Эта история дошла до меня через "сарафанное радио" в лице, а вернее, в языке Олиной секретарши Вали, благополучно исцелённой мною от "туннельного синдрома", на самом деле оказавшегося своеобразной разновидностью писчего спазма  или спазма машинисток, который возник не вследствие перегрузки рук, а стал проявлением неосознанной самой Валей зависти к своей изумительно красивой и фантастически успешной начальнице.  

Разумеется, Ольга быстро и без труда разобралась, что означают внезапное изменение почерка, опечатки в машинописи и забывчивость ранее почти идеальной секретарши. И  могла бы быстренько  вылечить её самостоятельно или просто заменить. Но, её нынешний ноблес облизывал её не заниматься такими "мелочами", неизбежно раскрывшими бы её второе Я (вот уж, что было бы совсем некстати). А уволить хорошего человека из-за невроза, причиной которого невольно стала она сама? Ну, это была бы не Оля. Кроме того, менять секретаршу именно сейчас, в самое горячее время, перед пуском производства - это было немыслимо. Рухнула бы вся тщательно выстроенная хитроумная система явных и тайных связей, при помощи которых Ольга вполне успешно управляла своим, на мой взгляд, непостижимо сложным хозяйством.  

Появлению Вали у меня в профилактории предшествовал телефонный звонок. 

- Марка Штерна можно к телефону? 

- Я слушаю, Ольга Николаевна. 

- Марк, ты сейчас очень занят? 

- Как всегда, предельно. А что, у Вас серьёзные проблемы? 

- Считай, что у меня. Моя ближайшая помощница заболела. Что-то с руками. Была у хирурга и даже у доцента... Какой-то (голос за кадром: туннельный) туннельный синдром. Надо оперировать, а она боится. Пыталась к тебе попасть, но ей в регистратуре... сам знаешь. Может найдёшь для неё несколько минут? Вдруг можно без операции? Им бы сразу резать, а ты иногда справляешься по-своему. А я без Вали как без рук! Она мне позарез нужна - здоровая и нерезаная.  Посмотри её, сделай одолжение. 

- Ольга Николаевна, я по уши занят. Но если Вам это так важно... 

- Очень, Марк, мне это очень важно! 

- Пусть придёт к самому концу смены. Вы можете на листочке пару слов написать, чтоб её пропустили, а то у нас на входе такая мегера  сидит... 

- Сейчас напишу. Так она сегодня придёт? 

- Договорились. 

- Спасибо, Марк! 

С Валей всё оказалось просто. Молодая симпатичная замужняя женщина, всего на два года моложе Ольги. Двое детей, хороший любящий и любимый муж - мастер в одном из цехов нашего химкомбината - нормальный мужик, трудяга и семьянин. Никаких проблем в делах интимных. Но... как всегда есть окаянное НО: разница между отличницей - выпускницей Химтеха и её ровесницей, отличницей - выпускницей факультета РГФ. Одна ракетой взлетела на вершину профессиональной и карьерной пирамиды, царствует и правит, а другая - ну, ничем не хуже - несостоявшийся филолог, серая мышка, секретарша. И ведь не бесталанная же! Психологической ситуации, в которой оказалась  Валя, не позавидуешь. И то, в какой форме проявилась душевная драма - это ещё очень большое счастье. Могло быть хуже. Ох, как могло быть хуже!   

Я выбрал самый прямой и короткий путь: объяснил Вале механизм её болезни. И  дополнил рациональную психотерапию блаженством мягкого расслабляющего массажа, под аккомпанемент незаметного, ненавязчивого внушения, спрятанного в лёгкой болтовне. Улучшение пошло сразу. А когда у папы оказалась рукопись Валиной статьи и он продвинул её в областную газету... Параллельно - но строжайшему секрету - я переговорил с её мужем Виталием, и научил его нескольким интересным вещам. После всего этого о более работящей, преданной  и толковой помощнице Ольга могла бы, конечно, мечтать, но мечты эти были бы далеко за пределами реальности. 

Вот на одном из лечебных сеансов Валя рассказала мне об этой Олиной выходке. 

На совещании  областной верхушки, где Ольга присутствовала как руководитель серьёзнейшего проекта, её огорошили ( Уверен: не так, чтобы очень - наивной она не была, наверняка  ждала чего-то этакого. ) сообщением о принятых обязательствах по досрочному пуску объекта. 

- Ничего досрочного не будет. График работ научно обоснован, разработан очень умными (тут она сделала акцент) людьми и нарушения его недопустимы. Если нам не будут мешать, всё закончим в назначенный срок и запустим производство. Без авралов и аварий. Вам зачитать маленький список того, что вырвется в атмосферу в случае... в двух шагах от миллионного города? Какой идиот придумал это строить именно здесь?! И нечего меня пугать. Всем известно: я на эту должность не рвалась. Отлично себя чувствовала в своей лаборатории. Выгоняйте. Ставьте другого. А я немедленно уеду подальше. Мне жить хочется. Вот в этой папке запросы на то, что нам абсолютно необходимо. Там обозначены сроки. Ни раньше и не позже. Точно. А если кто-то собрался выслужиться за мой счёт, даже не соизволив со мной посоветоваться, так его проблемы меня волнуют, разумеется, больше, чем снегопад в Сахаре. Но не намного больше. У меня всё, товарищи. 

По окончании этой тирады Ольга покинула трибуну и проследовала к своему месту такой походкой, что большинство участников совещания как-то странно заёрзало на стульях. 

Рассказывая мне это, Валентина была в полнейшем восторге. Зато сама Оля потом, любуясь искренним восхищением на моей физиономии, резюмировала кратко: "От тебя же нахальства набралась".  И этим ограничилась. Пришлось выражать свои чувства другим способом, который нам обоим так понравился, что, едва отдышавшись, мы его повторили. 

Родители с братишкой Лёней, как и планировали, укатили в путешествие по Средней Азии. Папа мне сказал по телефону, что в Ташкенте главным редактором местной газеты оказался его старый приятель - ещё со студенчества. Восточное гостеприимство выразилось в том, что в распоряжении моего семейства оказался редакционный УАЗ-469 с шофёром и редакционное задание: сбор материалов об успехах трудящихся советского Востока.                                                                                     
А что, классная идея!  Обсудим с Олей. Очень вкусная идея! Но это потом. 

А пока моя прекрасная Учительница разыграла блестящий административно-психологический этюд.  

Она поставила своего бывшего заместителя по ЦЭЛу перед двумя возможностями остаться. Остаться вместо неё полноправным заведующим лабораторией или, опять таки,  остаться - её заместителем, но уже заместителем директора завода (в составе огромного химкомбината). Надо сказать, Иван Николаевич Рыбаков - мы давным-давно дружили семьями,  я звал его  дядей Ваней, а он меня - Контиком - был личностью замечательной. Тому, кто взялся бы писать на него характеристику, не пришлось бы мучиться, выбирая слова. Вполне достаточно было бы всего одного: надёжный.                                                                                                                           
Ольга честно и обстоятельно изложила ему все плюсы и минусы обоих вариантов, сопроводив коварной просьбой: не обращать ни малейшего внимания на её, Ольгины,  желания и предпочтения. Главное - имеет место карьерный рост и интересная работа, а третьего не дано. Для профессионала такого уровня в нашем городе просто нет других достойных мест. 

Иван Николаевич размышлял недолго. 

- Олечка, ну как я могу оставить тебя, такую маленькую и хрупкую,  без поддержки сильного мужского плеча?  Валеру Родионова на завлаба сможешь протолкнуть? 

В ответ Оля молча положила перед ним готовый проект приказа о назначении Валерия Сергеевича Родионова начальником ЦЭЛа. Не хватало только подписи начальника отдела кадров. 

- Чёрт тебя подери! Куда мне от такого начальства?! 

Договор был скреплён крепчайшим дружеским поцелуем. 

А через три недели наступил день Х. Икс, то есть. 

Мама сказала, что уже видела на Ольге этот шикарный деловой костюм. Это когда они экстазировали над привезенными из Германии шмотками. Оля предусмотрела всё, иначе она не умела. 

