Воины ВСУ (news.pn)
Под грохот пушек...
Под грохот пушек умолкают музы… Нельзя творить и невозможно петь, когда ракеты со зловещим грузом летят над головами, сея смерть.
А петь под взрыв на рынке на рассвете, в домах и на вокзале – средь людей, когда в невинных специально метят и не щадят ни женщин, ни детей?
А жить годами под прицелом, зная, что всё придётся вновь начать с нуля?.. Такой ценой досталась та земля, что под огнём там музы не смолкают. |
Лица войны
Война была неотличима от будней: день и ночь без сна текла под мирною личиной на истребление война.
Но всё же вражью суть прорвало, и мир поставлен под удар. Так враг напал, подняв забрало, коварно, подло, как всегда.
Когда звучит последний довод и посылают в бой парней, рыдают матери и вдовы, и гибнут дети на войне.
Война – тяжёлая работа на истощенье, на износ, работа до седьмого пота, где смерть шагает в полный рост.
Им бы живыми возвратиться и невредимыми домой, учёбу продолжать, влюбиться, но вновь и вновь уходят в бой.
Нельзя отстать, остановиться, усталость просто валит с ног, покрыли пыль и копоть лица солдат. Вернуться дай им Бог. |
Солдаты ЦАХАЛа (forma.com)
Взор ловит фронтовые знаки, обличий много у войны: взгляд изнутри и взгляд с изнанки, и важен взгляд со стороны. |
Такой, как мне представляется, взгляд со стороны отражают приведенные ниже выдержки из публикаций, найденных мной в Интернете.
Война в Украине
Из интервью ведущего Подкаст-сериала "Гуманитарный коридор" Ивана Толстого с украинской эмигранткой предыдущей волны эмиграции в Канаде Катериной Терещенко:
Катерина Терещенко: Мой папа, режиссер Одесской киностудии, абсолютнейший украинец, карьеру которого закрыли из-за того, что он был украинским режиссером. При том, что он приехал в Одессу снимать именно украинское кино. И, в принципе, он стал документалистом, работающим на русском языке…
А когда начались эти события, то я невольно стала таким небольшим мостиком между украинской и русскоговорящей общинами. У нас были очень большие митинги, на которых я несколько раз выступала и говорила на двух языках, по-русски и по-украински. Тогда нам еще казалось, что возможно единение и совместное противодействие тому злу, которое началось.
… А главный вопрос, который важен в любой эмиграции, – это язык. Если человек не знает языка, ему очень сложно адаптироваться и найти работу. А я, как преподаватель английского языка, поняла, что пока наше правительство даст деньги на организацию бесплатных курсов для украинцев, даст им возможность заниматься на существующих у нас уже давным-давно бесплатных языковых курсах, что-то я должна делать. И начиная с апреля и до августа или июля я преподавала онлайн всем, кто хотел у меня зарегистрироваться, сделала полноценный курс для изучающих английский язык. При этом я занималась и с теми, которые только собрались сюда приехать.
У меня были студенты, которые находились в Румынии, в Польше, они там ждали разрешения на въезд в Канаду. Потом, когда они приехали сюда, они уже отсюда занимались. Помимо этого, это сбор вещей, денег, медицинских, перевязочных материалов для отправки в Украину. Это все еженедельная работа, которую не только я, а практически все в украинской общине занимаются. Это постоянное кровоснабжение Украины и помощь тем людям, которые приехали сюда…
И вот этой зимой, очень холодной зимой, вдруг пошла волна того, что надо помочь нашим на фронте, потому как у них отмораживаются ноги. Я бросила клич купить такие грелки, таблетки химические, которые в носки вставляются и 5–8 часов греют ноги. Я собрала очень много коробок с этими грелками, другие люди тоже, и наша почтовая служба украинская "Мост" самолетами перевезла несколько тонн этих таблеток.
Война в Израиле
Как Израиль живет на войне – зарисовки-посты на FB, настоящие документы эпохи:
- Среди солдат слухи расходятся быстро, и уже многие знают, что в таком-то северном поселении живёт Орли, у которой можно помыться.
Солдат Дори рассказывает: Нам с ребятами было немного неловко, но мы зашли, и ёе дочь закричала: "Мама, ещё трое пришли!".
