Талантливый Гитарист Элвиз Прэсли гулял сегодня по Брайтон-Стрит со своим неразлучным инструментом и под квадрат аккордов намурлыкивал что-то в стиле джаз-кантри-блюз. Гитару он подключил к фонарному столбу пятидесятитрёхметровой переноской и, как только провод до конца растягивался, Музыкант  возвращался в противоположную  сторону. Так он и ходил себе, слегка пританцовывая. Никто из посторонних на Элвиза не обращал своего, озабоченного трудностями капитализма, внимания. Безработица, экономическая нестабильность, инфляция, гонка вооружений, холодная, как айсберг в океане, война, и происки Империи Сибирско- Советского Зла. Да мало ли  проблем у простого американца? Не до кантри ему сегодня. И не до блюзов. Концы бы свести с конечностями.

                     Навстречу Гитаристу блатным походоном подкатывает Музыкальный Продюсер Джилл Стилл:
                   -  Тебя как зовут, неудачник ?
                   -  Да пошел ты, - только что не плюнув в лицо, отрубил ему  Элвиз, и продолжил наяривать свой электромобический квадрат.
                   -  Да ты не дергайся, а лучше давай познакомимся. Я  ведь Музпродюсер, может быть, слыхивал про Джилла Стилла?

                     Гитарист сразу же сбился с ритма и уронил на асфальт зеленый пластиковый медиатор:
                   -  Тот самый Стилл, который раскручивает джаз-бенды с полоборота? Ты тот самый Джилл Стилл, который работал с  самим    Льюисом    Амстер-Ронгом ?
                   -  Ну что ты орёшь на весь Брайтон, да, да я тот самый Стилл. А тебя то, как величать? Может быть Господин с Гитарой? Или Индейский Вождь Медвежье Ухо?
                   -  Да нет, меня просто Элвиз Прэсли. Нищий и бродяга. Жрать сильно охота. Ты не одолжишь пару центов мне на попкорн? Три дня уже ничего в желудке не было. Последние деньги на медиаторы со струнами потратил, а пособие задерживают, говорят: безработных стало больше, чем людей.

                     Продюсер  достал толстый, как гроссбух, бумажник и вытащил из него  новый хрустящий доллар:
                   -  На, купи себе чего-нибудь. Да, и вот моя визитка, с адресом Студии. Загляни завтра до обеда, послушаем, что ты там умеешь. Только гитару свою прихвати вместе с переноской, а то у нас одни банджо, тромбоны, да саксофоны. В общем старье всякое. Металлолом, одним словом.

                     Элвиз намотал на гриф провод, забросил гитару себе на плечо и пошёл в только что открывшийся неподалеку Бар «Нью-Вестерн». Гитару он поставил в угол, запрыгнул в ковбойское седло у барной стойки и заказал виски во льду с упаковкой попкорна. На голодный желудок напиток сразу ударил Элвизу по шарам, а поэтому он решил всю сдачу покидать в автомат с грампластинками и, пощелкивая кукурузой, вдруг, задумался. Везет же этим продюсерам. Денег у них полный кошель. Визитка со скрипичным ключом. Студия своя. А тут, за комнату нечем заплатить. Приходится по пожарной лестнице домой взбираться. Хозяин житья не дает...

                     Зазвенел колокольчик. В бар вошла молодая, хорошо одетая Дама. Элвиз оглянулся, и чуть не выпал из седла. Такого шикарного бюста, как у этой леди, не сыскать ни в одном соседнем Штате. Таких, в бежевых чулочках, ножек, Элвиз кроме как в «Плюй-Бойе» нигде вживую не обозревал.

                     Дама подошла к стойке и заказала стакан апельсинового сока. Музыкант решил не упустить подаренного ему самим Господом Богом шанса и начал с погоды:
                   -  Мисс, а Вы, случайно, не знаете: сегодня на улице осень или зима?
                   -  Молодой человек, я - девушка порядочная и с неизвестными мне мужчинами разговоров о природе не веду.

