Время - это иллюзия, у которой есть цель

Эдгар Кейси

Что мы знаем о времени? Всё. Ну, или почти всё.

- Разве нет? - На меня удивленно смотрят чистые глаза образованного че­ловека.

И, прежде чем я успеваю подумать - «Нет, конечно, нет», добавляет спо­койно и убежденно:

- Время - оно и есть время. И никто ему не указ, и ничего с ним не поделаешь. И знаешь, мне даже нравится, что оно есть, что оно точное и, если и можно с ним что-то делать, так это следить за ним. Огорчаться, что так быстро летят годы, или, наоборот, что оно еле-еле «тянется», а мы с нетерпением чего-то ждем... Время - самостоятельное и умное. Движется само по себе и регули­рует для нас все процессы. А что - не так? - Уже весьма решительно, глядя на мое лицо, понимая, что я не согласен и хочу что-то возразить.

На первый взгляд, время - самая понятная характеристика человеческой жизни. Мы умеем его определять, умеем ориентироваться во времени, умеем - скажу совсем «по-умному» - позиционировать себя во времени. Время - лечит. Удивительно, но успешно лечит и физические, и душевные раны. Кто может объяснить - каким  образом Ему это уда­ется?

Со временем мы что-то забываем - «Прошло столько времени!», но и для соз­дания чего-либо также требуется время. Благодаря времени мы размечаем, планируем нашу жизнь. Все хорошо знают, что на развитие человеческого эмбриона требуется девять месяцев, никуда не деться - именно столько времени необходимо посвятить этому процессу, ибо, как известно, прошу прощения за банальность - «девять женщин за месяц не смогут родить ребенка».

И лишь одна особенность времени удручает: оно уничтожает все живое, раньше или позже - безжалостно уничтожает все, что состоит из белков и живет благо­даря солнцу, кислороду и воде... А, ведь, помните - «солнце, воздух и вода нам по­лезны»? Кто может ответить на вопрос, который мучает меня всю мою созна­тельную жизнь: в чьих интересах действует время, с одинаковым упорством уничто­жая академика и неграмотного, богатого и бедного, человека - генератора идей и бездельника?

С детства я увлекался фантастикой, и самое большое впечатление, помню, производили на меня романы о машине времени. Мне нравилось продвигаться во времени вперед и на­зад. Это было здорово! Я задумывался о будущем - «Каким оно будет, и кем в нем буду я?». Я расспрашивал свою умную, все знающую бабушку о прошлом - «Кем были наши предки? Какие дос­пехи они носили? Какие у них были мечи, с кем они сражались и кого они побеждали?».

И моя бабушка, выпускница Пансиона благородных девиц, или, проще говоря, учительница русской словесности, почему-то с грустью, говорила:

- Наши предки не имели, наверное, доспехов. Они скитались по всему свету, и скитаются до сих пор...

Бабушка рассказывала про Моисея, про то, как он сорок лет водил евреев по пустыне, про Палестину, Иерусалим, про два разрушенных Храма. Про наш народ, вынужденный под натиском врагов уйти в чужие земли, про наших с бабушкой предков, которые прошли Испанию, Гол­ландию, где она родилась, Германию, Польшу и осели в России. По школьной географической карте я пытался проследить их тысячелетний путь, который охватывал одним взглядом.

Время, время... Я понимал, что мои предки рождались и умирали в этом Времени, что с ежедневными трудностями продвигались по нему. И в какой-то момент мне стало понятно, что они выстояли, выжили, и я обязан им своим рождением. Сколько раз в детстве я удивлялся, что живу, ощущаю себя только потому, что ни одного из них не убили в тысяче смертельно опасных ситуаций!

И сегодня, и тогда - каждый день в одно и то же время, в одном и том же месте всходило и заходило солнце, а луна каждую ночь, независимо ни от чего, появлялась над миром, то прибавляясь, то убывая...

Я рисовал в голове картины сражений, в которых, как мне казалось, мои таинственные безмолвные предки всегда одерживали по­беды. И, когда бабушка говорила о поражениях, обижался, возражал, не верил. Жалел их, усталых, мрачных, в длинных одеждах, гонимых из одного города в другой... Особенно жалко было их - голодных, холодных и бездомных - в дождливые осенние вечера, когда пелена дождя скрывала от моего взгляда весь мир...

Но в бабушкиных рассказах они всегда были гордые и умные, и я во всем хотел на них походить. Повзрослев, я начал догадываться, что на улице, среди своих друзей, я не должен хвалиться, ведь это мои предки, а у моих друзей - другие. У них, мне казалось, не было та­кого количества врагов, и их никто не изгонял со своих земель... Следовательно, заключал я, они не были такими же сильными, как мои. И самое главное - мне стало казаться, что когда-то, в древности, наши предки были врагами. Эта мысль меня удручала - я любил своих друзей...

И если прошлое, я был уверен, уже знаю, то будущее было скорее таинст­венным, чем неизвестным. Я понимал, что придет время и я, как и все, кем-то стану («Буду летчиком!»), женюсь (это я представлял себе весьма туманно) и, уж точно, у меня будут дети. Правда, я, кажется, не очень хорошо понимал, как это происходит, и откуда они берутся... А то, что детей находят в капусте, мне, почему-то, не сказали...

