КРУГИ НА ВОДЕ

В каждом булыжнике дремлют искры, надо только уметь их высечь.

 Дон Аминадо 

 Когда мне попалось на глаза вот такое четверостишие:

 Без огня не будет дыма,
И без тучи нет дождя…
Все зависит от режима,
А режимы – от вождя»

 то  - я даже расстроился, что сам его не написал! Коротко, метко, лирично и афористично.
Кто же меня опередил? Автор Дон Аминадо. Какое странное имя...
Испанец?
Нет, мог испанец такого написать - НЕ МОГ!
Сразу почувствовал в авторе очень близкого  человека с широким кругозором и наполнением. 
Наш замес! Я тоже лирику с политикой мешал в конце 90-х:


Хрустящий снег вдруг превратился в кашу -
вот так же и политика вся наша!

Я не раз встречал интеллигентов родом из народа, но не оторвавшихся от него. Хотя предателей из возомнивших о себе тоже хватало. Тех, кто народ в холопы и быдло записал.
Народные "трибуны" порой создают шедевры, но часто единичные и в одном формате и    определенном  жанре. Это авторы актуальные на данный момент истории модных течений. Их быстро забывают и лишь отдельные строчки остаются в фольклоре. А  чтобы остаться в памяти нескольких поколений - и не устареть - это дар...
Дон аминадо писал на все вкусы - тут и пророческое видение, и лирика, и сатира замешивались в одном «флаконе» - блеск!
Понял как много потерял, не зная такого близкого по духу автора.

Издатели мои ранние стихи  сравнивали с творениями Саши Черного. Где-то мы пересекались, не спорю:

Благодарю тебя, создатель,
Что я в житейской кутерьме
Не депутат и не издатель
И не сижу ещё в тюрьме.

Такие же мысли появлялись и у меня. Этого я тоже не читал, но по известному принципу изобретения велосипеда или по поговорке "У дураков мысли сходятся. и не обязательно, что у дураков, повторил:

В чем счастье? - кушать сласти
и отпуск на Канарах?
А может в том вот счастье -
что не сидишь на нарах!

Но не хватало блеска,  тонкости, лиричности и иронии. Была лишь лишь грубоватая правда жизни. А с Дон Аминадо  у нас почти полное совпадение жанров и стилей!

 В СССР Дон Аминадо ДО 1990 года практически  не был известен. Саше Черному, тоже жившему за рубежом, повезло больше. Книгу его стихов издали у нас в шестидесятые годы. 
А между тем Бунин, считал Дон Аминадо «одним из самых выдающихся русских юмористов».

 ОТКРЫТИЕ

Для меня это было открытие  еще одного своего предшественника.
Он стал звеном в связке: Иван Борков -Козьма Прутков - Саша Черный - Дон Аминадо.

Заинтересовался творчеством автора и его биографией. И как оказалось не зря. Нашел много общего. Это был неустроенный поэт-сатирик и поэт-лирик одновременно. А еще автор оригинальных мыслей, многие из которых стали афоризмами. Юмор и сатира у меня тоже меня отправными точками. Потом добавились лирика строк и философия мысли а главное самоуверенность, чего не хватало Дон Аминаду, хотя ему это было и не надо - можно было так  дошутиться!...
Он не выставлялся и не ходил грудь колесом, хотя знал себе цену и скромно размышлял о своем присутствии на земле:

Жил такой, никому не известный
И ничем не прославивший век,
Но убийственно-скромный и честный
И милейшей души человек.

Я тоже всегда скромно представлялся, и это тоже была точка соприкосновения.

Талант от Бога! –
Ну, так будь же скромным,
Хоть ты Веласкес, Пушкин или Кант...
Вот я всегда - хожу со взглядом томным,
Любой посмотрит  – скажет что талант!

Различия несомненно были - время жизни. Я только к концу жизни придумал себе псевдоним, но так его и не использовал. А ему пришлось это сделать сразу.



