Пролог

Разные слухи ходили об этой странной парочке – фрау Кристе и Мухаммеде. Фрау было чуть больше шестидесяти, Мухаммеду недавно стукнуло тридцать.

Поговаривали, что она запала на него в свое первое посещение  Хургады. Сам Мухаммед был родом из  Каира. Попытки учиться в Каирском университете на педагогическом факультете окончились полным провалом, его хватило ненадолго, с третьего курса он был отчислен. Однако успел в достаточной степени преуспеть  сразу в двух иностранных языках: в немецким - сносно, в английским – похуже.

Но язык его был подвешен неплохо.

В отеле, где остановилась фрау Криста, Мухаммед работал то ли аниматором, то ли гидом. В последний день ее пребывания между ними внезапно вспыхнула  бурная всепобеждающая страсть, которую они незамедлительно утолили в гостиничном номере фрау.  На следующий день она уехала обратно во Франкфурт, а  в течение всего следующего года периодически навещала его, то на месяц, то на две недели, то еще раз на два месяца. И жили они на съемной квартире, которую она заблаговременно  оплачивала на весь срок, переводя деньги со своего счета ему на счет.

В скором времени жизнь Мухаммеда начала резко меняться. Он неожиданно разбогател. Вскоре уволился из отеля и в одном из  закоулков Дахара открыл магазин европейской модной одежды со странным коротким, но емким названием «Euro». Автором названия магазина был, разумеется, сам Мухаммед. Но как бы ни назывался магазин, этот «Euro», приносил одни сплошные убытки, из-за своего местоположения «Euro» находился слишком далеко от центральных улиц города, где прогуливалось много туристов-покупателей и  обеспеченных египтян. Жители Дахара в большей своей массе бедные и никогда не носящие европейской одежды, а интересующихся лишь галабеями  и хиджабами , коих в этот магазин, естественно, не завозилось,  туда не заходили, так как ассортимент одежды оказался недоступен им ни по ценам, ни по фасонам. Однако, несмотря ни на что, Мухаммеда видели за рулем новенькой Honda цвета металлик, на которой он носился по улицам Хургады. Тогда же на Шерри стрит он приобрел небольшую квартиру-студию, недешево обставил ее и сразу же туда переселился.

Жизнь, которую Мухаммед начал вести с недавних пор, ему  очень нравилась. На работу можно не ходить…  Валютный банковский счет в euro-валюте регулярно пополняется на круглую сумму… Деньги из Германии поступали раз в две недели.

В очередной раз приехав в Хургаду, фрау Криста решила остаться здесь навсегда, и они с Мухаммедом заключили официальный брак.

Семья Мухаммеда очень гордилась своим отпрыском и приводила его в пример друзьям и родственникам. Ведь к своим двадцати семи годам он уже успел самостоятельно добраться до таких бизнес высот: имел счет в банке, собственное дело, дорогую машину и комфортабельную квартиру в одном из лучших районов города. Невестку-немку члены  семьи Мухаммеда никогда не видели и знакомиться с ней не собирались. Но, в то же время, очень ценили и уважали ее за щедрость и современный европейский образ мышления. С недавних пор, как только дела сына пошли в гору, его заботливая мать  начала подыскивать молодую невесту-египтянку… Уж очень внуков хотелось. Сыну пора обзаводиться потомством. Претенденток было много. Оставалась самая малость -  выбрать ту, которая по-настоящему достойна их удачливого сына.

О  фрау Кристе поговаривали, что она продала свою квартиру во Франкфурте и особняк с участком в предместье Мюнхена, доставшийся ей по наследству от покойного мужа. Тогда же с аукциона ушли несколько антикварных ваз и гарнитуров, старинная бриллиантовая брошь, а также несколько полотен эпохи Возрождения, принадлежавших ее роду. Она открыла в одном из швейцарских банков депозитный счет, куда и пристроила все  вырученные от продаж деньги.

 Завершив все дела, Фрау Криста переселилась в Хургаду  к мужу в квартиру на Шерри стрит, и зажили они счастливо до поры до времени… 

Часть 1. Авария


Ничего не предвещало беды, как  в один прекрасный день Мухаммед  на своей новенькой Honda попадает в автокатастрофу. Сам он отделывается, так сказать, легким испугом, у него всего лишь простой ушиб голени и непродолжительный шок. Но машина - в хлам.

Фрау Криста испытала настоящее потрясение, когда ей позвонили из госпиталя Эль Гуны. Из сбивчивого рассказа дежурной медсестры она поняла  -  что супруг при смерти. И вот она уже рядом с ним... Увидев среди прочих больных в палате госпиталя неподвижного бледного Мухаммеда с закрытыми глазами под капельницей, она готова на все, лишь бы спасти жизнь любимого. Без Мухаммеда дальнейшей жизни она себе не представляла. Любое его желание для нее закон, а сейчас  тем более. О разбитой машине она даже не вспомнила. Фрау Криста сидела рядом, рыдала  и сокрушалась. И когда, наконец, через какое-то время Мухаммед приоткрыл глаза и увидел взволнованное лицо супруги с  опухшими от слез глазами за стеклами очков и красным шмыгающим носом, он  произнес слабым, едва слышным голосом, с трудом шевеля потрескавшимися бледными губами и жалобно глядя на нее своими бездонными печальными глазами, лишь одно слово «BMW… », после чего сразу же закатил их, снова провалившись в забытье и беспамятство…

«О, Господи, лишь бы ты поскорее поправился! Ну, конечно…Конечно, куплю я ее тебе... Будет у тебя BMW… Ты давно о ней грезишь, а знала, знала... знала...» - корила себя фрау Криста, не прекращая рыдать, чувствуя за собой какую-то необъяснимую смутную вину.

Она сидела у изголовья «умирающего» супруга и размышляла:

«Машина эта чрезвычайно дорогая.… Чтобы ее купить, по крайней мере, придется что-нибудь продать…. Квартиру на Шерри.…? На остаток денег первое время снимать что-нибудь недорогое и думать о приобретении нового жилья... Денег у нас на депозите достаточно… Только для этого нужно время…»

- Господи, Господи! Мухаммед, хоть бы ты поправился... – в бессилии заломив руки, простонала фрау Криста.

С тяжелыми мыслями и молитвами она сидела у изголовья мужа и терпеливо ждала.… Ждала, когда же он, наконец, очнется, чтобы обсудить с ним дальнейшие планы.

***

По мнению фрау Кристы восстановление здоровья Мухаммеда шло очень медленно и тяжело. Она  не отходила от любимого мужа весь день, не сводя с него встревоженного взгляда, и регулярно протирала его горячий, как ей казалось, лоб мокрым платочком. Сладко спящий, полностью расслабившийся под действием антидепрессантов Мухаммед был так бледен и неподвижен, что напоминал изваяние, так что несчастной женщине приходилось с тревогой прикладывать ухо к левой стороне его грудины послушать, бьется ли его сердце.… И она  не слышала биения сердца любимого. Однако дышал он ровно, и молодое здоровое сердце стучало бесперебойно.

Каждый раз при посещении пострадавшего пожилым солидным врачом, фрау Криста с мольбой в голосе и  грустью во взгляде, горестно заломив руки, спрашивала его, будет ли жить ее муж после столь тяжелой аварии.  На что тот лишь смотрел на нее долгим безнадежно-печальным взглядом,  затем возводил глаза  куда-то высоко вверх и глубокомысленно произносил всего одно слово, которое, одновременно, означало все и не означало ничего: «Инша Алла», что в переводе дословно означало «Как Аллаху будет угодно», и спешил выйти из палаты не в силах видеть пронзительную печаль во всем облике этой симпатичной немки.

После слов врача Фрау Кристе становилось нехорошо. Получалось так, что ей оставалось только ждать и молиться… «Господи!...Господи!...».

Условия пребывания Мухаммеда в общей палате, пропитавшейся концентрированной  смесью запахов лекарств и застарелых человеческих нечистот, где кроме него лежало еще шестеро мужчин, и не было санузла даже поблизости в коридоре, да и вообще, не было никаких человеческих удобств, являлись просто катастрофичными  для аккуратной  и брезгливой фрау Кристы.  Она   решила выхлопотать у главврача госпиталя отдельной палаты. «Лучше - люкс…»  Заботливая жена решила, что пока оплатит за неделю,  а потом станет ясно…  Если понадобится, никаких денег не пожалеет на дополнительное лечение и нахождение в госпитале больного супруга… «Столько, сколько скажут врачи… Им  виднее…».

Это удовольствие - отдельная палата госпиталя Эль Гуны - стоило немалых денег. Такие деньги у нее были. Любимому супругу нужен еще и персональный врач… Естественно, самый квалифицированный и опытный. А еще полноценное трехразовое питание.… Это  стоило дополнительных затрат. Но что поделать... Кроме того, фрау Криста раздала щедрые чаевые нянечкам, медсестрам и каким-то врачам, , на свою удачу, оказавшихся в это время в поле ее зрения, приговаривая при этом «За Мухаммеда».  Так, на всякий случай, заплатила она им, рассудив, - «больше – не меньше», лишь бы уход за мужем был хороший. Большинство из персонала госпиталя, и понятия не имевшие о каком-то Мухаммеде, однако получившие от немецкой фрау щедрые чаевые, еще долго недоумевали, за что им эта пожилая взволнованная заплаканная европейка сует  деньги. Но, конечно же,  с улыбкой и в полупоклоне принимали свалившийся на них от Аллаха дар.

Пострадавшего немедленно перевезли в отдельную палату и назначили персонального врача, как говорили, лучшего в госпитале…. Лучшего в Эль Гуне.

Профессионал казался крайне серьезным и озабоченным состоянием вверенного ему «тяжелобольного» пациента, чем очередной раз не на шутку испугал несчастную фрау Кристу.… Без промедления приступил к своим обязанностям и начал хлопотать над спящим безмятежным сном Мухаммедом, делая всякие назначения и помечая что-то у себя в карте.

Фрау Криста подумала, что хорошо бы также найти и привезти  врача из Каира, если понадобится. А лучше всего, выписать докторов из Германии…Нужен консилиум! С этими мыслями безутешная жена покинула госпиталь и уехала обратно в Хургаду, оставив спящего мужа на попечение врачей и медсестер.

На нее сразу навалилась куча дел. Нужно бы посетить магазин в Дахаре и проверить кассу. У нее давно закралось подозрение, что продавцы обворовывают их. Заскочить к знакомым риэлторам и поручить заняться их квартирным вопросом в связи с изменившимися обстоятельствами.  И напоследок, заехать в автосалон и выбрать желанный для мужа BMW, после чего посетить банк и проверить депозитный счет, не капнули ли на него  причитающиеся проценты.

Голова шла кругом от проблем, разрешение которых  пришлось взвалить на свои хрупкие женские плечи. Но сейчас самой серьезной проблемой для несчастной женщины стало здоровье ее драгоценного супруга. Все остальное отходило на второй план.

Часть 2. Галина

Прошло какое-то время, и действие успокоительного закончилось. Мухаммед открыл глаза  и не сразу сообразил, где находится.

«А.. госпиталь, Эль Гуна… », - воспоминания постепенно возвращались к герою происшествия.

 «Хамдулла, я жив и невредим.… И ведь неплохо себя чувствую", - с облегчением подумал Мухаммед, привычно воздав хвалу Аллаху. Комната, в которой он находился, была светлая и сияла чистотой.

"Криста позаботилась об отдельной палате, добрая женщина… Да хранит ее Аллах.… - и добавил мысленно, – И приумножит ее блага".