Свою таинственную толстую книгу в потертом кожаном переплете бабушка доставала из старинного комода чаще всего по вечерам, перед сном. Открывала ее на заложенной странице и неторопливо, с каким-то особым достоинством, читала - нет, пожалуй, рассказывала мне о жизни евреев. И я, хотя и не все пони­мал, с нетерпением ожидал наступления сумерек, когда начинался ее рассказ.

Бабушка разъясняла мне незнакомые слова, произносила их по-современному, а когда я, не понимая смысла,  над чем-то за­думывался, поглаживала меня по голове.

Бабушка была для меня первым учителем и толкователем устройства мира. Много лет спустя, когда ее уже не стало, будучи студентом авиационного института и находясь на каникулах, я обнаружил тщательно спрятанный (к тому времени я уже понимал - от кого!) фолиант в кожаном переплете. Это было Пятикнижие Моисея.

Жизнь сложилась так, что я стал ученым, автором монографий и научных работ по теории информации и кибернетике. Детские и юношеские мечты понемногу уступили место взрослым реалиям. И в какой-то момент я «добрался» до понимания того, что Время является совладельцем информации о прошедшем и где-то хранит эту информацию. Но где? В каких формах? Некоторые источники этой информации ученым удалось уста­новить - старинные письмена, покрытые слоями земли руины древних городов, структура земной коры... Следы прошедших тысячелетий успешно прячут в своих генетических кладовых животный и растительный миры. Но мне казалось, что это лишь часть и что мы не знаем еще всех форм хранения этой информации. Я был уверен, что существуют языки и методы, позволяющие свободно и, что очень важно - достоверно, читать эту ин­формацию.

С годами я все более отчетливо понимал, что мы сложным образом добываем инфор­мацию о прошлом. Логика моих рассуждений была такова. Если существует информация о природных явлениях и исторических событиях, а я в этом не сомневался, то при­рода должна была позаботиться о сохранности, надежном хранение этой информации. И вряд ли она «закопана» глубоко в землю: информация - жизненно важная сфера интересов природы. И, как и все материальное на Земле, обладает энергией. Известно при этом, что энергия не ис­чезает и не появляется вновь, а лишь видоизменяется, переходя из одного состоя­ния в другое. А это означает - информация хранится где-то поблизости. Где?

Хорошо - с прошлым более или менее ясно. А что с будущим? Где размещена ин­формация о последующем Времени, о тех событиях, которые логически следуют из текущего состояния самой природы? Как ее читать, как она преобразуется по мере движения Вре­мени?

Как узнать, что с нами произойдет? Что предпринять, чтобы сохранить себя, своих детей, свой народ, свою страну, наконец? Ответы не лежат на поверхности. Говорит ли что-либо об этом Ветхий или Новый завет? Да, наверное - да. Но как, в каком постулате это зашифровано, кто это может истолковать? Каким образом? Как это при необходимости можно применить? Вопросы, во­просы, вопросы...

Шло время. Как и все, я жил, трудился, занимался интересными теоретическими ис­следованиями, которые использовались в различных областях деятельности человека. И в то время, мне казалось, об этой проблеме старался не думать. Какой смысл - расстраиваться от собственной беспомощности?

В очередных планах развития экономики, технологий, мирового сообщества, которые больше походили на предсказания гадалки, Времени отводилась роль пассивного наблюдателя, эдакой меха­нической пружины, которая раскручивалась, раскручивается и будет это делать вечно. Зачем, мол, вообще этим интересоваться? Помните: время - оно и есть время...

Интересно было бы узнать, а что Время думает о нас? О тех, кто его не знает, но активно связывает с ним свои несбыточные планы?

Вначале я хотел в своем рассказе показать, что после детства, после увлечения фантастикой, от которого, впрочем, так и не избавился, я стал относиться ко Времени по-взрослому. Нет, это не так! Я думал о Времени, оно продолжало волно­вать мое воображение. Я думал о нем и как о важнейшей характеристике, ибо все процессы в природе, как я уже сказал устами обычного образованного че­ловека, протекают во времени.

В начале восьмидесятых годов, уже имея определенный авторитет в области теории информации, я опубликовал в одном американском академическом  журнале ста­тью, в которой связывал воедино такие понятия, как Время, прошлое и будущее, знания и способы познания.

Я высказал предположение, что каждый ребенок, появляю­щийся на свет, получает, вместе с геномом (в том тексте - генами), то есть, совокупностью химических элементов, их со­единений и алгоритмами связи химических реакций с жизнедеятельностью человека, весь набор знаний мира - полную информацию обо всем.

Этот банк знаний имеет ори­гинальную сложную иерархическую структуру. Те знания, законы природы и, получен­ные путем их использования, всевозможные машины и механизмы, которые уже из­вестны людям, физически в памяти человека располагаются, выражаясь фигурально, ближе к выходу из банка знаний, а значит ближе к входу в память человека. Именно здесь человек хранит свои знания в форме рефлексов, методов, опыта и собственно данных. Числовых и качественных. Это - доступная каждому владельцу собственных знаний область памяти. Но много ли знает и умеет наша наука? Много ли тайн мы «отобрали» у их хозяйки - природы? По мнению самих ученых, немного - несколько процентов. И, как ни ба­нально это звучит, будущие открытия - дело Времени.

