Основной вид моей деятельности в Курске последние восемь лет - риэлторский.
Второй вид - независимый журналист.
Как риэлтору мне, к счастью, везёт больше и чаще, чем как независимому журналисту. Чтобы понять почему - достаточно, например, ознакомиться с моей публикацией в Интернете "Франц Клинцевич: мошенник или шалун?".
Более мелкие по масштабу и значимости публикации моих журналистских расследований можно найти на сайте курской газеты "Народный журналист" ("Касса на случай атаса", "Осторожно: реклама", "Караул! Курян грабят!" и другие авторские материалы как под моим именем (Олег Дурницкий), так и под устаревшим псевдонимом (дАрницкий Олег)).

    Вчера, в субботу 09 апреля, мною для съёма студентом-второкурсником курского "политеха" Евгением был набит показ однокомнатной меблированной квартиры по адресу: Курск, ул. Ленина, д. 94, кв. 117. Хозяйка (т.е. - собственник) этой квартиры Наталья, как и сам Женька, абсолютно ничего не подозревали о том, что стали невольными участниками (Женя) и объектами (Наташа) моего журналистского расследования.
Затронутая мною тема - умышленная долговременная неуплата налогов собственниками жилья в казну государства. 
    Скрытая журналистская аудиозапись на профессиональный диктофон всего произошедшего при показе квартиры стала причиной всех дальнейших событий, развивавшихся по лихо закрученному сюжету.
   Свой постояльческий выбор Женька на этой квартире не остановил. "Мне эта квартира очень нравится, меня всё в ней и в месте её расположения в самом центре города устраивает, но я хочу посмотреть ещё и другую; а вдруг она будет лучше?", - по-юношески амбициозно сообщил нам с Натальей студент, все деньги которому на аренду престижной квартиры в центре Курска выделяла его мама, проживающая в Железногорске (Михайловский горно-обогатительный комбинат по добыче железной руды). "Олег, я Вам позвоню после 18.00.. Сообщу своё решение.", - с этими словами и простившись с Натальей студент покинул элитную квартиру.
   Я обратился к Наташе: "А если будет, например, семейная пара командировочных из Орла или. скажем, Воронежа, за сколько им предлагать Вашу квартиру?". "Одиннадцать тысяч плюс коммунальные", - отрезала хозяйка эксклюзивного жилья. "Сейчас трудно быстро найти квартирантов - кризис. Будем стараться. Это раньше, года три-четыре назад, я эту квартиру сдал бы Вам за пять минут. Вот Вы, три-четыре года назад, долго искали в эту Вашу квартиру квартирантов?", - раскручивал я Наталью на откровенность. "Я всегда сдавала эту квартиру за один день. День заезда  в день отъезда! Что четыре года назад, что сейчас, в кризис!".
   Моя следственная работа была успешно выполнена за пятнадцать минут. Была установлена средняя сумма месячной арендной платы, взимаемой Наташей с квартирантов, и трёх-четырёхлетний период времени, в который она умышленно не платила налоги.

   Курск - городок маленький. Глубинка ещё та. Все знают друг друга, будто родственники. Мне было интересно, кто же "впряжётся" за Наталью после публикации мною результатов моего журналистского расследования в Интернете. Ждать развязки я не стал и решил ускорить все события оперативно-следственным путём.  
   Сегодня, в воскресенье 10 апреля, в 13.41. часов, я позвонил Наталье на её мобильный. "Добрый солнечный день, Наташа! Это я, Олег.", - поприветствовал я хозяйку жилья. "Я узнала. Добрый день!", - ответила дама со сверхскоростным конструктивным мышлением. "Я не риэлтор. Я независимый журналист. Веду сейчас журналистское расследование на тему умышленной неуплаты налогов собственниками сдаваемого в аренду жилья. Вчера я сделал скрытую аудиозапись нашего с Вами разговора. Могу сейчас дать послушать, если хотите", - обратился я к ней. "Хочу. Дайте!", - мгновенно парировала мне Наталья. Я включил свой диктофон и поднёс его к мобильнику. Полились душеизлияния Наты. Через двадцать секунд она нажала на своём мобильнике "сброс". Я набрал её номер повторно, чтобы продолжить разговор. Её линия была уже занята. Через десять минут я узнал, что она звонила Елене Никитиной, директору нашего агентства, с разносом и с разгромом. Надо отдельно добавить, что Елена Никитина - моя жена. SIM-карта, с которой я звонил Наталье, зарегистрирована на Лену (уже лет пять, как я постоянно пользуюсь ею).
    Я ждал развязки. А именно - ответного звонка Натальи или её "крыши" мне.
Увы, всё развивалось не так. Мой телефон "молчал". В 14.16.чаов я скинул Наталье SMS: "Ссылки на законы, упоминающиеся в статье по материалам журналистского расследования (см. в Интернете): Уголовный Кодекс - ст. 198; Налоговый кодекс - ст. 119 и 122 (п.3), Закон о СМИ - ст.50. Потом дважды продублировал эти SMS с интервалом в пять минут. Результат - "ноль". Томительное ожидание затянулось.
    Лена позвала меня и сказала, что ей сейчас звонил бригадир узбекских гастрабайтеров, которому срочно нужна квартира для пятерых рабочих с временной регистрацией в ней ( по месту пребывания). Я позвонил хозяйке квартиры на проспекте Кулакова, д. 39 "А", кв. 34 Нине Григорьевне. Нина Григорьевна и я знаем друг друга. Последний раз виделись вчера, в субботу. Я договорился с ней о показе её квартиры - через час -  узбекскому бригадиру. О том же самом договорился с узбекским бригадиром. Мне до выезда из дома оставалось ещё пятьдесят минут. Ни от Натальи, ни от её "крыши" - ни слуху, ни духу. Развитие событий надо было ускорять уже в интенсивном порядке.
