется
вечностью».
- Притихла, боишься. Правильно.
Бойся. Это смерть твоя пришла, - удар ломом в дверь, - мне твой замок не
страшен. Мы его быстро сковырнем. А пока молись, - новый удар в дверь, - вот и
все. Эй, бабка мы входим.
- Куда это вы входите? - Пошли вон или всех порешу.
- Эй, начальник, пушку убери.
-
Щас. Ты у моей матери дверь сломал, до смерти напугал старую женщину...
- Вот, смотри, я из
народного фронта. Права есть.
- Ты мне бумажку не тычь. У меня тоже права есть - я офицер
милиции, ослеп? Убирайтесь или всех арестую
за бандитизм. В-о-о-н пошли,
быстро.
У Арфени потемнело в глазах.
Бешено застучало сердце.
« Надо успокоиться. Али пришел,
теперь все будет хорошо. До валидола не дотянуться. Не здоровье, а
предатель, подвело в самый неподходящий момент».
Под крик Али Арфеня
сползла на пол. Стул под напором
падающего тела откатился, с
грохотом ударился о стену.
- Мама, что с тобой, мама? - Али
подхватил ее на руки, положил на кровать, - мама, держись,
вот валидол, приоткрой рот, прошу тебя, мам-а-а-ма, не умирай, только не
это, ма-а-а-ма...
Он встал. В окне были видны уходящие бандиты.
- Убийцы. Далеко не уйдете.
Али выскочил из комнаты. Догнал. Кошкой прыгнул на
спину. Упали. Покатились по земле, обливаясь
потом и кровью. Откуда кровь, он
понял потом. Стрелять не стал. Выстрел -
шум. Он уберет его бесшумно. Вон как
дружки кинулись в рассыпную. Герои. В
штаны наложили со страха. Али сжал
пистолет и наотмашь ударил бандита в лицо. Потом ещё и ещё. Тот обмяк. Из
безвольно разжавшегося кулака выпал нож.
Али поднялся и только сейчас понял, откуда кровь -
ранил- таки его этот гад, а он сгоряча и
не заметил.
Али зажал рану и, шатаясь, пошел к матери.
* * *