В торжественных речах недостатка не было. Высокие персоны козыряли - строго по Марку Твену - перед прибывшими из Москвы ещё более высокими чинами. Аж целый секретарь ЦК, озаряя нашу унылую провинцию светом высочайшей идеологии, выступил с высокой трибуны с обвинениями в адрес товарища Ольги Николаевны Черниковой. 

- Она преднамеренно скрыла от руководства реальный срок пуска технологической линии и всего завода в целом. А теперь мы, видите ли, вынуждены получать от ваших смежников благодарности за высочайшее качество получаемых ими деталей из новейшего сверхпрочного композитного материала - поликарбонсил... кгх-кхм. Не будем оглашать по соображениям секретности. Вот так,  товарищи! 

Шутка юмора его партийного высочества была встречена аплодисментами, переходящим в овацию. Оля старательно изобразила ослепительную улыбку. Только мы с ней, да ещё отчасти Иван Николаевич и Валя знали, что предшествовало этой шутке и чего оно  ей стоило. Если бы не её стальная воля и несокрушимое душевное здоровье... 

Когда самая официальная катавасия завершилась обязательным банкетом, а банкет переплыл торжественный экватор, Оля собрала своих. 

- Ритка, Ваня, Нукзар, Боря, ну где ты там?! Ну их всех в жопу! Поехали ко мне. Выпьем от души, по человечески. Господи, как же я устала! 

 

Не люблю поезда.                                                                                                                                                         
Всю эту романтику духоты, сырых простыней, потных подмышек, детского нытья, взрослого храпа и тошнотворных задушевных разговоров. И ноги девать некуда. Можно бы в нишу для чемоданов, но там же чемоданы!                                                                                                     
Поэтому ритмичному перестуку колёс всегда предпочитаю монотонный гул турбин. Оно и быстрее. 

Аэропорт "Быково" - электричка - Казанский вокзал - метро "Профсоюзная" - тётя Рая. 

- Марик, дорогой! Сколько ж я тебя не видела! Ну, проходи, проходи, не стесняйся. Ой, какой ты громадный стал, не дотянуться! Чмок, чмок, чмок! Проходи в Юркину комнату, располагайся. Он в стройотряд умотал на всё лето. Жалко, не встретитесь. Ты к нам надолго? Быстро не отпустим, не надейся. Как там Риточка, Боря? Лёнечка уже в какой класс перешёл? 

И так ad infinitum.  

- Тёть Рая, я к вам на недельку, дней десять - максимум. Сентябрь на носу. Мне в библиотеках поработать надо. В медицинской - тут три квартала от вас. А если не найду, что мне нужно, то в "Иностранке". Если быстро управлюсь, то схвачу немножко Москвы. Поброжу просто, может билеты куда-нибудь поймаю. Соскучился по хорошей живой музыке. 

- А чего тебе в "Иностранке"? Там переводы, знаешь сколько за лист? 

- Не знаю. Сам обойдусь. 

- Ну да, ты же полиглот!  По-английски свободно читаешь?  

- Ещё по-немецки и по-испански. Но это вряд ли понадобится.  Но, если надо помочь Вам с диссертацией, так пока я здесь, давайте. Без проблем. Тёть Рая, я умоюсь с дороги? И рвану в ЦМБ. Только десять на часах. Не хочу день терять. А вечером и дядя Яша будет дома. Вот я вам всю информацию выложу,  вместо телевизора. 

- Постой, хоть позавтракай! 

- В самолёте кормили. А пока электричку ждал, два "Пломбира" схомячил. Московский с розочкой - это  не замороженное непонятно что у нас в глубинке. 

Я подхватил свой шикарный кейс, кинул на плечо ремешок  фотика  и ринулся в бой за информацию. 

Трофеи оказались, как я и предполагал, невелики. Совсем немного идеологически выдержанных статей с критикой идеалистических восточных учений. Ничего нового, кроме того, что мне уже известно. Однако,  под вечер, когда библиотекарша в читальном зале уже смотрела на меня злобной крокодилой, я напал на нечто очень интересное. Оказывается, в Болгарии - кто бы мог подумать! - существует целый НИИ йоги. И люди там занимаются вот прямо тем, над чем я ломаю голову: очисткой материальной, физиологической и психологической основы от многослойной мистической шелухи. Позиционные, висцеральные, сухожильные рефлексы, аэродинамика дыхательных путей, психо-соматические отношения. Ай да братушки, ай да молодцы! 

Но публикаций до обидного мало. Или тётенька просто устала? Завтра беру штурмом каталоги. Надо продумать дерево поиска. Зильбер. С чего это мне вспомнилась эта фамилия? А. вот оно. На общей хирургии дали немножко анестезиологии. Препод с большим пиететом говорил о профессоре Зильбере, как о большом клиническом физиологе. Значит это, что надо искать и в эту сторону. Иначе я ни хрена не пойму у болгар. В хаосе стал намечаться порядок. Мы рождены, чтоб скаляр сделать вектором, чтоб покорить... чего-нибудь.  Уже не зря приехал!

У тёти Раи не оголодаешь. Я на аппетит не жалуюсь, но на всё это надо трёх любимых племянников вдвое превышающих меня по габаритам - каждый. Настоящая идише мумэ. Да она и выглядит как мумэ. Всего на два года старше своей сестры, но мама по сравнению с ней -  девчонка.  Рыхлая, вялая, пухлая. Зачем ей косметика с утра? Столичная дама. Но тревожных сигналов вроде не ловится. Образ жизни такой, стало быть. 

- Ну, это ты всё изложил. Спасибо  А сам-то как? Рита писала, что учишься без напряга, весь из себя отличник. А чего в строй-отряд не поехал? Юрка с первого курса - сварщик третьего разряда. Все на работу - значит все.  

- А зачем мне сварка или штукатурка, если я буду работать с живыми людьми, а не с мертвым железобетоном? Руки портить? 

- Юра тоже медик. Но ручки запачкать не боится. И с коллективом. Сам знаешь, как это для нас (он выделил это слово) важно. Чтоб пальцем за спиной... Да и деньги - штука не последняя. Хотя, при таких папе-маме у тебя этой проблемы нет. 

- Эта проблема есть, дядь Яша. И заключается она в том, что  мужчине позорно клянчить рубль у родителей, чтоб с девочкой сходить в кино и угостить её мороженым. 

- А я про что? 

- И я про то. Я тоже с первого курса работаю. Только не два месяца в году, а все двенадцать И сейчас взял свой законный отпуск: для работы с литературой. Но в отличие от Юры, я готовлюсь к работе с людьми, работая с людьми. Для этого мне нужны руки чистые и мягкие, без уважаемых трудовых мозолей. 

- И чем же ты таким  деликатным занимаешься? Где работаешь? 

- На нашем химкомбинате. Массажистом в профилактории. Я не умею ворочать бетон, который мне на фиг не нужен и никогда не занадобится, зато умею работать с человеческим телом и умею профессионально разговаривать с людьми. Я ж каменную морду делаю, когда вижу, как мои однокашники обращаются с больными. Решаю в уме вопрос: кто кого больше боится?  Женщине грудь приподнять, чтобы сердце прослушать, а его уже самого трясёт, как тот бетон от вибратора, тьфу! 

- А тебя не трясёт. Привык, значит. Умеешь с телом обращаться своими мягкими руками. Хорошо устроился: женщин лапаешь, а тебе ещё за это платят, красавчику. По блату устроили? 

Убежденный большевик, дядя Яша оседлал любимого конька. У них с папой по всем идейным вопросам большие разногласия. Но куда  шоферюге супротив журналюги? В смысле, зав автобазой супротив спецкора "Известий" и "Труда". За неимением папы дядюшка решил сплясать канкан на мне. И наш разговор меня от души потешает. Яков Мироныч - сама доброта и сердечность. Обижаться на его бзик по части идеологии мне и в голову не приходит, с удовольствием  ему подыгрываю. 

- Можно подумать, Вы святой и у Вас блатов мало. Юрку бы так же устроили. Но эта пахота не для него, ему не подходит.  Это сначала научиться надо у хорошего учителя, теорию освоить и понимать, как её приложить к практике. И пахать,  как Давыдов в "Поднятой целине", только ещё одновременно работать головой. Вы хорошего массажиста после работы видели? Много на нём сухого места? А ему ещё надо за своим дыханием следить: не сопеть и не пыхтеть. У тебя голый человек в руках. Вопрос - как он это сопение поймёт? Особенно, если не он, а она. 