- Хорошо, - слегка нахмурив брови, задает вопрос образованный собеседник, - Сколько же требуется времени для устранения причин конфликтов, установления мирной, спокойной жизни? Когда найдут способы борьбы с неизлечимыми болезнями? Ведь столько времени они уже известны! Мне около пятидесяти. Моему сыну шестнадцать. Мне тревожно, он сейчас в таком возрасте, его подстерегает столько опасных бо­лезней, что я...

Стоп! Прерву тебя, твоя тревога о будущем мне по­нятна и близка, что не удивительно - у меня тоже есть дети. Но вот мое мнение. Мы не знаем, не умеем, возможно, пока, прочитать расписание получения «подарков» природы, за которыми стоит огромный человеческий труд. Мы не знаем своего лич­ного и нашего общего будущего. И, пусть не прозвучит это назидательно и даже банально, будущие открытия зависят от нас, а их авторы - среди нас.  

Но сколько пройдет времени, прежде чем мы, да, уже, наверное, не мы, а наши внуки и правнуки, получим ответы на волнующие нас проблемы? Может быть, лучше искать не решения тех или иных проблем, а способы и методы доступа к нашему собственному банку знаний, откуда эти решения можно - легко или не очень, но все же получить? Тем более что мы, иногда существенно, отличаемся друг от друга. Способ нашего мышления индивидуален и во многом зависит от знаний, приобретенных и «вычисленных» нами самими, то есть, от нашего интеллекта...

И тут я подошел в своем повествовании к тому таинственному событию, которое со мной произошло. В своих исследованиях, размышлениях над, вообще говоря, часто рутинными научными проблемами я, по-видимому, приблизился к... Впрочем, обо всем по порядку, с деталями, ибо то, что произошло со мной, может произойти с каждым...    

Вечер был обычным, как все вечера рабочих дней. В качестве отдыха я провел в Интернете чуть более часа, читал электронную почту, отвечал на некоторые письма, просматривал интересные статьи, путешествовал по миру, посетил галерею Прадо, Лувр и даже посмотрел картины импрессионистов в частных коллекциях. Как всегда, или почти всегда, уснул чуть ранее полуночи. Но потом...

Я проснулся - открыл глаза и, как это иногда бывает, не мог понять, где нахо­жусь. Ощущение реальности пришло не сразу, снился какой-то тяжелый сон. На боль­ших часах в зале было пять. В комнату едва пробивался рассвет, наверное, те не­сколько минут, про которые можно сказать, что уже не ночь, но еще и не утро.

- Странно, - подумал я, так и не сумев снова заснуть, - Видимо, резко подско­чила влажность. Трудным будет день...

Однако настроение было, как принято говорить, бодрым. Спать уже не хотелось, более того, чувство было такое, будто я выспался.

За окном, как всегда в утренние часы, играл невидимый симфонический оркестр, расположившийся в густых ветвях об­рамляющих дом высоких, чуть-чуть игриво покачивающихся, сосен. Но, удивительное дело, на этот раз оркестров было два, с двух сторон зала, и я явственно ощущал стереоэффект.

Солировали два соловья и неизвестного мне названия, райской окра­ски, птичка, которую я однажды разглядел со своего места в партере этого театра на природе. Я узнал ее. Сегодня они играли особенно красиво и нежно. Обычно та­кие утренние концерты означали, что уже наступило утро, надо вставать и что-то делать. В определенном смысле это была, хотя и творческая, но все же рутина. Однако сегодня наполнявшая комнату симфония придавала силы и, как это ни высокопарно звучит, вдохновляла.

- Все будет в порядке. - Успокоился я.

Я встал, принял душ и, еще будучи в стеклянной кабинке, раздумывал над тем, как провести три часа, оставшихся до выхода из дому. Утром я должен был встре­титься с дочерью и купить подарки многочисленным родственникам, рожденным под наступающим знаком Льва. Я тоже Лев, и было любопытно, какой подарок я получу от дочери на этот раз - весь прошедший год я, к удовольствию окружающих, излучал модный в этот необычный год запах «Fahrenheit». Что будет в наступающем году? Я улыбнулся - лишь бы все были здоровы!

Внимание! Специально для скептиков и Фом неверующих. Описываю все так под­робно и с некоторыми деталями, чтобы не было сомнений в том, что я не выходил из своей оболочки, помнил и ощущал все запахи, слышал все звуки этого голубого про­зрачного, впрочем, обычного утра, а также видел окружающие меня материальные предметы. Повторяя и копируя серьезных людей, рекламирующих себя на предмет знакомства, сообщаю, что специалистов и любителей НЛО прошу не утруждать свои умные головы размышлениями - к ним это не относится. 

Однако к делу. «Утренние часы - один за два» - любил я говорить коллегам по работе, пере­фразируя на свой лад известную пословицу.

