ПЕРВОАПРЕЛЬСКИЙ ПУТЬ РОЖДЕНЬЯ КНЯЗЯ ДАНА.

Свадебный тост или покаятельная хроника в стихУ

Прошу учесть: Соломон и Александр – Шура – одно лицо

Прекрасен день рожденьем новым; желаньем, планом иль ступенью;

Решением иль совершеньем – Мечты. О доме, сыне, дочке,

Жене – подруге на всю жизнь. Не перечислить всё. Свяжись

С затеей перечислить всё, и позабудешь, кто, кого, -

Из-за чего дал Бог перо - взять в руки. Чистый лист,

Взгляд за окно, – там птичий свист…

Но - вижу всё наоборот?! Былые годы, светлый день,

Когда морщин пугала тень и нас – сегодняшних отцов.

А прежде – просто молодцов или гусар... 

Кто думал, в годы молодые, что нам судьба писала карты,

Располагая жизни наши, как будто бы варила кашу?!

При этом Высший Кулинар, от нас скрывая тайный Дар,

Знал – сколько и когда перчить, медку иль соли подложить;

В то, что мы жизнью называем и вот – в день свадьбы вспоминаем.

Будто дела минувших лет. Тех, тайных, в коих мой секрет…

Скажу тебе как сыну, Дан. Ты был рождён – не без меня.

Но в этом не ищи скандала. Просто здесь сделал я немало,

Чтоб семя Ваймана взяла та, говоришь которой – Мама.

Был день, когда отец твой славный был славен дружбою со мной.

Но захотел от нас отбиться; решил назвать своей женой

Мадам, с которой я не знался. Симпатий к ней не испытал

И потому поставить подпись, - отдать ей друга, - не желал.

Но папа – Соломон - упрям. С судьбою шуток не водил,

Считал, что позаброшен был. Он мне сказал: «Я так решил!»

Окей, - сказал я, - хрен с тобою! (Таков «окею» перевод).

Жениться - не родить. А в горе, как в счастье, - важен поворот.

Особенно в той нашей жизни, в которой разрешён развод!

Верти рулетку своей жизни! Родился, раз. Женился, пять…

Устрой друзьям крутой мальчишник, и в путь, раз ты такая…

Зять, из тебя какой, - не знаю. Но тестя видел. Там кулак

Как два моих. Тебе желаю: не суй свой нос и мой – по них.

Не быть тебе в семье главою, когда жена, как гренадёр,

И тесть – мясник, пропитый кровью. Скажем, попроще, живодёр.

Шура – не слушал. Математик уже владел его умом;

К женитьбе он пришёл без денег. А тут – мальчишник,

Стол с вином. Да, размышления не в радость,

Когда безденежный итог. А тут стучится в мою бошку

Как будто чёрт. А может Бог?

Молчу и думаю. Прикинул финансовый свой дивиденд…

«Но друг дороже!» – шепчет в ухо тот неизвестный нам Агент.

Признаюсь к слову. В это время я собирался «исчезать».

Вот и подумал: деньги – ветер, а друга надо выручать!

Что ж, - говорю, - мала забота. Беру застолье на себя.

Всё ради друга! Эх, схлестнёмся! Чтоб крепкою была семья!?

Так говорю. А в сердце тайный план мести зрел.

Врёшь – не возьмёшь! Ведь кореш, - не босяк случайный;

Пусть и заела его вошь, но в омут грохнуться унылый,

Лишь чтобы пищеблок постылый забыть, как тот кошмарный сон?!

Понятно, что кафе, столовки, –  сказать научно - общепит

Любого доведёт до стопки. Ещё и язвой наградит.

Но… без любви бросаться в омут такого, скажем, варьете, –

Где места песне нет, но хомут привет сердечный шлёт - тоске?

Нет. Не бывать! Не слушать друга? Женитьбой вольный свет презреть?

А я, - дополню, - в этом деле успел уж трижды преуспеть.

И точно знаю, что невеста – надежда наша и мечта,

А вот жена, совсем не редко, одна сплошная маета.

А тут и тесть – бандит бандитом. И дочка – в песне не воспеть,

Как тост поднять за тестя с дочкой, ведь тошно мне на них глядеть!

«И он хорош. Друзей по боку. На мнение их наплевал;

Скандалу быть. Но быть и проку». – Так мой советчик мне шептал.

Финал? Терпение! Из песни на ветер не швыряют слов.