- А тебе подходит. Ты весь такой трудолюбивый. Да? Да, я тебя спрашиваю? На стройке можно больше заработать и не "следить за дыханием". Баб лапать любишь. В тепле и в уюте. 

- Дядя Яша, я лечить люблю. Люблю и уже умею. Люблю уметь и умею любить. И люблю всё время больше уметь. Мои с Лёней ездили  в Самарканд любоваться красотами, а я вам с тётей Раей на голову свалился, чтобы работать с литературой, чтобы потом умнее работать с людьми. 

- Марик, ну что ты долбишь, как дятел? Работать, работать, работать. Рисуешься: вот я какой красавец и весь из себя правильный! И Рита: ах, он отличник, ах, он самостоятельный и сам из себя состоятельный. Сам квартиру снимает и  мне с моими больными помогает! И уже даже людей спасает! Ага! Я не Станиславский, но не верю.  Не верю!   

Ох, что-то у дяди чувствуется большая какашка на душе. Это у него не только от любви к полемике, что-то его грызёт, давно и больно. Какая-то досада. Зависть? Похоже. Но непохоже на него. Полапать бы его самого, взять через руки. Ладно, потом успею. 

- Ты отселился, небось, чтоб свободнее девок водить. А мать тебе потакает.  

Ухты, какой снайпер! Надо же! 

- Так точно, дядь Яш! Именно так. Мама знает, что я давно уже мужчина и что мне уже мало, как Вы говорите, лапать и по углам обжиматься. Пока трусы не намокнут. Или под одеялом... 

- Марик! Фу, какая гадость! 

- Это реальность, данная нам в ощущениях, тётя Раечка. Я же сказал, что я умею любить. Но не в одной же комнате с Лёнькой.  Подрастёт, я его всему научу. Но пока ему рано. И папа с мамой в обморок не попАдают, если встретят голую девушку на кухне, но ей может быть капельку не совсем приятно. 

Дядя Яша расхохотался, а тётя Рая краснела, бледнела, держалась, крепилась и не выдержала. Закатилась - колёс не видать. Потом, размазывая макияж слезами: 

- Знаешь, ты всегда был нахалом, но чтоб настолько! Чтоб настолько тебя Ритка распустила... ох сил моих нет. 

Я выдержал паузу, дал им успокоиться. 

- Но все свои удовольствия я оплачиваю сам, за свой счёт, сам на них зарабатываю. 

Опа! Синхронный сигнал. Во что-то очень чувствительное попал. Оба смотрят на мои вещички. И оба заметили, что я это заметил. Упредительный, пли! 

- Мама уже успела насплетничать, что я кого-то спасал.  Это она зря. Но вот этот мой шикарный кейс - как раз подарок. Подарок за спасение. 

- Генеральский подарок, однако! Соври ещё, умеешь смешить. 

Во дядька даёт! Пророк Иаков прямо. 

- Опять угадали. Генеральский. Подарок от одного генерала за спасение двух женщин, очень ему дорогих. Подробнее не могу. Простите. Это не шутка. 

- Кх... Надо же. А этот "Никон"? Я такие только у иностранцев видал. От другого генерала? 

- Помните, я сказал: сначала  надо научиться у хорошего учителя? Так вот, это подарок от Учительницы. За хорошую учёбу. Только не "Никон", а "НикОн". Японцы назвали фирму в честь своей богини, а не русского попа. Поздно уже. Можно я спать пойду?  

В Юркиной комнате я внимательно осмотрелся. Куда бы я сам это положил? Ага, вот она. Вытащил аккуратненько, как бирюльку из кучи. Пролистал. Так же аккуратно и точно вернул на место. Пасьянс сошёлся, а то какая-то была дисгармония непоняток.  Этот лежебока и сибарит - Юрочка - ударник физического труда! Энтузиаст трудового коллектива и стройотрядовского движения. Ага, прям сразу. Судя по зачётке, наше будущее светило отечественной медицины ещё ни разу в жизни не получало стипендии, зато дважды было на шаг от отчисления. Дядю легко теперь понять. Это ж какое счастье иметь такое счастье! И бесконечная тёти Раина диссертация, которую она никогда не защитит. А мама взяла и во всё это нахвастала. За каким...?! Придётся выправлять эту кривизну. Загрубил чувствительность, отстроившись от их шёпота , лег в постель и отрубился. 

Утром я вышел на балкон слегка размяться. Места мало, но ничего, обойдусь растяжками и изометрией. Несколько асан напоследок. Пранаяма в этом воздухе? Боже упаси! А вот и дядя нарисовался. 

-  Ну, ты даёшь! Какой атлет, однако. С твоей мускулатурой можно в цирке выступать. 

Я засмеялся. 

- Было дело. Выступал. 

- Ну да, Рита писала. И даже вырезку из газеты прислала, а то мы бы не поверили. 

Бедный Юрик! 

- Понятно теперь, что все девки - твои! И что, неужели так каждое утро? 

- Нет, конечно. Тесновато у вас тут. У меня дома ещё гири, коврик. Ничего не попишешь, дядюшка,  красота требует жертв. Но они окупаются. 

- А чего ты в такую рань? Суббота. 

- Библиотека сегодня полдня открыта. А мне ещё надо просмотреть вчерашние записи и наметить план поиска по каталогу. Вчера весь вечер проговорили. 

- Деловой ты не по годам. Да. Скажу Рае, чтоб тебе позавтракать сготовила. 

- Не надо. Я сам чего-нибудь соображу. 

- Ничего, не перетрудится. Занимайся своим планом. 

За полдня удалось вычерпать из этой библиотеки всё. Кое-что закажу потом по МБА и вместе с Олей вдумчиво проштудируем. Больше тут делать нечего. С понедельника в "Иностранку". А пока мозги отдыхают, отдамся эмоциям. 

Приятный сюрприз оказался в Большом зале. Выступала Мария Гамбарян. Изумительная пианистка. Я уже раз слышал её у нас в филармонии. У этой красивой немолодой женщины очень энергичная, чёткая, какая-то мужская манера исполнения. Как она "Шествие гномов" играла! Каждый звук помню. К счастью, у неё не слишком громкое имя. К моему счастью, понятно. Удалось взять билет. 

Под музыку хорошо думать. Посмотрим, что накопается в "Иностранке", но если там будет сплошная метафизика и все эти чакры-шмакры...  Не буду спешить. Это у нас секс только для прироста народонаселения. На Востоке он ещё нечто сакральное. И Тантра оказалась не одна. Как интересно! Тут стоп. "Ты не наблюдал, не испытывал, не размышлял. Как ты можешь судить?" Премудрые китайцы правы. Ни черта ещё не знаю, не умею, а уже сужу. А пианистка уже перешла к  Дебюсси. Взлетают и кружат радужные шары звуков моих любимых "Образов". Как хорошо. Как же хорошо... 

В Библиотеке иностранной литературы сначала решили поморочить голову. Не ту голову и не тому. Через часок мадама будет мучительно вспоминать, как это она так легко оформила читательский билет. А может и не будет. Бывает такая вот непонятная амнезия. Я-то тут при чём? 

Зато материала оказалось уйма. Быстренько отобрал всё, что болгары опубликовали на английском. Попросил взглянуть на болгарском. Ну, если месячишко вдумчиво и неотлупно, даже без словаря можно будет понять. Нет у меня этого месячишки. На всякий случай перефотал все карточки. 

Теперь Тантра. Их несколько. Оставим в покое тибетские варианты. Сплошная мистика, астральность, аскетизм и прочие абсолютно чуждые мне вещи. Так, а вот это я сохраню на плёнке, перечитаем вместе с Олей. Моей головы мало. Дальше, дальше. Получается, что Тантра и Веды разошлись с приходом в Индию ариев и крушением матриархата. Тантра сохранила примат женского начала в единстве мироздания. Симметрия и гармония восстанавливается через разную пропорцию духовного, интеллектуального и телесного в женщине и мужчине, когда они объединяются в любовном экстазе. Не понял, тогда почему направлено на задержку оргазма? Опять теория и практика не стыкуются? Что там у Ошо? Вот оно как! Но это же почти то, что я сказал Оле, когда она меня учила тайским приёмам. Марик, какой ты вумнай! Как ты правильно строишь подготовку! Вот заявишься в ашрам и пришибёшь любого гуру своей офигенной эрудицией, придурок. 

