Фикус

Вчера умер Мойша Цурес. Новость, что и говорить, не из приятных. Но он сам виноват - никто его умирать не просил. И даже жена. Она Цуреса любила. 

Но, как сказал сапожник Пиня, умер, шмумер - главное, чтобы был здоров.

Потом посмотрел на меня и рядом стоящего дворника дядю Колю, и изрёк:

- Мойша умер, как, а-поц! Он что, умер смертью храбрых, защищая Родину? Нет! Погиб, выполняя задание особого значения? Тоже нет! Его убили на дуэли? Опять нет! Значит, умер как "а большой поц"! И пусть не жалуется.

Дядя Коля, ничего не поняв, схватил метлу и с криком - да в гробу я видал твоего Цуреса, начал размахивать ею, делая вид, что подметает улицу.

А я? А я расскажу вам чистую правду, отчего и как умер шлимазл Мойша.

А на самом деле Мойше Цурес умер с большой радости и в день получки.

Купил он бутылку самогонки у бабки Цили и пригласил на праздник Нюму Какмана.

Но самогонка оказалась привозной, да еще с примесями химии. Выпив первый стаканчик, Мойша успел подумать: «А самогон-то у Цили с отравой». Подумать-то подумал, да на этом мыслительный процесс у Цуреса и оборвался...

Так что, будет теперь Мойше Цуресу, дураку, на будущее наука. Не будет больше самогонку пить. Теперь семь раз подумает, а потом уж выпьет. Одним словом - умер Мойша и всё!

А вообще-то Мойша хитрым был. Как хорошо умер! В пятницу! Решили его в воскресенье и похоронить. Воскресенье - день выходной, а значит, все на похороны придут. И покойнику будет приятно на это посмотреть. Тут Мойша всё правильно рассчитал. Претензий никаких.

Но, как говорят у нас в местечке - не говори гоп, пока не похоронят!

Теперь я даже не знаю, как и сказать это более изящно, по-людски. Одним словом, АНОМАЛИЯ случилась. Конфуз! Другого слова и не подберешь.

Ладно, была-не была, как только Моня умер и белые тапочки одел, тут у него шкворень-то и вздыбился. Точно, как конь ретивый - на дыбы встал. Да такой сухостойкий! А главное - живой. Живее всех живых. Аж слышно, как соки в нем побулькивают, переливаются - точно в самогонном аппарате.

Первый день прошел, второй прошел, третий наступил. А фикус - сухостойкий, стоит и в ус себе не дует.

Жена Фейга, конечно, от людей спряталась, в панику ударилась. Стыдно ей. Детишек малых к  мёртвому папе не подпускают. А они так и вьются возле гроба, в папеньку пальчиками тыкают и спрашивают  взрослых: - что это за холмик под простынкой вырос? Взрослые надувают щёки и посылают детей к маме.

Информация о чуде в нашем местечке  вмиг облетела все близлежащие деревни и сёла. От Глистухи до самой дальней Поносовки. О покойнике заговорили, как о мессии. Чем вызвали высокое давление и головную боль у местного раввина Хаима Лейкеха. Еврей Мойша, пьяница и - мессия!
Этого раввину только не хватало.
Руководители района и батюшка евреям этого не простят.

Местечко заполнили туристы. Они крутились возле дома, где лежал Цурес, в надежде посмотреть на фикус.

Очереди выросла на целый квартал. Точно как в мавзолей. Как и положено, из завкома навестили. Четыре апельсина принесли, кулек конфет и печенье «Праздничное». Ну и что с того, что поздно? Человеку оказать внимание никогда не поздно. Мойше и грамоту вручили: «Памятная грамота за 20 лет работы с непрерывным стажем. Выдана посмертно».

Потом приехали учёные люди. Учёных в нашем местечке никогда не видели. Самым умным у нас был бухгалтер Юхенсон. Постояли ученые люди возле Мойши, подумали, но объяснить, что и как - не могут. Вызвали жену покойного Фейгу.

Спросили, всё ли у Мойши было в порядке до того, как он тапочки одел? Фейга смутилась. Покраснела - стыдно ей. Головой мотает - вот-вот учёных забодает.

Потом кто-то привел старенького доктора Сруль Срулевича. Суетливый, любознательный. Молоточком по фикусу-то бьёт, а сам с Фейги глаз не сводит. А та румянцем залилась. Нагляделся на нее, доктор, а потом и говорит:

- Тут, сударыня, не я нужен, а сексопатолог.

