Меж нами не было любви
Меж нами не было любви, была лишь яркость катастрофы,
предвосхищаемый финал, где поезд мчится под откос...
Но эта горечь на губах рождала образы и строфы,
в которых знанью вопреки всё было честно и всерьез.
Меж нами не было любви. Любовь ушла из лексикона.
Сгорела пара тысяч солнц, нас обогрев - не опалив...
И мы надежду быть вдвоем определили вне закона,
меж наших странных берегов придумав Берингов пролив.
Всё было просто и легко, как "ехал грека через реку",
но даже в легкости сидел сомнений будущих росток.
А счастье так легко списать на притяжение молекул,
на недоверье к слову "боль" и на весенний кровоток.
Пройдя весь путь от первых встреч и до финального аккорда -
хоть притворись, что всё прошло; хоть душу в клочья изорви -
"Меж нами не было любви" - мы догму выучили твёрдо,
так ничего и не найдя, что выше этой нелюбви.
* * *
На восьмой день весны
Зима поводья отпустила.
И в мир явился, как домой,
желток прохладного светила:
весна повсюду. День восьмой.
Уходит из сердец кручина,
и в руки просится баян...
Бредет по улице мужчина.
Он отвратителен и пьян.
Прямохожденья древний навык
исчез в потоке мутных дум.
Цветастый галстук сбился набок,
помят подержанный костюм.
Бредет мужчина, взором дикий,
но всё ж для нас важней всего,
что: а) в руке его - гвоздики
и б) он помнит, для кого!
* * *
Инцидент с поэтом
(Первое место на нашем КОНКУРСЕ
"Лучшая ПАРОДИЯ 2013")
Привычный к жизненным невзгодам,
понуро брёл сквозь летний зной
поэт, не признанный народом
и недолюбленный женой.
Он бредил пивом в день погожий,
он незатейлив был и прост,
на Боба Дилана похожий
и в чём-то где-то Роберт Фрост.
Чего же взять-то с рифмоплёта? -
но странен божеский каприз:
свинья упала с вертолёта.
По-свински. Вертикально вниз.
На паркинг лоте, в людном месте,
не в силах даже крикнуть: "Ой!",
упал поэт, невольник чести,
упал, придавленный свиньёй.
Поэт не быстрый был. Не юркий.
Чуть не утратил жизнь свою...
Но, к счастью, местные хирурги
спасли поэта и свинью.
Приняв лекарств большую дозу,
поэт сказал стихам: "На кой?!"...
Теперь он пишет только прозу,
как будто в прозе есть покой.
* * *