EN
Старый сайт
«Между тем, как влечёт нас судьба по теченью,
мы меняем в пути имена, адреса,
ощущенья и вкусы, цвета и влеченья,
знаки, запахи, звуки, друзей голоса…»
(П. Вайль, А.Генис
«Русская кухня в изгнании»).
Слово кашер означает в переводе с иврита на русский язык - "пригодный" для чего-либо. Сегодня это слово чаще всего употребляется в сочетании кашерная еда - так называют еду, приготовленную в соответствии с законами еврейской традиции. Совокупность этих ритуальных правил называется на иврите – кашрут.
***
При переезде в новую страну на постоянное место жительства каждый эмигрант (или репатриант, как в Израиле) сталкивается с незнакомым ему менталитетом коренных жителей, особенностями культуры, проблемами общения (языка, привычек, взглядов). Во множестве городских еврейских семей, особенно в Европейской части Союза, относившихся к новой советской интеллигенции, рабочих и служащих, еврейские традиции были забыты и выхолощены антирелигиозной пропагандой, воспитанием в семье и школе, страхом преследования и стыдом проявления. После прошедших более полутора десятка лет нашего проживания и вживания в новую общность, становясь постепенно её неотъемлемой частью, мы постепенно впитывали традиции и образ жизни своей новой страны… Одной из первостепенных трудностей были вопросы соблюдения кашрута, что вполне естественно, ибо человек должен есть, чтобы жить… (А не жить, чтобы есть, кстати…)
Итак, я узнаю, что еврею разрешёны в пищу только «чистые» животные, «нечистые» не разрешены. И самым известным из «нечистых», является моя самая любимая и вкусная свинка! Правда, к ним ещё причислены кролики и крабы, что тоже непонятно. А так же все насекомые, земноводные и пресмыкающиеся, что не вызывает у меня непонимания или возражения. Все хищные птицы и убитые на охоте животные не годятся. А я, грешный, пробовал зайчатину, куропаток, и косулю... Зато чистеньким являются курочка (кто бы сомневался!), утка, гусь и индейка. Любопытно, что я вся эта «чисть» (от «нечисти» СТ) должна ещё быть правильно убита и правильно приготовлена. Не стану я вдаваться в дальнейшие подробности, ибо листаж ограничен, а я и так не уложусь в обусловленные рамки…
Будучи гурманом, любящим поесть, вкусно и сытно, мне было вначале несколько сложно перестраиваться. Во-первых, я приехал в страну в пожилом возрасте, всю жизнь, питаясь тем, что было в доме, на работе, в столовых и ресторанах, походах и поездках. Выбирая желаемое из доступного.
Во-вторых, будучи врачом, я должен был понять эти требования и осознать их целесообразность с точки зрения физиологии питания для организма. Заботясь только о наличии вкусной и съедобной пище, а не о каких-то заповедях и правилах, кроме санитарно-гигиенических, о рациональном сочетании и правильности приготовления и хранения продуктов. Чтоб не было проблем со здоровьем.
И, в-третьих, отнестись к этим традициям уважительно, но с достаточной иронией и чувством юмора, будучи вынужденным соблюдать их в приданных обстоятельствах для человека нерелигиозного и атеиста до мозга костей. Не оскорбляя и не обижая окружающих людей, ревностно относящихся к требованиям кашрута и соблюдающих его от А до Я… Ибо для меня перестройка в этих вопросах исключена. Как и для моего сына. Но не дочери, в семье которой с первого дня приезда соблюдение некоторых традиций иудаизма, а особенно кашрута, стало законом.
Первая моя встреча с удивившими меня несовпадениями культурных взглядов, граничащих с кажущимся неприличным поступком, связанным с едой, состоялась ещё в Донецке. Случилось так, что наших соседей, приятелей дочери, посетил гость – молодой раввин из Израиля, приехавший в Украину с некой миссией. Мы с женой случайно оказались там же и стали молчаливыми свидетелями того, как, в ответ на предложенное угощение – чашки кофе и торта, раввин, вынул из одного кармана собственную чашку в полиэтиленовом кулёчке, а из другого - яблоко, обвёрнутое салфеткой. Из этой чашки гость и пил хозяйский кофе, заедая своим же яблочком. Он опасался нарушений кашрута, которые, несомненно, могли иметь место в доме обычных советских евреев, не придававших этому значения в силу их воспитания, рассеяния по странам, где они жили и принимали, впитывали обычаи и культуру этих народов, вживаясь в их общество, в полнейшей или частичной неосведомлённости о традициях предков. Уверен, что гость и не подумал о том, что мог обидеть хозяев или задеть их самолюбие. Такова манера его поведения в иной для него культурной среде.
