Признание (Печаталось в сборнике «Пегас на Диване», в сборнике рассказов «Жаба» (Германия) и др.

   
    
    - Ты друг мне или не друг?
    - Ну, друг...
    - Тогда помоги, если друг!  Я никогда не решусь объясниться сам.  Просто онемею в последний момент.   Уже пробовал.  Ничего не получается.  Только заговорю про чувства, тут же начинаю блеять, как овца и перевожу разговор на другую тему.  Начинаю ей излагать про бином Ньютона или вообще съезжаю на политику на Ближнем Востоке.
    - Действительно, кошмарное положение.  Может тебе тяпнуть перед разговором для храбрости?  Принять сто грамм и лимончиком закусить, чтоб не пахло?
    - Не получится...  Я когда выпью сразу петь начинаю, непроизвольно.
    - А что поешь?
    - «Вставай страна огромная», про Чебурашку или про Тореадора.  Слаб я на выпивку, ты же знаешь.
    - Да, и голос у тебя...  Безвыходная ситуация.
    - Понимаешь, она когда посмотрит своими глазами... Знаешь, какие у нее глаза?  Дивные, как у рыси, ярко-зеленые.  У меня внутри аж все холодеет и язык мерзнет.  Как Высоцкий поет: У тебя глаза как нож, если прямо ты взглянешь...
    - Знаю, знаю!  Только не вой, ради Бога.  Не такие они уж зеленые.  Серенькие.
    - Да ты присмотрись получше!  Раскосые, изумрудные и сверкают.
    - Ладно, присмотрюсь.  И все-таки это странно - объясняться в любви за кого-то!  Я и сам никогда этого не делал, для себя.  Все не доходило как-то.
    - Как это не доходило?  Ты же с Эллой этой рыжей жил два месяца, и с Полиной у тебя роман был, и с длинной такой, черненькой, элегантной... забыл как ее звали.
    - Мэри?  Нет - Марион, Марин...  Никакого романа и не было.  Ну, погуляли, переспали.  Они славные девочки, веселые.  Но как-то не останавливают мой взгляд.  Нет в них чего-то такого, особенного, чтобы навсегда.  Фигурка, мордочка - все как положено, но за душу не хватает.  Нет такого, как у тебя с Юлей.  Чтоб чуть ли не жениться.
    - Почему «чуть ли»?  Я действительно на ней жениться хочу.  Ты к ней пойдешь и скажешь: «Лева вам предлагает руку и сердце».
    - Ты совсем сдурел!  Серьезно жениться хочешь?  Она, конечно, девочка симпатичная, но жениться?  Это же на всю жизнь, балда!  Ну надолго, по крайней мере.  Подумай, что ты делаешь!  Будет мелькать перед тобой туда-сюда каждый день.
    - Я уже подумал.  Когда такая девушка перед тобой мелькает - это счастье!  Я вообще ни о чем другом думать не могу.  Утром просыпаюсь и сразу же о Юлии...  Представляю ее глаза, губы, как она улыбается.
    - Больше ничего не представляешь?  Поинтереснее?
    - Замолчи, пошляк!  У тебя только одно на уме.  Ты говоришь - симпатичная.  Да она красавица, богиня!  Какая походка!  Даже когда она в кедах бегает, все равно как Диана.  Ноги стройные, длинные, но не худые.  Талия выточенная, как у ферзя.
    - Сразу видно шахматиста за версту.  Ноги как ноги.  Не обращал внимания.
    - А ты обрати!  А волосы?  Будто у царицы Савской!
    - У какой царицы?  Что ты такое плетешь?   У тебя мозга за мозгу заскакивает от любви.  Не было такой царицы Совской.  Екатерина была, Елизавета была.  Я историю проходил.  Волосы у Юльки действительно классные.  А над губой шрам и улыбка кривая.  Не понимаю, что ты в ней нашел?
    - Совсем не шрам, а маленькая полосочка.  Она на лыжах каталась прошлой зимой.  Такая энергичная, спортивная девушка, всегда в движении!  Если хочешь знать, ее этот шрам даже украшает, серьезно.  Когда она улыбается, то улыбка выходит асимметричная, чуть ироническая, с оттенком печали.  Как будто солнце взошло в облаках  У меня прямо сердце переворачивается.
    - Не замечал.

    Лева забегал по комнате из угла в угол, цепляясь за собственные ботинки.  Яркое солнце щедро заливало квартиру.  Стеклянные дверцы книжного шкафа дрожали от проезжавших по мостовой грузовых машин и отбрасывали веселые зайчики прямо в Левины очки.  Он отмахнулся от них, как от мух.  Остановился перед Петей и всплеснул руками.
    - Сколько времени мы знакомы с ней, а ты ничего не замечал.  Мы уже почти год всюду вместе ходим втроем.  Ну и твои барышни, но они все время меняются...  Куда ты только смотрел?  Ну что, поговоришь с Юлей?  Пообещай мне, что поговоришь.
    - Ладно, поговорю.  Только все равно это как-то глупо.  Нельзя быть таким тюфяком.  Если тебе девушка нравится, ты должен сам признаться.
    - Я знаю, знаю!  Я признаюсь...  Но ты спроси, как она ко мне относится.  Если у меня будет больше уверенности, я, может, не буду заикаться тогда.  Я еще чуть ниже ростом, и она как посмотрит сверху вниз...