Так, это отработано. Начинает пониматься, как проводить демаркацию и чего, собственно, там спрашивать и чему учиться. Вот же интересные будут дискуссии. А какие приятные эксперименты! Стоп! Маркер в памяти: тут что-то спрятано. Обдумаю потом. Уффф... засиделся. Двигаться и жрать. Нет, другое раньше. Слева от каталожного отдела. А то натворю сейчас то же, что модель, неудовлетворённая желудочно.  И диуретически. Взорвусь к чёртовой матери. 

- Девушки, а можно эти книги пока в хранилище не отправлять? Завтра вернусь и продолжу. Я сегодня только начал разбираться в теме.  

- Молодой человек, а Вы спятить не боитесь? Как вас там... Вот, Штерн Марк Борисович. Я на вас  четвертое продолжение карточки  открыла. Или Вы уже псих? У нас тут всякие бывают. 

- А у меня уже руки болят, Вам книги таскать. Вы бы хоть одну прочитали. А то только листаете и камерой щёлкаете. Тут зал читальный, а не листальный. Всё равно Вы тут последний сидите. Останутся книги. Поздно уже отправлять. 

Очень милые девушки. Они меня, оказывается, давно наблюдают и изучают. Здорово я погрузился, если даже не почувствовал. 

- Леночка, а я читал! - проныл я голосом двоечника. - Читаааал. Просто я быстро читаю. Вот смотрите. 

Я взял том Ошо. Открыл наугад и прочитал обе страницы. 

- Следите за текстом. Я перескажу. 

 Ничего себе, Марк... 

- Просто Марк, Наташа. Без церемоний. На ты, Вы не против? 

- А откуда...? 

- Вы между собой разговариваете. Запомнить нетрудно. Я просто умею быстро читать и запоминать. Это вовсе не фокус для охмурения девушек Такая техника. По ней учебники есть. Когда нужно обработать много информации, она выручает. 

- Какой ты интересный. Не помню, что бы кто-то эти книги брал. Зачем тебе эта заумь? С виду нормальный парень. 

- Пока - из любопытства к Востоку, но, если смогу разобраться и выделить из всей этой жутко красивой метафизики рациональную психофизиологическую составляющую, то можно будет применить в медицине. 

Наташа задумалась. 

- У нас сейчас часто спрашивают Аюрведу. Это пошла такая мода у врачей? 

- Может быть. Но Тантра и Веды разошлись тысячелетия назад. 

Телефонный звонок. 

- Ой, давно надо было зал закрыть и поставить на сигнализатор. Марк, ты завтра придёшь?  

- Прямо к открытию. Девушки, сможете мне подобрать на тему "Тантрический секс"? 

- Ой. Ничего себе! А начал с высоких материй, с метафизики. 

- Вы сильно торопитесь? Давайте выйдем на свежий воздух. Посидим на лавочке. Попробую объяснить то, что пока понял сам. 

Оказывается, понял я совсем не много. Уложился в двадцать минут.  

- Очень интересно, прямо очень. Мы сидим на таком богатстве и даже не подозреваем. Начну сама читать. 

- Я тоже. А как ты отбираешь книги? Их же тьма в каталоге. Даже с твоей скоростью годы нужны. 

- А у меня только неделя. Но есть признаки, по которым можно сразу отсеять заведомую чепуху. Потом - уровень за уровнем - приближаться к главной теме. Вроде аппроксимации в математике. 

- Ладно, завтра увидимся. Продолжим. До завтра, Марк. 

- До завтра, девочки! 

 

Теперь обе симпатичные библиотекарши понимали, что именно я ищу, и дело пошло веселее. Кроме того, они мне заполнили несколько бланков МБА на книги, которые требовали особо вдумчивой работы. Вернусь и запущу их из институтской библиотеки. Ну, спасибо, девоньки!   А потом у меня на столе оказалось несколько вариантов Камасутры и несколько книг по Кундалини-йоге Но с ней я уже разобрался в первую очередь. Это, по сути, Камасутра, к которой приделана йогистическая философия, и она остаётся руководством по любовной акробатике, для которой нужна физическая подготовка йога. И всё!  Остальное - от ракшасов. Жалко тратить на это время. 

Я вынырнул из тантрических дебрей и встретил очень вопросительные взгляды зелёных и карих глаз. Отрицательно помотал головой и, отодвинув на край стола ненужные мне книги, ткнул пальцем в  том большого формата, название которой можно было перевести как "Практическое руководство по тантрической любви", отлично иллюстрированную. Изобразил восхищение и снова погрузился. До закрытия зала удалось изучить ещё один похожий по содержанию и оформлению том. Когда я выходил на короткие перерывы, получалось немного поболтать в коридоре то с одной, то с другой девушкой. Оставлять зал без присмотра им  было строжайше запрещено. А с темы, похоже, уже все сливки сняты. Полезной литературы до обидного мало. Ошо, разумеется, вот эти два "Руководства" и статьи болгар на английском. Да, ещё их с индийцами совместная монография. Это мне девочки обещали откопировать и переслать. Или даже сам оригинал - через МБА. "Книга сия столь толста и учёна", что я оказался её первым читателем, а экземпляров два. Разрешат.                                                                                                                                                                             
Снова я досиделся  до закрытия библиотеки, и мы вышли вместе. 

- Наташка сейчас живёт у меня. Предки мотаются по Алтаю - туристы заядлые - а мне одной скучно. Пошли к нам? Посидим, поболтаем. С тобой интересно. Да не надо никакого такси. Тут пройти всего ничего. Двинули?  

- Ну, духотища. Даже вечером спасу нет! Прохладного душа жаждет душа... 

- Арбуза холодного жаждет желудок. Wate а mitute, girls!  

Я потянул носом пробензиненный московский воздух,  сориентировался по запаху и заскочил во двор. Вернулся с двумя здоровенными  арбузами - под бурную овацию подруг.   

Наташин  сарафан расстёгивался спереди. Я проделал ту же манипуляцию с застёжкой и снял его с очень мило покрасневшей девушки. Потом быстренько разоблачился сам. Остался в плавках, а девушки -  в крошечных, почти не существующих,  кружевных прозрачных лифчиках и трусиках. Они грациозно покружились возле вентилятора и мы все расположились вокруг журнального столика. Дамы, естественно,  заняли кресла, а я просто уселся на пол. Лена сбегала на кухню и вернулась с запотевшим сифоном и стаканами. Они непринужденно разглядывали меня, а я любовался ими. Гибкие, сильные, стройные фигуры, с развитыми, но не чрезмерно, формами. Изумительная осанка. Студия акробатических танцев. Чудо, как хороши! 

- Нет, нет... это возмутительно. Яша, ты слышишь? Его уже подхватили какие-то шиксы. Марик, ты с ума сошёл. Нельзя столько учиться. А что я Рите скажу, она должна позвонить? 

- Правду, одну только правду, ничего, кроме правды! У меня от мамы секретов нет. 

- Да? Так я ей всё так прямо в лицо и скажу, так и знай, негодник! 

- Лена, какой у тебя телефон? А. сам вижу. Тётя Раечка, записывайте. Повторите. Правильно. 

- Я твоей маме его передам. Сам с ней объясняйся! 

-  Для того и даю. Спокойной ночи, майнэ либэ мумэ. 

Лена повернулась ко мне спиной. Я расстегнул застёжку, осторожно снял с неё невесомый лифчик. Потом освободил её от трусиков. Она повернулась ко мне лицом, присела, и через секунду мы уже оба были совершенно нагими. "Одетыми в небо" - по терминологии Тантры. 

Журнальный столик уехал в угол. Наташа уютно устроилась в кресле и оттуда внимательно наблюдала за нами. 

- Надо начинать с взаимного изучения, так? - чуть прерывающимся хриплым голосом проговорила Лена. 

