В комнате хоть временно тишина.
Мы втроём: я, трубочка и она –
тишина... И никого – допоздна.
Говорить-то не о чем с нею мне,
а тем более – наедине...
Вот курю я трубочку и молчу.
Я ведь ей молчанием и плачу.
Докурю я трубочку. Ночь темна.
Дай-то Бог, останется тишина.
* * *
Пролетает в миг столетье: снег и пыль из-под колёс...
Но... беспамятство, заметьте, всё пускает под откос.
И забывчивость отныне разбивает в хлам любовь –
ведь была... а ныне сгинет: к нелюбви себя готовь.
Растворись в мирке всеядном, сердце пряча в кулачке...
А глаза всё ищут жадно Бога в немощном зрачке...
Откровение в разломе... Огонька давно уж нет.
Будто Мир забылся в коме. Пользы нет – остался вред...
Прощелыга-век: нет мочи быть бездумным на бегу...
И споткнёшься, хоть не хочешь, жизнь оставить на снегу...
Упадёшь... А за спиною только стук колёс, – поди...
Без любви и жить не стоит... Что же ждёт нас впереди?..
* * *
Давно уже не таял снег...
И он лежит... зимой и... летом...
Земля любовью не согрета.
И замерзает человек.
Тепло в остатке... Ну, и что ж...Есть в жизни миг ещё в запасе
– и я с ним, в принципе, согласен: не пропадать же ни за грош...
Натянут ветром поводок – неясно продолженье века...
Нет, не замёрзнуть человеку – ещё любви не вышел срок.