Дорогие друзья,

Я написал поэму "БЛАГОДАРЮ",
дарю её Вам:

Посвящается руководству и персоналу
Латвийского онкологического центра,
хирургам Эгилу Пурмалису и Владимиру Шалаеву,
старшему ординатору доктору Бените Проюма
и иммунологу Гуне Пробока, которым я
бесконечно благодарен за всё, что они смогли
сделать для меня.

Сергей Судаков.
    
                "БЛАГОДАРЮ"


ПРИВЕТ ОТ БЕЗРАССУДСТВА

Мне не нужно бинтов,
обездвижены руки и ноги
силой самых надёжных из пут
под названием адская боль,
позади изумительно точные,
словно итоги,
хлопотанья хирурга,
который здесь чуточку Бог.
Боль? Да что ж может быть сокровенней?
Пробуждение к жизни,
щенячий восторг – «Я дышу!»
Пусть недвижим,
подключен системою к венам,
с помутнённым рассудком,
в ушах изучающим шум…

Впрочем, это потом,
в дорогой и знакомой палате,
среди тех, кто постиг
все нехитрые тайны любви,
кто сестру подзывал,
кто учил не сдаваться, не плакать,
и пергаментом рук
был готов вас по-братски обвить…
Нет ценнее и ближе,
чем кожи пергамент, чем мощи,
этих милых святых,
уготованных к тайнам души,
я старался как мог,
всею силою данной мне мощи,
милосердия взрыв,
отвернувшись,
слезами глушить.

Не бывает всё поздно,
не делает глупость погоды,
но работу хирургам
облегчить мы всё же могли б,
года на три иль на два,
хотя бы всего на полгода,
если б знали
(а как тут узнаешь?)
пришли б…

День истёк,
под системой,
с катетером, стомой,
стало легче дышать,
появилось желание сесть,
как желание жить,
к изумленью – почти незнакомое,
оказалось, что ближе
чем жизнь в ощущеньях,
нам лесть…


ТРОПАРЬ


СКОРЫЙ В ЗАСТУПЛЕНИИ ЕДИН СЫЙ, ХРИСТЕ,
очами бездонными пронизывает нас насквозь,
среди страданиями умащенных стен,
среди впавших в уныние или уверовавших в «авось».

СКОРОЕ СВЫШЕ ПОКАЖИ ПОСЕЩЕНИЕ СТРАЖДУЩЕМУ
РАБУ ТВОЕМУ, И ИЗБАВИ ОТ НЕДУГ И ГОРЬКИХ БОЛЕЗНЕЙ;
искалеченному, недужному, самому себе кажущемуся
ненужным… но с душой, облечённой плотью и песней,
ранимой, чуткой, которой не будет чудесней,
ибо неповторима душа человека, хоть тресни!

И ВОЗДВИГНИ ВО ЕЖЕ ПЕТИ ТЯ И СЛАВИТИ НЕПРЕСТАННО,
об этом и не дерзаю, повторяю слова попугаем глупым,
но Ты слышишь меня, Господи, это странно…
Веры бы мне с атом горчичного зёрнышка в истрескавшиеся губы…
Но куда Ты упрятал, скажи, мои чёрствость и грубость?
Ради этих чудес, Господи, стоит прыгать от радости до небес!

МОЛИТВАМИ БОГОРОДИЦЫ, ЕДИНЕ ЧЕЛОВЕКОЛЮБЧЕ.
За нас молящаяся дни и ночи, века,
за нас, грехами навьюченных,
не устаёт креститься Сыну рука
из глубин непознаваемых, неизученных…
Мати Бога Христа, стоит в молитве за нас.
Кто знает труд служенья,
кому сердце рвали исповеди,
кто от людского лукавства вымаливал прощение себе,
тот знает, о чём я пишу…


РЕАНИМАЦИЯ


Я был в раю,
теперь я знаю, как там,
там воздух свеж и боли нет совсем,
там ангелы-сестрички в мягких тапках
порхают между кущами систем,
там так легко, как не было ни разу
мне в этой жизни, грешной и земной,
я обронил нечаянную фразу
и ангелы возникли предо мной,
убрали пот со лба,
ввели укол мне,
проверили систему между дел,
я не был в бессознании и коме,
и наслаждался раем, как хотел…
Но сутки промелькнули очень быстро,
в палате отходить – чуть горше мёд,
везли меня в палату, как министра,
не каждому министру так везёт.


СЁСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ


Это служение обязано быть у Бога в Первой Книге,
кал вытирать и облёванные простыни менять,
стома ведь поначалу для нас – и благо, и иго,
трудно без сил самому все секреты её понять…

От мочекатетера тоже радости сёстрам мало,
боли хватает, если немного под шестьдесят,
но ни одна санитарка, ни одна сестра не сломалась,
не возмутилась и не помянула слова «… мать».

Пчёлками носятся днём, носятся ночью,
ночью особенно боли у многих несчастных сильны,
если бы сам я не видел труда персонала воочию,
то и смотрел бы на них взглядом, совершенно иным.

Друг мой восточный, земляк Авиценны и Тамерлана,
мне говорил, что в Коране есть хадис о труде,
труд равноценен молитве, жертвенный и без обмана,
думаю, выше молитвы труд персонала здесь.


КОНДАК


НА ОДРЕ БОЛЕЗНИ ЛЕЖАЩЕГО И СМЕРТНОЮ РАНОЮ УЯЗВЛЕННОГО,
так получилось, прости нам все наши грехи,
язвы души обернулись плотскими язвами,
думы лихие дорога к событьям лихим…

ЯКОЖЕ ИНОГДА ВОЗВИГ ЕСИ, СПАСЕ, ПЕТРОВУ ТЕЩУ
И РАЗСЛАБЛЕННАГО, НА ОДРЕ НОСИМАГО;
Господи, было бы сие для несчастных словом вещим,
обменялись бы с радостью многие с тёщей Симона.

СИЦЕ И НЫНЕ, МИЛОСЕРДЕ, СТРАЖДУЩАГО ПОСЕТИ И ИСЦЕЛИ:
ТЫ БО ЕДИН ЕСИ НЕДУГИ И БОЛЕЗНИ РОДА НАШЕГО ПОНЕСЫЙ -
сладка воля Твоя, Господи, дар милости Твоей неоценим,
Господи, не смотри на мои весы,
разве можно себя оправдать пред Тобою делами,
милость Твоя да пребудет с нами…

И ВСЯ МОГИЙ, ЯКО МНОГОМИЛОСТИВ.
Ты можешь воздвигнуть сынов Аврааму из камней,
разум делам твоим дивится, от усердия понять их разве что не дымится,
бессилен разум наш перед силой правды Твоей,
да умастит нас милости благодатной елей.


ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО «ЖИЗНЬ»


Ах, какое блаженство
великое жить!
Что-то там напечатать и что-то издать,
покуражиться вволю,
(плевать на режим!)
наконец-то узнать, что лангусты – еда,
прочитать, что там нового выдал Резун,
распустить свои чувства,
как девка косу…
Неспокойный июль,
окунулся в грозу,
дозревает малина в ближайшем лесу,

от цветения липы
желтеет в глазах,
манит липовый запах меня,
как пчелу,
медоносные губы
прошепчут – «нельзя…»
перед тем как оставить
на них поцелуй.

Жизнь осмысленней
с каждым мгновеньем любви,
дорог жадный глоток уходящего дня,
мой балкон
виноградом бесплодным увит,
жаль, что с этой лозы
не испить мне вина…

Сергей Судаков,
2008.07.09.