Вторая встреча с этой строго соблюдаемой верующими евреями и, особенно, приверженцами иудейской традицией, заповедью состоялась в первый же день по приезде в Израиль в квартире наших детей, уже проживших в стране около трёх лет. Нас встретили в аэропорту, привезли в снимаемую ими квартиру, и усадили за стол. Вначале я пил чай с бутербродом с колбасой, а ко второму стакану я решил сделать себе сэндвич с ломтиком жёлтого твёрдого сыра. Моя дочь, уже начавшая к этому времени строго соблюдать кашрут, не очень осторожно обратилась ко мне с вопросом: - «Ты что, папа, будешь есть сейчас ещё сыр?» - имея в виду не ограничение моего аппетита, а «угрозу» поедания мною несовместимых по традиции мясных и молочных продуктов… Я вначале даже готов был обидеться и вообще отказаться от еды. Но мне тут же всё разъяснили, как и моей дочери. И она больше не следила за моей едой, заведомо выставляя на стол совместимые продукты в таком ассортименте, чтобы я не мог ошибаться, даже если бы и захотел.
Во время наших семейных застолий то ли по поводу юбилейных или памятных дат, встреч с родственниками, еврейскими праздниками, стол накрывался либо блюдами из мяса, но после них ни на какие сладости, приготовленные на молоке, нечего было и рассчитывать. Ни сладкого вкусного крема на сливочном масле, ни мороженного… Они были на столе, если мы ели вегетарианскую пищу, рыбу и морепродукты… Кашрут был обеспечен и мы не могли его нарушить даже при желании.
Очень серьёзное нарушение кашрута допустила как то и моя жена, в общем-то, терпимо и деликатно относившаяся к вопросам еды в еврейской традиции, особенно, когда принимала и угощала у нас семью моей дочери, либо гостей, соблюдавших кашрут, и не давила на меня и моего сына, отказавшихся следовать этим требованиям. Я тогда лежал в больнице после операции, а она проводила там достаточно много времени, особенно, когда я ещё не мог ходить в столовую и обслуживать себя. И вот, однажды, придя на кухню - раздаточную, чтобы взять для меня обед, забыв начисто о кашруте, да и не знавшей ещё всех нюансов этого священнодействия, перепутала тарелки для мясной пищи с посудой, предназначенной только для молочной, хранившейся, к тому же, в разных шкафах. Её строго с удивлением, доходящим до возмущения в выражении лиц, остановили присутствовавшие там коренные израильтяне. Как можно? Вы нарушаете кашрут! Выразили своё удивление и те из олимов (вновь прибывших репатриантов), которые уже впитали в себя, правда, не вместе с молоком матерей, а постоянным вдалбливанием в их непросвещённые головы с момента приезда, необходимых знаний по соблюдению кашрута и всех остальных канонов еврейской традиции. Моя жена была обескуражена, повинилась в своём невежестве и сменила посуду, чтобы всё же покормить меня.
Как-то утром в двери нашей квартиры раздался звонок. Пришла соседка, только приехавшая из Свердловска погостить у дочери, живущей с мужем – израильтянином и тремя собаками в соседней квартире. Она попросила разрешения поставить на время в наш холодильник свиное мясо, которое было ею куплено по незнанию, но не могло быть сварено на их плите, либо положено в холодильник, как не кошерное. А супруг дочери, ревностный хранитель традиций и, естественно, культуры кашрута, не мог такого допустить даже в мыслях. Бедная дезориентированная еврейка из России! Как же тебе будет нелегко гостевать! Ведь за эти пару месяцев ты так и не постигнешь все заповеди, которые с детства соблюдает зять, постепенно и не без труда усваивает дочь, бывшая пионерка и комсомолка, а для тебя представляются дикими и невыполнимыми. Я, как мог, её немного успокоил и даже подсказал, как культурно и осторожно обходить острые углы кашрута, проживая, хоть и временно, но рядом с зятем под одной крышей.
В наших семьях в стране исхода никаких проблем с едой не было, и никакой кашрут нам никто не предлагал и не навязывал. Мы ели свинину, обмазывали молочных поросят сметаной, чтоб были вкуснее и аппетитно золотилась их хрустящая кожица при поджаривании. Заказывали биточки с кровью в ресторане. Закусывали водку кровяной колбаской. Запивали мясные блюда молоком, и никогда не обращали внимания на принадлежность посуды к мясным либо молочным продуктам, которые хранились вместе в шкафах и холодильниках - «в тесноте и без обиды». Таково было наше культурное кредо в отношении еды и её продуктов.