                   -  Так давайте познакомимся. Я - Знаменитый Гитарист Элвиз Прэсли, может быть слышали?
                   -  Кажется, - приврала красавица, - а я, просто Лора Бриг. Не доводилось?

                     Элвиз уже где-то встречал это имя, но никак не мог сразу вспомнить и решил на всякий случай уточнить:
                   -  Ну а позвольте поинтересоваться, чем же именно порядочные девушки теперь занимаются? Если конечно это не секрет.
                   -  Да нет здесь никаких секретов. Я работаю по вызову. Служба спасения.

                     Тут Элвиз моментально прозрел. Он вспомнил, что Лора Бриг - это самая известная на весь квартал проститутка, и за одну только ночь она снимает с куста зеленой листвы столько, сколько ему, безработному бродяге, дают пособия за год .
                   - Нам так не жить, - не скрывая зависти, вздохнул Музыкант.

                   -  Элвиз, а ты что сейчас играешь -  джаз, кантри или блюз?

                   -  Да все подряд. Надоело это страшно. Хочется чего-то поджигающего. Вот завтра иду к Музыкальному Продюсеру Джиллу Стиллу на пробы, а что буду исполнять, пока не знаю.

                     В этот момент последняя из оплаченных Элвизом  пластинок в музыкальном автомате обратно прикатилась в свою ячейку и наступила тишина.

                     Лора заказала Бармену бутылку виски, поставила её перед Гитаристом и сказала вот что:
                   -  А ты не смог бы прямо тут чего-нибудь исполнить? Я  люблю слушать гитару, только не акустическую, а именно такую, со звукоснимателем, чтоб звенело, как на колокольне.

                     Элвиз с утра уже набренчался прилично, аж его пальцы взнывали от боли, но при взоре на целую бутылку виски, он сразу же взбодрился и пошёл в угол за гитарой. Подключившись к розетке и немного настроив инструмент, Маэстро взял первый аккорд. Лора налила ему целый стакан:
                   -  Ну, давай, рокковбой, сбацай что нибудь по-современнее.

                     Элвиз засандалил всю дозу целиком и начал набрынькивать свой традиционный квадрат. Лора ему на ухо кричала:
                   -  Музончик-то классный, только больно уж медленный, а ты пошустрее чего- нибудь не знаешь?

                   -  Налей ещё полстаканчика, может быть, вспомню.

                      Девушка поднесла, занятому обеими руками Гитаристу, к губам виски и подкурив папиросу с анашой дала пару раз затянуться:
                   -  Играй, Гитарист! Играй!

                     В Баре  начали появляться с улицы люди. Возможно, просто из любопытства. Элвиз, уже с папиросой в зубах,  стал выбрасывать из-под себя ноги, а Лора подпрыгивала в седле, стараясь попасть Музыканту в такт.

                     Людей становилось больше. Музыка - громче и быстрее. Некоторые не хотели стоять на месте и мотали: кто руками, кто ногами, кто головой. Свободной территории в Баре оставалось всё меньше и меньше.

                     Прэсли сначала заскочил ногами на седло, а затем и на барную стойку. Рёв гитары оглушал слушателей, но они не уходили, а наоборот, пускались в пляс. Лору начали притеснять, и ей пришлось тоже взобраться на барную стойку, ну а не станцевать она уже не могла. Её  расклешенное с белыми и черными квадратиками платье трепыхалось как знамя, а все присутствующие мужчины не сводили из-под него своих глаз. Далее, публика вообще стала сходить с ума. Она подхватила музыкальную пару на руки и у себя над головами, вынесла её на улицу. Мимо проезжал грузовик «Дженерал Моторс». Люди его остановили, откинули борта и взгромоздили туда Музыканта с Танцовщицей. Скорость и грохот, с которыми, перебирая аккорды, это игралось, были сравнимы, разве, что с несущимся составом метрополитена, который пробегал мимо станции, без остановки. Брайтон-Стрит  продолжала  заполнять толпа. Люди пели, танцевали, кричали.

                     Водитель Грузовика, испугавшись, что фанатики могут опрокинуть машину, переключил сцепление, посигналил и тронулся с места.

