“Вот девочка Марина, а вот ее машина…”, — вспомнились ему слова из детского стишка, когда он увидел, как маленькая опрятная светло-зеленого цвета машина припарковалась перед магазмном “Оптика”. Из нее вышла невысокого роста молодая симпатичная женщина. Приветливо махнув рукой, он приблизился к ней. Марина, как она представилась, откликнулась на его объявление о знакомстве, и здесь у магазина они договорились встретиться.
   
    Шел легкий снег, отчетливо видимый в свете фонарей.  Был легкий морозец, но без ветра, и погода была, скорее, приятная. Так же спокойно прошла их встреча. Они немного поговорили, так, ни о чем, только чтобы познакомиться.
   
    Она кратко сказала, что у нее две дочери, восьми и десяти лет, муж; словом, все замечательно.
     — Только я возьму с тебя деньги, — предупредила женщина, — тысячу рублей!
    Он был готов к этому, хотя втайне надеялся, что о деньгах речь не зайдет.
«Ну что же, за деньги встречаться, так за деньги», — вздохнул он.
     — Как до тебя добраться?
    Она достала из машины небольшой блокнот, написала адрес и набросала простенькую схему проезда.
     — Я еще подумаю немного и позвоню тогда, — добавила она.
    Через пару дней она перезвонила.
     — Приезжай сегодня вечером, я жду.
    Он засобирался в дорогу.
   
    Нужный дом нашел легко — ему даже не пришлось подглядывать в листок из блокнота, с ее адресом и схемой. Он и так запомнил, пока она рисовала. Два высотных дома стояли рядом — первый надо проехать, а второй ее — Марины. Не заезжая во двор, он оставил машину на дороге, и направился к нужному подъезду. Поднявшись на двенадцатый этаж, нажал кнопку звонка. Дверь ему открыли почти сразу.
   
     — Проходи, раздевайся, — приветствовала его Марина, — вот сюда.
    Она была в халате и пушистых тапочках. В домашней одежде женщина выглядела еще привлекательнее.
     — Ты помнишь, что мы договаривались о тысяче рублей? — спросила Марина, пока пришедший осматривался.
    Он достал из кармана смятые купюры по сто рублей и, отсчитав десять, передал ей. Оставшиеся сто рублей убрал в карман — на обратную дорогу осталось!
   
     — Это мне на маникюр будет, — пояснила она, — я как раз собиралась сделать себе маникюр.
    Марина прошла на кухню, предоставив гостю самому осваиваться в незнакомой квартире.
    Раздевшись, он с интересом огляделся. Сейчас он находился в просторном коридоре, рядом со шкафом для одежды, на который ему показала Марина, налево была кухня, где она сейчас копошилась, а коридор открывал вид в три комнаты, двери в которые были открыты.
    Ближе к нему была спальня. Там стояла большая кровать под голубым шелковым покрывалом, а окна были плотно занавешены массивными шторами. Дальше коридор вел в светлую комнату, с его места виднелись две кровати, на которых лежали скомканные одеяла. Это детская — ну, уж постели-то можно было, и заправить! — недовольно отметил он про себя. И в конце коридора, направо, виднелась большая комната с помпезной мебелью. Было ясно, что это гостиная.
   
     — Разделся? Иди сюда, на кухню, — позвала Марина. Он прошел к ней, и сел за небольшой стол, в углу.
     — А дети-то где сейчас, время вечернее?
     — На тренировке, — ответила она. — Таэквондо занимаются.
     — Таэквондо! — Его, более двадцати лет посвятившего боксу, всегда удивляли женские единоборства.
     — Как же ты их одних отпускаешь?
     — А это здесь рядом, в нашем же доме, — объяснила она.
   
    Марина хлопотала у плиты, что-то готовила, снимая крышку с кастрюли и добавляя туда лавровый лист.
     — Чай или кофе будешь? — спросила она.
     — Чаю выпью, — ответил он.
     — С баранками?
     — С баранками.
    Слово за слово, они разговорились. На кухне ярко горел свет, было тепло и уютно, и то, что она готовила, действовало на него как-то расслабляющее. Он рассказывал ей, как добирался, что легко нашел дом по ее схеме. Рассказывая, посматривал на Марину, которая стояла к нему спиной, на узкую талию, туго перехваченную пояском от халата.
   