Тем более, когда на карту Туз выпал: дружба и любовь.

«Любовь! Не шаг, страданьем полный. Горит пусть свадебный пирог», -

Так думал я, как «тот» - в желании сломать предсказанный итог.

Теперь, для большего задору пропустим кое-что из были,

И обратимся к… теплоходу. Там с Шурой мы кутить решили.

И здесь есть маленький секрет! Придёт он позже и поможет

Не меньше чем библейский «Эт», если сомнения вас гложут.

Сюжет был абсолютно прост. Там в баре был у нас знакомый,

Он пригласил прощальный тост - волнам предать. Итогом, к слову.

Так что, состав друзей был тесен. За стойкой в баре правил друг.

Был Соломон, был я и песен, чтобы расширить мужской круг,

Девчушку чёрт нам преподнёс, как бы мою подружку. Тут

Взыграл оркестр бубенцами, аккорд гитарный расплескал,

Цыганский хор запел и разом весь теплоход затанцевал…

Точнее – будто задрожал. И Сашка даже не услышал,

Что порту он – «туту» сказал. Как бы не глядя и на то,

Что завтра свадьба. Там вино и прелести съестных запасов,

Без всяких левых выкрутасов прибудут к чести жениха.

А он? Пока скажу – ха-ха! - в цыганский хор вплёл гопака.

«Иех! Ехали цыгане – не догонишь, - грохнул Шура кулаком во грудь, -

И вдали мелькали огоньки… Юность холостяцкая уходишь», -

Пел он так, как воют от тоски.

Но это так – поверхностный рассказ. Без соли, перца или же изюма,

И потому в прекрасно светлый час подробности привёз вам дядя Нюма.

Итак, вы помните девчушку, взошедшую на теплоход.

Чтобы собой в наш праздник взрослый дать делу нужный разворот.

Иначе, даже если в море, то всё равно выходит так, что мы

Поквасить собрались, - и на «мальчишник» всё свалить.

А так и вкус уже другой, и тосты потекли рекой.

Распелись все, как тот Карузо, - грудь наперёд, назад глотая пузо.

Я, принял парочку, но как-то так случилось,

Не смог осилить звучный кавардак и отпросился, на сердце пеняя.

Опёку Вали Шуре доверяя, как в танцы напрокат, - ведь праздник!

И Шура – друг, не ловелас-проказник. Тем более что суженая ждёт.

Валюшка - душка с честью согласилась. Кивнула скромно и, потупив взгляд,

Сказала Шуре: «Ладно. Потанцуем. Но я танцую танцы – все подряд».

«Ах, не пугай!», - ответил браво друг.

И в танец ринулся, как в тот бесовский круг.

Так день и ночь кукукнула кукушка. Три раза. Трое суток, как одни!

И от того устала наша Душка, ну а у Шуры вызрели мечты.

Он вполз в каюту, с рыцарским признаньем, что Душка просит их –

Благословить, а я, как экстра-кавалер, обязан понять их чувства,

А свои – забыть. А далее, по плану Александра,

Пора была покинуть теплоход, чтобы с повинной прибыть

В дом свиданья, где тесть и дочь его, и свадьба вроде ждёт.

Божился друг, - за свадьбу рассчитаюсь!

И перед тестем надо извиниться!

Но выбор мой уже не изменить, - и на берег пора нам возвратиться.

И как судьба покажет – то испить.

Ещё момент, ещё минуток пять искали ноги палубу и сходни,

Но… только палуба и ветерок свободный резвился с волнами,

Как ошалевший раб. Да, - ветер. Волны танцевали, ночь, как брильянт,

И звёздочки мерцали. Был теплоход, но порт… давно пропал.

И город тот, где свадьбу разыграли… Без жениха.

Гостей был полон зал. И жениху – все что-то обещали…

Пленён волненьем и волнами, трепавшими борт теплохода,

Наш Шура занялся ногтями. Их обгрызал, плевал на воду.

Армагедон - картинки слал, одна другой страшнее ада:

Вот тесть – мясник - и нет преграды. Убить готов за свою дочку!

И… задом чувствовал мой друг заточку; огромный нож

И яйца рядом видел - свои, Бог наградил, - мясник обидел...

Сюжет не нов. Массу деталей, мой слушатель, отыщешь сам.

Я лишь одну тебе представлю, чтоб мёд с вином вернулся к нам.

