Андрей Петрович  хорошо запомнил этот день, потому что устал лежать неподвижно в постели, опутанный клубком различных проводов, подключенных к аппаратуре, контролирующих работу его сердца. Двое суток прошло, как пожилому мужчине сделали операцию на кишечнике, удалили опухоль.

  Поэтому он с удовольствием выслушал дежурного молодого врача, сдиравшего вместе с волосами на  груди Андрея силиконовые  присоски, к которым были подключены контакты аппарата:

  - Ваша жизнь вне опасности, господин Берг. Разрешаю вам вставать с постели и передвигаться по палате. Сейчас к вам придет медицинская сестра и перевезет вас вместе с кроватью на отделение  выздоравливающих.

  Когда врач вышел, Андрей Петрович улыбнулся себе и вслух произнес:

  - Так просто нас, русских, не возьмешь!

  Он сказал это на русском языке, потому что в реанимационном отделении он лежал один, никто не слышал его. Андрей потрогал пластырь, закрывающий большую послеоперационную рану на животе, и вздохнул:

  «Третий раз на одном и том же месте режут. Сколько можно живот уродовать?!»

  - Самое страшное уже позади, теперь на поправку пойду! –  озорно сказал он вслух.

  Входная дверь открылась, и вошел врач со шприцем в руке.

  - Wie, bitte! – спросил он, услышав, очевидно,  последние слова пациента.

  - Nichts, – уклонился от разговора Андрей, чтобы не мучить себя разговором на чужом языке.

  Врач сделал укол и, пожелав мужчине скорейшего выздоровления, удалился. Снова тишина и покой, Андрей задремал.

  Проснулся он от чьих-то легких шагов, разносившихся рядом с ним. Открыв глаза, Андрей увидел рядом турчанку средних лет, стирающую влажной тряпкой пыль с его прикроватной тумбочки.

  - Guten Tag! – приветствовала она, заметив, что больной открыл глаза.

  - Gr;; Got! – ответил Андрей Петрович, рассматривая приятную лицом уборщицу.  Он слегка заволновался от присутствия рядом статного тела турчанки и напряг мускулы на животе, ощущая там легкий холодок, но, почувствовав острую боль в ране, усмехнулся:

  «Позавчера – «выжить любой ценой», а сегодня - бес в ребро? Кобель, да и только!»

  Турчанка, очевидно, все же почувствовала его мысли, заглянув ему в глаза, улыбнулась.

  Андрею стало стыдно и он отвернул голову в другую сторону от женщины, чтобы отвлечься, подумал:

  «Почему сестра меня не идет забирать?»

  Он представил, как будет лежать в общей палате, если повезет, то соседом по койке окажется земляк, с которым можно будет разговаривать на родном и всегда понятном языке.

  Прошло полчаса, уборщица давно покинула помещение, рассматривать голые стены и приборы, висевшие на стене, надоело. Спать мужчине тоже не хотелось и он решил, как советовал врач, встать с постели и прогуляться по комнате.

  Подняться с кровати было не так просто. С одной стороны кровати висели две пластиковых емкости: в одну через шланг стекала кровь из раны, в другую через катетер  моча. По другую сторону стояла тренога, на которой висела капельница, подающая какую-то жидкость в вену левой руки.

  Андрей Петрович решил вставать со стороны капельницы. Преодолевая боль в животе, он спустил ноги на пол и сел на краю кровати. Минуту сидел, привыкая к такому положению, затем взял в правую руку обе пластиковые емкости и встал на ноги во весь рост.

  Высокий и сильный мужчина подождал, пока не прекратиться головокружение, и, двигая левой рукой треногу впереди себя, пошел по помещению. Боль в животе немного стала меньше, головокружение прекратилось, и Андрей, добравшись до двери, решил выйти из комнаты.

  Там оказалось помещение для дежурного персонала отделения реанимации, где за стойкой сидел врач и что-то писал в журнале. Он поднял голову, дружелюбно и ободряюще кивнул больному, вышедшему на прогулку, и снова опустил голову, продолжая писать.

