Фабулы израильских историй - комбинации мотивов - от ответственности перед Б-гом за своё предназначение ("Кто я?"), до терпеливого ожидания прихода Машиаха ("Синагога в Арбель") и ирреальной надежды на покой в сегодняшней действительности ("Хамсин").
* * *
(Публикуется впервые)
Кто я?
(Стихотворение навеяно статьёй Иегуды Ашлага (Баал ХаСулам) "Кто я?" из вступления к книге "Зоар")
Как пудель, отряхнувшись от воды,
мчит на своё, у ног хозяйки, место,
оставив на песке мохнатых лап следы,
так нет во мне обиды и протеста,
что в этом мире место для меня,
как каждому, в его предназначении,
даётся до... Иначе говоря,
моё судьбе не интересно мнение.
Мне, как суфлёр, всё продиктует суть:
могу сгорать в желаньи овладеть,
могу, уговорив, пуститься с мыслью в путь, -
во мне всё создано, чтоб мыслить и уметь.
Но спросишь - сущность как твою назвать? -
Ответа нет, не знаю, что сказать...
* * *
Синагога в Арбель
(Синагога в долине Арбель, которая упоминается и в ТаНаХе, особенная: у неё, единственной во всей Галилее, вход устремлён не на юг, где Иерусалим, а на восток. Одно из объяснений связано с тем, что два выдающихся раввина римского периода Иудеи, поднимаясь тропой от озера Кинерет, заметили незнакомую им звезду на востоке, что расценили как знак, что Машиах (Мессия) придёт этой дорогой с востока... Здесь позже была построена синагога, руины которой видны на фото)
Тысячелетий лик в руинах синагоги,
не смерти в них читается вердикт:
как путнику шлагбаум, - не дороге,
так к жизни не теряет вкус реликт.
Скелет в объятьях ужаса, в колючках
геккон позирует, готовый вмиг удрать,
и камень тела, словно болью скрючен,
и время не спешит... хватило б веры ждать
с востока избавления, пророку
себя вверяя, распахнувши вход:
спор с временем не ограничен сроком,
пока небесный не разрушен свод...
Кинерет обмелел тогда, как ныне.
Шли двое в гору от него, зарёй,
дорогой на Арбель, таясь от римлян.
Спросил один
- Ты видишь, предо мной
звезда с востока, что ты скажешь, рабби?
- Машиаха звезда, его отсюда ждать,
Кинерета разверзнувшись, поглотят хляби
врагов Его!
- Когда?
- Мы можем лишь гадать...
Прийти, на камень положивши руку,
сказать себе: терплю и ждать готов, как ты -
так хочется примером стать друг другу...
хотя б для этого не стоит жечь мосты...
Руины синагоги в Арбель
* * *
Хамсин*
под ветром жмутся к краю тротуара,
где мусорщик их поджидает хмурый,
в мобильник объясняя что-то с жаром.
Ближайшая акация в пол-кроны
в его иврит вникает равнодушно.
С утра хамсин и заперты балконы,
и днём сегодня снова будет душно.
День словно недоволен сам собой,
он в ссоре с листьями, обрывками газеты,
шикма** ему не нравится, в тенета
её песок вдувает с мостовой.
В природе мира нет и мира нет в душе.
Тоска о чём-то, что сама не знает,
покой, и так-то зыбкий, разрушает,
как двухтысячелетнее клише.
Пойдём в кафе, там ждёт с утра кондишэн,
с его предупредительностью лисьей,
там жалоб пальм на жар уже не слышно,
хоть с завистью в окно глазеют листья.
Отдайся благодарности в молчании,
ведь слово - ложь... ладонью поиграть,
вплетая пальцы в пальцы, вспоминать...
на чай оставить, загадав желанье...
-----------------------------------------
*хамсин - сухой и жаркий ветер из пустыни, несущий песок и пыль;
** шикма - сикомора, дерево из семейства тутовых, рода фикусов.