Чувствовал Мухаммед себя прекрасно, бодрым и отдохнувшим.  Вот только немного голоден был… С удовольствием съел бы чего-нибудь. Мухаммед  привстал в постели, сладко потянулся, зевнул и почесал в паху… В памяти всплывали события минувшего дня, и он сладко улыбнулся им. Он ехал из Эль Гуны в Хургаду от своей украинской хабибти, кисоньки-лапоньки, пышечки-булочки, правда, имени которой он не мог сейчас толком вспомнить. Они успели познакомились когда-то на пляже, пока Криста вдохновенно плавала в водах Красного моря… Ох, что она вытворяла с ним в постели несколько часов назад! От сладких воспоминаний напряглось ниже пояса. Мухаммед закрыл глаза и откинул голову на подушку. На губах у него блуждала улыбка...

В этот раз женщина прибыла с   новеньким айфоном для него. Это было именно то, о чем он так давно мечтал и много раз намекал ей, дурочке, на это… И так, и эдак... Пока она, глупышка, наконец-то, не поняла его тонких намеков, и нужные выводы были сделаны.

 Накануне девушка позвонила ему из Эль Гуны и сообщила о своем прибытии. В этот раз она остановилась в одном из отелей Эль Гуны. Ох, как он рассердился на нее. Почему не в Хургаде?! Ведь до Эль Гуны добираться надо! А у него так мало времени… Он занят! Бизнес, партнеры, нужные люди, офис, адвокаты… Мухаммед осклабился, вспоминая, как она, бедняжка, испугалась его раздражения, долго извинялась,  и обещала в следующий  раз всегда согласовывать с ним свои приезды…

Он вспомнил ее имя... Галина… Галя…

Вспомнил, как не терпелось подержать в руке  новый телефон, так что он оставил все свои дела, перенес встречи с друзьями на неопределенное время, и сразу же отправился к ней. Галина же, не успев увидеть его, тут же вцепилась в его тело, как клещ, и склонила… К любви! Ах, какая страстная у них получилась в этот раз «любовь». вот только  скоротечная, но очень яркая, еще и неслабо подогреваемая вожделенной красивой  коробочкой с логотипом Apple по центру в виде белого рельефного яблочка, которая, упакованная, девственно нетронутой стояла у его изголовья на тумбочке.

Он лежал на больничной кровати и размышлял… Вдруг стало так грустно и одиноко, что он не выдержал… И скупая мужская слеза омыла глаз, однако высохла так же быстро, как и навернулась. Нахлынули воспоминания... «А какое у нее тело… Ммм… Именно такое, как он любит. Большое, пухлое, горячее, как теплая сладкая булка с изюмом…»

Галя была моложавой рыженькой толстушкой-хохотушкой в соку своих тридцати двух лет, с огромными колышущимися желеобразными грудями с большими нежно-розовыми сосками. Необъятные мягкие, как пуховые подушки, ягодицы напоминали зрелую пористую кожуру апельсина. О, Всевышний! А какие платья она носила! Ммм… Мухаммеда до предела возбудили воспоминания о Гале.

Вот вчера, например… Коротенький подол прозрачного желтого платья едва прикрывал полные  лиловые ляжки. «Умудрилась-таки сгореть под солнцем, моя маленькая шлюшка...» - любовно подумал Мухаммед.  Из-под подола взорам открывались ее большие аппетитные булки ягодиц, также лилового оттенка, стыдливо прикрытые маленькими модными кружевными стрингами канареечного цвета. Соблазнительно низкое декольте почти не скрывало готовые выпрыгнуть груди.

Галя, Галя… А какие на тебе были украшения! У Мухаммеда от воспоминаний потекли слюнки и  закружилась голова. Золотая капелька со сверкающим камешком, приколотая к пупку, особенно сильно воспламеняла страсть. «И ты это знаешь, куколка, и пользуешься этим...»

Только зачем ты вчера все испортила своим пристрастием к алкоголю Шайтан его побери, досадовал Мухаммед! Галя наклюкалась, и ее мучительно и тяжело тошнило в его новенькой машине… Она  безудержно заливала, и заливала своей нескончаемой  рвотой заднее сидение. От этого воспоминания Мухаммеда затошнило, и  он поморщился, испытывая отвращение.

Машина… Машина… Как же он любит свою машину. Пожалуй, больше машины он любит только деньги. «Желательно в долларах или евро…» Мухаммед откинулся на подушку и закатил глаза…

Внезапно он вспомнил…Так он же ее разбил, эту свою любимую машину. Вчера это случилось. Нет  больше у него его любимой Honda. Да, да… Это случилось на обратном пути к Хургаде…  Как это могло получиться, вспомнить он не мог. Да и неважно это. Но вот воспоминание о том, что от ненаглядного автомобиля остался один лишь искореженный металл,  конечно, его неприятно напрягло.

 То есть, что получается? Он, Мухаммед, привыкший к комфорту, остался без машины?  Как такое может быть...

 Смутные воспоминания о взволнованном лице в очках, приближающегося к его лицу, стали пробиваться наружу из его памяти...

Криста… Криста… Жена. Это было совсем недевно.... Она произнесла что-то хорошее, ласкающее слух…  «BMW»…Конечно! Она сказала «BMW»…  «Ну, если ты пообещала, значит будет у меня BMW…» Криста никогда не врет, в отличие от него. Он  очень ценил супругу за честность. Она всегда аккуратна с тем, что касается денег и обещаний. В этом можно не сомневаться и полностью положиться на нее.

«А, кстати… Где мои вещи? - кольнула его тревожная мысль, - Барсетка, в которой айфон… Не приведи Аллах, Криста его нашла. Ой, что будет!», - Мухаммед даже зажмурился, представляя последствия.

Он нажал на кнопку вызова,  и медсестра мгновенно выросла в проеме двери его палаты в ожидании.

- Где мои вещи? Там была барсетка такая… Ее отдали моей  жене? - резко спросил ее  Мухаммед.

- Нет, мистер…Ваши вещи у нас. Сейчас принесу, не волнуйтесь… - ласково ответила египтянка, и вскоре пакет уже лежал на его тумбочке.

Мухаммед облегченно вздохнул. Как бы он объяснялся с Кристой…? Ну, естественно, что-нибудь бы придумал, как-то соврал бы ей… однако всем  было бы спокойнее, если бы она вообще не была в курсе его отношений с женщинами. Ведь это так несерьезно, временно…  С каждой - временно…

Вообще, Мухаммед справедливо считал, что с женой ему очень повезло. Криста  была  не любопытна, и ему доверяла на все сто. Чего ещё желать для спокойной семейной жизни? И  за это ее качество он очень ценил и уважал жену, почти так же, как его семья..

А… Кстати… Мама…Мама…Он давно не разговаривал с мамой. Как они там? Нашли ему, наконец, невесту? С досадой вспомнилось, что его хотят женить,  и  он лениво потянулся за своим новеньким блестящим телефоном.

Айфон... новая модель. Совсем недавно, Галина помогала ему настроить его и научила, как перенести туда все контакты и смс из старого аппарата Nokia97, когда-то доставшегося от бывшей  пассии финки. И ревнивая скандинавка, и ее вышедший из моды телефон уже порядком поднадоели. Повезло, что она теперь редко наведывается в Хургаду, а не то пришлось бы скрываться от ее назойливого внимания.

Галина же и научила Мухаммеда пользоваться этим роскошным, давно желанным айфоном, а также подсказала как заблокировать  паролем…Мало ли чего… А пароль сама и придумала, и запомнила.

«Проблема… Как же теперь вспомнить этот чертов пароль?... Ах да… Вспомнил, Хамдулла! Пароль -  это дата его рождения,  чтобы точно его не забыть!…»  Даже это ему подсказала Галина. «Все же, как хорошо, что много от нее пользы: и хорошенькая она, и любвеобильная, и умная …» - радостные мысли окончательно расслабили Мухаммеда. 

Он ввёл дару своего рождения, аппарат разблокировался. А вот и номер матери...

- У меня все хорошо…Нет, не болею… Ладно, мама, к концу месяца буду в Каире,  - закончил Мухаммед разговор с матерью, отложил аппарат и удовлетворенно закрыл глаза.

Нашли-таки…девственницу. В конце месяца свадьба.

«Ну что ж… Это судьба всех настоящих мужчин», - обреченно вздохнул Мухаммед.

Ему очень хотелось кушать,  и он нажал на кнопку вызова..

***

Галя лежала в постели, на душе кошки скребли.  Ей не хотелось ничего, кроме того, чтобы собрать вещи, незамедлительно улететь обратно к себе в Сумы и забыть проклятого Мухамедку раз и навсегда. Телефон валялся рядом с ее ухом на подушке и вот уже вторые сутки молчал. От любимого никаких известий: ни звонка, ни смс. Она вся  извелась, и как на врага, смотрела на равнодушный к ее терзаниям глухонемой мобильник, который совсем недавно так легко соединял ее с возлюбленным, находящимся за тысячи километров.

А сейчас…А сейчас, когда они рядом, когда счастье их так близко, и они могут каждую драгоценную минуту до ее отъезда проводить вместе, телефон так предательски молчит. Галя никак не могла понять, почему столько времени прошло, но   ни смс, ни звонка от ее Мухамедки. И телефон его выключен… Неужели она успела его чем-то огорчить или обидеть? «Ну да…Ну выпила лишнего… С кем не бывает… Ну  испачкала всю его машину. Спасибо скажи, что только рвотой… - Галя поморщилась, вспоминая, как с трудом сдерживала почти неуправляемые позывы кишечника, - Сам виноват. Не надо было наливать столько!»… Ну как можно из-за таких пустяков разом отрубить и выбросить в никуда целых полгода страстной любви. А может быть, у него кроме нее есть еще женщина, и он сейчас с ней? «Нет. Такого быть не может. Потому что не может быть никогда… - была уверена Галина, - Ты же клялся мне в вечной любви. Мы же вместе придумывали имена нашим будущим детям»… Он очень хотел девочку, а она мечтала о мальчике, и обещала ему, что скоро их ему родит. И уже дала имя их первенцу. «Его, как и тебя, назовут Мухаммедом… Мишей… Мишенькой…» Как он был счастлив тогда! Она это хорошо помнила.

И еще… Галина улыбалась… Ее, Галю, так любит его мама, ее будущая свекровь... Это так трогательно… Она сама ей об этом сказала по телефону, а он перевел ей.

Так…Какие же еще могут быть версии такого долгого его молчания?.. Ничего толкового в голову не приходило. Галя решилась еще раз, самый последний, как она пообещала себе, набрать его номер, загадав , что если он не ответит и в этот раз, то наступит конец, разрыв их страстной, но быстро сгоревшей любви. «И тогда сам ищи со мной встречи… А я вычеркну тебя из своей жизни навсегда…»

Галина решительно нажала  на клавишу вызова. Гудки в трубке  стали для неё такой неожиданностью, что ее даже подбросило на месте. Телефон возлюбленного, наконец-то, подавал признаки жизни. Она напряженно ждала, когда же Мухаммед, наконец, ответит.  В трубке щелкнуло.

- Галя… хабибти… - со слезой в голосе пропел Мухаммед, – Я вчера попал в чудовищную аварию, многие погибли, целый госпиталь раненых… Как я  остался в живых?!… Это чудо, о Аллах! Машина разбилась, я почти…. Я чуть не умер… Я мог умереть, хабибти! Я очень и очень несчастный…

- Ужас, хабиби ! Где ты сейчас? - слезы жалости подступили к горлу девушки. «Вон оказывается что… Авария! Чуть не разбился… Бедный, бедный…»

- Я в Эль Гуне, в госпитале… -  слабым голосом сообщил пострадавший возлюбленной, -  У меня отдельная палата, - поспешил добавить он.

Влив в голос побольше сахарного сиропа, он почти пропел:.

- Но ты знай, хабибти… Что бы ни случилось со мной, я всегда очень скучаю по моей сладкой пышечке…

Очень хотелось добавить: "По моей маленькой шлюшке", но Мухаммед сдержался.