  Андрей подошел ближе и спросил:

  - Меня до сих пор не забрали отсюда. Возможно, никто не позвонил на отделение, куда меня переводят?

  Врач взглянул на пациента, улыбнулся и терпеливо ответил:

  - Я сам лично туда позвонил, чтобы вас забрали. Сейчас, я думаю, у медсестры нет времени, но она обязательно придет и вас заберет отсюда. Погуляйте, а затем вернитесь  в постель и ждите.

  Мужчина отправился  в палату и лег на кровать. После прогулки на его лбу выступила испарина, а сердце билось чаще, чем обычно, но почувствовал он себя немного лучше, чем раньше. От усталости, наступившей после прогулки, Андрея потянуло в сон, и он заснул.

  Проснулся от шума. Возле кровати медсестра отделения реанимации пристраивала столик, на который поставила чашку чая и положила в тарелку два небольших сухарика.

  - К сожалению, это все, что вам сегодня разрешено врачом съесть. Приятного аппетита, - сказала она и вышла из комнаты.

  Наслаждаясь каждым проглоченным куском, Андрей съел сухари и запил чаем. Вновь на его лбу выступила испарина, и он, почувствовав сытость в желудке, задремал.

  Проснулся через час, в палате никого, кроме него. Тишина и покой вокруг нарушали лишь стрелки часов, висевших на стене. Они издавали легкий щелчок, перескакивая каждую минуту на новое деление циферблата.

  «Почему меня не забирают?» - раздраженно подумал Андрей.

  - Если меня до трех часов не заберут, то я умру в больнице, - сказал вслух он и ужаснулся своим «вещим» словам. Хотя они выскочили непроизвольно, и был Андрей Петрович уверен, что до этого времени его перевезут на другое отделение, но что-то  в душе заставляло мужчину волноваться - перевезут ли?

  Он посмотрел на часы, подумал: «До трех еще целый час. Перестань нервничать. Да и чепуха все это!»

  Но другой внутренний голос шептал ему: «Может и не чепуха, поспеши, на всякий случай».

  С половины третьего часа Андрей смотрел, не отрываясь, на входную дверь и ждал медсестру, которая его заберет, иначе… Что будет «иначе», он сознательно пропускал в мыслях, но знал наверняка, что к трем часам он должен быть в палате этажом ниже. Он так крепко зажмурил свои карие глаза, что на исхудалом за два последних дня лице упитанного и сильного когда-то мужчины образовалось множество морщин.

  Досчитав для чего-то до ста, мужчина открыл глаза, и на его лице отразилась гримаса разочарования – медсестры не было.

  «Нужно что-то делать», - подумал он и взглянул на часы. Было без двадцати минут три часа.

  Андрей Петрович опустил ноги на пол и, придерживая живот рукой, сел на краю кровати. Он обвел глазами комнату, как бы прощаясь с ней, взял в правую руку обе емкости, куда стекали кровь с мочой, и встал на ноги.

  Подталкивая левой рукой впереди себя треногу, он вышел из палаты и направился к выходу из отделения реанимации.

  Врач, как и прежде, продолжал сидеть за стойкой и не обратил на него никакого внимания.

  Андрей нажал кнопку на стене, и дверь автоматически открылась, пропуская пациента в просторный вестибюль, где больничная жизнь была интенсивнее, чем в покинутом им отделении. Туда-сюда сновали медсестры, проходили посетители и больные люди, находившиеся на лечение в больнице.

  Андрей Петрович поискал глазами местонахождение лифта, увидев его в дальнем углу, направился туда. Вдруг он вспомнил, что из одежды на нем, только длинная предоперационная рубашка, имеющая разрез по всей длине спины и лишь одну завязку на шее.

  Мужчина провел сзади себя рукой и убедился, что часть спины и ягодицы открыты для обозрения. Но делать было нечего и, справедливо решив, что находится не на курорте, он направился в лифт.

