EN
Старый сайт
Часы с секретом
/Елена Тимохина
В сочельник инспектор полиции Тони Лайдон лежал дома на диване и смотрел новости: журналист вел репортаж с Ладгейт-Хилл, со ступеней собора святого Павла - мимо него проходили счастливые парочки и семьи с детьми. Если среди них замешалась пара мошенников, то Лайдон предпочел их не заметить. А вот долговязого мужчину в смокинге, инспектор узнал сразу. Евгения Ореховича он ни с кем бы ни спутал. На нем был купленный на распродаже смокинг, который топорщился на груди -- Орехович шел по улице, как будто что-то вынюхивая. Лайдон вскипел от ярости: частный детектив работал без лицензии и каким-то чудом еще находился на свободе. От приподнятого настроения по случаю Рождества ничего не осталось, и Тони пошел к холодильнику за бутылкой пива.
Евгений Орехович миновал улицу, где гуляли люди в ожидании начала концерта лондонского симфонического оркестра. В смокинге Орехович чувствовал себя превосходно; его аристократизм казался вполне осязаемой материей, в чем ему довелось убедиться, когда выходящий из машины Майкл Кентский слегка кивнул ему, словно приглашая за собой. Орехович поклонился в ответ и последовал за ним, размышляя, должен ли он принять внимание принца на счет своей репутации сыщика.
Миновав гвардейцев в пушистых шапках, они приблизились к контролеру, и принц Майкл жестом предложил Ореховичу пройти вперед. Не найдя достойный способ отказаться, детектив шагнул вперед --левой рукой он придерживал нагрудный карман, как будто там был билет на концерт, однако привлеченные принцем проверяющие не обратили на него внимания. До выхода королевы осталось совсем немного времени, и это накладывало на полицейских особые обязательства. Майкл Кентский шагнул за ним следом, кивком отвечая на приветствие контролера.
Тони Лайдон задержал дыхание: на его глазах Евгений Орехович обменялся рукопожатием с принцем Майклом Кентским, а леди, очевидно, Габриэла Виндзор, погладила Ореховича по рукаву пиджака -- инспектор рассматривал это как случай клинического безумия.
Полицейский сержант Доннован оказался первым, кто на это отреагировал -- не долго раздумывая, он направился к королевской семье, совершив акт мужества, поскольку Майк Доннован не имел чести быть представленным, и отвел в сторону Ореховича.
-- О чем вы говорили с его королевским высочеством? -- спросил он Ореховича.
-- Хотел убедиться, что принц настоящий, а не человек из шоу двойников. А в чем дело, сержант?
-- Ваш смокинг не вполне в порядке, сэр. Не мешало бы его отутюжить хорошенько. Вы уж простите мое замечание.
Однако Ореховичу не удалось ответить Донновану, потому что в этот самый момент его вынесло толпой вперед, и он предстал перед архиепископом, раздающим благословения. Теперь Орехович возглавлял ряды паломников.
Не полагаясь на доклад спецслужбы, лорд-мэр лично осмотрел собор перед началом службы. По его указанию, в соборе включили классическую музыку на полную возможность колонок, и присутствующие получали удовольствие от массажа звуковыми колебаниями.
-- День добрый, достопочтенный сэр, надеюсь, все в добром здравии, -- приветствовал его Майкл Кентский. -- Не пора ли начинать?
Лорд-мэр обнажал запястье, блеснул новыми часами -- стекло отливало синеватым матовым блеском, свойственных золотым швейцарским часам с репетиром, турбийоном -- и зафиксировал в памяти точное время прибытия высоких гостей. Её Величество подъехала без опоздания, а с нею весь следовал и кортеж, их встречали у памятника королеве Анны, у ног которой располагались аллегорические фигуры Англии, Франции, Ирландии и Америки. Её Величество выглядела усталой, потому что в дневное время она объезжала территорию города Виндзора и встречалась с жителями.
Евгений Орехович занял место у боковой двери собора, находившейся с конца поперечной части «храмового креста». Два портала Св. Павла имели полукруглую форму, и каждый из них был украшен пятью колоннами. Между колоннами стояли стражи в старинной военной форме, отступив в тень колонны.
В это время архиепископ Кентерберийский уединился, частным образом взывая к богу. Высшие клирики заняли свои места -- Его Светлость запаздывал, что отмечали даже люди, славившиеся своей беспристрастностью, к которым относился и каноник собора святого Павла.
Лорд-мэр пригласил высоких гостей в собор, и они прогуливались по галерее Шепота, как называлось место внутри собора вдоль основания внутреннего купола. Акустические особенности галереи были таковы, что слово, тихо произнесенное, отчетливо слышалось в диаметрально противоположной точке, при расстоянии тридцать два метра. При желании можно было узнать все новости, но главной из них оставалось отсутствие Его Светлости Архиепископа Кентерберийского.
Закончив разговор по телефону -- не удалось договорить, поскольку прервалась связь -- высший сановник церкви спросил, не пора ли открывать церемонию. Сосредоточенность на его лице сменилась недоумением, когда он обнаружил, что индикаторы на электронных часах погасли. «Узнайте точное время», -- обратился архиепископ к канонику, который в лихорадочной спешке покинул ризницу в поисках исправных часов -- в этой суете он упустил из виду, что и другие приборы вышли из строя.
Кое-кто из гостей пытались тайком воспользоваться мобильным телефоном, несмотря на категорический запрет на звонки в храме. У члена королевской семьи имелась уважительная причина, его жена опаздывала, он пытался включить свой телефон, но тщетно. «Вот до чего доводит женское непостоянство», -- подумал герцог и обратился за поддержкой к знакомой даме, мужественно заставив себя не думать об опаздывающей супруге.