                     Переноски хватило только на пятьдесят три метра, и тогда, концертная бригада подключилась к автомобильному аккумулятору. Машина набирала скорость, а толпа танцующих бежала за ней во след и пищала, как ненормальная.

                     Так доехали до Белого Дома и повернули к Океану.

                     Море было по колено, поэтому на него никто не обратил внимания. Сделали небольшую остановку в Европе и двинулись дальше.

                     Весь мир встречал и провожал знаменитого Гитариста в узких черных брюках и белой нейлоновой рубашке, аплодируя ему  и скандируя :

                 -   Рок энд Ролл!    

Переполох в Совете Безопасности  

                    Заседание Совета Безопасности Объединенных Наций откладывалось на час. Уже не знали, что и думать. А все было, оказывается, проще пареной репы. Генерал - Секретарь Центрального Комитета СС Никита Сергеич Прыщёв с утра не мог найти свой ботинок. И под кроватью пролазал, и за телевизором смотрел, и в мусорном ведре копался - нет. Позвонил Дежурной Администраторше по этажу -  может быть, она где-нибудь в холле встречала? Ответ отрицательный. А время идёт. Американцы ждать не любят.
                   В дверь постучался и вошёл Министр Зарубежных Дел Алексей Полянских:
                   - Никита Сергеич, мы опаздываем. В Совете Безопасности паника. Кеннеди уже два раза звонил Управляющему Гостиницей. Нас могут неправильно понять.

                   - Да знаю я, знаю. Только вот поделать ничего не могу. Ботинок  я правый потерял, то ли в борделе, то ли на 5-й Авеню, когда про холостых саратовских парней песню орали. Может, в баре на двенадцатом или на тридцать втором этаже. Ты не сходишь поглядеть?
                   - Никита Сергеич, так ведь времени у нас нет расхаживать по барам да по борделям - американцы ждут, - поленился Полянских.

                   Никита сел на мятую постель, вложил подбородок в ладонь и стал вспоминать вчерашний вечер. Утром из аэропорта поехали в Посольство СС. Часов до двух завтракали. Ну, виски «Паспорт-Скотч» пили с какой-то водопроводной  водой. На закуску толком ничего не подали. Какие-то булки с колбасой, сыром, майонезом и томатом. До сих пор изжога. Что дальше? Обедали в Чехословацком Посольстве. Благо, хоть те толком накормили: карп в пиве, грибочки, кнедлики... Только чего эти Чешские Словаки лезли целоваться? Надо их отучать. Вон Венгров в 56-м за один день от этих лесбиянских привычек отучили. Понахватались буржуйских обычаев и лезут вирусами империализма своими заражать. Ничего, дайте время - всех капиталистов, как тараканов, каблуками попередавим, кстати, а где мой ботинок?

                   - Слышь, Алексей Иваныч, а не сможешь мне свои туфли до вечера одолжить? А как мой ботинок найдётся, так я сразу отдам, ты не переживай.
                   - Никита Сергеич, да я с радостью, но только размер-то у Вас вона какой, сорок третий, а мои туфельки «Цебо» тридцать девятого, - явно не желая давать обувь, начал вихлять хвостом Полянских, хотя он носил сорок первый размер, а туфлям было уже порядка трёх лет, так что Никите они бы пошли в самый раз.
                   - А ты сними, мы померяем, и если не подойдут, тогда пойдешь мой ботинок по барам искать, - начал настаивать Прыщёв.

                   С огромной неохотой Министр стал снимать свои лакированные и отполированные в автомате на этаже Отеля туфли. Никита воткнул в них  ноги:
                   - Что-то немного жмут, наверное, пятки опухли после вчерашних авеню.
                   - Ну, тогда снимайте, - обрадовался Полянских.

                   - Да нет, я лучше носки сниму, может, тогда полезут.

                   Никита Сергеич снял дырявые на пятках носки и поставил их к радиатору:
                   - Ну вот, другое дело. На чём мы сегодня к заседанию-то поедем?