Включил компьютер и вошел в Интернет. На своей домашней странице, то есть, той, которая появляется при включении, в правом верхнем углу я увидел текущий курс шекеля по отношению к доллару - 0.45 или, проще говоря, 45 агорот за один американский доллар. Его стандартное изображение не вызывало сомне­ний в том, что доллар именно американский, а не канадский или австралийский. Обычно его здесь не бывает. Что-то с программой Explorer? Наверное - ее изображение выглядит тоже не совсем обычно...

Однако я даже не удивился. Точнее, не успел.

- Сбой... Ошибка WEB-мастера. На это обычно не обращаешь внимания. Не часто, но такое бывает. - Вздохнул я, - Точку поставил не там, где надо. Наверное, должно быть 4.5. Хотя, странно, - вот тут уже я удивился, - Вчера курс был 4.085, а се­годня... Неужели шекель мог скакнуть так резко, сразу на 41 с половиной агорот?

Было во внешнем виде моей домашней страницы что-то такое, что за­ставило меня удивиться еще сильнее - она была оформлена как-то не так... Да и не было знаменитой майкрософтовской «E» в Explorer. Я вдруг обнаружил несколько существенных изменений. Но... Они улучшили мою стра­ницу!

Известно много случаев, когда «исследователи» - хакеры - разрушали не только до­машние страницы, это не так уж и страшно, но и выводили из строя соб­ственно компьютер - мой рабочий инструмент, без которого я уже себя не мыслю.

Да, я и сам, признаюсь, приду­мывал разные «смешные» шутки-вирусы, чтобы, например, поздравить своего друга-программиста с днем рождения. Однажды, после передачи по электронной почте такого «поздравления», я получил краткий ответ - тоже в «безобидной» форме: «Привет, хозяин! Был у твоих друзей, стучался, сказали, что их нет дома, не открыли. Велели возвращаться к себе до­мой. Что делать - поживу немного здесь. С приветом. Вирус. P.S. К твоему дню рож­дения обещали прислать целый букет».

Вот так мы шутим!

Есть о чем задуматься...

- Но чтобы кто-то твою страницу улучшал? Не припомню такого. - Уже вслух удрученно произнес я.

То, что страница стала симпатичнее, хорошо. Тем не менее, несколько секунд меня мучила какая-то тревожная мысль.

- А что с моими сайтами в Интернете, разбросанными по всему миру на разных серверах? Если кто-то добрался до моей домашней страницы, куда более лакомым кусочком являются органи­зованная сложным образом система обучающих сайтов. Особенно, меня беспокоило состояние сайта, связанного с сетевой биржей валют...

Страшно было представить. Последствия мгновенно нарисованной картины катаст­рофы, да, да, не удивляйтесь, если с ними что-то произошло, то это именно ката­строфа, заставили меня похолодеть, но действовать решительно.

- Надо на время закрыть все свои сайты, пока к ним еще не начали обращаться из России - «повесить» табличку «Извините, у нас реконструкция». Там сейчас, - быстрый взгляд на часы, - Шесть тридцать.

Пальцы обеих рук тем временем проворно набирали адрес супервайзера, от которого невидимые логические и физические нити-связи вели к остальным.

- Европа, к счастью, пока спит, - как мог, успокаивал себя, - А вот Америка и Япония... Ничего уже не поделаешь.

И до того, как на экране появился главный сайт, успела промелькнуть мысль:

- Кто-то атаковал мой компьютер и произвел обвал сайтов. Кто? Каким образом? Ночью у меня компьютер всегда выключен и заблокирован для удаленного включения.

- Вчера вечером, при завершении сеанса, за сотые доли секунды между выходом из Интернета и выключением компьютера, проник вирус.

- Оригинально! - подумал я.

«Подумал»! Слишком неточно для моего тогдашнего состояния смятения и полной растерянности.

На экране уже была главная страница моего сайта с программами по курсу «Теория сетей рынка валют». Но все сомнения отпали, и я снова мог спокойно думать и рассуждать, как только на экране появилась мои «родные» математические модели и теоремы. Но, - я успе­ваю пробежать по ним глазами, - не совсем. Что-то в них изменилось, но не пойму пока, что именно? Математическая модель оптимизации структуры компьютерной сети... Есть... Так... Так... Все на месте. Стоп - ограничений в задаче было, - напряженно вспоминаю, - Кажется девять, а сейчас, - удивление на лице, - Восемь! Одного я не вижу, а одно, как минимум, модифицировано. И не мной!

Куда могло деться ограничение на объем памяти локального сервера сети, учитываемое при оптимальном выборе структуры? Это же важно! Как я люблю говорить студентам, сер­вер - не резиновый. Не хватает памяти - используйте более мощный, с большим объе­мом памяти. Дороже стоит? Так ведь и прибыль от работы сервера будет больше. Не чувствуете? Нет внутренней уверенности? Возьмите какую-нибудь другую задачу. Или, лучше, смените специальность!

Этот шутливый монолог-воспоминание не снял напряжения.

- Кто побывал на моем сайте? - Вспомнил я, как рычал медведь - «Кто ел из моей тарелки?».

А как вы ответите на этот вопрос, дочитав рассказ до конца?