Орли отвела меня в домик, там лежала форма с другими необходимыми солдату вещами, сложенными по размерам и назначению. Соседние домики её хозяйства были переполнены солдатами на коротком отдыхе. Она велела мне привести себя в порядок, побриться и выходить, что я и сделал, немного ошарашенный. После душа Орли приказала идти есть. Я не посмел отказаться, да и вкусно же!
Я спросил её, откуда всё это в таком количестве, как она взяла на себя организовать всё это. Еду, воду, как? И Орли рассказала мне о своих детях. которые сейчас тоже служат. И добавила: "У меня есть договор с Ним. Ты заботишься о моих детях, я забочусь о Твоих. Чтобы передвинуть пустыню Сахару надо, чтобы каждый перенёс одну песчинку!"
- Галина Нечаева, журналистка: Не знаю, кого в других странах воспитали, но сейчас я рыдаю от гордости за нашу молодежь. Они не подвели в самый ответственный момент. Как они спасали друг друга на фестивале. Как продолжали думать и тревожиться о своих родителях в самые безумные моменты. Как бесстрашно бросились в бой и как бились! Как отдавали жизни за других.
Как эти "обкурки, занимающиеся фигней в своих индиях и непалах", в первые же дни массово неслись обратно домой, прямо в аэропорту меняя свои драные шорты на военную форму. Как пели в самолетах "Ам Исраэль хай! " и плакали от радости, что возвращаются в свою страну.
"Мы летим на шиву нашего народа", – сказала совсем юная блондиночка (шива – похоронная церемония - А.Б.).
- Гоша Урушадзе, издатель: Поскольку в Израиле буквально все сейчас хотят помогать армии и заниматься благотворительностью, стать волонтёром непросто, нужно записываться в очередь. И вчера кому-то из телевизионных спикеров задали вопрос: как всё-таки помочь. Он ответил: сохраните свою жизнь, это будет главной помощью.
А потом я подумал об РФ. Уничтожение (и унижение) собственного населения ради необъяснимых целей, "бабы новых нарожают", "любой ценой выполним приказы президента" и прочее. Две разные планеты.
- Игорь Литвак, журналист: Вот вчера, например, объяснял теще, почему не вымыл машину после очередного техобслуживания в гараже. Сказал теще слово в слово то, что сказал мне дядька, принимавший у меня на обслуживание машину и возвращавший ее: "На мойке нет работников, все ушли на фронт".
- Женя Шварц: На пути в Хайфу… есть небольшой городок Далият эль Кармель. Друзский город частных семейных музейчиков, невероятной еды и волшебного шопинга, местных мыловарен, косметики, масла и рукоделия.
Вот в этом городе живет эта женщина. Имя? Не знаю. Знаю, что ее сын – воин, и он сейчас на юге. И она тоже. Ездит следом с едой, которую готовит сама ему и тем, кто сражается рядом.
- Ольга Орлова, редактор научного журнала: Половина студентов сейчас в армии. В Израиле 10 университетов. И ни в одном из них не открывается учебный год. Потому что все студенты – резервисты. Ведь у нас сначала служат в армии, а потом поступают в университет. Это и мужчины, и женщины. Те, кто не на фронте – преподаватели, магистры, аспиранты – едут в поля, убирают урожай. В лабораториях остается старшее поколение.
И сейчас израильские университеты хоронят своих студентов и преподавателей.
- Игорь Губерман: Многочасовые очереди сдавать кровь. Не хватает контейнеров, чтобы ее хранить. Потрясающие мелкие организации, которые готовят еду для бойцов.
Счастье и гордость моя личная как израильтянина: много тысяч резервистов из разных стран вернулось домой, из Америки, в частности. И здесь один мужик замечательно написал лаконично: "Явка стопроцентная". То есть приехали абсолютно все, кого вызвали.
А в Нью-Йорке вообще потрясающая была штука. Стоял какой-то человек, выяснилось, что миллионер. Не сказал никому своего имени. И раздавал билеты бесплатно на самолет резервистов. 250 билетов раздал.
1,5 тысячи учеников ешив (ученики религиозных учебных заведений – ред.) подали заявления на то, чтобы идти на фронт. (Выпускники религиозных школ освобождены от службы в армии – ред.) А могли спокойно дома отсидеться.