  Оказавшись в лифте, Андрей нажал на кнопку «Хирургическое отделение» и, прислонившись спиной к стенке, прикрывая свой тыл, задумался.

  Когда лифт остановился, мужчина был погружен в свои мысли и не сразу сообразил, что нужно выходить. Он едва успел выйти из кабины, как двери захлопнулись и лифт уехал. Андрей Петрович оказался в полуосвещенном темном холле. Вокруг никого не было, и только с лестничной клетки доносились удаляющиеся голоса людей, поднимающихся наверх.

  Мужчина не мог сообразить, где находится, но это было не отделение хирургии. Присмотревшись внимательней, он увидел на закрытой двери помещения напротив лифта табличку «Морг».

  «Сам себя доставил в морг», - усмехнулся Андрей и хотел нажать кнопку вызова лифта. Но кнопок не было, вместо них была врезана замочная личинка, и Андрей Петрович догадался, что находится в техническом помещении больницы, куда пациентам «Вход воспрещен», а чтобы больные туда не попадали, вызов кабины осуществлялся ключом.

  «Значит, когда я вошел внутрь, но еще не успел нажать на нужную мне кнопку, кто-то снизу вызвал  лифт ключом, а затем, не дожидаясь его прихода, решил подняться по обычной лестнице. Мне нужно было не выходить из кабины и ехать наверх, потому что лифт выполнил бы мою команду следующей. Я так задумался, что не заметил, как меня лифт опустил на два или три этажа под землей», - проанализировал ситуацию Андрей, и беспомощно огляделся кругом.

  С одной стороны дверь в морг, а рядом еще одна дверь, где было написано, что там находятся помещения, откуда осуществляется обеспечение больницы водой.

  У стенки между двух этих дверей стояло высокое растение и скамейка, до которой мужчина дошел и сел.

  «По лестнице мне не подняться, нужно тащить на себе треногу с капельницей, а это невозможно, шов может разойтись. Остается ждать, пока кто-нибудь не приедет или не придет вниз», - подумал Андрей.

  Он прислонился спиной к стене, положил емкости рядом на скамейку и прижал живот, который болел все сильней, обеими руками. Немного подташнивало, начали мучить головные боли,  хотелось лечь на кровать.

  Прошло полчаса, как мужчина покинул отделение реанимации, и к нему в палату, где он лежал,  направился врач, чтобы сделать обезболивающий укол. У доктора не вызвало тревоги отсутствие на месте пациента, но, когда того не оказалось и в других помещениях, то начался поиск.

  Позвонили на отделение,  куда Андрея Петровича должны были перевезти, но оттуда ответили, что его там нет. Тогда началась настоящая паника, на поиск были брошены дополнительные силы медиков.

  Еще через полчаса, когда отчаялись найти пропавшего пациента, позвонили его жене и спросили ее, не забрали ли она его домой. Напуганная женщина немедленно прибыла в больницу и подключилась к поискам.

  Андрей Петрович давно уже потерял счет времени, но никто внизу не появлялся. Он держался из всех сил, чтобы не лечь на скамейке, ему было плохо от боли и недомогания во всем теле.

  Вдруг он услышал шум кабины лифта, спускающегося вниз. Боясь вспугнуть удачу, Андрей подхватил емкости в руку и, двигая треногу, осторожно приблизился к лифту.

  «Точно, сюда направляется», - радостно подумал он, и приготовился сразу же в него войти.

  Когда дверь открылась, то из кабины лифта вышел мужчина в сером халате и удивленно взглянул на больного, которого не должно было здесь быть.

  Андрей Петрович вошел и обрадовался, когда дверь закрылась. Лифт тронулся с места, он облегченно вздохнул.

  Войдя в коридор отделения, где ему предстояло теперь лежать в палате, Андрей первой встретил свою жену, которая, «всплеснув» рукам, кинулась к нему.

  - Где ты был?

  - В морге!

  - В морге?! А.., что там?

  - Не приняли!