EN
Старый сайт
РАННЕЕ УТРО
Эта часть суток почти не опошлена, утро,
цвет тротуаров от пылких видений пепельно серый,
стук каблучков и отметины, ах, синекура -
вязкому в полдень асфальту, бесстыдству без меры.
Спит население, дышит любовной истомой,
сон одиночество чье-то оставил в покое,
ветром прохладным и прессой вчерашней влекомый
легкий туман от раскаянья утро укроет.
Я, как асфальт, сохраняющий шпилек уколы,
плавится сердце мое от потерь - жить бы проще,
в серых глазах расплескался и спрятался волок
давних безумий и сущей нелепицы крошев.
* * *
Я ОБОЖАЮ ВАШУ НЕЛЮБОВЬ
Мне все в вас мило, даже ваше "фи", так хороша вам маска недотроги,
очерчивает светлый круг софит для избранных, а значит - для немногих.
Пройдёте мимо, холодом обдав, так кстати холод вспыхнувшему взгляду,
любовь - беда и нелюбовь - беда, нет слаще бед, и горше бед не надо.
Лукаво усмехнетесь вы: "не вам!" - вся прелесть полной чаши вожделений,
а с губ слетит: "наглец, мерзавец, хам!", но как призывно сведены колени,
как волосы стекают по плечам, как нервно пробегают вырез пальцы,
себе успокоения ища в страданиях несчастного скитальца.
Я верю в силу вашей нелюбви, но что мне делать со своей любовью?
Чем недоступней, тем желанней вы, ухоженной, распущенной - любою.
Я обожаю вашу нелюбовь, спасенье от нещадного удушья,
от слов бесцветных и бездушных снов. Спаси вас Бог, я не мечтал о лучшем.
* * *
МЫ СКИТАЕМСЯ ПО МИРУ
Мы скитаемся по миру от младенчества до седин
во весь свой полный рост, проклятые нещадно,
с бесшабашностью обреченных, один
кто-то - в лирике весь, другой - в брани площадной.
Все, что не принято разумом, к другим мирам
легко соотносим мы, к мирам лжи и злодейства,
покроет святостью заступница сирых - Мириам,
но куда денется неверие наше из детства?
Рукотворных книг стеллажи, библиотек
окрестных районов залежи перепаханы нами,
но из тайных знаний выпестовался лишь гротеск,
а из времени просвещения дружно нагрянули хамы.
И уже Храмы - не защита, а скорлупа, в них
крестятся потомки Авраама, Навина и Иуды,
лик Святого светится смирен и тих,
радуется, аки явленному Им же непостижимому чуду.
Эта ночь разрывает душу на части, скорей
бы утро лучами солнца - сваркой прошлось по разрывам,
что считаешь рубцы, обезумевший в гоях еврей,
что ты воздух жадно хватаешь ртом, как рыба?
* * *
КРАСНЫЙ ПАНЦИРЬ
Паутинкой на лицо налип
душный август, этот душный август,
веселит запретный плод налив
соком всепознания и пагуб.
Правят непонятною игрой
твои руки, вялые от неги,
полупут-полуодежд покрой,
пелена загадочного сленга+
Пламенею красным по жаре,
жабры и клешни мои отечны,
августу свищу с горы: "не грей,
охлади меня!" - а воды плещут
в океанах, что за тыщи верст,
в горных реках и в ручьях таежных+
Беспощаден солнечный костер,
Я сварился. Это невозможно!
Хрупок панцирь, пальчики в соку,
светится бокал с холодным пивом,
я писать об этом не могу,
душит гнев, слова ложатся криво+
* * *
НАВЕСИЛ ДОЖДЬ
Навесил дождь мне на уши сентябрь
и выставил несчастным простофилей,
сверкает медью каждый канделябр,
свечам не грустно, что сожжёт фитиль их,
ещё не подготовлен к балу зал,
молчит оркестр и суетятся слуги,
ещё распорядителя азарт
лишь предваряет празднество разлуки,
но радость так настойчиво стучит,
так весело постукивают капли,
что солнышку сейчас блеснуть случись,
и сердце моё выдержит едва ли...
* * *
СЕНТЯБРЬ ОСЛЕПИТЕЛЕН И ТИХ
Сентябрь ослепителен и тих,
еще листва о дереве хлопочет,
но выпасть ей - заслуженная почесть,
на землю позолотой отойти.
Ты год от года краше, мой сентябрь,
в дождях или в блистательном убранстве
ты мне милее дружб, дороже братства
и болдинский приют тебе дитя.
Как любится, о Боже, в сентябре,
в плодах запретных утопают ветви,
срывают наши Евы их, и ветры
разносят искус и любовный бред.
Серго Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