- О, мой бедный Мухаммед…

 А она-то хороша! Черствая бесчувственная эгоистка, так плохо думала о нем, ревновала зачем-то… Оказалось, не к кому и незачем. Конечно, она у него единственная, у  Мухамедки… Это же сразу понятно по его дрожащему от страсти голосу. Да он просто не мог ей позвонить. Шуточное ли дело - авария!

«Нужно его обязательно навестить…Я же ему жена почти, мы же все решили…», - думала обеспокоенная Галина.

- Хабиби, я  к тебе сейчас приеду. Опиши, как добраться до твоего госпиталя, и какой номер палаты… Может быть, тебе нужны деньги на операцию? Сколько привезти? - волновалась девушка.

- О, ты так добра, ты так заботлива, хабибти… Что бы я без тебя делал… Ты моя единственная любовь… - снова запричитал Мухаммед со слезой в голосе, - Только не сегодня, о свет моих очей, о утренняя звезда на небосводе, о луна моих ночей... Мне недавно сделали какой-то укол, и сказали, что я скоро усну…- предусмотрительный Мухаммед понимал, что в любой момент к нему может нагрянуть Криста и никак не мог допустить, чтобы они с Галей столкнулись. Как он объяснит Кристе, кто такая Галя? Нет, он конечно, мог придумать все, что угодно. Но он должен стараться быть до конца честным с  женой…

- Ладно, хабиби, как скажешь, сладкий… Приеду к тебе завтра утром. Привезу деньги на операцию… Тысяча хватит? Может, две? - девушка почему-то была уверена, что завтра ее Мухамедку будут оперировать.

 - Долларов… - на всякий случай уточнили на том конце провода   умирающим голосом.

Глупый... Мог бы и не уточнять. Не с гривнами  же ехать к нему в госпиталь. Совсем растерялся ее возлюбленный. Галина едва сдерживала слезы  жалости.

Ничего, скоро все их проблемы будут позади, и они снова будут вместе.  Вот только тур у Гали заканчивается через пять дней.

Часть 3. Жертва обстоятельств

Фрау Криста вошла в палату.

Она увидела, что постель мужа пустая, но не застеленная, а как-то странно примята…

 «Умер…» - пронзила ее ужасная мысль, ноги  подкосились, и она без сил рухнула в кресло рядом. «Я не хочу жить без него. Я тоже хочу умереть» - горе разрывало ее душу, глаза застлали слезы. Ведь  она так спешила сегодня к нему, ей надо было поделиться хорошими новостями. Ей удалось сделать столько полезного и важного… Риэлторы уже почти нашли покупателей.  А им подыскали временное жилье, вполне уютное гнездышко совсем недалеко от центра города и от их нового строящегося дома. И она полностью оплатила будущую роскошную двухкомнатную квартиру на втором этаже.

Проценты за этот месяц банк перечислил. И теперь ее депозитная карточка просто ломится от денег. Фрау  Криста знала, что может поставить на ноги даже умирающего Мухаммеда, и поэтому спешила сообщить ему об этом в первую очередь.

А самое приятное для него.... ей удалось договориться в одном из автосалонов Хургады о предварительной дате тест-драйва роскошной новой модели BMW именно того цвета и той комплектации, о который, как она знала, давно мечтал ее Мухаммед.

Конечно, после такой дорогой покупки банковская карточка ее резко похудеет…Да какое это имело значение, если глаза ее дорогого мужа вновь начнут излучать радость и счастье, как две яркие звезды.

Но он умер. Такой молодой… Такой красивый… Врачи не успели спасти. Никаких денег не пожалела бы фрау Криста, чтобы Мухаммед появился перед ней живой, здоровый, красивый, улыбающийся своей эротичной полуулыбкой, кокетливо поигрывал накаченными бицепсами, как он часто любил делать. Она отдала бы все богатства на свете, жизнью бы своей пожертвовала, лишь бы еще раз обнять его такое упругое молодое тело и почувствовать вкус его губ на своих губах.  Но этого больше никогда не будет. Их счастливая жизнь резко оборвалась, не успев начаться. Как это нелепо… Фрау Криста становилась вдовой уже в третий раз. Она с трудом сдерживала рыдания, готовые вырваться наружу.

Неожиданно взгляд ее близоруких заплаканных глаз попал на нечто прямоугольное и блестящее. Этот предмет лежал на его подушке. Фрау Криста на какое-то время даже о своем горе забыла. Она взяла его, чтобы рассмотреть. Новый телефон! «Айфон, или как его там». Она видела рекламу по телевизору.

Не может быть… Откуда эта вещица взялась у ее мужа? Она попыталась включить телефон, но он  был закодирован. Фрау Криста ничего не понимала. Она ломала голову над этой загадкой. Если он купил себе эту игрушку, почему не поделился с ней своей радостью? Фрау Криста недоумевала. Слезы на глазах высохли.

«Может, это чей-то подарок? Но чей?.. Ах... Это ему подарила женщина…» - вдруг догадка больно кольнула ее в сердце. Ей стало трудно дышать. Она слышала от своих приятельниц, что в курортных зонах жигало - очень распространенный тип мужчин. Но  чтобы ее муж… Ее добропорядочный муж принимает подарки от женщин? В это невозможно было поверить. Чего ему не хватает? Она ему дает все, что ему нужно…Сколько лет они  верны друг другу… Он ни дня не может прожить без нее, как и она без него. У  них с Мухаммедом взаимная любовь и взаимопонимание, он не раз сам это подчеркивал, она это хорошо помнила. Однако подозрение ядовитой змеей успело заползти в душу и впрыснуло туда смертельный яд, от которого нет противоядия.

...Ее изумление не поддается описанию, когда она увидела выходящего из туалетной комнаты  ни о чем не подозревающего Мухаммеда, живого и невредимого, и даже несколько похорошевшего. Взглянув на взволнованную супругу, он вздрогнул, как от удара током, сразу преобразился в несчастного пострадавшего и медленно поднял на жену несчастный взгляд своих чарующих глаз.

Его супруга безмолвно стояла с его новеньким айфоном в руках и смотрела на него в бесконечном изумлении. Также он прочитал в ее глазах взрывоопасную смесь ужаса, негодования и злорадства. Мухаммед понял, что пора настраиваться на серьезный разговор.

Он тихо прошептал, глядя на нее с напускной преданностью:

- Хабибти, Криста…Сегодня у меня был очень тяжелый день… Мне делали много уколов и несколько раз ставили капельницу… Но я себя чувствую пока неважно…Я слаб… - Мухаммед делал вид, что не замечает айфона в руке супруги.

- Что это? Откуда это у тебя? - прошептала фрау Криста, указывая на телефон.

- Это не то, что ты подумала, хабибти, не думай обо мне плохо… Я нашел его в тумбочке, Уалла …Клянусь матерью…Я не знаю, как доказать это тебе… Думай, что хочешь… Смотри, я даже не могу открыть его, на нем пароль... - затараторил Мухаммед, упал как подкошенный на постель и громко с всхлипами зарыдал в подушку. Все тело его тряслось.

Фрау Криста испугалась не на шутку, наблюдая, как сотрясается тело супруга.

«А что… Вполне может быть… Он говорит правду…», - решила она. Версия Мухаммеда показалась вполне правдоподобной и имела право на существование.

Логика была простой. Это дорогой телефон, и нашелся он в палате для богатых людей.  Кто-то из предыдущих пациентов вполне мог забыть его здесь. Да-да, в тумбочке…  Вдруг фрау Криста подумала, что самое главное во всей этой интриге, что муж жив.

Она почувствовала одновременно и облегчение, и свою вину, что проявила такое необоснованное недоверие верному супругу, тем самым вызвав его рыдания после тяжелейшей автокатастрофы, чуть было не унесшей его жизнь…

А он все продолжал безостановочно рыдать,  никак не мог успокоиться. Вдруг  резко затих, вскочил с кровати, засверкал очами, в которых стояли слезы, и произнес пламенную речь, вкладывая в нее всю нерастраченную за последние дни страстность.

- Криста, если ты не веришь мне, можешь делать с этим телефоном все что угодно…Хоть выбрось его! Мне не жалко, он же все равно не мой! Но знай, что мой остался в машине, которой больше нет, - его голос задрожал, - И нам придется потратить деньги на новый... Решай сама. Мне все равно, ничего не имеет значение, хабибти, кроме того, чтобы ты доверяла мне. В таком недоверии мы не можем быть вместе... Придется расстаться…

Слова его, как огненные стрелы, летели в самое сердце фрау Кристы и застревали в нем, причиняя неимоверную боль. Представить себе, что Мухаммед никогда больше не будет жить с ней, было невыносимо. Она поняла, что пора спасать их брак.

- Прости меня, хабиби, я очень перенервничала… Ну конечно же, я доверяю тебе, прости, это все нервы… Как ты думаешь, сколько еще дней тебе надо побыть здесь?

Мухаммед что-то по-быстрому прикинул в уме и решил, что неплохо бы отдохнуть до конца недели в этом уютном госпитале подальше от дома.

- Хабибти…Никогда больше не подозревай меня…Обещай…Это унижает меня как мужчину, пойми… Я не европеец, привыкший к такому недоверчивому отношению. В общем, я здесь еще побуду дня три… Пусть меня, как следует, полечат… А ты езжай домой и отдохни, у тебя тоже был трудный день… Завтра не приходи… Завтра у меня много разных процедур...

С глубоким чувством вины фрау Криста покинула госпиталь.

***

Все утро Галина примеряла свои наряды, один за другим, стараясь выбрать тот, который, по ее мнению, сильнее возбудил бы, разжег страсть любимого.  Всю прошлую ночь она проворочалась, не сомкнув глаз, представляла себе их любовную встречу, от чего страшно возбуждалась, но возбуждение не находило удовлетворения. Уснула она лишь под утро под будоражащие сны. Даже завтрак проспала, что было совсем нетипично для нее. Аппетит Галина имела отменный, особенно на отдыхе. Тем более, вот уже несколько дней имелись некоторые признаки того, что она беременна, так что жрать хотелось за двоих, а может и за троих. Чем Бог не шутит?  Но от кого именно она была беременна,  оставалось вопросом открытым. От мужа - сразу исключалось. То есть, получалось так, что «залететь» она могла либо от Мухаммеда, либо от Ивана Афанасьевича со странной фамилией Клещ, он чуть больше месяца назад пару раз, вроде бы, переспал с ней у нее на квартире. Они были настолько пьяны, что вспомнить, было ли что-нибудь интимное между их телами или нет, она не могла. Единственным признаком их половой близости было то, что утром они голые одновременно проснулись в одной постели - в постели Гали. А разбудил их характерный звук ключа в замке входной двери.

Это вернулся со смены муж Галины. Ох, как убегал соседскими балконами и пожарными лестницами Иван Афанасьевич в тот раз! Он едва успел нацепить лишь часы на руку, трусы на филейную часть тела да закинуть галстук на шею. Так и бежал, сверкая пятками… Убегал, чтобы не быть пойманным и зверски задушенным ревнивым мужем.

И Гале тогда крупно повезло. Уставший после смены муж равнодушный, как всегда, ко всему на свете, кроме мягкой постели, даже не обратил тогда внимания на разбросанную по всей спальне чужую мужскую одежду и обувь, пустые бутылки и тарелки с остатками еды. А также  не заметил испуганную полуголую, с размазанной по всему лицу тушью и помадой, жену, которая металась по спальне, что-то подбирала с пола и прятала от него. Оказавшись в спальне, он камнем упал на еще не успевшую остыть от Ивана Афанасьевича часть постели, и вскоре стены завибрировали от его богатырского храпа.

Галя не могла вспоминать об этом приключении без злорадства и ужаса одновременно. Так им обоим и надо… За все время порочной любовной связи с Иваном Афанасьевичем, он ни одной конфеты не принес Галине, ни одного цветочка не подарил. Да и с мужем любовь случалась не чаще раза-двух в год, обычно на восьмое марта и в ее день рождения, и то после изрядно выпитого. Так что, вряд ли подобные соития приносили кому-нибудь из них хоть какое-то удовлетворение. Зато поколачивал муж Галину регулярно, и удовольствие от этого получал колоссальное.  А Галина, в свою очередь, получала колоссальное удовольствие от того что изменяла направо-налево. И выходило так, что все, вроде бы, удовлетворены и счастливы.