    «Стройная девочка», — заключил он, внимательно рассмотрев ее.
   
    Подоспел чай с баранками, и он, хрустя ими, слушал теперь то, что говорила Марина. Она рассказывала интересные вещи, держала себя легко и непринужденно, и он, обычно тяжело вступающий в контакт с людьми, скоро расслабился и вовсю хохотал вместе с ней. Смеяться было над чем. Сначала она говорила про то, что сейчас не работает, а занимается оформлением в собственность большой дачи в поселке писателей, доставшейся ей по наследству. Но это было не так смешно, хотя рассказывала она живо и интересно. Смешно стало потом, когда Марина, без всяких церемоний, принялась описывать свои с мужем похождения на ниве сексуальных развлечений.
   
    Оказалось, что ее муж был в курсе насчет его сегодняшнего визита, более того, — одобрил его.
    Ничего себе, порядочки в семье! — подумал пришедший. Выяснилось, что у Марины с ним была договоренность ничего не скрывать друг от друга, и вместе активно искать подходящую пару для дружбы. Близкой дружбы, разумеется. Скоро она дошла до того момента, как у мужа на работе трудилась такая симпатичная молодая пара украинцев.
   
     — Муж — директор? — уточнил гость. Марина кивнув, подтвердила это. Так вот, они подружились с этой парой, да так крепко, что те уже были готовы переселиться сюда насовсем.
     — А как же дети? — спросил он, но Марина только махнула рукой:
     — Они соглашались, чтобы дети общие были!
    Уж и посмеялись они! Ведь, одно дело — дружба, а другое дело — жить под одной крышей!
     — Девчонка-то красивая? — деловито осведомился гость, насмеявшись.
     — Очень красивая! — подтвердила Марина, — и парень ничего! Мы, кстати, засняли их визиты на пленку — хочешь посмотреть?
     — Конечно, хочу, показывай! — обрадовался он. Заглянуть в чужую жизнь ему было очень интересно.
   
    Переговариваясь, они прошли в большую комнату — гостиную. Марина принялась искать кассету, а он подошел к огромному зеркалу, висевшему на стене, и с любопытством стал рассматривать его. Когда он раздевался, его не было видно из прихожей. Интересно было даже не само зеркало, а его рама. Это было старое массивное изделие ручной работы, резьба шла по какому-то благородному черному дереву. Массивные кружева обрамляли зеркало, и смотрелось все очень выразительно. Да и занимало зеркало вместе с рамой чуть ли не полстены.
   
     — Отличная работа! — похвалил он, — надежно прикреплено?
     — Не упадет! — ответила Марина, — от бабки осталось.
     — Ну, садись, запись-то смотри, — пригласила она.
    Гость сел в подвинутое Мариной массивное кресло, и принялся смотреть на экран, поглядывая одновременно на свое отражение в зеркале. Марина устроилась рядом, на полу, держа в руках пульт и комментируя происходящее.
     — Вот здесь стояла камера, — пояснила она, — на штативе. На экране Марина с парнем занимались любовью.
   
    «Так себе парень», — отметил он про себя.
    Смотреть запись было почему-то не интересно. Любительская съемка. В некоторых фильмах, которые он нет-нет, да и посматривал, все показывали красивее и занимательнее. А здесь шла какая-то возня в постели, и все. Марина, заметив его разочарование, прокручивала фильм дальше. Но и там все было то же самое.
     — А девчонка-то где? — поинтересовался он. Вот на девушку ему было бы интересно взглянуть.
     — Тут где-то, искать надо, — она махнула рукой на лежащие в беспорядке на полу кассеты.
     — Искать?
     — Да нет, в другой раз посмотрим, — ответил он.
   
