…Из мерседесов

Лоснятся затылки,

Пенсионер

Собирает бутылки.

Возле метро:

Спекулянт, постовой,

Бабка с протянутой

Ветхой рукой.

Вкусов достаточно

Разных и всяких:

Люди, как кошки,

Копаются в баках.

А из двора,

Где зловонен воздух,

Как замечательно

Смотрятся звёзды.

Ночью луна

Беспокоит и будит.

БЫЛО ВСЕГДА НА РУСИ ТАК

И БУДЕТ.

* * *

Да здравствует

Блошиный рынок,

Длиною с остановку электрички!

Под солнцем высох,

Под дождями вымок –

И закалился, обретя привычки.

Здесь каждый день –

Зима ли, осень, лето –

Развешен хлам,

Разложен в три ряда.

И весело размахивает ветошь

Всем тем, кто проезжает в поездах.

Да здравствуют

Бродячие собаки

И голуби на урне городской,

Дворовых кошек беготня и драки –

Голодный и бездомный

Мир большой!

Да здравствуют

Бомжей немые тени!

Действительности нашей круговерть,

Как в бездну устремлённые ступени,

Напутствие им выдала

На смерть.

Да здравствуют

Несчастные изгои –

Осадок социальных грозных бурь!

Они сквозь равнодушие людское

Несут свой крест,

Влачат свою судьбу.

* * *

Чтоб увидеть жизни драму

Многопланово, пестро –

Погружайтесь чаще в яму

Под названием метро.

На ногах и на коленях,

На колясках и ползком

Просят мани, просят пени,

Просят русским языком.

Но у нас в подземном царстве

Много лучше, чем в аду:

«Помогите – на лекарство»,

«Помогите – на еду».

* * *

Трагедия людей,

Трагедия собак,

Бездомных, брошенных…

«И что теперь, и как…?» –

Читаешь в их глазах

В жестокое предзимье.

«Как звать тебя, скажи,

Напомни кличку, имя?»

Молчат, потупив взгляд,

Взгляд уведя в себя:

«Что тут поделаешь?

Такая вот судьба».

Мне жаль людей,

Но больше жаль собак –

Им не понять

Творящийся бардак.

Какая вдруг черта

Их жизнь пересекла? –

Им не понять

Предательства и зла.

ТАКИЕ ДЕЛА

Публикаций

Бешеный размах

Равен был

Коллекционной страсти.

Думал я,

Что козыри в руках,

Оказались

Слабенькие масти.

Время девальваций

И потерь:

Не с чего ходить –

Я скомкал карты.

Что-то вроде

Люмпенов теперь

Стихотворцы жалкие

И барды.

Вечная российская

Судьба:

В старых формах,

Будто бы обмякших,

Люди в штатском

Важно правят бал,

Всех деля

На «наших и не наших».

* * *

«Площадь Восстания»,

Третье марта:

Море милиции,

Техники горы.

И раздаётся

Средь общего гвалта:

«Это наш город…»

Рвутся под натиском мощным

Кордоны.

Всюду – куда устремляется

Глаз:

В чёрном, в зелёном –

Отряды ОМОНА,

Тут же милиция и СПеЦНАЗ.

Вот за забором

Площадки пустые:

С Невского вышибли

Пару домов.

«Нам нужна

Другая Россия!» –

Вторят тысячи голосов.

Марш Несогласных

Парит, как цунами,

Вдоль удивлённых реклам

И витрин.

«Кто недоволен сегодня,

Тот с нами»,

«Раз, два, три…»

ПОДНЕВОЛЬНЫЙ РОМАНС

Когда станут реальностью

Нары, зона, барак –

Вспомнишь вдруг с благодарностью

Социальный бардак.

Вездесущих товарищей,

Всё ларьки да ларьки,

И милиции, шарящей,

Очумелой, клыки.

От сумы

И от тюрьмы

Никогда не зарекайся,

В закидонах неземных

С очевидностью покайся.

Жизнь –

Монета с двух сторон.

Проповедуя и квася,

К счастью, не изобличён

В деловых и нужных связях.

Где никто ещё не был,

Каждый вечер в разбег,

Прямо в звёздное небо

Совершаешь побег.

Ни собачьего воя

В этой синей тиши,

Ни «зека», ни конвоя –

Только рай для души.

* * *

Я – волк.

Непонятны мне ваши вольеры

В живом безграничье лесов и равнин.

Всегда же быть должен

Один для примера

Другого уклада…

Других величин…

Я – волк.

Беспрестанно следами и воем

Ночным на висящую в небе луну

Лишу я вас сна

И лишу вас покоя,

Я вас по-звериному

Обману.

Я – волк.

Мне – чутьё. Мне – глаза. И мне – уши.

Стремительность ног и жестокость зубов.

Двуногие жопы,

Стволы своих ружей

Направьте-ка лучше

В спины рабов.

Я – волк.

Даже если жужжащая пуля,

Догнав, нанесёт мне смертельный укус,

Я лапы не вскину,

Я, спину ссутуля,

В последнем прыжке

В ваши горла вгрызусь.

   *  *  *