                   Министр был крайне разочарован, что его нагло разули, однако он решил как-нибудь по пьянке напомнить Генерал-Секретарю о своей самопожертвенной услуге и доложил:

                   - Никита Сергеич, дело в том, что посольский «Мерседес-Жбенц» вчера по нашей милости попал в аварию. Вы всё время водителю помогали рулить, ну, и сами понимаете, мы въехали в закусочную «Марк-энд-Дональдс» в самый час пик. Благо, никто ничего не успел сообразить, так как забегаловка была исключительно для чернокожих, и полиция, увидав посольские номера, просто отвернулась. Не стала вмешиваться.
                   - Алексей, а люди-то хоть живые?
                   - Не знаю. Их тут всё равно за людей не считают. Так что не беспокойтесь.
                   - Вот сволочи! - взъерепенился Никита, - ну, мы-то ладно, хоть не нарочно въехали в их столовую, а эти ястребы? Ведь людей за обезьян держат. Ну я им покажу кузькину мать!

                   Министру пришлось дополнительно надевать стоящие в углу Никитины носки, так как его эластиковые больно уж были холодными, а на улице не лето. Да и не зима.

                   Когда садились в красный «Кадиллак-Цеввил» Никита опять пристроился рядом с Водителем:
                   - Тебя как зовут? А, Майк. Ты, Ямайка, выезжай прямо на встречную полосу  и гони, что есть горючего. Опаздываем мы. Могут нас не понять. Да чего с тобой долго разговаривать? Ты всё равно по-русски ни мясо, ни рыба. Жми на акселератор, тебе толкую. Быстрей нам нужно!

                   Мотоциклисты едва успевали подстраиваться к машине, и все доехали действительно быстро.
                   Совет Безопасности уже обкурился сигарами, и  встречал Главу Правительства СС с  явно неприкрытым недовольством. Прыщев, как ни в чём не бывало, прошёл к трибуне с условно изображёнными на ней двумя полушариями и, влив в себя сначала стакан, а затем и графин воды, начал речь:

                   - Я не позволю, господа угнетатели, вам обижать негров. Довольно вы их эксплуатировали на протяжении последнего полутысячелетия. Наши кубинские братья попросили помощи, и мы её дали. Пятьдесят сигар с ядерными боеголовками уже поставлены на Остров Свободы, а ещё пятьдесят в пути. И если Вы, Господин Президент хороший, не прикроете ваши эти куклукскланы и не отмените места только для белых, то Вас постигнет суровая участь Берлина и его Стены. Кстати, дайте ещё воды, а то сохнет в горле.

                   Пока Официант подносил графин, из-за стола поднялся Финджеральд Кеннеди и на нечистом русском языке произнес:

                   - Господин Прыщёв, а Вы отдаёте себе отчёт...

Американский Президент не успел договорить, как Никита его перебил:
                   - Я Вам слова не давал, так что пока посидите молча. Так вот...

                   К кафедре подошёл официант с графином водки. Это было изобретение Директора ЦРУ Эдварда Далласа, который знал обо всех вчерашних похождениях Русского Президента, ну, и решил того немного остудить, влив ему в графин бутылку «Столичной».
                   Никита выбулькал весь сосуд и даже не заметил, что в нём была водка, а затем продолжил:
                   - Куба наш друг, и не важно, что она черная. Я сам крестьянский сын и сын кухарки, поэтому, может быть, и не такой белый и тощий, как Вы, господин Кеннеди, но...

                   Тут Никита после принятой без закуски на старые дрожжи дозы начал пьянеть и буянить:
                   - ... но мы наведем мир во всех странах и не допустим кузькину мать!

                   Наконец-то обнаружился пропавший ещё с вечера ботинок. Он оказался в правом кармане его широкого, как шерстяной плед, пиджака. Никита Сергеич вытащил обувку из кармана и начал в форме протеста барабанить ею по трибуне. У американцев вылезли из ресниц закатившиеся ещё во времена «Унесенных ветром», глаза, и они повставали со своих стульев, выкрикивая демократические лозунги, типа «Нью-Йорк! Нью-Йорк!». Прыщёв не унимался, но тогда подошла полиция, отняла у него ботинок и под руки увела разбушевавшегося фантомаса в вестибюль.