***

Жар нещадный сушит росы, 
Поседели тополя, 
Золотистым абрикосом 
Перекормлена земля. 
А погода к листопаду 
Поворачивает руль, 
Хоть горячим шоколадом 
На губах горчит июль. 
И блаженство не испито, 
И смущает впереди 
Неба старое корыто, 
Накопившее дожди. 
Время требует проверки 
В убегающих часах. 
Звезды, словно водомерки, 
Заскользили в небесах. 
На крыло встающий аист 
Пьян от первой высоты. 
И вот-вот уронит август

Календарные листы

***

Осторожной змеёй подползёт тишина, поцелует. 
И почудится мягкое жженье на левом виске. 
И увидишь, как сумрак прикрыл высоту голубую, 
Обнажённые звёзды купаться спустились к реке. 
И внезапно поймёшь, почему погрузиться хотелось 
В это таинство ночи. Его откровения ждёшь. 
А в живом серебре, отражающем лунную спелость, 
Словно стайка мальков, зарождается завтрашний дождь.

***

Вечера продают на разлив тишину сентября. 
Облака словно взбитые сливки в небесном стакане. 
А у нас, к сожаленью, ни доллара нет, ни рубля. 
Лишь помятая гривна одна заблудилась в кармане. 
Ах, как хочется пить эту жгучую пряную тишь, 
Вынув ломтик луны, чуть подкисливший зелье хмельное. 
Пригуби же, мой друг. О деньгах ты напрасно грустишь. 
Я сейчас уплачу за двоих серебром-сединою.

***

Снова снились тайга, сахалинские пестрые сопки, 
Кисло-сладкая щедрость кровавых брусничных полян 
И гурман-медвежонок, икру добывавший торопко 
Там, где в реки, как в банки, кету прессовал океан. 
В сентябре берега опьяняли грибным ароматом, 
Но ушли сейнера на путину, волну теребя. 
Здравствуй, детство мое в островных бирюзовых закатах. 
Здравствуй, каторжный край, ибо каторга - жить без тебя.
 *  *  *

 После дождя

 Мы позабыли дома боты. 
 И плач небес не переждём. 
 Черно высокое болото 
 И переполнено дождём. 
 Семь дней Потопа пробежали - 
 Для шашлыка не сыщешь дров. 
 Вот ёлки выползли ежами, 
 На иглы дождик наколов. 
 Но с неба пасмурную пену 
 Сдувает ветер поутру. 
 Луна бледнеет постепенно 
 И мечет звёздную икру. 
 Верхушка леса золотая 
 Под пробудившимся лучом. 
 И птиц взволнованная стая 
 Полощет горла хрусталём.