***

Наконец, Галя сделала выбор. Это был сарафанчик, который безоговорочно действовал на всех ее мужчин, как красная тряпка на быка. Ярко красного цвета, с тоненькими бретельками, едва поддерживающими увесистые груди, он плотно облегал ее  бесформенное тело, откровенно подчеркивал холмы грудей и аппетитный толстый зад, чуть ли не разрываясь на нем от чрезмерного натяжения. Сарафан этот убойный был такой коротенький, что едва прикрывал ягодицы. Она всегда брала его с собой на отдых. Фасон сарафана намекал на когда-то имеющуюся у нее талию, давно утонувшую под толстыми складками жира. Галя понимала, что женские талии мужчинами ценились. Она очень гордилась не только своей фигурой, но и формой ног. Полные, но фигурные, как две бутылки странной формы от лодыжки до свода бедер, с круглыми коленками, ноги эти, как магнитом, притягивали мужские взоры. Правда, надо было что-то делать с проклятым целлюлитом, который давно уже покрывал наружную часть кожи бедра характерными ямками. Хотя, что и говорить, многие мужчины Галины были не против этого, и поэтому она не очень переживала. «Ну, есть и есть этот проклятый целлюлит, не голливудская звезда, чай..». От его наличия количество любовников в ее жизни не уменьшалось. Существовали в мире, правда, и любители стройных ножек, но какое ей было дело до них. Таких мужчин она не замечала, впрочем, наверное, как и они ее.

Маникюр в этот раз сделали ей кроваво-красный, точно в тон сарафана и жирной губной помаде. Галина всегда гордилась тем, как соблазняюще действуют на мужчин пальцы ее ног.

Губы... Губы были ее отдельной гордостью. Природа щедро наградила Галину большим развратным ртом с огромными мягкими губами на пол лица. Эти губы пробуждали в мужчинах самые разнузданные фантазии. Жаль только, на фотографиях ей улыбаться не рекомендовалось, потому что расплывающиеся на все лицо губы отвлекали все внимание от остальных частей лица. А редкие, крупные, местами не очень ровные зубы, больше походили на зубы крокодила, чем на зубы человека. А что было поделать?... Фотографироваться Галина любила больше всего на свете. И она нашла выход. Нет, вы не подумайте… Не то, чтобы она, фотографируясь, не улыбалась совсем. Не улыбаться на фотографиях было бы как-то не совсем нормально…Ведь девушек так украшает улыбка. И Галя, чтобы и улыбнуться, и одновременно скрыть эту свою милую природную нестандартность, а также наличие двойного подбородка, наклоняла голову чуть в сторону и вниз и стягивала рот в этакую характерную, как она сама называла, «курью попку» – гузку. И при этом сексуально улыбалась в фотокамеру своими развратными васильковыми глазами, глядя немного исподлобья, от чего становилась похожей на наивную похотливую девочку-нимфетку. Фотографии получались эффектными, ей самой очень нравились. Хотя завистливые подружки передразнивали ее за глаза и желчно осуждали за подобное выражение лица,  считая его развратным… Это было, по меньшей мере, смешно.  Ведь у Галины Митрофановны Рассказко даже несколько портфолио имелось, за которые в Сумах боролись аж целых два модельных агентства и три фотоателье. Правда, что-то давно об этих агентствах ничего не было слышно… Надо будет о себе напомнить по приезде домой. А пока, в ожидании приглашений от модельных агентств, она перебивалась на полставки в одном из фотоателье, заключившем с ней жесткий, почти невыполнимый контракт.

Но сейчас Галина готовилась соблазнить Мухаммеда.  Во-первых, чтобы нивелировать недовольство любимого своим внезапным приездом. Во-вторых, она считала, что любовные игры очень полезны для восстановления здоровья после любого рода катастроф, особенно автомобильных. Ну и самое главное, ее голодному ненасытному телу сейчас просто банально нужен мужик.

Сексуальный голод распалил ее докрасна. «А мужик, вот он, совсем рядом, рукой подать. И он  ждет меня», - с томлением где-то внизу живота подумала Галя, облизнув и без того влажные губы.

Сарафан этот, как нельзя, кстати, подходил для таких случаев. Она натянула его на голое тело,  чтобы не терять времени на стягивание нижнего белья.  Правда, натягивала она его с трудом, потея даже под морозящим ее кондиционером. И  так, и этак извивалась она всеми частями тела,  лежа на кровати в неестественной позе буквой Z. Каждую секунду рисковала разорвать сарафан по швам, а также повредить  ноготь и наделать синяков и царапин на боках, проклиная, при этом, некоторые неудобства его фасона. Облачиться в сарафан удалось, правда, не с первой попытки и даже не со второй… «Странно, что получилось...», - с удивлением подумала Галя.  И он остался, к ее изумлению, цел. Ясно, что дышать придется реже, чтобы во время вдоха лишний раз не натягивать тонкую ткань на груди. Галя провела пальцем по ткани, туго стянувшей груди, задержавшись на какое-то время на предательски торчащих сосках, и томление с новой силой охватило ее. «О, мой Мухаммед»...

  Густые ярко-рыжие непокорные волосы были сбиты в высокий пышный начес. Оранжево-красная волосяная шапка теперь громоздилась высоко над головой и напоминала бушующие языки пламени. Макияж по цветовой палитре соответствовал волосам и сарафану. Красно-лиловые мерцающие тени для век  великолепно сочетались с алой помадой, сиреневыми румянами и бело-голубыми глазами с выкрашенным в черный цвет ресницами и бровями, а также с обгоревшими лиловыми ляжками и ягодицами. Только в пылу страстей Галина чувствовала себя свободной и раскрепощенной. Картину эту огненную дополняли многочисленные украшения, которыми она щедро увешала шею, пальцы рук и ног, оба запястья, лодыжки, пупок и ниже…Она неуверенно подняла глаза на свое отражение в зеркале и вздрогнула, поразившись собственной красоте и неотразимости. Галина знала, что именно такой ее и хотел Мухаммед, яркой и сексуальной. Ей нравилось, когда он ее называл своей «золотой девочкой».

Чувственный рот ее жаждал поцелуев и развратной страсти. Глаза горели в предвкушении бесстыдных изысков, которые они вот-вот подарят друг другу. Внизу живота сладко ныло. Галя улыбнулась плотоядной улыбкой: скоро тело ее Мухамедки будет всецело принадлежать ей…

«Как удобно, что у него отдельная палата. Представляю, сколько ему пришлось отвалить за комфорт… Бедняжка!», - обеспокоенно подумала девушка. Ей нравилось считать его деньги.

Зато никто не сможет им помешать утолять страсть столько, сколько ее накопилось за дни разлуки. Галина в очередной раз порадовалась, как повезло, что в любовники ей достался такой образованный и обеспеченный человек. Никогда не слышала она от него ни просьб о материальной поддержке, ни требований подарков. Не то, что Машкин нищеброд. С Машкой она познакомилась в отеле Хургады в прошлый раз. Уже несколько лет «хибиби» «достает» ее по телефону или по интернету своим нытьем о тяжелой жизни, неурожаях, болезнях родственников и скотины…Постоянно требует денег… То ему нужны какие-то телефоны, ноутбуки, то еще  что-то. То жалуется на свою тяжелую жизнь, плачет в трубку.  Хотя женат… Двое детей… Однажды то ли поколотил ее, то ли приревновал, и Машка вот уже три года, как к нему не ездит. Но издалека жалеет его, дура… Откладывает каждую заработанную копейку и каждый раз после его интернет-нытья высылает ему круглые суммы денег и всякую дорогую электронику.

А ее Мухаммед, наоборот, такой щедрый… Никогда бы не позволил ей оплатить кофе, соки и кальян в кофешопах, ну, разумеется, за исключением тех случаев, когда у него одни лишь крупные купюры, и в кофешопах не принимают банковские карточки. Тогда приходится платить самой, что чаще всего и случается… Но Мухаммед уже после очень переживает из-за этого. Однажды ей пришлось расплатиться за ужин в ресторане. Позже он чуть было не разрыдался прямо на улице, едва дотерпев, пока они поднимутся в снятую ею для их любовных утех квартиру на пару другую часов. Он так напугал ее тогда!  Сразу рухнул перед ней на колени, вцепился в ее ноги и начал кричать, причитать, называя себя последним нищим, ослом, негодяем... Пришлось его срочно успокоить… Она испереживалась, что на шум слетятся полицейские и увезут ее в участок, обвинив в проституции. «В Египте такие неправильные законы. Чуть что, сразу женщину в проституции обвинять…» - с досадой думала она. Но Мухаммед, слава Богу, как-то очень скоро  успокоился сам, кричать и причитать  прекратил. Зачем терять драгоценное время, отведенное для любви... И  тогда они, не помня себя от похоти,  безжалостно сдирая друг с друга одежды, с особым рвением предались пагубной страсти прямо на полу.

Галина вспомнила те времена, и на душе у нее запели птицы.

А еще изредка он дарил ей маленькие трогательные сувенирчики, которые она потом уже, дома, тщательно прятала от ревнивых глаз мужа в жестяной банке с гречкой.

Кстати, о деньгах… Увлеченная любованием собственной красотой и унесенная куда-то вдаль от реальности своими горячими сексуальными фантазиями, Галина чуть не забыла положить в сумочку две с половиной тысячи евро, взятые перед самой поездкой в кредит. 

Кто же, как не она, будущая жена ее Мухамедки, позаботится о нем. Это же отец ее будущих детей… И потом, он всегда называл ее самой щедрой. Нужно соответствовать, не ударить в грязь лицом, так сказать. Он всегда говорил, что доказывать любовь положено поступками.. И вот он, шанс, доказать ее, свою любовь...

С этими мыслями, последний раз покрутившись перед зеркалом и не без удовольствия отметив свою неотразимость, Галина поспешила в госпиталь... на свидание к любимому.

- Хабиби, я буду у тебя через пять минут, - с придыханием, как он любил, сексуально прошелестела Галина в трубку.

Часть 4. «Что здесь происходит?»

К концу того злополучного дня, который так хорошо начинался, фрау Кристе позвонили из риэлторского агентства.

«Ну почему в этой стране принято все важные дела переносить на  поздний вечер?», - в который раз уже досадовала фрау Криста, не в силах привыкнуть к особенностям египетского делового оборота.

Мухаммеду именно тогда, поздним вечером, было необходимо подписать какие-то важные бумаги для совершения сделки купли-продажи. Ждать его возвращения из госпиталя не представлялось возможным. Покупатель торопился, и терять его не хотелось, он платил хорошие деньги непосредственно после подписания контракта купли-продажи. Фрау  Кристе пришлось срочно ехать в госпиталь к мужу с документами.

Прежде чем зайти в палату, фрау Криста решила проконсультироваться с врачами, узнать, отступила ли  уже угроза  жизни и здоровью ее мужа. И если отступила, то узнать, когда можно забирать мужа домой?

  - Хамдулла, Ваш муж уже  полностью здоров, мадам… Можете забирать его в любое время, - радостно сообщил фрау Кристе персональный врач Мухаммеда, возведя застекленные круглыми очками очи вверх, мысленно возблагодаря Всевышнего, как и принято.

Радости Фрау Кристы не было предела. Ее любимый супруг, ее Мухаммед, наконец, поправился. Она  вздохнула с облегчением и тоже возвела очи вверх, туда же, куда и врач, вознеся молитву Господу за исцеление супруга. Какие же профессиональные врачи в этом госпитале! Зря она сомневалась, зря, зря... Фрау Криста подумала, что нужно обязательно сделать щедрое пожертвование госпиталю! Вот только бы ей с делами разобраться, и она сразу же перечислит на их банковский счет тысячу евро.