И еще одну странность я заметил сразу, но откладывал ее обсуждение, так как мысль об обвале сайта и о последствиях этого обвала, блокировала остальные. Ско­рость! Скорость получения на экран страниц из Интернета была невероятна высока. Обычно между щелчком «мышки» и появлением страницы на экране проходит несколько секунд. А сегодня это время равно нулю! Я усмехнулся про себя - кто-то может подумать даже, что оно отрицательное. Не успеваешь отпустить клавишу, а страница уже на экране!

- Все спят, - обманываю я себя, - Как здорово работать по ночам - никто не ме­шает. А Америка? Там же еще не ночь? Но уже и не день! - оборвал я ехидный внут­ренний голос.

- Проверю международный биржевой курс валют. - Решил я, уже не зная, за что взяться, куда двигаться дальше и желая хоть что-то довести до конца.

Однако прояснить ситуацию не удалось. Более того, меня ожидала очередная за­гадка: согласно сайту Finance, который я вызвал, на бирже Франкфурта-на-Майне, самой авторитетной в Европе, франк катастрофически падал относительно фунта, а доллар стоил...185 евроцентов?! Какие еще евро? За одну ночь отменили немецкую марку? Евро ввели, да, но - я это знал твердо - пока только для безналичных расчетов... Чушь какая-то!

Но, если сегодня ночью ввели евро, то уже не таким странным и ошибочным, как казалось, представлялся теперь курс шекеля!

- В чем дело? - Растерянно прошептал я последних три слова.

Мелькнула догадка: почему-то, по неизвестной мне причине, упал курс доллара. Пока мы спали, что-то страшное, непредсказуемое произошло в Америке. Но что?

- Что могло произойти между десятью вечера, когда я последний раз просматривал в Интернете ново­сти, и пятью утра?

- А это что? Почему опубликовали курс шекеля, да и других валют? - Недоумение не поки­дало меня, - Их устанавливает валютная биржа, а она еще не открылась. И почему шекель вырос в десять раз? Может быть, что-то, очевидно положительное, произошло в Израиле? В промышленности Из­раиля? - Рой вопросов промелькнул, впрочем, кажется, второй раз за несколько минут.

Секунда на размышление и уже запрашиваю популярный израильский сайт. В меню, недолго думая, выбираю строку «Недвижимость».

Щелчок «мышкой», еще щелчок и передо мной предложения по продаже известной израильской строительной фирмы, которая, как гласит реклама на сайте, 70 лет на рынке Из­раиля и Ближнего востока.

- Вот дают, - подумал беззлобно, слегка качнув головой, - 70 лет!

Щелкнув еще раз на слове «Натания», читаю: «Между Натанией и Герцлией... В 200 метрах от берега моря... Зеленый оазис... Трехэтажный коттедж... Семикомнат­ная... 97 тысяч долларов...».

Поразила цена, как таковая, а с учетом курса шекеля... Недоумение. Полное!

- Чушь какая-то! - Мелкий ехидный (мне показалось - немного старческий дре­безжащий) смешок над самим собой, - Размечтался. Кто-то шутит, но, черт возьми, очень остроумно. Связно шутит. Неизвестный хакер здорово всех ра­зыграл!

Однако, мозг, привыкший за много лет научной деятельности все анализировать и сопоставлять, не склонен был восторгаться увиденным.

- Как они смогли попасть на сайт Finance? Не думаю, чтобы сервер, управляю­щий этим сайтом, не был защищен от всевозможных атак. Он анализирует поступающие, даже санкционированные, запросы на предмет скрытой атаки, когда конкуренты или недоброжелатели выстраивают очередь фальшивых запросов и сообщений и реальные запросы не могут обслужиться. В таких случаях создается впечатление, что сайт не работает. Однако еще ни одна атака на этот сайт, насколько мне известно, не уда­лась. К тому же, я хорошо знаю компанию, владеющую им - у них такие «штучки» не проходят. Нет, Finance в порядке.

Пробежав глазами предложе­ния о работе компьютерных фирм, удивился еще больше - их было неверо­ятно много. На первый взгляд вроде бы ничего не­обычного. Например, «Фирме XCom-Electronic требуется дипломированный инженер-ис­следователь... Оклад - от 7000 шекелей».

И вновь вспомнил о странном курсе шекеля.

- Что я тут мудрю, 0.45 так 0.45!

Надоели эти сомнения, и я решил - надо что-нибудь купить в виртуальном магазине, и все встанет на свои места.

Отыскал в меню требуемую строку и перешел к предложениям по продаже автомашин. Красочная страница с торговыми марками известных и, почему-то, неиз­вестных фирм, производящих автомобили и аксессуары к ним, впечатляла. Они разме­щались слева и справа вдоль текста и органично сочетались с ним. Взгляд невольно останавливался на ярких изображениях, и возникало желание «щелкнуть» эти значки, чтобы узнать их содержимое. Реклама!

- Хороший вкус у WEB-мастера сайта. - Успел подумать я, прежде чем глаза при­ступили к просмотру основного текста.

- AUDI, CITROEN...

Я вынужден медленно продвигаться взглядом по строкам, так как каждая марка представлена большим количеством моделей. Однако ни одна - абсо­лютно ни одна из моделей этих известных фирм - не была мне знакома.