Мы взялись за руки и медленно опустились на ковёр. 

Мама позвонила в десять утра, когда Лена уже хлопотала на кухне, а мы с Наташей вылетели на звонок из-под душа. Обе девушки - сухая и мокрая - моментально устроились у меня на коленях. 

- Доброе утро, мам! 

- Привет, сынуля! Уверена, что вы уже проснулись. Привет твоим подругам! Жаль, что я их не вижу. Ты меня обычно знакомишь со своими девушками. 

- Они фантастически красивые умницы. 

- Вполне доверяю твоему безукоризненному эстетическому чувству. Как там твои библиотечные изыскания? Твоя поездка в Индию будет иметь смысл? Рассказывай подробно, у меня сейчас нет больных. 

И я рассказал подробно. Мама слушала, не перебивая, только иногда вставляла уточняющие вопросы. 

- Ну, что скажешь, мама Рита? 

Мама задумалась. Хорошо было слышно её ровное дыхание. 

- А скажу я тебе, сынуля Марик, что ты закончил метаться и вычислил, наконец, свою директрису. И попрёшь ты по ней очень далеко. Уж я постараюсь... Ладно. С этим пока всё. Тебе пришло письмо из деканата. 

- Открой, посмотри. 

- Не нужно, я знаю, что там. Мне позвонили, и я примчалась вместо тебя. Ткаченко был весь красный, аж фиолетовый. Орал и топал ногами. Я ему сказала, что меня - психиатра - истерикой не удивишь. Пусть изложит толком, чем он изволит быть недовольным. Оказывается, из этого твоего профилактория пришёл на тебя официальный запрос. Просят освободить тебя от сельхоз-семестра с тем, чтоб ты не прерывал свою работу у них. Твоя деятельность очень им полезна. 

- Оля? 

- Ты знаешь, нет. Я повернула к себе Ткаченкин телефон и накрутила номер Панасюка - главврача профилактория. Тот о тебе говорил в таких выражениях, что мне аж стало неловко. Хорошо, что ты не слышал, а то уже лечила бы тебя от мании величия. Кстати, тебя ждёт солидная премия. Хотели даже включить твоё награждение в церемонию открытия Ольгиного завода, но что-то там не увязалось с протоколом. У Ткаченки будет инфаркт. В общем, можешь не торопиться. Учи там своих "лаборанток" спокойно. Но сильно не задерживайся. С первой декады сентября пойдут, как обычно, жертвы битвы за урожай. На тебя очень надеются. Впрягся в лямку - тяни. 

- Спасибо, мам! 

- Денег хватит? Прислать? 

- Не надо. Я позаботился. 

- Интуиция у тебя...  Девушки! Вы там моего сына не обижайте. Он ещё не совсем пропащий для человечества. Пока, ребята! 

Я положил трубку. У Наташи и Лены глаза были совершено одинаковые - как по циркулю. После долгой паузы Лена глубоко вздохнула. 

- Господи, вот это - Мать! 

Они обе обняли меня, прижались. 

- Директриса - это направление артиллерийской стрельбы или движения войск. 

- Будем учиться пушки наводить. Вперёд, Учитель. 

- Только сперва поедим.

----------------------------------------------------------------

ДРУГОЙ-13. ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ

Из-за так и не отступившего к вечеру зноя, мы уснули, ничем не укрываясь. На широченной румынской кровати нам вполне хватило места, несмотря на мои нестандартные габариты. Однако под утро стало чуть прохладнее. Попытка повернуться не удалась и, проснувшись, я обнаружил, что обе прелестницы в поисках тепла устроились на мне с обеих сторон. Я погладил упругие прохладные попки и девушки  ещё теснее прижались ко мне. Глубоко вдохнув чарующий аромат их духов, запретил себе шевелиться и снова погрузился в сон.

Окончательно проснулся от вкусных запахов из кухни и тихих, но отчётливых звуков, сопровождающих кухонную возню. Смыв холодным душем остатки сна с души и тела, присоединился к весёлой утренней трапезе. Видела бы её, а главное - слышала бы, моя добродетельная тётя, она утратила бы последние остатки веры в приличность человечества. Мы обсуждали итоги вчерашних опытов. Сравнили ощущения, впечатления и самочувствие от тантрического (как мы это себе смогли представить и воспроизвести) секса и последующего обычного (Лена и я) с ощущениями, впечатлением и самочувствием от обычного и последующего тантрического (Наташа и я). И как это выглядело с позиции наблюдателя: Наташи, а потом Лены. Всё это было записано на диктофон, который мы с общего согласия убрали под стол, чтобы его вид не влиял на естественность изложения. Сначала девушки стеснялись и говорили рубленными фразами, но потом заговорили свободно. Методически неправильно, но так или иначе начало исследованию было положено и первая порция информации зафиксирована на плёнке.

Щелчок выключателя почти совпал с телефонным звонком. Трубку сняла Наташа.

- Марк, это тебя. Похоже на голос твоей тёти.

- Гут морген, майнэ таерэ мумэ. Вус герцах, вус махцах, ви уйсгимахцах! (Доброе утро, моя дорогая тётя. Что слышно, что делается, кто обделался? - идиш.)

- Марик, не ёрничай пожалуйста. Случилось несчастье!

Я весь внимание, тётя Рая. Что стряслось?! Говорите же толком!

- Юрочка сейчас звонил с Павелецкого. Он возвращается!

- Так это хорошо. Почему несчастье?

- Марк, умоляю тебя, с такими вещами не шутят! Мальчик получил травму! Ой, боже мой! И он возвращается домой!

- Кто его сопровождает?

- Никто, типун тебе на язык! Ох, у мальчика травма! А Яша только-что уехал на работу, куда-то в область. Приезжай немедленно , я тебя умоляю, я тебя заклинаю! Что делать, ЧТО ДЕЛАТЬ!

- Прекратить истерику! Вот что. Сейчас оденемся и приедем.

- С твоими шиксами? Погоди, что значит - оденемся? Такая жара! Вы там...

- Вот именно! И не с шиксами, а с зеер шейне унд клуге мейдлами! (искаж. идиш. - Не с девками, а с очень красивыми и умными девушками.)

Я намеренно дразню тётю. Паника и злость плохо сочетаются. Разозлится - будет нормально соображать.

- Приезжай хоть с самим чёртом, только быстрее, Маричек!

- Так уже лучше. Еду.

Я положил трубку.

- Девочки, не спеша наводим порядок, одеваемся и едем к тёте Рае.

- Потом уберём, там же такое горе! Марк!

- Давайте мыслить спокойно. Имеем производственную травму. Если этот герой труда не навернулся на ровном месте. Человека не госпитализируют, не привозят на "Скорой", а отправляют домой обыкновенным поездом без сопровождения. Это означает, что у мальчика центральная нервная система, органы зрения и хождения, а также слуха и говорения, и, как минимум, одна рука - в полном порядке. Он же говорил по телефону и чем-то набирал номер. Такие травмы относятся к категории лёгких или незначительных. Не будем спешить. Пусть тётя Рая выльет на своего шлимазла весь запас слёз и слюней, а потом мы приедем, и я наведу в этом всём порядок. Да, чтоб вы знали, на языке моих предков слово "шиксэ" и, соответственно, "шейгец", не несёт никакой отрицательной коннотации, а просто обозначает девочку или мальчика любой, кроме еврейской, национальности. "Инородец" - точный эквивалент. Это я говорю, чтобы не было необоснованных обид. Тётя - очень хороший, добрый и порядочный человек, но у них серьёзные забабахи по части своего чада. Просто очень прошу это иметь в виду. Вы слышали наш разговор с мамой. Так это - наоборот.

Произнося всё это, я успел прибрать со стола и помыть посуду.

- Девочки, вы очаровательны голенькие, глаз не оторвать, но хоть минимум приличий придётся соблюдать. Одевайтесь, пожалуйста. Как в Москве вызывают такси? Да, вы постарайтесь на себя такое надеть, чтобы захотелось вас немедленно раздеть. Есть у меня соображения. По дороге изложу. Юрку надо спасать, но не от дурацкой травмы.