    Вечером друзья опять сидели у Левы.  Фиолетовые густые тени гнездились по углам.  Рычало и щелкало отопление.  Чавкал талый снег под окном под колесами проезжавших машин.
    - Ну как? Поговорил?
    - Поговорил.  Ты прав, Лева.  Я слепой был, ничего в ней не замечал.  Какая грудь!  Какие плечи и ноги!  Глаза и вправду зеленые, как травка весной.
    - Что она сказала?
    - Ничего особенного не сказала.  Но у меня сердце аж запрыгало.  Знаешь, я ей, кажется тоже нравлюсь...  Замечательная девушка.
    - Подожди, при чем тут ты?  Как она ко мне относится?  Ты с ней обещал о моих чувствах говорить, а не о своих.  Да у тебя и нет к ней никаких чувств!
    - Тут ты не прав.  Как ты можешь судить о моих чувствах?  Это тебе не шахматы, чтоб сразу все было понятно.  Тут сложнее, друг!  То есть я начал, как обещал, про тебя.  Сказал, что у нее глаза изумрудные и про богиню.  Но она не поняла, что это от твоего имени, и подумала, что я сам в нее влюблен.  Как это я не рассмотрел Юлю за целый год!  Будто впервые увидел сегодня.  Она мне решительно очень нравиться.  Я даже подумал, что хорошо бы на ней жениться.  Ты уж прости, но я не мог о тебе говорить.  Рядом с ней совсем голову теряешь.  Прямо дуреешь и все.  Улыбка у нее как солнце.  Я ей так и сказал.
    Лева нервно прошелся по комнате.  Взъерошил волосы.  Растерянно поглядел в окно.  Там качались под дождем голые деревья.  Ветер будто хлопал мокрой простыней по стенам дома.  От этого звука сердце тоскливо сжималось и грусть подступала комком к горлу.  Петя развалился привычно в Левином мягком кресле в небрежной позе, но смотрел неуверенно.  Лева закурил, поправил съехавшие очки и протянул пачку приятелю.  Петя облегченно затянулся и стряхнул пепел на ковер.
    От сильного порыва задрожали стекла.  Крякнули рамы.  Лева остановился у подоконника, зябко поеживаясь, поглядел на замерзшую улицу и задумчиво произнес:
    - Улыбка у нее замечательная...  Твоя правда, Петя.  Да.  И шрам ее не портит.  Жаль только, что она шепелявит из-за этого шрама.  «Мы шьехали на лышах по шклону».  На нее приятно смотреть, когда она на лыжах несется с горки, без шапки, сломя голову.  С такой копной волос никакая шапка не нужна.  Как первобытным людям.  Будто голова обернута овечьей шкурой.
    Петя покатился со смеху и даже поперхнулся дымом.
    - Она и правда немножко, как дикая выглядит.  Как это ты, Лёв, все замечаешь?  Я бы никогда такого не придумал.
    - Как дикая... как дикая... жирафа.  Ноги у нее длиннющие, и шея тоже.  Она вся раскачивается из стороны в сторону, когда ходит.  Как под порывами ветра.  Будто вот-вот упадет.
    - Ты знаешь, Лева, я все думал, кого она мне напоминает?  Действительно, жирафу.  Это ты здорово подметил.
    - Длинную такую жирафу.  Вот Элла, с которой ты встречался, или Мэри - те нормального роста.  Обнять можно, поцеловать.  А Юлия возвышается над тобой, точно башня.  Когда с ней разговариваешь, кричать приходится, чтоб услышала.  Только она не слушает все равно.  Вертится, крутится, ни минуты не может посидеть спокойно.  Представляешь, женишься на такой, а она тебя со всей энергией донимать начнет - и то не так, и это не так?  Не то что Полина, которая молчит загадочно и только улыбается... симметрично.  Но для тебя энергичная жена подходит.  Ты поговорить любишь, покричать, и она тоже.  Так что вы вдвоем...  Между прочим, я все хотел спросить тебя - отчего вы с Полиной разошлись?  Она так влюблена в тебя.  Всегда твоим шуткам  смеется первая.  Все говорили, что она просто сохнет по тебе.  Ни на кого другого и смотреть не хочет.  Хотя она многим ребятам нравится в университете.  За ней целый табун ходит.  Конечно, Полина лучше всех танцует и одевается, как манекенщица.  Она про тебя спрашивала, придешь ли ты завтра на дискотеку.
    - Серьезно спрашивала?  -  интересуется Петя, польщенно.  Он ерошит густые волосы, затягивается и выпускает красивые колечки дыма к самому потолку. - Нужно сходить.  Как ты считаешь?  Ничего особенного в этом нет.  Юлии я ничего такого не обещал, да она и не узнает.  Всего на один вечер.  А Полина - славная.  Зачем обижать девочку?  Мы очень-таки приятно проводили время на каникулах.  Я ей брякну сегодня же.
    - Позвони, Петя, позвони.  А то нехорошо, она ждать будет.  Такая интересная девушка, и молчаливая.
    Когда дверь за Петей закрылась, Лева набрал номер и твердым голосом, не заикаясь, пригласил Юлию в дискотеку на танцы.  «И Петя придет, непременно... с Полиной.  Полина очень любит танцевать, они ни одного вечера не пропускают»,  -  заключил он и положил трубку недрогнувшей рукой.  
    «Нужно будет сказать Юле, что она похожа на царицу Савскую,  -  подумал он.  -  Петя наверняка этого не запомнил».

    В. ЛеГеза

Декабрь 2000
Чикаго

Copyright © 2004
ОКHO Publishing