Диалог с Кацем

(по мотивам рассказа «Ученик и Мастер», а также отклика г-на Каца к рассказу Константина Берковича «Ремонт квартиры» и других его комментариев)

   Как-то тихим осенним вечером Константин Беркович пришёл к Мастеру, Евсею Кацу, и спросил:     

 - Я три года повторяю за тобой всё, что делаешь ты, Мастер. 
Когда ты пишешь юмористический рассказ, где главный герой – Беркович, я отвечаю юмореской, где главный герой носит фамилию Кац. Когда ты пишешь критический отзыв на чью-то чепуху, я соглашаюсь с тобой. Когда ты выходишь из себя, требуя вернуть Дормана на сайт, я тоже выхожу. После разнузданных окриков Полара мне уже не страшна ничья критика, и даже молчаливое неприятие Марины Алекс я научился принимать со смирением. Я пью чай и вдыхаю аромат деревьев и кустов. Стоит мне прочитать первые строки произведения, как я уже понимаю, к чему клонит автор и каков будет твой отклик. Может, я уже стал Мастером? -

Мастер молчал.

- Я умею писать комментарии как Татьяна Демидович, а прочитав опусы Семёна Талейсника, я начал разбираться в живописи почти как он. Может, я всё-таки стал Мастером? -

Но Евсей опять ничего не ответил Константину.

- В моей голове уже рождаются афоризмы такие же, как у Юрия Тубольцева. Свои воспоминания я облекаю в художественную форму на уровне Ирины Коровкиной. Может я уже стал Мастером? -

И снова Евсей остался нем, как медитирующий йог.

-Вместе с Алексеем Аиминым мне нравится бродить по пыльным историческим тропам, а мои стихи практически не отличаются от кухонной лирики, которую он написал под рюмку водки, иногда закусывая чем бог послал. Но вот чего я ещё не научился, так это писать сказки, как Ирина Вайнер. Ты из-за этого не хочешь назвать меня Мастером?

Но Мастер опять ничего не ответил ему.

     - Ты спишь, Мастер? – спросил тогда Константин.

     Тут Мастер наконец-то поднял на него свои глаза.

     - Я никогда не сплю, парень. Поэтому я Мастер, а ты станешь им, только если жюри признает тебя победителем конкурса «Осенние мотивы». Впрочем, это не так уж и трудно, потому что посмотри, кто сидит в этом жюри. Ты полагаешь, они Мастера, – спросил он, - даже не думай - так..., подающие надежду Подмастерья.

- И это всё, что мне нужно сделать, чтобы стать Мастером? – обрадовался Беркович.

Раздасадованный настырностью Константина, Кац воскликнул:

- Что ты пристал ко мне со своим дурацким вопросом? Однажды ты разозлил меня, когда назвал моим именем козла в басне «Козёл в музее». Только заступничество  Великого Трепанатора, он же доктор, он же Семён Талейсник (да продлит Аллах его жизнь на долгие годы) спасло тебя тогда от моей кары.

- Мастер, но ведь тот достойный человек иудей. При чём тут Аллах?

- Какая разница.

- Да, ты, как всегда прав, Великий Мастер, бог один, а евреи никогда не называют его настоящим именем.

- Молодец, ты сам всё понимаешь. Но хватит, ты уже надоел мне. Хочешь опять ввергнуть меня в пучину гнева? Запомни, ты никогда не будешь сидеть на моём месте, пока не научишься выжимать из своих рассказов воду, оставив всего  2 – 3 предложения.

- Но Мастер, я же могу с водой выплеснуть и ребёнка.

- А он там был? – саркастически рассмеялся Кац.

- Помилуйте, Мастер, я же старался и общество достопочтенных литераторов- островитян благосклонно баюкало его, укутанного словами моего рассказа.

- О каком обществе ты бормочешь? Вся эта публика, «дряхлеющая над выдумками, вздором» -  это они литераторы?

- Мастер, что-то вы заговорили словами Чацкого.

- А я и есть тот самый луч света в тёмном царстве неучей. Скажи, кто-нибудь из них окончил сценарный факультет ВГИКА, мою альма – матер? А кто-то штудировал книги по литературному мастерству, как это делал я? То-то же. А теперь уйди, я устал от тебя. Уж полночь близится, а мне покоя нет, - промолвил Мастер и это были его последние слова, после которых, он погрузился в мир грёз, где его обожали какие-то друзья-юмористы из Питера и другие не известные на «Острове Андерс» писатели.