- YOEL... ANATA... DIDA? - Удивился я, - Это еще что такое?

Я не знал эти марки, впрочем, как и большое количество других, и уже почти не удивлялся, воспринимая незнакомые, но ласкающие слух названия как должное, чув­ствуя - наверное, каким-то внутренним чувством, - что все это имеет смысл, но я его, до поры до времени, не знаю.

Так продолжалось недолго - в глаза бросилось знакомое и любимое слово OPEL. Я почему-то обрадовался, внутренне торжест­вуя, словно сделал какое-то открытие. Однако и здесь почти все модели и буквен­ные обозначения были незнакомы. Я не знал, например, что означают латинские бу­квы AE. Почти - потому, что одна модель OPEL-OMEGA все же была мне знакома - и очень даже хорошо: правда, у меня когда-то была серия 3, а здесь - 7. Седьмая? Откуда? Однако и эта модель имела непонятные буквы AE!

- Что за эпидемия - AE? - Добродушно воскликнул я, пытаясь понять, что могут означать эти буквы, - «A», наверное, - автоматическая коробка передач, первая буква немецкого слова AUTOMAT, а «E», - я задумался на мгновение, - Элек­трическая, экономичная? А, может быть, и то, и другое?   

Я вспомнил разговоры (именно - разговоры!) об экологически чистом автомобиле с электрической тягой, об этом говорят давно, но пока, кажется, это всего лишь проекты - ну, какой там может быть пробег? Насколько я помню, не более 400 километров.

Однако и здесь меня ожидало маленькое чудо: в предлагаемых моделях пробег без зарядки аккумуляторов составлял 3800 километров!

Я вышел из Интернета и выключил компьютер, ибо полностью убедился в том, что кто-то шутит. Кто-то, возможно университетский провайдер, через которого я подключаюсь к Интернету, так умно развлекается! Может быть, только по ночам?

Оригинальный метод разрушения действительности.

Если же это модный сегодня (2000 год - Б.С.) вирус, так почему он не уничтожает программы клиентов сети и информацию сайтов, а взаимосвязано, сразу во всех серверах искажает ее, оставляя какую-то йоту смысла.

- Как же он сумел проникнуть во все сайты? - В этом я уже не сомневался, -  Ведь он, - у меня перехватило дыхание от мелькнувшей догадки, - Расставил по всей сети приманки и сейчас, в это время, люди покупают в виртуальных магазинах деше­вые дома и какие-то сказочные автомобили! Теперь понятно для чего он ввел такие курсы валют. Ясно, что вся эта афера рассчитана на несколько часов, пока админи­страция какой-либо из интрасетей не заметит эту агрессию! Надо будет посмотреть новости. - Решил я и, увидев, что у меня до первого выпуска есть полчаса, вышел во двор.

Дом еще спал. Было прохладно, тихо и уютно. Ветвистые, с красивыми переливающимися шишками, полувековые сосны, обрамляющие двор по периметру, создавали впечатление безмятежности и покоя. Это была реаль­ность, я ее ощущал, а тот мир, из которого я только что вышел, был виртуальным, кажущимся. И удивительно - я испытал огромное удовлетворение от неожиданного срав­нения. Кажется, впервые за долгие годы работы в виртуальном мире.

Сопоставляя две среды - виртуальную и реальную, я чувствовал себя победителем. Здесь мне все было ясно - я мог посадить дерево, кусты, полить их, постричь ветви, когда они разрастутся, что я всегда и делаю, оборвать желтые листочки, чтобы не мешали расти остальным. Мог потрогать нежно-зеленую хвою руками, почувствовать ее запах, прислониться к стволу.

Я присел на скамейку, полный радостных чувств и новых, да-да - новых ощущений! Сидел, расслабившись, почти неподвижно, глядя на траву под ногами. И вдруг...

- Откуда здесь такая густая трава? - Недоумевал я, - Год уговариваю соседей положить во дворе ковер из зелени. Бесполезно. Кто это сделал? Впрочем, неважно, кто, когда и почему. Важно, что ровный, блестящий от утренней росы ковер, похожий на легкие морские волны, был у меня под ногами.

Это - чудо и мне хочется сегодня еще больше чудес!

И они не заставили себя ждать. Подняв голову и взглянув на дом, расположенный напротив, я увидел еще одно, нет - два, сразу два чуда. Дом из серого и унылого превратился в розовый и нарядный, а на крыше не было видно ни одного бойлера. Словно какой-то вор за ночь освободил одну из городских крыш от глупых непод­вижных пингвинов, ее населяющих. Я не удивился, наоборот, я обрадовался, что те­перь не буду лицезреть из своего окна эту смешную картину.

Размышляя об увиденном, я повернулся лицом теперь уже к своему дому. И формула радости на моем лице сме­нилась растерянностью: «Нежно-небесный цвет? Где бойлеры? И что теперь делать с го­рячей водой, где ее взять?». К тому же я вспомнил, что полчаса назад теплую воду в душе не включал...