Выздоровление Мухаммеда было, как нельзя, кстати.  Дел, требующих его участия, накопилось много: подписывать документы, ездить по разным государственным конторам и адвокатам по оформлению сделок с недвижимостью.  Наконец, ему нужно было, заняться своим магазином! Посетив  его, фрау Криста испытала шок и подумала, что без его контроля магазин разорится. И самое главное и приятное, стремительно приближалась дата тест-драйва BMW. Фрау Криста ликовала, представляя себе счастливое лицо Мухаммеда, будущего владельца этого роскошного автомобиля.

Радостная и довольная, она легкой походкой подошла к двери палаты и уже собиралась зайти внутрь, но остановилась в замешательстве. За дверью были слышны странные  звуки. Фрау Криста приложила ухо к двери. Складывалось впечатление, что в палате кровать ходит ходуном, и на ней подпрыгивают сразу несколько человек или крупных зверей. А  также она услышала глухие протяжные стоны своего мужа под громкий аккомпанемент равномерного скрипа кровати и обрывков мелкого, как бисер, заливистого женского смеха, пошлого и разнузданно-развязного,  чередующегося с весьма недвусмысленными покрикиваниями и постаныванием. Фрау Кристе  даже предположить было стыдно, в каком именно случае  издают  подобные звуки.

Она решила, что  перепутала палаты. Может быть, дверью ошиблась, сослепу и от собственной рассеянности? Она  вскинула голову  взглянуть на номер, выгравированный  на двери. Нет,  все верно…Номер тот же. Это точно палата Мухаммеда.

«Ааа… Там, наверное, медсестра».

А что?... Вполне может быть.

Кому еще, кроме  медперсонала и жены разрешен вход в палату ее пострадавшего супруга?… Конечно, медсестра или нянечка. Но почему скрипит кровать? Почему в этом госпитале медсестры и нянечки позволяют себе такой омерзительный смех? Здесь же весь младший медперсонал  - арабки-египтянки, чуть ли не с закрытыми лицами ходят, с ног до головы замотанные в свои мусульманские одежды. И потом… За семь лет жизни в Египте она ни разу не видела, чтобы мусульманки смеялись. Нонсенс какой-то! Мда!.. Вот вам  и нравы исламской действительности…Интересно знать, что смешного происходит в палате ее мужа? Все эти вопросы, как чертики, скакали в голове фрау Кристы и не находили ответа. Она была возмущена. Что  за невоздержанный  персонал работает в этом, так называемом, госпитале! Надо будет после рассказать главному врачу, как фривольно и фамильярно ведут  себя их медсестры, а сейчас войти туда и посмотреть на все это безобразие собственными глазами!

Резко толкнув дверь, фрау Криста вошла в палату...

«Что здесь происходит…» - фрау Кристы опешила от развернувшейся перед ее взором безобразной сцены. Папка с документами выпала у нее из рук.

На постели ее мужа скакало нечто огромное, кроваво-рыжее сверху и лилово-белое снизу, развивая бешеную скорость, от чего больничная кровать плясала на месте немецкий народный танец шуплаттлер. Рядом с пляшущей кроватью весело, в такт ей, подтанцовывал штатив с капельницей, готовый каждую секунду перевернуться, потеряв равновесие.  Приглядевшись получше, фрау Криста увидела, что это скачущее «нечто»  было толстой голой рыжей девицей, которая, к тому же, от удовольствия закрыла глаза, с головой, откинутой назад, с взлохмаченными волосами страшного огненно-лилового цвета. Девица совокуплялась с ее Мухаммедом самым наглым, постыдным образом, устроив дикие скачки верхом на чреслах ее мужа, при этом издавала хлюпающие и булькающие звуки нижней филейной частью своего необъятного тела. Очевидно, вся эта мерзость доставляла ее мужу наслаждение. Он лежал с закрытыми от удовольствия глазами и время от времени постанывал и похрюкивал. Казалось, еще немного, еще пара толчков, кровать не выдержит, и  безобразная скачущая конструкция рухнет на пол.

Незаметно подойдя к совокупляющимся поближе, фрау Криста остолбенела. Картина, открывшаяся перед ее взором, глубоко ее потрясла То, каким она увидела Мухаммеда, не умещалось в рамках ее мировосприятия. Все лицо его, некогда родное и любимое,  а также шея и грудь, были покусаны, о чем свидетельствовали следы зубов на них, и измазаны чем-то кроваво-красным и черным, видимо, помадой и тушью девицы.  Скачущая на теле ее мужа, наглая рыжуха в порывах страсти царапала своими длинными, остро заточенными кровавыми ногтями нежную, чувствительную грудь Мухаммеда, оставляя на ней розовые припухшие полосы. Все действо происходило настолько бессовестно шумно, что ни один из этих двоих, самозабвенно предающихся  разврату, увлеченных самим процессом соития, и не заметил, что они не одни в палате.

***

Еще чуть-чуть… Еще пара толчков… А-а-а-а....

Вот-вот пика наслаждения пронзит тело Мухаммеда, и наконец, наступит долгожданная разрядка.

 «Давай, детка, давай….Вот так, вот так, теперь так… Да… Да!.. Ааа, ааа… Ах ты, моя маленькая сладкая рыженькая шлюшка…», - в пароксизме страсти мысленно подгонял он Галину, одновременно ускоряя частоту и амплитуду своего беспорядочно вращающегося таза.

Еще секунда. Еще, еще… «Аа-ааааа-ааааааааа...».

Чтобы усилить стремительно приближающийся сладострастный конец и поскорее достичь его, Мухаммеду непременно нужно было визуально ощутить  извивающуюся на его бедрах,  как большая  змея, женщину. Ах, надкусить бы и проглотить  этот колышущийся, как огромный розовый холодец,  желанный толстый зад. Поймать бы и хотя бы на секунду удержать в своем воображении ее разбегающиеся в разные стороны желеобразные груди с соблазнительно торчащими розовыми сосками-пуговками под сладкое звяканье блестящих жёлтых  сережек, украшающих ее сексуальные оттянутые ушки. И, наконец, увидеть бы сводящую с ума гримасу страсти на лоснящемся от пота лице с растекшейся  тушью и  вожделенным приоткрытым сочным ртом с размазанной вокруг него алой, его любимой, жирной помадой.…

«Аааааааа…! Сейчас-сейчас…Вот уже скоро!»

 Хотелось бы, чтоб одновременно с ним и Галина распахнула свои васильковые похотливые глазки навстречу его взгляду, и они вместе, яростно сцепившись ногами и руками, застонали в порыве страсти и рухнули  в бездну наслаждения.

- Смотри на меня! - страстно прорычал

Мухаммед и открыл глаза.

Но вместо развратных глаз Галины навстречу его взгляду в непосредственной близости от его лица на него   глядели  большие изумленные глаза за линзами очков его супруги. От неожиданности Мухаммед вздрогнул и дернулся всем телом с такой силой, что сбросил с себя женщину, и не думающую прекращать свою самозабвенную скачку.

Кровать внезапно остановилась, прекратив дикую пляску. Мгновенно наступившая тишина не могла скрыть лихорадочного биения трех сердец.

Первой порвала тишину удивленная Галина, выглядывающая из-за кровати.

- Хабиби…Кто эта страшная бабушка? Что ей здесь нужно? - прошептала она с ужасом во взгляде, направив указательный пальчик с кроваво-красным ногтем на фрау Кристу.

«Что? Бабушка? Ах, он меня еще и бабушкой считает!» - волна ярости накрыла фрау Кристу с головой, и она  влепила растерянному Мухаммеду пощечину, вложив в нее всю силу своей боли и унижения.

Затем, в состоянии полнейшего аффекта, не осознавая, что делает и, не помня себя от гнева, она со всего размаху опустила свою тяжелую сумку на его голову. Слезы брызнули у нее из глаз. Лицо исказилось гримасой страдания.

- Как ты смел так поступить со мной?  Я доверяла тебе, я все отдала тебе, что имела! Все, что мое - все твое, только твое. Я любила тебя, так любила, верила, а ты… А ты… Какая грязь, какая гадость… Шлюха! Шлюхааааааа! Шлюхаааааа! - кричала разъяренная фрау Криста.  И не совсем было понятно, кого она называет «шлюхой», Мухаммеда или рыжую толстую девицу.

«Шармута », - автоматически перевел Мухаммед слово «шлюха» на привычный ему арабский.

- Хабибти…Криста... - простонал пострадавший, защищая лицо руками,  - Поверь, это не то, что ты дум……

«Действительно, какая же, все-таки, шармута моя жена, что так меня позорит сейчас! Меня, восточного мужчину, своего мужа... Да как она посмела ударить меня по щеке?! А потом еще и по голове. Она же только что чуть не убила меня! Меня?! Своего законного мужа перед Аллахом и людьми! И еще сумкой по голове. Да… Такое не прощается!.. Да покарает ее Аллах! Горе мне… Горе мне? Нет! Горе тебе, Криста! Зачем я женился когда-то на ней? Хотя… пользы, в общем-то, тоже было немало… Было! Да-да, было. Очень даже немало! Надо придумать, что можно сделать после всего этого позорного цирка, который она здесь устроила. Ты еще пожалеешь, несчастная немецкая шармута, что подняла руку на меня…»

К тому времени, Галина успела прийти в себя от пережитого  и поспешно натягивала сарафан на свое тело. И вдруг ни с того ни с сего нагло заявила громким визгливым голосом, тщательно отделяя одно слово от другого:

- У нас будет ребенок, уже скоро. Маль-чик! И мы по-же-ним-ся-я-я!

Она бросала слова в воздух, обращаясь и к Мухаммеду, и к фрау Кристе и, одновременно, не обращаясь ни к кому.

- Чей? - с ужасом на лице вскинулся побледневший Мухаммед, продолжая прикрывать голову руками.

«Что за чушь!! Каким образом она могла забеременеть от меня, эта ненасытная похотливая шармута? Хотя, стоп! А почему бы и нет?.. Эта маленькая рыжая дрянь никогда не считала нужным предохраняться в их редкие  случки и всегда выдаивала его до капли своим жадным нутром. Да! Как ни ужасно  осознавать, ребенок вполне мог бы быть и от него… Но! есть одно важное "Но"! Она неоднократно хвасталась, стараясь возбудить в нем ревность, эх, глупая магнуна , своими многочисленными любовниками там, у себя на родине. Наверняка кто-то из них и сделал этой глупой курице ребенка, а она сейчас меня специально шантажирует, желая опорочить перед женой! Не получится!.. » Хотя, стоп! Надо  позвонить маме и сообщить, что у него будет ребенок... Интересно, что скажет об этом его умная и хитрая мама... Может быть, удастся использовать этого ребенка в своих интересах …

Дверь в палату распахнулась. На пороге выросла фигура главврача госпиталя с его свиты в белых халатах. Перед глазами фрау Кристы все поплыло и один миг перевернулось с ног на голову. Тело ее обмякло,  она сползла на пол возле кровати своего мужа и распласталась там.

Галина, прихватив свою одежду, незаметно прошмыгнула мимо остолбеневших врачей и пулей выскочила из палаты.

Мухаммед стоял над телом своей супруги и причитал, громко рыдая и вознося глаза вверх:

 - Хабибти, хабибти… Не умирай, прошу…Не оставляй меня одного… О Аллах, Ты велик! Не забирай эту прекрасную женщину к себе… А если заберешь ее,  забери и меня!

Безутешный муж олицетворял настоящее горе.

Часть 5. Разорванное сердце

- Что здесь произошло? - быстрыми шагами подошел к месту происшествия удивленный главврач, поправляя очки на носу.  Свита поспешила за ним.