- Тётушка, знакомьтесь. Эта неотразимая шатенка - Лена. А эта неотразимая же рыжая прелесть - Наташа. Девушки, эта достойная дама - моя любимая тётя Рая. Раиса Львовна. Надеюсь, вы приятно проведёте время, пока я буду заниматься моим травмированным на всю голову кузеном.

Увернувшись от тумака - тётя уже вполне пришла в норму - я проследовал в комнату страдальца.

- Восстань, Юрок, и виждь, и внемли!

Без малейших церемоний вытащил с присвистыванием дрыхшего кузена из мягчайшей постели и поставил на ноги. Никаких внешних повреждений не обнаружилось. Тщательно просканировал весь организм. Зашибись! Ухватиться не за что. Вполне себе приличный юноша, чуть выше средней упитанности. Имеет место дисгармоничный мышечный тонус, как следствие отлёживания правого бока.

- Проморгался, печень висельника? Выкладывай, что с тобой стряслось, недогефест долбанный.

История оказалась простой и житейской. Большой, но физически убогий, Юрочка стал уставать от непривычных телодвижений с нагрузкой. И вот, по причине крайнего к обеду переутомления, герой электросварки ухитрился гепнуться со второго этажа в котлован на группу трудящихся товарищей со всеми своими электропричиндалами, разметав бригаду как кегли, и приведя свой защитный  намордник в абсолютно нереставрируемое состояние. Сам он при этом ухитрился не получить ни царапины. При том, что его сварочный электрод пронзил комбинезон бригадира, слегка бок ему ободрав, и застрял в какой-то лесине, войдя в неё на половину длины. Насмерть перепуганный командир стройотряда дрожащей рукой выписал справку о производственной травме и отправил пострадавшего к его матери, молясь богу, дьяволу и политбюро, чтобы этот кошмар обратно не вернулся.

Тётя Рая и обе мои подруги ворвались в Юрочкину комнату на ужасный хохот и грохот. Они обнаружили травмированного растерянно стоящим в просторных семейных трусах, а меня - катающимся по Юркиной кровати в припадке гомерического хохота. Ну очень ярко Юра описал своё приключение.

Когда с помощью интенсивного самовнушения мне удалось вернуться в относительное душевное равновесие, я, шмыгая носом и активно подавляя остаточные судороги, осуществил взаимопредставление Юры, Лены и Наташи. Мой двоюродный братец уставился на очаровательных девушек, одетых в строгие, но очень короткие шорты и блузу цвета хаки - одна, и в обтягивающие джинсы со здорово не достающей до них, завязанной на животе ковбойкой - другая. Сверху у обеих всё было расстёгнуто настолько, что бы ещё оставалось хоть что-то для фантазии. Вот в эти поля чудес и был устремлён взгляд моего, пока ещё невинного, кузена. И этот взгляд вселял надежду.

Тётя Рая перехватила инициативу.

- Юра, ты совершенно неприлично выглядишь при девушках. Мы выйдем, а ты немедленно приведи себя и комнату в порядок. Идёмте в гостиную, молодые люди.

- Марик, твоя мама изображает тебя, как медицинского самородка. Что ты скажешь о состоянии Юрочки?

- Физически он совершенно здоров. Не было у него никакой реальной травмы. Ему сказочно повезло, хотя он был не пьяный и далеко не дурак. Зато по его вине - вольной или невольной - вполне реально мог погибнуть человек. Хоть Вы и не специалист, но вполне понимаете, что такое грязный железный прут в печени - на территории какого-то Нижне-Нахерраздолбайского хутора. А хоть бы прямо на Красной площади. Это смерть, тётя! Миллиметры - не преувеличиваю - отделяли того парня от смерти, Юрку - от тюрьмы, а кучу других людей -- от жутких неприятностей. Какого чёрта вы загнали его в этот стройотряд?. Он ему нужен, как слону - пододеяльник.

- Короче можешь? Какие могут быть последствия?

- Последствия чего? Травмы, как таковой, не было. Она только на бумаге. Бумага даёт Юре полное право дожидаться дома начала семестра и поездки в колхоз. Вот от этого очень рекомендую его отмазать. Он опасен для себя и окружающих.

- Понятно. Что ты предлагаешь?

- Давайте я ему прямо тут чего-нибудь сломаю или вывихну. Чтоб далеко не возить.

На этот раз я увернуться не успел. Но куда ей до моей натренированной мамы. Слабачка.

- Не казните, смилуйтесь, государыня! Имело место падение с высоты. Это очень удобно, имея справку, для симуляции сотрясения мозга и контузии внутренних органов. Что врать медкомиссии, я его научу. Он сам должен знать, на курс старше как-никак. Но мой оптимизм не заходит так далеко.

- Вот за это - спасибо тебе большое! Так и сделаем. Ну а вы, девушки?

Тётин взгляд выражал полнейшую уверенность, что девушки только-только вернулись в столицу со сто первого километра, куда были высланы на время Олимпиады. Занятно наблюдать крушение иллюзий.

Закинув одну восхитительную ногу на другую, не менее восхитительную, Лена уведомила тётю о своём высшем гуманитарном образовании и месте работы. Наташа сказала, что они учились на одном факультете, а потом ещё вместе прошли факультатив по искусствоведению и курсы экскурсоводов. Время от времени подрабатывают в Музее искусства народов Востока, проводя экскурсии на английском и французском языках.

Состояние, в которое погрузилась тётя Рая, стараясь примирить свои представления о мире с двумя очаровательными реальностями, называется по-научному  когнитивным диссонансом. Стараясь спасти свою разваливающуюся модель мироздания от неминуемого краха, она осведомилась, как её непрошеные гостьи проводят свободное от интеллектуального труда время? Информация о знаменитой на всю Москву студии акробатических танцев оставила от тётиной модели дымящиеся руины. Правда, оставалась надежда, что девушки попросту врут, но их безупречные манеры, осанка, речь!

Наблюдая всё это, я тихо млел от удовольствия. Явился, наконец, Юра - мытый, бритый и наглаженный. Взглядам, которыми одарили смазливого юношу мои подруги, артистка Светличная могла бы только завидовать.

- Ладно, поскольку его жизнь спасена, мы удаляемся. Дела-с. Юрку берём с собой.

Я слетал в его комнату и вернулся со всеми своими пожитками.

- Марик?

- Тётя Рая, Юра вернулся в свою комнату. Зачем мне его стеснять?

- Вам там вполне хватит места. Раньше же хватало.

- Я уже вырос, тётя Раечка! И мне гораздо приятнее в одной постели с женщиной, чем с мужчиной, даже, если я его люблю. Буду у Лены. Телефон Вы знаете. Юра, захвати тот здоровенный планшет с твоими работами. Девушки их профессионально проанализируют. Все (я подчеркнул голосом) возьми.

- Юрка, ты никуда с ними не пойдёшь! Только через ...

Ольгиным приёмом - без слов и заметных движений - я вернул тётю на диван и отключил ей говорилку.

- Юра вернётся поздно. В полной сохранности. Привет дяде Яше.

Когда мы уже выходили из лифта, наверху хлопнула дверь. Кончилось действие тормозного посыла. Чёрт, рано, не рассчитал!

- Быстрей, киднэпперы! Лена, голосуй такси. Ходу, ребята!

- Ну, отдышались? Юра, можешь сбросить мамину узду и быть свободным. Все её правильности отменяются. Не понял? Ты никому ничего не должен и не обязан. Есть только твоё хочешь - не хочешь. Чего хочешь - можешь. Не хочешь не надо. Леночка, у тебя такая вкусная газировка, притащи, а? Я сейчас расскажу, чего не успел. Что такое Юра - мой старший двоюродный брат, которого я, честно, очень люблю, а сейчас, с вашей помощью, девочки, похитил с целью спасения? Спасения от его мамочки и самого себя. Юра - чистый врождённый гуманитарий, у него аллергия на все естественные науки! Смотри, Юрка: вот девушки сидят - умницы, красавицы. Обе с высшим педагогическим образованием. Эрудиция - энциклопедии ходячие. Почему не в школе работают? Вовремя поняли - не могут они учить детей. Это против их природы. Ушли в совсем другую сферу, где их эрудиция и знание языков на пользу им самим и другим людям. Если б не их помощь, я бы до сентября в книжной пыли копался и хрен с два чего накопал бы.