И все же я залюбовался своим домом - он стоял, впрочем, как и всегда, на возвышении, но, будучи длинным и (кем-то?!) покрашенным, походил на гигантский корабль, который медленно продвигается между домами, совсем как в одном из клипов Аллы Пугачевой про Санкт-Петербург. Дом казался сказочным на фоне легких, словно из тонкого белого гипюра, облаков, которые двигались с се­веро-запада навстречу дому-кораблю.

Бежать к себе на третий этаж было глупо, причины увиденного надо было искать здесь, на улице. Но какие?

Я прошел вдоль дома и вышел на проспект. По его полукругу, снизу, на большой скорости плавно и почти неслышно поднимался остроносый, как самолет, двухэтажный туристический автобус, на борту которого красным пятном незнакомая мне фирма ЭЙ­ЛАТ предлагала круизы по всему миру. Странный автобус - я таких ни разу не встречал! И, вообще, он был похож на призрак - в его окнах отражалось голубое небо. А где пассажиры?

- Отлично! - Обрадовался я этому «почти», - Значит, все-таки, это реальность - шины-то, пусть слегка, но шуршат!

В этот ранний утренний час улица была пуста и я, размышляя об увиденном и ус­лышанном, по-прежнему ничего не понимая, побрел домой. 

- Что же происходит?        

Удивительно, но я был а-а-абсолютно спокоен. Ведь, все эти новшества, кото­рые, как известно, мы - консерваторы, так не любим...не несут ничего плохого. А если не плохо, значит хорошо!

Однако, главные открытия этого, так странно начавшегося дня были еще впе­реди.

Довольно резво я поднялся к себе домой, перепрыгивая, как всегда, через две, а иной раз и через три ступеньки. Однако перед дверью неожиданно почувствовал одышку, чего раньше никогда со мной не происходило.

- Наигрался вчера в футбол со студентами, вот организм и информирует. Надо регулярно двигаться, а не от случая к случаю! - Назидательно отчитал себя, найдя быстрый, и как потом окажется, неправильный ответ.

Проходя в свою комнату к письменному столу, машинально заглянул в открытую дверь спальни и, пораженный увиденным, остановился как вкопанный: жена мирно спала, а в длинных лучах утреннего света блестели, красиво разметавшись по по­душке...волнистые седые волосы. Я замер, будучи не в силах даже пошевельнуться.

- Седые волосы? Но отчего? Что за ночь, в течение которой произошло так много разных превращений?

- А как бы ты на это среагировал? - Обращаюсь я к читателю.

- Что я могу сказать? Ничего пока не понимаю...

Мне же сейчас трудно найти нужные слова для описания своего тогдашнего состоя­ния, ведь я точно также ничего не понимал.

И еще. Для того чтобы дальнейшее повествование выглядело последовательным и логичным, чтобы у читателя не возникло желание определить ситуацию как бред ис­пугавшегося человека - сообщаю следующее.

Я был спокоен. Да, да, я продолжал оставаться спокойным. Почему? Не знаю, но не было чувства тревоги, чего-то страшного, неуправляемого, не зависящего от тебя. Не было чувства надвигающейся катастрофы. За много лет жизни я себя хорошо знал. Где-то внутри, наверное, как и у каждого человека, сидит умный управ­ляющий, ответственный за чувство опасности. Много раз в жизни он подсказывал, нет, пожалуй, даже шептал мне: «Спокойно, все в порядке, никаких резких движе­ний», и я выходил победителем в этом микробою. Не раз он спасал меня и в слож­ных, даже критических, ситуациях, давая всего одну команду - «Назад!», и я отска­кивал из-под колес автомашины, которая на огромной скорости буквально выныривала слева, хотя ничто не предвещало ее появление.

Я сел в глубокое кресло, стоящее рядом, и задумался. Стало очевидным, что «это» уже не чьи-то шутки и не вирусы. Но что тогда?

Я всегда был в себе уверен, может быть, даже самоуверен. И, хотя к самоуве­ренности, как известно, отношение, не очень хорошее, в жизни мне это помогало. Я часто спокойно брался за дело, о котором другие говорили, что надо подумать.

- Надо, конечно, - соглашался я, - Но надо же когда-то и начать!

Удивительно, но мне многое удавалось, я почему-то не боялся ввязаться в ка­кой-то процесс, в решение какой-то проблемы, быть может, даже не всегда до конца понимая все ожидающие меня трудности. Впрочем, часто и сам путь к цели не до конца был ясен. Однако это - плод работы каких-то тонких внутренних механизмов, а не безрассудство ди­летанта. Так мне кажется - и результаты об этом го­ворят... Кстати, с моей точки зрения, и дилетантство, и безрассудство - не всегда плохи.

- Хватит размышлять! - Грубо оборвал меня кто-то. Может быть, инстинкт само­сохранения?

Я задумался над фактами, которые никак не мог связать с помощью какой-то ло­гики. В этот момент моим собеседником был я сам, и мой собеседник меня раздра­жал. Даже сейчас, по прошествии времени, когда я вспоминаю, как он, со словами «А может быть...» выдвигал мне одну гипотезу за другой и давал советы.

- Может быть все. - Раздраженно отвечал я, делая ударение на последнем слове, - Мне не нужны советчики. Меня интересует, что происходит на самом деле? Без теорий. Теории - потом...

