ПУШКИН  В  ЯРОПОЛЬЦЕ

                 Справка: Село Ярополец, лежащее примерно в 15-ти  километрах от Волоколамска, хорошо известно любителям истории благодаря двум великолепным усадьбам и первой в Подмосковье гидроэлектростанции.

В 1684-м году село Ярополец было пожаловано украинскому гетману П. Д. Дорошенко. В 1712-м году большое поместье было разделено между двумя сыновьями гетмана. Впоследствии одна часть имения перешла во владение рода Чернышёвых, а вторая стала собственностью Загряжских. В 1825-м году загряжскую усадьбу унаследовала Наталья Ивановна Гончарова, мать жены Пушкина. Поэт дважды приезжал в имение своей тёщи, и, видимо, по этой причине гончаровским владениям в новой истории повезло гораздо больше, чем чернышёвским.

Ярополец - имение матери Н.Н. Пушкиной, Натальи Ивановны Гончаровой. 23-24 августа 1833 г. по пути в Поволжье и Оренбург Пушкин заехал к ней в гости. В письме к жене он писал: "В Ярополец приехал в среду: Наталья Ивановна встретила, как нельзя лучше...". Пушкин пробыл у тещи немногим более суток. Он с интересом осматривал дом и разбирал в библиотеке книги. Он писал: "Я нашел в доме старую библиотеку, и Наталья Ивановна позволила выбрать нужные книги. Я отобрал их десятка три...".

Второй раз Пушкин посетил Ярополец в начале октября 1834- го.  Заехал на один день по пути из Болдина в Петербург. В честь пребывания поэта в Яропольце одна из аллей сада носит имя великого поэта. Много лет в доме сохранялась "пушкинская комната". Теперь в доме, где останавливался Пушкин, расположен дом отдыха.

        В конце шестидесятых мне с семьей довелось жить в бывшем военном городке недалеко от Яропольца. Позволю поделиться впечатлениями.

        Первое, что мы увидели, посетив усадьбы графа Чернышева и Наталии Ивановны Гончаровой (тёщи Пушкина) - на бельевых веревках развешанные простыни со штампом: «Волоколамский политехникум». Ворованные простыни сушил тов.Спиридонов, завхоз политехникума, который жил в селе Ярополец. Узнав об этом факте, районное начальство распорядилось ворованные простыни немедленно вернуть в Волоколамский политехникум, а тов.Спиридонову по партийной линии влепили строгача.     

        В имении Натальи Ивановны Гончаровой постоянно ошивался какой-то малый, выдававший  себя за праправнука няни Пушкина Арины Родионовны.

       Когда-то имение графа Чернышёва посетила Екатерина II. В честь ее визита в парке был установлен гранитный обелиск. Чтобы сохранить его в хорошем состоянии, два раза в году – на  майские и октябрьские праздники – здесь проводятся субботники по ремонту обелиска, здесь же местные любители поэзии устраивают «Пушкинские чтения». Ежегодно 22 апреля, в день рождения вождя, из Волоколамска сюда привозят юных октябрят, которых принимают в пионеры. «Делу Ленина и партии верны!» – Разносится над парком.

       Раньше свадебные кортежи отправлялись к мемориалу 28-ми панфиловцев на разъезде Дубосеково под Волоколамском. Сейчас молодожены приезжают в Ярополец к обелиску Екатерины. Фотографии на память, шампанское, цветы…

         Встречает их заведующая клубом Зинаида Николаевна Колошина, ведущая артистка  Ярополецкого Народного театра.  Облаченная в «екатерининское» платье, в парике и в гриме. Произносит приветственную речь, желает молодым любви и счастья.

           После революции в усадебном доме Чернышевых устроили больницу, а в  конце 1930-х. - детский санаторий имени Павлика Морозова. В феврале 1938-го  по обвинению в шпионаже в пользу Японии были арестованы кладовщик и прачка санатория, брат и сестра Аграчевы, Илья Борисович и Мария Борисовна, евреи из Витебска. Они были приговорены к расстрелу и казнены на Бутовском полигоне под Москвой.  В 1958 году - реабилитированы.

          «Пушкинскую комнату» часто посещают молодые пары. Посетить ее записываются загодя, за два - три дня, а то и за неделю. Ввиду огромного наплыва желающих «поваляться» на кровати Пушкина дирекция установила график посещений. Цена одного сеанса зависит от продолжительности времени пребывания в заветной комнате.   

        Иван Кузьмич Сысоев, коренной яропольчанин, вспоминал в своих «Записках»: «Как-то раз пожаловал в Ярополец какой-то барин, назвался Пушкиным. Зашел в трактир, решил с дороги выпить. Половому приказал подать штоф пунша.  Тот повинился: «Прощевайте, барин, отродясь  не ведаем такого зелья». Барин разозлился, бакенбарды распушил и полового отчитал по первое число. «Болван ты, братец! Тогда водку принеси, да поживее!». «Сей моментсъ»! – Половой отвесил барину поклон и побёг к буфетной стойке. Барин осмотрелся, увидел мужиков в углу.

        - Ну, что, бедуете, холопы?

        - Бедуем, барин. Спиваемся от горя… Вы, барин, сами-то, видать, из Петербурха будете, али из Москвы? Не слыхать ли там у вас, обещают людЯм какого послабления?

        - За свободу надобно самим бороться, - молвит барин. – «Товарищ, верь, взойдет она, звезда пленительного счастья. Россия вспрянет ото сна, и на обломках самовластья напишут наши имена!

        Мужики в ответ оглаживают бороды:

         - Так-то оно так. Да вот дождемся ли?

         - Дождетесь, - обещает барин. – Главное, бороться и искать, найти и не сдаваться!