Тогда я был в кругах богемных. Таким тот круг видел себя.

Но, если честно, это было… киностудийной шантрапа.

Валюшку, милое создание, - там подкупил на наш круиз,  

Чтоб друга хмелем озаботить, тем мозг расслабить, ну и низ.

Сценарий прост. Дитя. Невеста. Пусть даже вроде как моя, -

Должна, увидев Шуру, места не находить себе. Она

Хватать должна за члены - богатыря своей рукой,

Пока не рухнет на колени, в грудь не ткнётся головой.

А там, скажу, припасть-уткнуться Бог дал куда.

Даже с лихвой. И потому в одно мгновенно -

Контроль теряешь и покой.

Ах, шейка! Бёдра! Ножки! Гузка! В глазах огонь, – забудешь сон!

Что облик прежней, - гренадёрский? Где тестя страшный баритон?

Валюшка с честью долг актёрский несла как факел на Олимп!

И не позор, что друг увидел над ней – святой девичий Нимб.

И оставалось лишь немного, ведь как ласкающий Питон

Она вползла к нему под тогу, ища там свадебный Амвон.

И напряжённы эрогены - их находила! – не соврать,

Так Шура начал постепенно терять счёт дням, часам – терять.

Он – счастлив был. Он так смеялся! Кружился в вальсах и танго,

Мне в дружбе клялся, извинялся, что Душку соблазнил. Вино

Включил в расход круизный. Всё возвратить сулил с лихвой.

Он знал, что я копил – на визу, прощаясь с Родиной родной.

А тут - Валюшка озарила. Невесту с тестем – скрыла в тень.

Она свет жизни грудью взбила!.. и свадебную маетень -

Собою стёрла. Возбуждая в воображении… венец –

Не тот, не свадебный, но Сашкин. Как он горел в штанах… подлец!

Как рвался в бой, как жаждал славы. Как власть хотел он обрести

Над телом славненькой пампушки – Валюшки!

Попрошу всех вас, друзья, заметить: тот брак всю сладость растерял.

Как будто я, а не сам Сашка о браке том во снах мечтал.

К концу! Нет, я сейчас про свадьбу. Про эту, та уже в волне,

За теплоходом, за круизом. За новой встречей – на земле.

А встречи не было! Валюшка – пропала сразу, как бы в лету.

Таков был с нею уговор. Ведь с ней прислушаться к совету

Не мог бы ни герой, ни вор.

В контракт входил конкретный пункт. Лишь развернуть мечту-конфету,

Как Сашкин жизненный простор. А дальше – не мешать сюжету.

Ведь, если первым впрыгнул чёрт, так что и с портом друг простился,

Значит, появится и Бог. Не долго ждали – он явился.

Точнее, он явил Раюсю. Пардон, Рахилю.

Горизонт, - сказать теперь не побоюсь я, -

Для Сашки приобрёл черты уже семитской красоты.

Рахиля как бы подсветила и семя нужное взяла,

Ну а потом и плод взрастила. Так разве ж, братцы, без меня?!

Теперь – семья. Она – оплот. Он – голова. А сын их плод.

Наш царь Гвидон! И не из сказки. Что говорить? Да вот он. Вот!

Дан! Прямо следует за Богом, - как наш библейский Даниил,

Который возвышал живое из под египетских могил.

Можно поверить и проверить - значенье имени не вру.

Так пусть же свадебным итогом путь светел будет ей, ему.

Им! И, конечно же, потомству. В рассветах – счастья! Жить сполна!

Молодожёнам – многи лета! Жизнь-чашу – выкушать до дна!..

Постскриптум.

Свадебный подарок если покажется вам мал, то намекну, что долг круизный

В карман мой тоже не попал. Его готов списать! Тем больше,

Чем больше радости в друзьях. И пусть карман мой будет тоньше,

Но больше капитал – в сердцах. Отсюда – Браво! Молодым,

Не без меня пришедшим к хупе, я посвящаю эту быль, как обрезание…

Ах, чёрт, здесь с рифмою волненье. И потому без сожаленья я,

Изложив вам суть секрета, молодожёнам – многи лета ещё разок

Провозглашу и кубок честно осушу. Чтобы и им испить до дна понятия:

Муж и Жена. Словам и совести воздав бразды своей цветущей жизни,

Чтобы уныние изгнать и праздник видеть даже в Тризне.