 

Есть версия, что не обошлось без Дон Кихота. Он уже тогда понимал, что борьба с человеческой глупостью – пустая трата времени, хотя продолжал это дело до конца жизни.

В пользу этой версии свидетельствует тот факт, что в газете «Новь» он подписывался Гидальго.

Псевдоним перекликался с театральностью, которой в его поэзии предостаточно:

   Поэт родился 7 мая 1888 года в городке Елизаветграде Херсонской губернии (Херсонщине). 
Хер (хир) – означало рука (хирург, хиромант.). От этого корня произошли имена жены Зевса Гера и первого героя Геракла. В одном из мифов Геракл лечил свои раны в сероводородных источниках Кавказа.

Наш герой  повествования героем себя никогда не считал. Смотрел на себя трезво. Наоборот считал себя неудачником из-за того, что родился не в то время:

 Неудачники никогда не опаздывают, но всегда приходят не вовремя.

 В школьные времена у него еще был бунтарский дух, который выделял его среди сверстников. Учился он хорошо, мечтая стать юристом.  В 13 лет начал интересоваться международными делами и поддерживал буров - потомков белых крестьян в Африке.

Тогда он получал насмешки со стороны одноклассников и учился «держать удар» и не обижаться по мелочам. Он много читал. Но история его мало интересовала, его интересовали люди, их нравы и характеры. Он считал, что человек это самое удивительное существо на земле, начиная с раннего детства:

 Честный ребенок любит не папу с мамой,
а трубочки с кремом.

 Аминадав обирался учиться в Москве, но поступил в Новороссийский университет в Одессе.
Потом он назвал свое пребывание там бездарным, и  вскоре к юридическому делу у него пропал интерес.
Зато одесский юмор он впитывал в себя как губка. А сделало его писателем случай. Когда он проводил время в пивной Брунса, он и познакомился с Иваном Буниным и прочитал ему сколько стихов. Получив одобрение, он задумался о карьере журналиста.  Какие были те стихи неизвестно, но что-нибудь в стиле-  то что вижу и то что чувствую. Обывательский монолог  воздыхателя  с неожиданно оригинальной концовкой:

 Позвольте мне погладить вашу руку.

Аминодав решил развить свои литературные способности и стал факультативно учиться журналистике.
Несколько его стихов и заметок напечатали в одесских газетах. А потом был Киев, а потом 1910 год и Москва.
Здесь нашел понимание и поддержку собратьев по перу. Он ушел на фронт, а после того как пришел, опубликовали его дебютную книгу в 1914 году - лирический сборник «Песни войны». Это были стихи с печалью расставаний с обоих сторон:

Как звучат печально трубы.
Почерневший лес в бреду.
Я твои немые губы
Поцелую и уйду.
<…>

Сердце — в муке бесконечной,
В небе звездочки скорбят.
О какой-то правде вечной
Трубы звонкие трубят!..

Вскоре он тал соредактором журнала «Сатирикон» и написал несколько сатирических произведений.

После октябрьского переворота не был согласен с внутренней политикой большевиков. Его журнал  закрывали, многих сотрудников арестовывали. Свобода печати при временном правительстве закончилась. Работать стало невозможно.

 Кормежка воронов на Дворцовой площади как в Венеции голубей

 
Аминодав решил отправиться в Киев, но большевики пришли и туда.
Правда, его не трогали, резко не высказывался. Но он был уверен, что и до него доберутся. В 1920 году он решает отправиться в эмиграцию, чтоб там пережить этот непонятный момент истории. По его собственному мнению, это не было изгнанием с Родины, и тогда еще  думает, что когда-нибудь сможет вернуться.

Он не был сторонником шумихи и эпатажа. Громко дверью не хлопал и ушел тихим сапом, оправдываясь:

 Очень сложно хлопнуть дверью, если вас выбросили в окно.