    На мобильник Наташи, в 15.45 часов, с интервалом в пять минут, полетели две SMS-ки следующего содержания: "В кассу взаимопомощи - 60.000. Номер банковской карты: 4276 3300 1719 0661. До 17.00. часов.". В ответ - "тишина".
    В 16.30. часов я с узбекским бригадиром Хайрулло Щемратовым и его другом Ахметом стояли и безуспешно звонили в звонок двери квартиры Нины Григорьевны. Благо, что она живёт этажом ниже. Я позвонил ей на мобильник и сообщил, что мы все в сборе и ждём её у дверей сдающейся квартиры. Она ответила, что сейчас будет.
    Ждать пришлось минут восемь-десять. Этажом ниже прозвучал звук открывшейся двери и к нам на этаж бодро и молодцевато взбежал мужчина лет сорока трёх. "Ты сам на себя работаешь или в агентстве?!", - голосом, не терпящим возражений, сходу обратился он ко мне. "В агентстве "Соловьиный край"", - ответил я, ничего ещё не подозревая. В это же время к нам на этаж поднялась Нина Григорьевна, - "Это мой сын. Геннадий. Он здесь случайно. Он в другом месте живёт", - обратилась она ко мне, а не к узбекам. "Олег.", - представился я мужчине, учинившему мне допрос, и протянул ему руку для рукопожатия. "Геннадий.", - представился он и протянул мне свою руку для рукопожатия в ответ. "Я пошёл в магазин", сказал Геннадий Нине Григорьевне и начал спускаться по лестнице вниз. Мы все вместе вошли в квартиру и узбеки начали оценивать её достоинства для себя. "Покажи мне свой паспорт.", - с неожиданной просьбой обратилась ко мне уже знавшая меня Нина Григорьевна. Я удивился, но достал свой паспорт и, развернув его, дал ей. Она прочитала мои фамилию, имя, отчество и место постоянной регистрации. За восьмилетнюю риэлторскую практику это был первый случай, когда у меня потребовали предъявить паспорт. И кто!? Нина Григорьевна, которая знала меня! Квартира узбекам понравилась и они сняли её, о чём мною был составлен письменный договор между сторонами сделки. Я оставил их и поехал домой.
  Я ехал в городской маршрутке. Было 16.44. часов. По требованию моего второго SMS-сообщения 60.000. рублей должны были быть переведены на мою банковскую карту до 17.00. часов. Оставалось пятнадцать минут.  Ни от Натальи, ни от её "крыши" - ни слуху, ни духу. Я продублировал это SMS-сообщение ешё одним отправлением его Наталье. В ответ - "тишина". И никаких событий, которые могли бы исходить с их стороны!
   Ровно в 17.00. часов, в банкомате одного из отделений Сбербанка я получил сведения о балансе на своей банковской карте. " - 60 рублей 00 копеек". А тем временем...
   Наталья, не теряя ни секунды, сразу же обратилаь к знакомому ФСБэшнику из Управления ФСБ РФ по Курску и Курской области. Тот подошёл к делу с подобающим кадровым спецслужбовцам профессионализмом, которому в Высшей Школе ФСБ в Москве обучают целых пять лет.
   Мой телефон мгновенно был взят на "прослушку". Доказательства? Пожалуйста! Откуда Управлению ФСБ по Курску и Курской области было известно о моём выезде на показ квартиры Нины Григорьевны Бычко узбекскому бригадиру Хайрулло Шемратову и его другу Ахмету? С чего я взял, что что-то было организовано Управлением ФСБ на квартирах Нины Григорьевны? Отвечаю... Вопрос Геннадия: "Ты сам на себя работаешь или в агентстве?" преследовал только одну-еднственную цель: определить мою причастность к законному или  незаконному обладанию SIM-картой на имя Елены Никитиной. Ведь сразу было более чем очевидно, что я далеко не Елена Никитина, на паспорт которой (директора агентства) зарегистрирована эта SIM-карта. Проверка моего паспорта знавшей меня Ниной Григорьевной тоже не случайна. Была необходима оперативная информация о личности, представлявшейся с SIM-карты Елены Никитиной Олегом и, кроме того, Наталье сначала риэлтором, а затем не риэлтором, а независимым журналистом. Вывод? ФСБ - молодцы! Вы спросите: почему ФСБ, а не полиция? Ответ прост: Полиции, чтобы получить разрешение на "прослушку", - по российскому законодательству, - требуется Решение суда. Где полиции его взять в воскресный день, да ещё за полтора часа!? Остаётся только ФСБ - с их безграничными (если б вы знали какими!) полномочиями. Но вот главный вопрос мне не даёт покоя ни как журналисту, ни как гражданину своей страны: как так получилось, что оперативная служба "прослушки" Управления ФСБ России по Курску и Курской области начала меня "прослушивать" ещё до отправки мною второго текста SMS-сообщения!? Кто дал этому Управлению ФСБ такие полномочия!? Что же получается: Курское Управление ФСБ у Натальи (хозяйки элитной квартиры по улице Ленина) - карманное? Ведь действовал в интересах Натальи не один сотрудник ФСБ, а целая её служба!?
     Так и хочется набрать на мобильнике службу"02" и сказать:" Алло, полиция!? Прижмите ФСБ!".