     — Ты в ванну полезешь? — спросила Марина, видя, что он потерял интерес к фильму.
     — Ага, — ответил он, большой любитель купания, — полезу!
     — Пойдем, я тебя провожу, полотенце дам, — предложила она. Показав, где шампуни, где пена, выдав ему, новое полотенце и халат, Марина удалилась. Сильная струя воды быстро взбила густую пену, и он, сидя в ванной, с удовольствием перебирал ее, поливая себя заодно и шампунем. Воду он любил погорячее, и скоро облако пара плотно заполнило всю ванную комнату. Гость вытащил пробку, а напор воды сделал еще сильнее. По привычке он не выключал ее, когда купался. Шум льющейся воды успокоительно действовал на него, да и пена так хорошо взбивалась, что вылезать совершенно не хотелось, и он даже стал мурлыкать себе под нос какую-то песенку.
   
    Скоро он совсем разомлел, — надо Марину позвать, для веселья, пусть спинку потрет! Поднявшись из ванной, и приоткрыв дверь, он позвал
     — Марина, Марина!
    Бог ты мой, а это что такое! Весь пол в ванной комнате был залит водой. Откуда она течет, он увидел почти сразу. В отводной трубе под ванной виднелось отверстие, а пробка, которая должна была его закрывать, лежала рядом. Вот через это открытое отверстие вода, под напором и лилась на пол.
   
     — Марина, Марина! — закричал он, на этот раз более громко и требовательно.
     — Сейчас, сейчас, — слышалось с кухни, но она все никак не шла. Наклонившись, он поднял лежащую рядом пробку, и поставил ее на место, вода перестала выливаться из трубы.
     — Марина, иди же, вода на пол протекла! — позвал он ее снова. На этот раз она появилась в дверях.
     — Вот отсюда текло, — показал он. Пробка почему-то была открыта. Я не плескался, я аккуратно мылся, — добавил он, на всякий случай.
     — Ничего, сейчас уберем, — ответила Марина, и через минуту появилась с ведром и тряпкой. Марина принялась собирать воду, а он, сидя в ванной, помогал ей советом. Но в ванне ему уже не сиделось, без шума льющейся воды было как-то неуютно, и уж точно теперь было не до мытья спинки.
     — Ты сюда, в ванну выливай! — подсказал он Марине, вылезая.
   
     — Проходи туда, остывай, я сейчас, — показала она рукой в спальню. Большая кровать была уже разобрана, и он охотно забрался под одеяло — обсыхать. Лежал довольно долго, уже успел остыть и отдохнуть, когда Марина вошла в спальню, молча сняла халат и легла рядом.
    Приятный запах изысканных духов, и близость женского тела сразу заставили его забыть о недавнем купании. Теперь он думал только о ней. Марина сразу приступила к поцелуям, целовала долго, страстно, действуя сама и не дожидаясь от него ответной ласки. Но когда она попробовала показать ему, что ей хочется, он остановил ее твердой рукой.
    — Я тебе что, не нравлюсь, да? — спросила она, приблизив к нему свое разгоряченное лицо. Кажется, это была единственная фраза, которую она произнесла в постели.
     — Да нет, что ты! — встрепенулся он: не хватало еще обидеть женщину!
     — Нравишься! Просто у меня такая манера поведения, — пояснил он туманно. И добавил еще более непонятно, — такой тип мужчины.
   
    Они перекатывались по постели еще долгое время.
     — Тебе хорошо? — шепнул он.
    Она кивнула в ответ, но по ее глазам и так все было понятно. Скоро он почувствовал знакомое состояние — такое бывало, когда женщина полностью находилась в его власти. Уже не спрашивая ее, он твердой рукой поворачивал Марину. Она и не сопротивлялась, а с готовностью выполняла его желания.
    Через какое-то время он, немного усталый, откинулся на спину, Марина, уткнувшись в его плечо, тоже затихла рядом. Но долго так лежать он себе не позволил, надо было подниматься.
   
    В ванной, куда он направился, все было уже чисто и сухо, ничто не напоминало о пролившейся воде. Недолго задержавшись там, он прошел в гостиную — туда, к зеркалу. В большой комнате ярко горел свет, Марина включила все лампы, для веселья.
     — Я сейчас! — крикнула она из коридора.
    Первым делом, он повернулся к зеркалу — полюбоваться на себя, любимого, в таком большом зеркале. В обтягивающем халате меньшего размера он смотрелся очень даже ничего. Спортивная, подтянутая фигура, рукава халата, доходившие чуть ниже локтей, открывали крепкие волосатые руки. Несмотря на возраст — а было ему уже далеко за сорок, — годы тренировок давали себя знать.
   