- Юрочка... Иди сюда, не делай вид, что ты скромнее таракана. Скромность украшает наглецов, они скромниками питаются и толстеют. Садись ближе и любуйся мной, сколько хочешь. Ещё пуговку расстегнуть? Пожалуйста.

- Юрка - художник от бога и поэт от архангелов. Какого хера ты попёрся туда, где тебе скучно, страшно и противно? Что ты, с нашей фамильной сверхпамятью еле на трояки выгребаешь? Да тебя тошнит от всего этого.. Сколько ты лягушек отпрепарировал? Сколько раз за труп руками брался? Трояк по анатомии, физиологии и по всем естественным и клиническим; пятёрки по латыни, английскому и всем общественным. Хочешь, я твою зачётку наизусть прочитаю? Прятал бы уже к маме в косметичку, что ли. От больных дурно пахнет. Ну их? Живые они пока. А душевых в наших больницах даже для персонала нет. Учимся по книжкам, но сдаём по трупам, препаратам, живым людям. Я бы твоего приезда всё равно дождался бы. Не поеду в этот грёбаный колхоз. Меня профилакторий выпросил для себя. Больные и увечные от продовольственной программы пойдут, буду пахать не с четырёх до восьми, а с восьми до восьми. И больше. Но мне это в кайф! Я вылечивать обожаю! Мне человечина не воняет, хотя, безусловно, лучше чистота и парфюм. Но он мешает диагностике... ладно, не о том. А Юрке? Он большой талант. И он очень умный! Но не в том, во что его пихают. Это его любящие родители сперва сами своей оху... чрезмерной любовью гнотобионтом сделали, в детстве затормозили, а теперь опомнились: ах, куд-кудах! У него, оказывается, иммунитета к житейским микробам нет, он о себе заботится не умеет, зарабатывать неспособен, полное говно. Но своё. Жалеют, любят. Удушают они тебя своей, мать их, любовью! Ещё бы чуть-чуть... Юрка, вот не зуб, а всю челюсть даю: тебе мать жениться не даст. А если даст, сама тебе жену выберет, сама с тобой к ней в постель ляжет и сама твой член ей во влагалище заправит. А то сыночек сам не справится.

- Марк, как тебе - он запыхтел - при девушках. Ну... Ну...

- Эти девушки... Родители не дают тебе стать мужчиной, им с милой игрушкой жалко расставаться. Яков Мироныч вроде бы только-только прозревать стал. Так вот знай: мужчиной человека делает женщина. Мне тогда сверхневероятно повезло. Это изумительная женщина - моя Учительница! Эти девушки тебя сделают человеком, мужчиной - не только по набору хромосом. Девчонки, он же о Суриковском мечтал. Такие планы строил! И поступил бы. Ну, не с первого раза... Альтернатив полно. Но у дяди Яши блат в Первом. Надёжная, уважаемая профессия с распределением под мамину юбку. А художник - это куда кривая вывезет. Признают талант или нет? Будут картины покупать, стихи печатать? Пан ли пропал? А хрен его знает.

- Юра, давай твои работы посмотрим. Марк, вы с Юрой вытащите вон тот большой стол на середину и раздвиньте. Так удобно будет смотреть.

Я доставал из планшета лист за листом, выкладывал на стол. Девушки их очень внимательно, видно было, что профессиональным глазом, смотрели. Просмотренное складывали в разные стопки. К каким-то возвращались, меняли местами, переговаривались тихонько. Юра сидел на краешке стула, весь напряжённый и слегка напуганный. Впервые в жизни наблюдал работу экспертов. Так это действо выглядело и таковым, по сути, оно было. Первая в его жизни художественная оценочная экспертиза.

Слово взяла Наташа.

- Это, безусловно, не шедевры. Но! Если бы мы не видели здесь автора и не боялись навредить ему преждевременной похвалой, мы сказали бы, что это работы одарённого художника - графика. Ты же маслом не работаешь, Юра?

Он отрицательно помотал головой.

- Вот в этой пачке - мусор. Не выбрасывай, потому что там набор типичных для тебя ошибок. Их надо понять и изучить, чтобы не повторять. Поможем. Здесь - довольно-таки средненько. Явно рисовал с натуры и перестарался. Копировал. До настоящего гиперреализма не дотягивает, от обобщенных образов ушёл. Но чувствуется верный глаз и умелая рука. Вот эти рисунки пером: голова работает отлично, а вот рука... Юр, не обижайся, кривая. Эта техника только кажется простой. Не верь. Её годами оттачивают. Может просто ещё рано. Вот тут я отобрала зарисовки, жанровые сценки - карандаш. Хорошо. Местами - очень хорошо. Они живые. Умеешь видеть, ловить момент. Но часть из них... С фотографий срисовывал? Честно? Те или эти?

Юра покраснел.

- Наташ, как вы догадались? Вон те.

- А чего застеснялся? Это тоже метод. Фотограф и художник ловят момент по-разному. Это заметно. Но я же не сказала, какие именно. Мы с Леной заметили типичные отличия и сложили две группы. Даже большие мастера работают иногда по фотографиям. Нормально.

- А теперь я. Портреты. Разброс очень большой. От мусора - ранние, наверно? - до очень хороших. Не мастер ещё, но уже и не копировщик. Есть чувство, есть понимание натуры, характер. И... - она вытащила из пачки лист - спорим, ты его маме не показывал? Это же её портрет. Рисовал, она позировала, потом ей надоело... Как же точно! Ну, вот вся она здесь! Ну понял же ты её, понимаешь!

Лена аж зубами скрипнула.

- Я не имею права. Портрет - превосходный потрет. Он тебе очень дорог? Если да - рисуй копию. Его на вступительные представить - пятёрка с плюсом! А хочешь, помогу продать. Себе бы оставила, но у меня столько денег нет, а грабить тебя - не могу.

Лена перевела дух.

- Уффф. Аж взмокла. Марк прав. Тебя не туда гонят. Ну почему ты не упираешься? Осёл упирается, если его гонят не туда. Не понимаю! Убей, не понимаю.

- Юрка, у тебя же шикарные ню. Я нарочно придержал на потом. Девочки, посмотрите.

Юра пошёл красными пятнами. Дёрнулся к столу, но я его придержал. Без выкрутасов. Просто придержал. Девушки внимательно изучали листы.

- Выбрось из башки папы-мамину труху. Наивеличайшие мастера изображали обнажённую натуру и изображают сейчас. Хорошие работы. Но все - с фотографий. Вот в такой позе модель долго не продержится - устанет. Видно нарушение пропорций - это, где снимок широкоугольником. В фотографии это оправданный художественный приём, а тут, в графике, выдаёт халтуру. С натуры есть что-нибудь?

- Юрка, слушай. Я с этой авантюры не поимею ничего, кроме неприятностей. Как-никак, они - при всех различиях - родные сёстры. Работаю на тебя. Только на тебя. Я тогда ещё поймал, но не понимал, что. Я, оказывается, всю жизнь ловил. Пока мне Олечка не встретилась, моя Учительница. Она мне меня открыла. Мы тут тебе - тебя открываем. Тебя же душат, душу твою душат. Теперь я это читаю, а тогда я как неграмотный: видит знаки, а что в них? А сейчас я грамотный и тебя, и твоих читаю. Они... они очень хорошие люди. Сдохнуть мне, если вру. Но они не могут понять, что ты не такой, как они. Ты из другой стаи, ты другой. Вот взлетишь, они поймут. А пока они тебе крылья режут, чтоб не летал. Им не жалко, чтоб ты летал. Нет же! Им страшно, что ты упадёшь и побьёшься. Они тобой дорожат, сокровищем своим единственным. Сбрось это, Юрка!

Похоже всё моё красноречие просвистело мимо его ушей. Его сознание было резко ограничено очаровательными искусствоведшами.

- А где я её возьму, натуру? Кто мне позировать будет? Да и как-то это...

Девушки расхохотались, глядя на смущённую Юркину рожу..

- Кстати, я счас сдохну от этой духоты. От вентилятора толку нет. Раздеваемся. Ленка, у тебя рисовальные принадлежности есть?