Через полчаса ожидания, когда недовольство стало всеобщим, к канонику подошел офицер секретной службы, наблюдавший за церемонией. «Мы должны быть готовы к атаке террористов», -- объявил он с полной откровенностью. Его люди рассредоточивались, занимая места по периметру собора; присоединившись к полицейским и частным охранникам, они отсекали гостей, следовавших на церемонию, и разворачивая обратно подъезжавшие автомобили. Служебные рации не работали, телефоны молчали -- по неизвестной причине прервалась связь. Так и не дождавшись техника-связиста, лорд-мэр снял пиджак и засучил рукава, у него имелись кое-какие навыки обращения с системами компьютерной безопасности.
Как и королева, он был везде у себя дома.
Полицейские из наряда неодобрительно взирали на весь этот хаос. Это уже слишком.
Один человек стоял у окна выходящей на площадь гостиницы, но его лицо и ухмылку на нем никому не удалось рассмотреть. Когда приятели, играющие в бридж, позвали его к столу, он ответил: «Пойду выгуляю Нору».
Сержант Майк Доннован не привык размышлять, в его распоряжении имелась рация, которая молчала, и по этой причине он не мог запросить подкрепления -- все, что ему оставалось, это выжидать и вести наблюдение.
«Я не понял, что там у них стряслось в соборе? -- воскликнул Тони Лайдон, спрыгивая с дивана. -- Это что, шутка?»
Он стал названивать по телефонам, но все они, даже дежурный по городу, ничего не могли сообщить. «Что за приколисты!» -- заметил Лайдон, когда по телевидению внезапно прервали прямой репортаж из собора.
Сержант Доннован тронул Ореховича за локоть:
-- Я видел вас в суде, сэр. В тот день вас лишили лицензии частного детектива.
Он был рад, что встретил человека, который разбирался в сыске, как раз такой парень ему требовался. Когда переставали действовать рации, приходилось проявлять инициативу.
-- С чего вы решили, что вместо принца действует переодетый актер? -- спросил он Ореховича.
Тот улыбнулся и пустился в рассуждения: опытный профессионал на его месте выдал бы не менее десяти признаков, но сержанту достаточно и одного: в газетах прошло сообщение о том, что это Рождество принц проведет в России. Аристократы его ранга не имели привычки менять планы. Орехович дал совет:
-- На вашем месте, сержант, я бы выяснил, нет ли у гостей каких-нибудь жалоб.
Майк Доннован признал, что мысль здравая. В то время, как агенты в штатском, склонные к бессмысленным поискам террористов, перерывали собор в поисках бомбы, полицейский сержант пустился в переговоры с обслугой. От помощника каноника он узнал о неприятности, произошедшей с лордом-мэром, у него украли золотые часы.
Не слишком приятная история, если учесть, что в нее замешан человек, похожий на Майкла Кентского. Однако у детектива иное мнение: с титулованной особой можно просто выпить и ничего более, такие люди на виду у всех.
-- Один знакомый карманник говорил мне, что шансы украсть часы для дилетанта весьма невелики. Даже профессионалу требуются особые обстоятельства: сутолока, толпа, они работают в праздники или возле пабов. Для нервной работы карманника следует искать незаметную тень. И вряд ли тут работала пара толкачей с вокзала. Я бы предположил, что потерпевший снял с руки часы и положил в их в пиджак, который передал другому человеку.
-- А если предположить, что актера взяли напрокат...
--...это выводит нас к леди, склонным поправлять мужчинам галстуки, и держать их пиджаки, когда они заняты делом, -- закончил свою мысль Орехович, следуя за сержантом в патрульную машину.
В час пик с черепашьей скоростью двигался весь транспорт, а с ним и полицейская машина, по автомагистрали А 501 преследовавшая темно-зеленый «Додж Караван», на которой уехали Майкл Кентский с сопровождавшей его леди. Тони Лайдон, ехавший по встречной полосе, услышал команды сержанты, усиленные громкоговорителем. Водитель «Доджа Каравана», послушно вилял, как бы пытаясь встать у обочины -- и не его вина, что маневр ему не удавался. У него под ухом нетерпеливо выла сирена, а он улыбался. Никакой дамы в кабине с ним не было.
Когда с двух сторон машины преградили дорогу «Доджу», он, наконец, остановился, и водителю было приказано выбросить из салона документы и ключи, выйти из машины и положить руки на капот. Принц появился не сразу, и вместо того, чтобы исполнить требование полицейских, стоял, растерянно озираясь кругом. На асфальте валялось водительское удостоверение на имя Генри Марча.
В это время в миле от мотовея А501 в соборе Св. Павла полным ходом шла подготовка к концерту, и хотя техники проявляли максимум усилий, ничего не помогало. Микрофоны не работали, но акустика в соборе была превосходной и музыкальные инструменты звучали чудо как хорошо.
Лорд-мэр вышел на улицу за глотком свежего воздуха и не поверил своим глазам: прямо по улице Ладгейт-хилл вели козла. Лорд-мэр сморгнул. Козел не исчез, но изменился угол зрения -- сейчас животное можно было принять за русскую борзую. Собака остановилась, у нее на морде играла улыбка, а на шее висели золотые часы лорда-мэра.
Карапац Александр 
Дорман Валентин 
Крылов Юрий 
Лапина Евгения 
Талейсник Семен 
Андерс Валерия 