Совсем недавно эта пожилая фрау, живая и невредимая, веселая, оживленная  и по-деловому активная, спокойно сидела у него в кабинете, и они мило беседовали. Сейчас же она лежит без сознания возле больничной кровати.

«Что же все-таки могло произойти за это время...», - недоумевал врач.

Главврачу импонировала эта пожилая немка и  то, что она замужем за египтянином. Он даже испытывал некую гордость за мужчин своей страны. Разве имело значение, что муж ее настолько молод… Кажется, почти вдвое, силился вспомнить он анкетные данные своего пациента. Судя по той заботе о супруге, нежности и любви в глазах этой женщины за толстыми линзами стекол, когда речь шла о здоровье и жизни ее супруга, сразу понятно, что дама счастлива в этом браке. Сие означало, что эта почтенная богатая европейка настолько уважает их культуру и традиции, что в таком почтенном возрасте нашла в себе мужество оставить привычный   образ жизни и переселиться  из самой  благополучной европейской страны в их исламский Египет к  супругу.

«Очень хорошая женщина, очень…», - думал о фрау Кристе главврач госпиталя.

Он присел, чтобы пощупать пульс на ее запястье  и осмотреть ее. Пульс был нитевидным, а тоны сердца мерцающими и редкими...

- Делайте же что-нибудь! Что вы стоите, как истуканы? Что с моей женой? - кричал на врачей испуганный Мухаммед.

Свита в белых халатах стояла в осуждающем безмолвии вокруг фрау Кристы, и смотрела на него. Они догадывались, что именно произошло…

- Что здесь случилось? Совсем недавно твоя жена сидела у меня в офисе вполне здоровая, Хамдулла. Она приехала, чтобы забрать тебя из госпиталя…- спокойно обратился главврач к убивающемуся супругу.

- Нет, нет… Все не так! Она нездорова,  уже давно болеет, это у нее не впервые. Такие приступы случаются у нее раз в месяц, иногда и чаще. Какая-то неизвестная болезнь. Она говорила, что ею болеет вся Европа еще с позапрошлого века. Вот и она тоже... Помогите ей, да хранит вас Аллах. Не дайте Ему забрать ее жизнь! А если заберет, то пусть и мою забирает, - пафосно закончил "безутешный" супруг. Плечи его сотрясались от рыданий.

Мухаммед быстро смекнул, что дела у жены неважно.  Неспроста она уже так давно не двигается и почти не дышит. Ее тонкие губы стали синюшными, а одутловатое лицо напоминало серый  глиняный горшок.

Мухаммед был в курсе, что роскошная палата-люкс, в которой он так хорошо отдохнул за последние несколько дней, а также необходимое медицинское обслуживание, щедро оплачены Кристой еще на четыре дня. Он провел несколько прекрасных дней на полном пансионе самых изысканных блюд и самых дорогостоящих медицинских процедур… Эх… Если бы не безобразный скандал, устроенный его ненормальной женой! Ну, надо же так умудриться все испортить на ровном месте!

Однако он подумал, что все получилось очень  удачно… Можно использовать  остаток денег за его пребывание в этом госпитале для самой Кристы.  Не пропадать же деньгам. Этих четырех дней нахождения Кристы в госпитале вполне хватило бы для  осуществления плана, родившегося экспромтом в его сообразительной голове, который позволял навсегда избавиться от…

Мухаммед решил, что если понадобится больше времени для  лечения жены, а так оно наверняка и будет, судя по ее состоянию, ее вполне можно перевести и в общую палату. Пусть подольше пробудет в госпитале. Пусть подлечат как следует.  В ее возрасте это полезно всем, даже здоровым. В Эль Гуне хорошие врачи, здесь такое дорогое медицинское обслуживание…

«Кстати, - подумал Мухаммед, - а зачем ждать истечения четырех дней?  Можно прямо сейчас и перевести жену в общую больничную палату…». Ведь нужно стараться быть экономным. Криста сама всегда этому учила и на собственном примере не раз демонстрировала.  А он, Мухаммед, очень чувствителен ко всему, что касается денег.

"Фулюс... Фулюс" - любимое слово успокаивало и, одновременно, будоражило воображение…

Какая же у него, все-таки, предусмотрительная, умная жена. Вот только болеет тяжело... Ну что ж... Возраст. Все мы когда-нибудь умрем. Он опять гордился ею. Мухаммед  поразился собственной находчивости и смекалке, учитывая то,  какой недавно стресс перенес сразу из-за  обеих женщин. Одна цирковое представление устроила средь бела дня, публично избила его до полусмерти. Другая пыталась  его нагло шантажировать чужими детьми.

Мухаммед вдруг со всей очевидностью осознал, какая у него  опасная и непредсказуемая жизнь... Когда же, наконец, все это закончится? Наверное, как только он женится на порядочной египтянке-девственнице. Для такой было бы недопустимо подобное поведение, какое явили здесь эти две сумасшедшие европейские шармуты… "Во всяком случае, на первое время..." - поправил он себя. Ну конечно, если повезет на такой жениться, в чем он сильно сомневался, ибо знал от своих  очень  несчастливых женатых друзей, что означает  "жена египтянка" и какими ужасами это чревато в дальнейшей семейной жизни. Но что поделать! Такова их мужская доля! Аллах велит жениться, чтобы размножаться...

Зато потом... в другой жизни, которая будет дарована ему после смерти! Ох!.. Мухаммед закатил глаза от предвкушения тех бесконечных телесных радостей в раю, которые ожидают его. А грехи он всегда успеет замолить.

"Не я первый, не я последний" – откуда-то очень своевременно вспомнилась ему нужная пословица.

После некоторых манипуляций над неподвижным телом фрау Кристы врачами был установлен диагноз: «Инфаркт!»

- Твою жену даже двигать сейчас нельзя. Она остается здесь. Подождем, пока состояние ее стабилизируется, и тогда осторожно переложим на постель. Начнем лечение. Уколы, капельницы, лекарства. О деньгах не волнуйся. Мадам была настолько заботлива к тебе, так волновалась о твоем здоровье, да хранит ее Аллах, что оплатила твое лечение на много дней вперед.  Теперь лечение нужно ей самой, и мы используем эти деньги. Если не хватит, доплатишь потом... Все в руках господних, Инша Алла.

Свита в белых халатах  возвела глаза куда-то высоко вверх.

Часть 6. Грандиозные планы

В груди запрыгали радостные кузнечики. Мухаммед молниеносно оценил обстановку. Теперь действовать надо быстро и умно. Срочно уходить из госпиталя. Пока врачи будут заниматься "оживлением" Кристы, нельзя терять ни секунды.

Но до этого - «нейтрализовать» супругу. Интересно, что за папка с документами была с ней? Мухаммед заглянул в нее.

Ага, ясно! Бумаги о продаже  квартиры. Неплохо... И цена отличная! Его вполне устроит... Проверить содержимое ее сумки, и забрать оттуда все ненужное ей, то есть  мобильный телефон, деньги и банковскую карту... Все это ему скоро пригодится. Как по мановению волшебной палочки, содержимое сумки фрау Кристы перекочевало в барсетку Мухаммеда.

 Не без удовольствия вспомнилось и о щедрых трофеях от сладкой пышечки Галины: айфоне и двух с половиной тысячах евро! Они лежали в верхнем ящике тумбочки. И это тоже перекочевало в барсетку. Какая удача, что в недавней суете и неразберихе скандала, эта шлюшка не вспомнила о своих щедрых дарах. «Тупая шармута от ревности, наверняка, отняла бы и телефон, и мои деньги, еще и скандал бы закатила… Но слава Аллаху, сейчас они в надежных руках... Я…я  найду им применение»…

Мухаммед ухмыльнулся и в очередной раз мысленно похвалил себя за сообразительность. А что делать? Приходится выкручиваться в трудных жизненных условиях. Ему стало до боли жалко себя. Но сейчас времени на жалость слишком мало. Надо действовать. А пожалеть он себя всегда успеет, и всегда найдется кто-нибудь, кто поможет ему в этом, Инша Алла.

Так… Теперь у него есть все необходимое для осуществления задуманного плана. Первое, что предстояло сделать - сэкономить деньги на лечение Кристы, то есть,  определить ее в общую палату. Там ей будет веселее. Все же, не одна будет, а в компании женщин… Сколько их там в одной палате?.. Шесть?.. Восемь?.. И лечение ей покажется легче, потому что некогда будет скучать и думать о том, о чем думать не нужно.

Да, кстати… Надо предупредить врачей, что он морально готов к длительному лечению супруги, а также…Чтобы не спешили, лечили ее тщательно. И даже если вдруг что… Он будет не в претензии. «Все мы смертны… Всех когда-нибудь заберет Аллах… лишь вопрос времени» - Мухаммед  чуть не расплакался. Но плакать времени не было совсем. Он вовремя справился с собой, сдержав рвущиеся наружу слезы, то ли радости, то ли жалости, то ли ещё чего-то.

Не теряя времени, успеть сделать следующее… Обналичить все деньги с карточки Кристы, заехать в автосалон и заплатить за BMW. На новенькой машине зарулить к риэлторам для оформления документов на продажу квартиры. Да… Желательно, деньги от покупателя получить сразу же. Операции с деньгами не терпят промедления. «Время – деньги», - очень вовремя пришло  в голову.

Следующий день тоже суетный.. Срочно заняться сделкой с новой квартирой, которую, естественно, выбрать поближе к центру города, в хорошем доме!

Магазин… Заниматься убыточным магазином совершенно нет времени. Да и зачем? Прибыли он не приносит. И никогда не приносил. Магазин был бредовой идеей Кристы. Ну конечно, она тогда дала ему денег, чтобы он все организовал сам. Значит, она и виновата, что из ее идеи ничего не вышло. Не любят покупать европейскую одежду в Хургаде, не любят... Мухаммед решил, что магазином он займется когда-нибудь, Инша Алла! Или не займется вообще. На все воля Аллаха, и с этим не поспоришь. Очень воодушевлял ход собственных мыслей. А о том, что сам он, египтянин, житель Хургады, да и все его друзья-египтяне, тоже жители Хургады, носят, исключительно, европейскую одежду, причем, самую модную и не самую дешевую, то есть спрос на нее, все же есть, и неплохой спрос, как-то не подумалось…  Времени рассуждать на темы каких-то тряпок, не было. Важным было лишь то, что во всем виновата Криста,  впрочем, как и всегда.

Так… Что там дальше по плану?

Криста…Самый сложный пункт плана… «Как только  врачи поставят тебя на ноги, а это случится не скоро, Иншаалла,  сразу разведусь с тобой…а может быть, и вообще не случится развод, все мы смертны, тем более европейские фрау с их нежными психиками» Для развода ему всего-то и нужно, что трижды произнести одно и то же заветное слово при трех свидетелях. Слово это он знает, организовать трех свидетелей мужского полу не проблема, слава Аллаху, друзей-приятелей хватает. После развода посадит ее на самолёт рейсом   Хургада - Франкфурт-на-Майне. «В один конец…» - Мухаммед довольно  осклабился.  И все! Аккурат  успеет к концу месяца в Каир на собственную свадьбу, как и просила мама.

Итак, одним выстрелом он убивает, как минимум, четырех зайцев:  BMW,  новое жилье, избавление от Кристы, женитьба на египтянке-девственнице, все деньги бывшей жены безболезненно перетекают на его счет. Пароль от ее банковской карточки он заучил, повторяя его в уме чаще, чем молитвы... «Потому что ты, Криста, со своей дырявой памятью его вообще не помнишь...»

Мухаммед в очередной раз похвалил себя за сообразительность, хорошую память  и предприимчивость и вдохновенно  возблагодарил Аллаха за предоставленное его волей такое удачное стечение обстоятельств.

Вернувшись с небес на землю, Мухаммед отдавал последние распоряжения перед отъездом из госпиталя:

- Пусть мою жену переведут в общую палату. У нас нет денег на роскошь. У меня много дел. Мне нужно срочно ехать заниматься нашим семейным бизнесом… Я уезжаю.