- А как же! Папины. Уже несу. Папка обожает рисовать, и у него очень даже неплохо, хотя даже сейчас до тебя ему... А если учиться будешь, уууу! Нате вот, посмотрите, ребята. Это он нас с мамой запечатлел на моё шестнадцатилетие. Мы ему неделю позировали. Он несколько вариантов нарисовал. Этот - мой любимый.

На большом альбомном листе были изображены две обнажённые фигуры: молодая стройная женщина и девочка-подросток. Свободные позы, улыбки на лицах. Рука женщины у девочки на плече. Я поймал себя на том, что улыбаюсь совершенно непроизвольно. Такое тепло, задушевность. Залюбовался. С трудом оторвался от рисунка.

- Прелесть какая, вы совсем живые тут. Можно сфотографировать?

- Можно. Я тебе позже свет организую. У нас есть подсветка для репродуцирования. И остальные варианты, если хочешь.

- Тогда я основательно займусь. Пересниму и все Юрины работы.

- Ну вот, Юра, а ты натуру не мог найти. Вот тебе сразу две натурщицы. Плюс натурщик, если захочешь.

- Всё, к чёрту тряпки! Юрка, хочешь меня раздеть? Это особенно интересно, если в первый раз. Ну, ты же медик. Чем тебя удивишь? Давай сначала я тебя разоблачу.

И Лена уверенным движением расстегнула на Юре ремень. Быстренько освободила его от одежды.

- А ты симпатичный! Ну, твоя очередь. Ты же мне всё время заглядываешь в лифчик. И правильно делаешь. Раздень меня и увидишь всё. И не только увидишь. Ну, становись мужчиной, мальчик!

Мы с Наташей быстренько разделись, окатились в душе холодной водой и теперь блаженствовали, медленно обсыхая и наслаждаясь прохладой. Вдруг Юра оторвал взгляд от Лены и узрел наши с Наташкой голые фигуры и насмешливые физиономии. Тут его прорвало. Он мигом стащил с Лены блузку и шорты, а своё французское бельё она спасла от непоправимых разрушений каким-то чудом. Вошедший в раж, парень легко подхватил совсем не хрупкого сложения девушку на руки, прижал её к себе, целуя, как попало и во что попало, и ринулся с ней в спальню. При этом он чуть не снёс её попой дверь.

- Ну, милый, не спеши. Не так, не так. Вот, правильно, так, так, умница...

- Марик, неужели мы будем скучать?

- Порадуемся за них и будем радоваться сами. Нам достался весь ковёр!

- Акробатка и атлет на ковре. Ой, чего я придумала!

Они вернулись нескоро. Юрка выглядел слегка потрёпанным, но страшно гордым. Даже вся его рыхлая фигура как-то подтянулась и окрепла. Парочка проследовала в душ и вышла оттуда мокрая и прохладная.

- Так вот, Юра, сейчас у тебя есть две натурщицы и один натурщик. Пока Марк не уедет. Мы ещё поможем ему в работе с литературой и проведём кое-какие опыты. Можешь поучаствовать, если захочешь. Заодно научишься интересным и важным вещам. А пока мы все вместе, рисуй нас, сколько хочешь. Если надо позировать - мы умеем. И научим, как правильно работать с обнажённой натурой. И вообще - с натурой. Как ставить позу, свет, антураж. Мы с Ленкой какие-никакие, но искусствоведы, хоть и библиотекарши. Мы теперь все будем на связи друг с другом. Даже если с родителями случится полный раздрай, пропасть не дадим. Считай, что мы уже начали продвигать твою графику. Заработаешь!

Потом мы все вместе стряпали на кухне, обсуждали Юркины работы, разбирали его стихи, а самое главное - строили тактику его отношений с родителями. Очень хотелось обойтись без драм. Почему парень терпит ненавистный мед? Ответ прост: армия. В армию ему никак нельзя. При царящих там нравах, этот большой ребёнок вернулся бы оттуда изуродованным: морально или физически. Или даже и. Если вернулся бы. Вот оно, что ело и грызло душу дяди Яши. Как назло (надо же, какой парадокс), Юра был очень здоров. Отмазать его, даже за большую взятку, немыслимо. Он страшный растяпа и раздолбай. Да... Но он Художник! Эврика! Никаких катастроф. Он пока остаётся студентом Первого меда. Пока я не проработаю всё с мамой и Олей.

- Юра, у твоей проблемы есть решение. Можно ещё раз взглянуть на портрет? Ну тот, тёти Раи.

- Можно. Вот.

- Это у тебя случайно получилось или ты сможешь вот так: взять и вытащить на бумагу душу любого другого человека?

- Надо пробовать, а что?

- Пробуй! Давай прямо сейчас. Леночка, что ты там принесла?

Лена поставила перед Юрой настольный мольберт с уже натянутой на планшет бумагой, стакан с заточенными карандашами, ластик и ещё какие-то причиндалы.

- Для чистоты опыта начни с Наташи. Ты её ещё не изучил так глубоко, как меня.

- Пожалуйста. Если это портрет, я просто сяду лицом к окну, вот так, чтоб был косой свет. Юра, командуй, как тебе... Я исполню.

Юра с минуту внимательно вглядывался в неё.

- Наташенька, оденься, пожалуйста. Иначе портрета не будет. Он слишком волнуется.

Наташа скрылась в соседней комнате, пошуршала там одеждой и вернулась в классической белой блузке и джинсах.

- Удобно сядь на стул, не напрягайся и не смотри на меня. Думай о своём.

Юра ещё несколько минут разглядывал её, долго выбирал карандаш и, наконец, нанёс на бумагу первые штрихи. Мы с Леной расположились сзади, чтобы его не отвлекать. На мой взгляд, он рисовал как-то странно. Лист постепенно заполнялся какими-то бессистемно расположенными линиями, штрихами, растушёвками.

"Что он делает, абстракционист хренов?". Я отвлёкся, придумывая, как бы поехиднее задать ему вопрос, и вдруг Лена тихо - даже не охнула - выдохнула:

- О, Господи.  Чеширский кот. Наташки нету... но она... есть.

Это было что-то ирреальное. Мы почти перестали дышать, забыли о времени. Стало так тихо, что слышно было, как грифель скользит по бумаге.

- Всё! Это ещё надо думать и доделывать... Но можно уже посмотреть.

Мы с Леной не пошевелились. Наташа недоуменно посмотрела на нас, встала со своего стула, слегка потянулась всем телом и обошла Юру сзади, чтобы взглянуть на портрет. Тихо охнула и медленно уселась на пол, не отводя глаз от рисунка. Тишина стала прямо густой.

- Юра, ты кто? Ты колдун?

Её красивое лицо слегка перекосилось, она готова была заплакать.

- Я же голая тут. Голее голой. Ты меня... меня... меня наизнанку вывернул. За такое убивают. Как ты всё это узнал? Кто тебе рассказал? Ленка?!

Потом она опомнилась. Встала с пола. Обошла художника по круговой орбите.

- Если этого человека хоть... Голыми руками кишки выдерну! Слышали?! Все слышали?!

Вот на этот вопль и мы Леной ожили.

- Девушки, вы поняли, КОГО я к вам привёл? Я сам понял только сейчас. Наташа, успокойся. Никто его не обидит. Дайте ему воды, простой воды. Много.

Потом мы все как-то вернулись в - ну, почти - обычное состояние.

- Юрка, есть хочешь?

- Не то слово. Жрать хочу!

Девушки размылись в пространстве. Стол заставился едой.

- Лопай, маэстро лопоухое.

Здесь Юрка тоже блеснул мастерством. Мы присоединились - в меру наших ничтожных способностей.

- Юра, мне надо несколько таких работ. Рисуй меня, отца, девчонок... кого хочешь. Вот так - красиво и сверхчестно! Чтоб душа, характер были видны, как на рентгене. Всё оформить как принято по вашим стандартам. Девочки, это ваша забота. Рамки, стёкла, ну чего там ещё. Профессионально и качественно до предела, сколько бы ни стоило. Деньги у меня есть. К моему отъезду. Я буду тянуть до предела. Но, чтоб было!

Теперь меня затеребили с трёх сторон.

- У одного генерала осенью юбилей. И он тоже - Другой!

           -  -  -