    «Хорошо, что форму поддерживаю, не стыдно показаться», — похвалил он себя. Сейчас у него было такое настроение, какое бывает, наверное, у многих мужчин после обладания красивой женщиной — расслабленное и удовлетворенное. Немного повернув кресло так, что бы видеть себя в зеркале полностью, он опустился в него.
   
    Подошла Марина, молча стала рядом и, положив руку ему на плечо, тоже посмотрела на себя в зеркало. Он взял ее за руку, поцеловал, прислонил к щеке. Они застыли так на минуту.
     — Муж твой когда с работы вернется? — поинтересовался он.
     — Да он пришел уже, вокруг дома бродит, звонил только что, — ответила Марина.
     — Да ты что! Так пусть домой идет, на кухне посидит, чай попьет — чем он помешает! — удивился гость. — Что ему на морозе вокруг дома бродить, да еще после работы!
     — Да ладно! — махнула рукой Марина, — прогуляется немного, проветрится!
   
    "У нее не забалуешь! " — еще раз удивился гость их семейным порядкам.
    Наверное, когда ее муж приводил женщину, ей так же приходилось гулять по окрестным улицам, или отправляться к соседке.
     — Все равно дети с тренировки скоро должны вернуться, — добавила она. — Кофе выпьешь?
     — А успею? — переспросил он.
     — Вполне успеешь! — Марина пошла на кухню, и через пару минут вернулась, неся в руке маленькую чашечку кофе, приятный аромат которого сразу заполнил всю комнату. Передала ему и, спросив, — можно? — села к нему на колени.
    Одной рукой он обнял ее, привлек к себе, другой держал чашку, и маленькими глотками отпивал кофе. Он нарочно пил маленькими глотками, потому что спешить, уходить куда-то из такой уютной обстановки ему совершенно не хотелось. А хотелось продлить еще немного эту иллюзию спокойствия и домашнего тепла — которого ему так не доставало в последние годы. Но уходить было уже пора.
   
    Пока он одевался, Марина молча сидела рядом, наблюдая за ним, потом, поднявшись, пошла провожать.
     — Звони, — сказала она на прощание. Он нежно привлек ее к себе, крепко и долго поцеловал, и вышел на морозный воздух. Опять шел приятный легкий снег, как в день первой их встречи, и привычный уличный шум из-за снега был как-то приглушен. Хотелось пройтись по улице, подышать, переварить в памяти свежее впечатление,  но до машины было рукой подать и, подойдя к ней, он сел за руль.
   
    Это был не первый его визит к симпатичной и приятной женщине, с которой можно было бы подружиться, если бы не одно «но». Как и предыдущие встречи, эта тоже была за деньги. Осознание этого отрезвляло его, не давало нахлынувшим было чувствам полностью завладеть им.
    “Звони…, это мне на маникюр…” — перебирал он в памяти ее недавние слова.
Дался ей этот маникюр!
   
    Денег ему не было жалко, он их вообще никогда не жалел. Ни сейчас, перебиваясь случайными заработками, еле сводя концы с концами и считая каждую копейку. Ни ранее, когда имел возможность разбрасывать их направо и налево.
    "Да и потом их жалеть не буду! " — грустно улыбнувшись, сказал он себе. “Потом” в обозримом будущем ему ничего не светило.
   
    Гуляя по улицам города, особенно по вечерам, когда ярко освещенные окна домов смотрели со всех сторон, он иногда вспоминал ее, удивляясь тому, сколько всего неожиданного может скрываться за плотно занавешенными шторами. Номера ее машины он, конечно, не запомнил. Но иногда, встречая на дорогах знакомую марку машины светло-зеленого цвета  и различая за рулем женский силуэт, он повторял врезавшуюся в память фразу, — “вот девочка Марина…”

22 ноября 2007 г.