Он окинул высокомерным взглядом персонал госпиталя, одновременно отвечая  на звонок  одного из друзей.  Отвлекшись от телефонного разговора, напоследок бросил  врачам,  уже выходя из палаты.

- Я хочу, чтобы вы не торопились и лечили ее тщательно. Учитывайте ее возраст. И помните... на все воля Аллаха. Все мы смертны…

Мухаммед собирался немедленно  осуществить задуманное, хоть время и близилось к полуночи. Но ему не привыкать. Как хорошо, что все важные дела в Египте делаются в ночное время суток! Он горестно вздохнул: никогда еще на него не сваливалось столько дел сразу. Но от оперативности их исполнения зависело все его будущее. Поэтому придётся пошевелиться.

Часть 7. Не всё потеряно

Растерянно глядя на проклятую денежную машину, называемую банкоматом,  Мухаммед с ужасом понимал, что план его по улучшению собственного финансового положения на глазах рассыпается, как карточный домик…Гениально разработанный план терпел крах. Ну, то есть крах почти по всем пунктам. Ему не удалось осуществить главного  -  провернуть все таким образом, чтобы больше никогда не зависеть от жены. Зависимость от Кристы, как дамоклов меч, как укор совести, продолжала висеть над его несчастной головой, как бы он ни изощрялся в своих фантазиях избавиться от нее.

Ну почему у него всегда так?.. Никогда не удается осуществить то, что задумано! Ведь совсем недавно просчитывалось все так гениально! Обстоятельства были ему руку, фортуна – на его стороне: и возраст супруги, и сердечный приступ, который она только что перенесла... И все документы, и деньги, и банковская карта были у него на руках.

Однако почти ничего из задуманного не получалось. Шайтан бы побрал эти швейцарские банки с их защитой от «утечки наличных» со счетов!

Проклятое риэлторское агентство…Единственное, в чем ему удалось их убедить, так это в том, что деньги за проданную квартиру срочно нужны для лечения внезапно заболевшей жены, и чтобы покупатель поторопился сейчас же с ним расплатился. Покупатель приехал  с деньгами и рассчитался  с Мухаммедом. Но этого было так мало! Этих денег не хватило бы для осуществления всего задуманного, а лишь только на покупку желанного автомобиля, себе на обновку и на собственную свадьбу.

Мама уже несколько раз интересовалась, когда же он,  наконец, вышлет долгожданную сумму. Ведь ее сын удачливый бизнесмен, владелец большой сети магазинов европейской модной одежды. Бизнес процветает и приносит немалые прибыли, о чем она с горделивым самодовольством делилась с приятельницами и родственницами за партией домино. Они тоже очень гордились Мухаммедом и были рады его скорой женитьбе. Обмануть маму в ее ожиданиях он не мог.  Но в этот раз он ей сообщил, что много денег ей прислать не сможет. Ну, во всяком случае, не столько, сколько она ожидает… Мухаммед давно понял, что сколько денег не вышли матери, ей все мало…

С горестным выражением лица и замогильным голосом он сообщил ей, что  Криста, тяжело больна, может быть, даже скоро умрет…Возраст все таки… Все деньги уходят на врачей, лекарство, уход… Все так дорого…

- На всё воля Аллаха, сынок. Она тебе была очень хорошей женой... - и поспешила добавить, - Сынок, деньги стоит экономить. Они пригодятся живым, Иншаалла…

- Иншаалла... Иншааала, - эхом вторил ей  Мухаммед.

Он был с чем-то из сказанного матери согласен,  а с чем-то нет.

Ему еще  нужно прикупить себе  что-нибудь красивое и массивное из золота. Золото он не просто любил. Он перед ним преклонялся. Мухаммеда возбуждал его желтый теплый блеск и благодатная тяжесть. Чем тяжелее золотое украшение, тем больше чувств оно у него вызывает. Его темной коже с оливковым оттенком очень подходят  разнообразные золотые украшения, больше - массивные и тяжелые: цепи, кольца, часы, браслеты… Разумеется, с драгоценными камнями...

Вырученные за квартиру деньги  таяли на глазах. Мухаммед был растерян, как будто его ограбили. Он был зол и раздражен.

Случилось невероятное, неслыханное! Его жена, эта старая живучая немецкая шармута, мало того, что выжила после той  смехотворной истерики в госпитале,  так еще и посмела на него, Мухаммеда, пострадавшего от скандала, натравить своего дружка, главврача.

Мухаммед не мог без досады вспоминать тот неприятный, унизительный диалог с  главврачом госпиталя Эль Гуны. Досада его еще усугублялась тем, что звонком его побеспокоили в тот самый неподходящий для этого момент, когда он вот-вот, еще чуть-чуть и получил бы доступ к желанному телу одной из европейских кривляк-недотрог. Девица, наконец-то, прибыла на курорт без своей злобной, подозрительной и жадной, похожей на жабу, мамаши.

Девушке той было лет, от силы, девятнадцать-двадцать, внешности она была невзрачной, не запоминающейся, не вызывающей у него никаких эмоций. Худенькая,  длинноногая, пепельно-русая, с нежной кожей и большими карими глазами, излучающими ледяной холод, что-то вроде вечной мерзлоты, как он себе ее представлял… Внешность ее была настолько заурядной и блеклой, что он боялся и не узнать ее при очередной встрече. Поэтому предусмотрительно сохранил ее фотографии в разных ракурсах и в полный рост. «На память», как он ей сказал тогда влюбленным голосом.  В   общем, отношение его к внешности девицы ничего общего не имела к давно испытываемой к ней сжигающей его страсти.  Мухаммеда возбуждало в ней нечто более значимое.

Девица была богата. Судя по тому, в каких отелях они с  мамашей останавливались, какие великолепные драгоценности увешивали белые шейки и ручки этих бездельниц, и какие они арендовали автомобили, можно было сделать вполне определенные выводы о материальном достатке их семьи.

А Мухаммед  генетически был устроен так, что только богатые глупые девочки возбуждали в нем сексуальный голод. С этим ничего нельзя поделать… «С генетикой не поспоришь...» - понимал он и даже не старался что-либо изменить в себе.

 Малышка  эта давно уже искусно играет с ним в неприступность и холодность, и самым нахальным образом кокетничает смс-ками дурацкого содержания, то приближая к себе, то отдаляя… Какая наивность! Эти европейские сучки полагают, что таким образом можно влюбить в себя мужчину. «Ну что касается европейских импотентов, наверняка, так оно и есть. Но что о нас,  арабских мужчинах, - Мухаммед гордо поиграл бицепсами под рубашкой и ухмыльнулся довольно, - подобные игры чреваты... всякими несчастными, неразделенными любовями, слезами и истериками».

В надежде покорить, наконец, и эту богатую неприступную  крепость со всеми вытекающими полезными последствиями для него, весь предыдущий год он вынужден был отвечать на идиотские любовные смс красотки в ее же идиотской манере. И несмотря на это, его не оставляли сомнения, что с девицей, а точнее, с ее шизофреничкой-мамашей, которой на каждом шагу мерещился «египтянин-пылесос», высасывающий из ее кошелька деньги, придется помучиться для достижения нужного результата. Бедный Мухаммед уже отчаялся когда-нибудь показать холодной красавице настоящую арабскую любовь… Разве что, если вдруг она приедет одна…

И вот, совершенно неожиданно, его новенький телефон нежной мелодией оповестил его о новой смс с её номера.

«Я рядом».

Это случилось именно в тот злополучный день циркового представления в госпитале Эль Гуны, когда его несчастная голова была занята гениальным планом собственного обогащения, и он спешил его поскорее осуществить, ибо каждая минута была на счету.

Получив эту смс и пребывая в полнейшем стрессе от тяжелого, но благополучно  закончившегося дня, Мухаммед  вздрогнул от неожиданности и даже затравленно огляделся по сторонам.

Он ответил: «Где».

Через пару минут телефон пропиликал опять:

«Отель Оберой[1]. Приехала одна»

Сладкая истома сковала и превратила в большой тяжелый камень часть туловища Мухаммеда ниже пупка и до самого паха. «Одна...» - это слово сладостно сжало сердце.

Следом девица отправила еще одну. Тон смс был приказным.

«Перезвони!»

Мухаммед усмехнулся. Что за манеры...! «Перезвони!» - передразнил он ее мысленно. Она еще смеет ему приказывать! Ну, уж нет! Перезванивать он ей не будет. Ее виртуальная игра в смс закончилась. Начинается его игра, игра в реальную жизнь, по его правилам, о последствиях которой она и не подозревает… Ничего-ничего, куколка, все впереди… Терпение, терпение… «Теперь ты станешь перезванивать мне…» - ухмыльнулся Мухаммед. И учиться другим манерам. На такие случаи у него имелась отработанная годами и проверенная тактика,  на европейских дур действующая безоговорочно. Эта птичка уже у него клетке, и трепещет крылышками. Скоро можно будет вить из птички веревки.

Чтобы ледник дал трещину, нужно лишь включить у этой гадкой, холодной девчонки тот самый пресловутый «режим ожидания». И эта дурочка сама очень скоро с разбегу запрыгнет к нему в постель… Он очень рассчитывал, что к тому времени, когда ее крепость падет,  а это случится уже в его новой уютной квартире, под окнами которой будет красоваться новенькая BMW… Мухаммед даже зажмурился от предвкушения желаемого, сглотнул слюну от этой фантазии и улыбнулся себе.  Он ответил смс следующего содержания:

«Жди, хабибти. Сейчас приеду».

Мухаммед давно понял, что волшебное слово «сейчас» действовало на девушек всех возрастов, национальностей и характеров одинаково - магически. Странно, но все они наивно полагали, что это простое незамысловатое слово «сейчас» означает по смыслу «вот именно прямо тут же». То есть, по их мнению, он должен по волшебству вырасти у них перед глазами…  Как они себе это представляют? Да как вообще такое возможно? Он же не волшебник.  Да и чудес в природе, Хамдулла, не бывает…Слово «сейчас» у всех нормальных, здравомыслящих людей означает «скоро, в ближайшем будущем». Ну, а ближайшим будущим Мухаммед, как ничем  другим, умел управлять виртуозно.

Разумеется, в настоящий момент он и не собирался звонить никаким девицам, хоть какими бы они ни были сверхбогатыми…

Мухаммед давно знал, что есть  у него некоторые привилегии. Он привык, чтобы дамы всегда звонили ему первыми, изнывая от своего европейского нетерпения. Сам же он мог игнорировать некоторые ненужные звонки, когда в них не было необходимости, и отвечал, причем, не сразу, и только на те вызовы, которые ему были удобны в данный момент.

С этой богатой ледышкой он поступит именно так.

«И посмотрим, дорогуша, как быстро падет твоя крепость…Сколько ты продержишься, крошка...», - Мухаммед злорадно усмехнулся, - «Подождешь, детка… подождешь… Воспитай в себе терпение. Аллах любит терпеливых и когда-нибудь вознаградит тебя за него…».

Как только он переделает все серьезные мужские дела, тогда и наступит время подумать о птичках в клетках. А пока пусть потоскует. Тоска по возлюбленному быстрее растопит ее сердце. Мухаммед и не сомневался, что девушка в него влюблена, и был уверен,  что если уж она здесь, тем более без мамаши, и как пулемет, стреляет в его телефон  смс,  то уже никуда от него не денется... А сейчас ему нужно, именно в том самом волшебном смысле этого слова "сейчас", успеть сделать важные  денежные дела, от которых зависит его благополучие.

Он же не знал, в каком состоянии сейчас его супруга. Может быть, ее истерика и не инфарктом вовсе закончилась, а простым обмороком, и врачи уже успели привести ее в чувство. В таком случае  времени у него действительно мало. Криста в любой момент могла нарушить его планы. Но все же, ему очень хотелось надеяться, что диагноз врачей правильный, и у Кристы самый настоящий инфаркт.