Я понимал, что необходимо к кому-то обратиться. Но как сформулировать вопрос? И к кому? В полицию? Спросить, что происходит? Думаю, что они, как говорят в России, вызовут перевозку. Вспомнил Россию и на лице мелькнула улыбка.

Когда-то, в Москве, если кто-то в кампании произносил фразу, казавшуюся неуместной или ошибочной, я спо­койно, даже дружелюбно говорил «Это к Файзу». Файз - был известный, хотя и моло­дой, московский психиатр, мой друг, в фамилии которого эти четыре буквы были первыми. (Кстати, он и сейчас заведует психиатрическим отделением в одной из московских больниц - Б.С.). Все дружно улыбались, включая того, кто вызвал эти улыбки. Мы были мо­лоды, здоровы и полны желания что-то сделать. И мы делали, достигали успехов и были счастливы, или наоборот, терпели неудачу, но, так или иначе, продвигались вперед и, поэтому, тоже были довольны.

И, если я и отступил в лирическом порыве от главной и, пока, таинственной ситуации, то лишь для того, чтобы каждый мог вспомнить свой путь, где, наряду с ошибками, я уверен, было много интересного. А если этот текст читает пока еще молодой человек, то сле­дует, может быть, представить, что самое интересное в его жизни впереди. И я советую так думать всегда! Даже когда молодой человек станет не совсем уже моло­дым...

Нет, это не сон. И не чьи-то шутки. И не вирус. В этом я был уже уверен. Осо­бенно после пения птиц и шуршания шин. И, признаюсь честно, я классически пощи­пывал себя за ухо и в какой-то момент ущипнул так больно, что даже вскрикнул.

Я оглядел мебель - белый кожаный диван и кресла из дерева с вкраплениями под перламутр. Кажется, из Италии. Отметил, что белая кожа стала слегка потертой и, почему-то, чуть желтоватой. Удивился, что раньше этого не замечал!

Обои за шторой отклеились, наверное, от сквозняка. Стоп... Обои... Обои у нас, по крайней мере, до этой странной ночи, были серо-болотного цвета с серебристыми прожилками и зеленоватыми цветами, от которых, что мне особенно нравилось, отхо­дят тонкие листики. А что же сейчас? Я слегка тряхнул головой, словно сбрасывая пелену с глаз: на стенах салона висели нежные, выпуклые золотисто-бе­жевые обои!

Я с грустью размышлял о том, что тот образ жизни, который я веду, не остав­ляет времени на созерцание и ничегонеделанье. А жаль... Как же правы японцы - после пятидесяти лет человек должен созерцать окружающий мир, искать в нем доступные только им, опытным, новые формы, описывать свой опыт, давать советы тем, кто в них нуждается. Ну, разве не жаль знаний, приобретенных человеком в активной фазе жизни? Если ученый свои на­учные результаты оставляет в виде монографий и статей в журналах, и живут они, как правило, недолгую жизнь, да и не всем интересны, то почему простой, но про­шедший многие жизненные испытания человек не может описать - как он их преодоле­вал?

Размышляя над общим, я, тем не менее, пытался разобраться в моей частной си­туации. И, хотя я ничего не понимал, но, чувствовал, что-то мне подсказывало, что странные явления не агрессивны. Да, все происходящее очень странно, но спе­шить с выводами, а тем более, делать какие-то, как принято говорить, резкие дви­жения, не стоит.   

Я сделал себе обычный утренний кофе с молоком, вновь включил компьютер и во­шел в Интернет. Потихоньку, отпивая кофе маленькими глотками и о чем-то, впро­чем, как всегда, размышляя, я щелкал на различных значках или «иконках», как их еще называют, своего «рабочего стола», который был передо мной на экране.

Две вещи удивили меня, когда я машинально щелкнул «мышкой» в правом нижнем углу окна эк­рана на показателе текущего времени - «часы - минуты» (действительно  маши­нально, ибо в ответ на экране появляется календарь - день, месяц и год):

- Кофе переварил. Слишком крепкий и слегка горчит. Надо было положить ложечку сахара и больше налить молока. И - 4 августа 2023 года? Вот это сбой! Или... - в голове вихрем пронес­лись все сегодняшние утренние сюрпризы, - Нет?! Тогда что?

Очень жаль, что я не могу описать выражение своего лица, наверное, оно о мно­гом бы поведало читателю. Да и мне тоже, ибо у меня нет нужных слов, чтобы опре­делить мое состояние. Удивление? Страх? Раздражение? Или и то, и другое, и третье? А, может быть, существует более подходящее слово?

- Я попал в будущее?!

- Это - вопрос?

Скорее, это было уже утверждение. И одновременно (хотелось бы знать мнение ученых по этому поводу) в памяти всплыли детские воспоминания о машине времени, беседы с бабушкой и ее рассказы. Я закрыл глаза и увидел себя - в коричневом облачении, в окружении бородатых людей с сосредоточенными взглядами... Я слушал их разговоры, они шутили, подшучивали друг над другом. Я был словно посторонний наблюдатель - видел их и слышал, а они меня будто не замечали...

Окончание...