А сам все на Фейгу пялится, глаз с неё не сводит. Насилу его увели. А он упирался и пообещал с порога:

- Я, Фейга, как девять дней пройдут, вас непременно навещу.

Батюшка Федот, стоящий  рядом с покойником, как закричит:

- На что охальник намекает? Тут горе, а этот - с реверансами постельными...  гоните его, гоните!

Время похорон пришло, а фикус  не опадает. Напротив, еще сильнее сделался. И даже в рост пошел! Что делать, как тут быть?

Срочно создали комиссию. Возглавил комиссию лично батюшка Федот. И тут мнения резко разделились. С одной стороны, раввин кричит - тело нужно срочно предать земле. Мойша - иудей, и потому не может так долго голым лежать у всех на виду. 

Но захоронить покойника - значит вместе с ним похоронить и научную загадку. А это факт недопустимый. И потом - как захоронишь, если фикус полон сил и человеческих желаний. Поступило предложение - забальзамировать Мойшу. Но тут уперся батюшка Федот:

- Кто такой Мойша Цурес, чтобы его в Мавзолей положить? Директор гастронома? Артист? А, может, он что-то построил? Нет! Значит и в Мавзолей ему не надо. Давайте похороним Мойшу по христианскому обычаю. Во-первых дешевле, а во-вторых...

- Караул! Грабят! Мойшу украли! Неужели у вас своих Мойш нет? Отдайте нам нашего любимого Мойшу, я на себя руки наложу, отдайте Цуреса - кричал раввин Лейкех.

Вызвали жену покойного. Фейга сказала, что ей всё равно, где и с кем будет лежать её муж. Ей нужно думать о детях и устраивать свою жизнь.

Раввин упал к ногам Фейги:

- Эту шутку наше местечко Мойше не простит. Поговори с ним Фейга. Он же тебя уважает.

Но всё было напрасно. Всегда побеждает большинство. И комиссия решила - Мойшу похоронить на интернациональном кладбище, половой фрагмент решили забальзамировать. Оно и проще, и дешевле. Напоказ фрагмент не выставлять, поклонению не подвергать. А создать засекреченную спецлабораторию, и в ней проводить эксперименты.

- Мудро, очень мудро! - Единогласно поддержали ученые мужи.

Мойшу похоронили с почестями. Музыканты свадебного кафе «Счастье» сыграли покойнику на прощание популярную песню «Забудь обратную дорогу».

Праздник над нашим местечком стоял малиновый. Аж до самой Поносовки слышно было. А фикус в грунт биологический воткнули, чтобы не завял. Тему засекретили. Фейге назначили персональное пособие. Разрешили дважды в год, в назначенное время, навещать объект. Пропуск постоянный дали. Придет, голубка, на стул присядет. Глядит - не налюбуется.

А старый доктор у Фейги не появился. Так как сам белые тапочки надел, и не поняла Фейга, что он от нее хотел? Так вдовою она и осталась.

Потом поползли слухи, что в местечке объявились марсиане и хотят фикус на Марс забрать.

В районе создали новую комиссию. Возглавил её лейтенант местной милиции Иван Петрович Пидор (ударение на О). Были вызваны все, кто принимал участие в изуродовании трупа Мойши Цуреса. Нарушение было сильным и каралось законом.

Батюшка клялся, что изъятие фикуса было последней просьбой умирающего. Раввин тянул себя за пейсы и говорил, что евреи не простят Мойше эту шутку, и пригласил лейтенанта отобедать. Ученые мужья клялись, что захоронение чудо-фикуса вместе с его хозяином мировая наука им не простила бы.

Пидор Иван Петрович составил акт и отправил его в областную милицию. Через пару дней пришёл ответ. Лейтенанту напомнили, что последнее чудо в районе произошло пять лет назад, когда Зяма Кныш выпил два литра водки и на тракторе въехал в дом культуры. Не задавил при этом ни одного человека. Это было чудом. Об этом писали в газете. А стоячий фикус-микус - это провокация сионистов.

И начальство добавило, что лейтенант капитаном так скоро стать не сможет. И предупредили, что водка его до добра не доведёт.

Потом, через пару лет кто-то рассказывал, что Мойшу Цуреса видели в Черновцах. Это город такой маленький. Говорили также, что однажды Фейга пришла к фикусу, а фикуса на месте не оказалось. И Фейга сошла с ума. Свихнулась, по-простому. А как не свихнуться, если где-то гуляет родной любимый муж, а фикуса у него нет? Вы бы не сошли с ума?

Вот и вся история. Извините, если что не так. Было бы так, я бы вам её не рассказал.