Часть 8. Любовь?

Фрау Криста проснулась от поцелуя в губы, долгого и нежного...

Знакомый вкус целующих губ дурманил и вызывал в памяти минуты наслаждения. Ей даже сначала показалось, что все это происходит во сне, и так хотелось продлить сладкие ощущения…

Но это был не сон, а самая настоящая явь. У изголовья фрау Криста увидела Мухаммеда. Он нежно глядел на нее бархатными глазами и гладил по волосам длинными тонкими пальцами. Как она любила его взгляд. Он почти никогда не смотрел на нее так….

 - Хабибти…. Я  так волновался. Я так скучал по тебе. Я не могу без тебя жить. Уаллаа! Видишь, я здесь… Я тебе принес твой мобильный телефон и банковскую карточку. Ты можешь думать обо мне, что угодно. Но пойми меня правильно, хабибти…Когда тебе стало плохо в тот день, я все ценное забрал, потому что боялся, что все это украдут. Ты не знаешь здешних нравов. Все всё крадут… Вот только деньги, хабибти, которые были в твоей сумочке, я отдал за твое лечение... и еще чуть-чуть снял с карточки. Ты ведь не против? Нужно было заплатить за аренду квартиры. Тебя перевели в общую палату, потому что очень дорогое лечение… Денег на отдельную палату не хватило, и у меня не получилось снять из банкомата больше той суммы, которую позволил твой банк. Только ты можешь снять, сколько хочешь, к сожалению, даже несмотря на то, что я твой муж…Наша мама благословляет тебя на выздоровление и передает свой материнский поцелуй! Она тоже очень волнуется… Ведь она тебя так любит…

Женщины, по обыкновению, что-то громко обсуждающие, поспешили деликатно покинуть палату, оставив супругов наедине.

Фрау Криста спокойно выслушала пафосный монолог мужа. На секунду ей показалось, что она больше не испытывает никаких чувств к этому человеку. Еще мгновение, и можно вызывать полицию, чтобы обвинить его в мошенничестве и воровстве. Она даже мысленно подготовила обвинительную речь, которую ежедневно повторяла в уме.

Но этот долгий страстный поцелуй, всколыхнувший все у нее внутри… Эти прикосновения к ее волосам… Все-таки губы и руки у него волшебные. И глаза… Каким взглядом он смотрел на нее…Взглядом влюбленного мужчины…А его тело...

Фрау Криста молча, с грустным укором смотрела на мужа из-под стекол своих очков.

- Прости, хабибти… Я такой несчастный, Криста. Я знаю, ты уже больше не любишь меня. О, Аллах покарает меня, – не выдержал долго крепящийся, сдерживающий слезы  Мухаммед.

Он уронил голову на грудь жены и безутешно плакал,  как плачут маленькие дети.  Вдруг она четко осознала, и эта мысль поразила ее, что только одна она нужна Мухаммеду… Она и никто более. «Без меня ты никто, Мухаммед...» - грустно подумалось  ей. Внезапно стало жалко его. Чувство жалости так  быстро и просто, как по волшебству, родившееся из чувства любви, явилось мощным толчком простить его и моментально забыть все плохое, даже постыдное дурное заболевание, которое он ей «подарил», и лечение которого проходило очень тяжело. 

«Господь велит прощать» - своевременно вспомнилось фрау Кристе.

Кто его может полюбить сильнее и  преданнее нее? Да никто! На кого ее бедный Мухаммед еще может рассчитывать, кроме как не на нее? Нет вокруг таких женщин. Вспомнив рыжую толстуху с размазанным помадой лицом, она поморщилась от отвращения. Ее Мухаммед такой беспомощный, такой слабый и беззащитный, что любая может его окрутить, даже такая как та вульгарная рыжая толстуха. «Тебе нужна поддержка сильной женщины, такой как я...» - пришла к выводу фрау Криста.

Но сейчас... сейчас беспомощна она. Но это же  временно. И ведь он пришел ее навестить… Вернул  содержимое ее сумочки.  Позаботился  о ее лечении. Все это доказывало, насколько сильно, все же, он любит ее. Неужели можно начать все с чистого листа?

Вдруг произошло неожиданное.... Мухаммед опустился на колени перед ее больничной кроватью. Он снизу вверх с мольбой, любовью и преданностью во влажных глазах смотрел на нее. Что-то подобострастно-собачье было во всем его облике. Фрау Криста не выдержала. Мухаммед на коленях! Сердце  ее дрогнуло. Примирение супругов состоялось, и они договорились, что на следующий день Мухаммед приедет за ней и заберет домой. Закрепив эту договоренность долгим страстным поцелуем, от которого у фрау Кристы закружилась голова и задрожало все  тело, они расстались.

***

Девица на заднем сидении автомобиля нетерпеливо ёрзала, поглядывая на часы, и всматривалась в затемненное окно.  Прошло более получаса, как она его ждет. Он ей сказал, что навещает друга, который попал в аварию.

Мухаммед зачем-то отключил свой айфон. У нее был точно такой же, и они постоянно боялись их перепутать. Она уже успела по нему соскучиться,  не терпелось поскорее заключить в объятия своего Мухаммеда, ее будущего мужа, отца ее будущих детей, и снова предаться любви на заднем сидении этого великолепного автомобиля. Она даже предусмотрительно разделась, стянув с себя маечку и шортики, и сидела обнаженная, готовая предаться страсти, с нетерпением ожидая возлюбленного. Мухаммед не раз намекал ей, что любит ее больше раздетой, чем одетой, и у него никогда не хватало времени и терпения самому разоблачить ее от одежд, и его это даже немного раздражало. Так зачем терять время, и  нервировать возлюбленного, если можно заранее все сделать самой…

Ну где же ты, где?... Она уже готова  и изнемогает, а любимого все нет и нет…

Наконец, к ее безмерной радости, из парадной госпиталя вышел довольный Мухаммед, который быстрым шагом направлялся к машине. Губы его были растянуты в улыбке.

Чуть не забыв о подарке, который ему приготовила, девушка быстро достала из сумочки и положила в бардачок автомобиля маленькую красивую коробочку, перетянутую блестящей ленточкой. Она очень надеялась, что возлюбленный оценит ее щедрость и хороший вкус. Кто-кто, но она-то понимала толк в роскоши и была счастлива, что ее первый мужчина, Мухаммед - один из самых богатых людей Египта. Впрочем, другие ее и не интересовали.

Вскоре автомобиль уносил их на бешеной скорости в сторону Хургады. Оба были любителями быстрой езды. 

Эпилог

По-разному складывались судьбы героев этой грустной истории.

Известно, что Галина Митрофановна Рассказко, или просто Галя из украинского города Сумы, живет все там же, в Сумах и работает фотомоделью в местном фотоателье.

С мужем они разбежались и в том же году сошлись с Иваном Афанасьевичем Клещем. Она расписалась с ним, оставив себе девичью фамилию Рассказко. Свадьбу гуляли пышную, пригласив в свидетели бывшего мужа Гали и его нынешнюю сожительницу. Счастливый жених Иван Афанасьевич и бывший муж Гали, наконец, дорвавшись до праздничного стола - горилки,  сала  и соленых огурцов, - от радости набрались до такого состояния, что вскоре уснули,  да так и проспали бы неизвестно сколько времени мертвецким сном на брачном ложе молодоженов, если бы не сожительница бывшего мужа Гали, которая забеспокоилась о подозрительно долгом отсутствии сожителя и явилась в дом к молодоженам со скандалом,  чтобы силой увести его оттуда, недоумевая, почему ей в этом не помогает Иван Афанасьевич. Позже выяснилось, что бывшие супруги в ту ночь, чуть было, ни помирились. И это обстоятельство для Ивана Афанасьевича стало поводом для ревности и подозрений в изменах супруги в дальнейшей супружеской жизни. Не прошло и трех месяцев,  Галя родила Ивану Афанасьевичу мальчика, настолько похожего на него лицом и верхней частью тела, что счастливый молодой отец не мог не признать в нем сына. Вот только цветом кожи ребенк вышел темноватый, с оливковым отливом, волос на голове и всем теле его рос жесткий и кудрявый с самого рождения и черный как смоль, а губы имел он пухлые, в отличие от тонких губ Ивана Афанасьевича.  Да и мужским достоинством Бог мальчика не обидел, не то что Ивана Афанасьевича… Черные миндалевидные глаза с длинными изогнутыми ресницами и большой крючковатый нос ребенка настолько болезненно  напоминали Гале ее былую египетскую любовь, что она, посоветовавшись с мужем, назвала сына Мухаммедом.  Стало быть, в свидетельстве о рождении он будет записан, как Мухаммед Иванович Клещ... К счастью, перед оформлением этого документа Галина своевременно усмотрела в сочетании фамилии, имени и отчества ребенка некоторое неблагозвучие и потребовала от мужа, чтобы он в срочном порядке принял ее девичью фамилию Рассказко, что он и сделал с превеликим удовольствием, тем самым навсегда избавившись от своей агрессивной фамилии Клещ.

Теперь в документах маленький Мухаммед значится как Мухаммед Иванович Рассказко. Это очень нравится матери, и ребенку подходит. Через полгода маленького Мухаммеда крестили в Воскресенской церкви и нарекли при крещении Михаилом… Родители называют его уменьшительно-ласкательно Мишенькой. Миша растет здоровым, крепким ребенком. Иван Афанасьевич, балует сына, как может, чтобы угодить супруге да и ребенка любит. Мальчику недавно исполнилось пять лет. Но даже  в столь нежном возрасте, маленький сердцеед Мухаммед Рассказко неизменно притягивает к себе взоры местных дам и девиц всех возрастов и социальных статусов, и сам не прочь поулыбаться им своей загадочной улыбкой, сияя влажными восточными глазами из-под длинных, черных, загнутых кверху ресниц…

Мухаммед, муж фрау Кристы, по-прежнему живет в собственной квартире в Александрии. Никто не знает, где и кем  он работает, и  работает ли вообще, и что стало с его магазином в Дахаре. Он женился на непривлекательной крикливой молодой египтянке, у них подрастают две дочери и сын, похожие как внешне, так и по характеру на мать,  которых он не позволяет излишне баловать.

Когда фрау Криста узнала о наличии у мужа египетской жены, она плакала долго, с надрывом, во всех деталях обсуждая эту новость по телефону со своей приятельницей фрау Хельгой, которая сходу же и посоветовала ей сделать вид, что ничего не знает.

Время от времени Мухаммед приезжает в Хургаду по делам и проведать фрау Кристу. Как всегда, одетый с иголочки, ухоженный и надушенный самыми дорогими и модными духами... на роскошном автомобиле, В такие дни из квартиры фрау Кристы слышны ругань, крики, женский визг, рыдания, звуки разбиваемой посуды и падающих предметов. Через  какое-то  время все  затихает. Дормен, давно привыкший к редким, но бурным  ссорам супругов, полицию предпочитает не вызывать, даже если ему  звонит сама фрау Криста с просьбой о помощи. Он справедливо считает, что правильнее, когда семейные конфликты улаживаются самими супругами без привлечения стражей египетского правопорядка. Несколько следующих после скандалов дней фрау Криста старается на людях не появляется. А если ей, все же, приходится выйти из дому, то даже в вечернее время, когда сумерки спускаются на город, она прячет верхнюю часть лица за огромными непроницаемыми солнцезащитными очками. А Мухаммед, взбешенный и недовольный неадекватным поведением взбалмошной супруги, в тот же день уезжает обратно в Александрию, ссылаясь на огромную занятость. Бывает и так, что он приезжает в Хургаду на несколько дней, а то и на несколько недель, останавливается у фрау Кристы, но дома не появляется.  Однако его можно встретить в  ресторанах, барах, на дискотеках и пляжах в сопровождении женщин. Каждый раз – разных.