Я приехал в Израиль без признаков заболеваний, которые можно было связать с несоблюдением кашрута за всю прошедшую жизнь в Союзе. Как врач, я понимаю, что принципы кашрута во многом соответствуют понятию о повышенных и оправданных санитарно-гигиенических требованиях к изготовлению и употреблению продуктов питания.
Нельзя не согласиться, например, с такими требованиями кашрута: Для того чтобы мясо кошерного животного было пригодно в пищу, забой скота должен быть быстрым и безболезненным по возможности. Считается, что, помимо морального аспекта, такой подход оберегает животное от шока. Кошерное мясо не должно содержать крови, что способствует более продолжительному хранению этого продукта.
С этими, несомненно прагматичными требованиями< можно и не соглашаться, но это вопрос индивидуального подхода и решения. Больных людей от несоблюдения или нарушения кашрута не бывает. Такие болезни не описаны. Как и не вошли научно - обоснованные рекомендации по питанию в соответствии с кашрутом в мировую кулинарную литературу и в различные справочники и рекомендации.
В тоже время растёт популярность кошерных магазинов в США и даже в России, где их посещают не только и даже не столько евреи, а и представители других религиозных конфессий, например мусульмане, буддисты, сектанты, также просто покупатели, желающие приобретать кошерную чистую, разумно приготовленную, здоровую пищу без всяких вредных добавок. Но, снова же, несмотря на то, что я врач, я не принимаю этих ограничений, запретов и советов, так как отправными моментами их является не только санитария, гигиена, физиология, но и религиозные догмы, в своём большинстве непонятные и неприемлемые.
В Торе нет рационального объяснения, почему следует выполнять эту, якобы, божественную заповедь и не совмещать никогда мясную и молочную пищу. Хотя запрет «Не вари козленка в молоке матери его» Тора повторяет трижды. Евреи сами нередко шутят по поводу требований кашрута. Например:
Вопрос раввину: - «Бывает ли ситуация, когда еврею можно есть не кошерную пищу? Ну, например, когда другой совсем нет, а иначе придётся умереть с голоду?»
Ответ: - «Чтобы не умереть с голоду, и нет другой еды, то можно».
Оговорено, кстати, что, если еврей не знает, что ест не кошерную пищу, которую, извините, ему подали, то это не грех… Странные принципы.
Другой пример из виртуальных бесед раввина Зельмана, популярных в Израиле:
Вопрос к раввину:
А можно ли есть мясо молочными зубами?
Ответ:
А можно ли есть сыр мясными пальцами?
Получается, что нельзя, но невыполнимо…
Я не желаю иметь каких-либо сложностей с кашрутом в обществе. Хотя без некоторыз проблем прожить в этой стране нельзя, даже в своей семье, но я хочу, чтобы их было поменьше. Не стоит выделяться и слыть белой вороной в соответствующей культурной среде. Пусть приверженцы кашрута едят, что хотят и как хотят. Но пусть они не заглядывают в мою тарелку. Это моя личная жизнь и, живя в демократической свободной стране, я не желаю, чтобы мне диктовали что-либо. Я ведь не мешаю им, не советую, не запрещаю, не высмеиваю, во всяком случае, в глаза, и у них нет никаких оснований и прав вмешиваться в мою жизнь. Пусть проходят спокойно мимо магазинов и лавок, где торгуют свининой, не поджигают их, не бросают камни в окна.
Религиозные евреи, если уважают себя, должны проявлять терпимость, толерантность к нам всеядным. Кстати, к терпимости постоянно призывают и о ней твердят самые ревностные толкователи торы, талмуда и даже кабаллисты. Но почему-то активность и, подчас, агрессивность, борцов за идеалы кашрута не идут на спад и сегодня. Ортодоксальные евреи и просто хранители традиций продолжают следить за тем, что я ем. Ограничивать или обсуждать и осуждать мои желания и поступки. Я имею в виду свободу доступа для покупок не кошерных продуктов в близко расположенные, а не на окраинах магазины, либо требовать их закрытие. Культурно ли моё возмущение, либо их поведение? Эти сложности постоянны и пока неисчерпаемы. Диалог культур на эти темы продолжается.
Новикова Елена 
Далецкая Надежда 
Лейшгольд Ирина 
Вайнер Ирина 
Василенко Андрей 
Демидович Татьяна 
Кравченко Валерий 
Андреевский Александр 
Верник. Михаил 
Дорман Валентин 
Некрасовская Людмила 
Демидов Вячеслав 
Коровкина Ирина 
Борисов Владимир 
Аарон Борис 
Кулесский Роланд 
)