         Однажды кто-то из туристов спросил у экскурсовода: «Как Пушкин объяснял причину своего отсутствия на Сенатской площади среди восставших декабристов»? Пушкин признавался, - разъяснил экскурсовод, - что декабристы от народа были слишком далеки и при этом заявлял: «Мы пойдем другим путем»!

          Я любил бывать в Яропольце. Здесь мне всё напоминало Пушкина. Даже трактир, тот самый, в котором нынче - ресторан «Березка». Как-то я решил зайти в него, но дорогу перебежал мне заяц. Я повернул назад. Так же поступил когда-то  Пушкин. Но я передумал и все-таки в ресторацию зашел.

        За столиком в углу под фикусом  увидел компанию поддатых мужиков.

        - Здорово, мужики!

        - Здорово, коль не шутишь.

        Я расположился за соседним столиком. Смахнул с клеенки сухие крошки хлеба, отодвинул вазочку с завядшими ромашками. Позвал официанта.

        - Любезный, принеси мне пунша!

        - НевозможносЪ. Пунш весь выпитый. – И показал на мужиков. – Семь графинов выдули. Алкашня колхозная. С утрева сидят.  Могу настойку предложить на желудях.

        - Что за настойка?

        - «Яропольчанка» называется. Крепкая, зараза. По рецепту графа Чернышева  изготовлена. Говорят, графья ее любили. Отпробуйте, не пожалеете.

        - Неси ее, заразу! 

        - Будет сделано!

        Пока официант за желудёвкой бегал, я с мужиками затеял разговор. Спросил, какие нынче виды у них в Яропольце на урожай.

       - Были виды, да и сплыли, - отозвались  мужики. – Овёс полег, ячменя не колосятся. Рожь не уродилась.  То дожди, то засуха. Вот сидим тута и бедуем. Пуншем травимся, портвейном лакируем. – И вдруг добавили: - Эх, был бы с нами Пушкин, уж он помог бы! Когда он к теще в гости приезжал в Ярополец, тогда хлеба от засухи тоже полегли. Мужики – к нему с поклоном: «Сергеич, помоги! Не могём  мы графу Чернышеву заплатить оброк»!

       - Помог?

       - А то! – Явился  к Чернышеву и пригрозил ему: «Гляди, граф, будешь притеснять холопов, сочиню на тебя злую эпиграмму»! Тот затих, перекрестился и от оброка в тот год крестьян освободил.

       Ай да Пушкин, ай да сукин сын!

       В бытность моего пребывания в окрестностях Яропольца я работал в газете «Заветы Ильича», печатном органе Волоколамского горкома партии. Состоял в дружеских отношениях с районным руководством. Особенно сдружился с Зоей Яковлевной Ионовой, Вторым секретарем горкома, большой поклонницей и знатоком творчества и биографии великого поэта. О кратковременных визитах Пушкина в имение своей тёщи Наталии Ивановны Гончаровой  знала досконально и во всех подробностях. Как-то деликатно я спросил Ионову:

       - Правда ли, если верить слухам, что Александр Сергеевич  случайно «обрюхатил» (любимое словцо поэта) одну из крепостных крестьянок графа Чернышева?

       Ионова  буквально взорвалась от подобной сплетни.

       - Это клевета! Великий Пушкин подобной пошлой вольности не мог себе позволить!

      Я робко возразил:

      - Ну почему же? Вспомните, как он, томясь в Михайловском, себе позволил «обрюхатить» крепостную девушку и признался в этом в письме к ближайшему своему товарищу поэту Вяземскому, попросив того  принять участие в судьбе несчастной. А почему подобный же  курьез не мог произойти в Яропольце?

      - Да хотя бы потому, – Вскричала секретарь горкома, -  что Пушкин весь день безвылазно провел в библиотеке Наталии Ивановны, выбирая книги, а к вечеру имение покинул!

      -  И вовсе не безвылазно. А на несколько часов, с целью освежиться, библиотеку он покинул и вышел на прогулку в парк. Вот там-то, зная пушкинскую несдержанность, во время променада он и заарканил девушку…

      - Александр, как такое вы могли подумать?! – В гневе воскликнула Ионова. – И вам поручено в газете освещать культурные события в районе! Я прикажу редактору, чтобы он немедленно вас перевел в сельхозотдел!

      Так я заплатил за вольнодумие, недопустимое в советской  журналистике…

      Было бы неправдой говорить о Пушкине исключительно, как о любителе брюхатить женщин. Помимо гениальности он был щедро наделен многими другими человеческими качествами. Дмитрий Звонарёв, современник Пушкина и близкий друг поэта, вспоминает: «Александр, будучи уже в серьезном возрасте,  любил возиться с крестьянскими детьми: рисовал им чёртиков, мастерил свистульки, леденцами угощал, анисовыми пряниками, ватрушками с вареньем. В дни визитов к теще Наталии Ивановне запрется в своей комнате, и давай поэму сочинять. А из открытого окна доносится: «Барин, барин, выйди с нами поиграть!».

      Поэт отбрасывает  в сторону тетрадку и гусиное перо, и айда к детишкам. Тёща умиляется: «Ну, право, как ребенок! – И кричит вдогонку зятю. – Саша, а кто же будет за тебя поэму сочинять? Пушкин, что ли?». «Пушкин, маменька!  Пусть он и сочиняет!». И бежит вприпрыжку. Только кудри по ветру разлетаются…

       Крестьяне отвечали Пушкину ответною любовью. Когда он покидал Ярополец, запрягали тройку лошадей и с бубенцами везли его до самого Волоколамска. «Прощевайте, барин! Приезжайте сызнова, встретим с хлебом-солью!».

                       *  *  *