на всей Земле?.. Дежурно
душа заплачет у окна
тихонечко, ноктюрно...
А будет, что потом сказать?..
А на вопрос ответить?..
Да, по щеке сползёт слеза:
она – одна на свете...
И в тишине устанет ждать
меня моя тревога...
Мы научились убивать
под натиском старшого...
Мы научились жить в дыму –
без совести и чести.
Мы за любовь – по-одному,
но за вражду – все вместе...
А как и жить, когда внутри
и ненависть, и злоба?..
Поймёшь ли, нервно покурив
у цинкового гроба?..
Почти сон...
Так не хватает снега... Можно в тишине,
конечно, думать, что когда-нибудь в окне
увижу, как снежинки невесомо
и так знакомо
будут падать, тая на лету...
И я услышу,
как этот снег как будто дышит
вдогонку жёлтому листу,
который тоже, вечностью влекомый,
вдруг выпал из фотоальбома
и падает, и ждёт,
когда я памятью врасту
в него, ведь так болит и жжёт,
когда почти что нет родного дома.
* * *
Скрипка и контрабас
Уже давно помалкивает скрипка –
гудит и стонет мощно контрабас...
В моей душе так бесталанно зыбко –
кончается невидимый запас
того, что так всегда необходимо,
того, что даже ночью заодно
со мной и без причин хранимо –
чуть тронь и снова мной обретено...
Как расторопно время: всё заметит –
расставит незаметно по местам...
И неразгаданности нет в секрете –
всё так, как будет – с бытом пополам...
Но где-то всё ж не умолкает скрипка:
я слышу звуки, радуюсь подчас...
Какой бы жизнь мне ни казалась хлипкой,
в ней есть и скрипка, есть и контрабас.