«Что касается болезни, очень хотелось бы знать, можем ли мы обойтись без неё?» (Ницше)

***

    В любопытной книге американского невролога и нейропсихолога британского происхождения  Оливера Волфа  Сакса « Человек, который принял жену за шляпу и другие истории из врачебной практики»  (2005 г.) одна пациентка - благообразная старушка, интеллектуалка в прошлом с высшим  педагогическим  образованием, обратилась к семейному врачу с жалобами на появление «непрошенного» прослушивания музыкальных произведений «внутри головы…».

    Предварительно проверив, нет ли другого источника музыки где-нибудь поблизости: по радио, у соседей, с улицы, либо из-за проблем с ушами. Отоляринголог патологии не нашёл.  Эта же музыка продолжала её преследовать не только дома, но и вовремя прогулок или походе в магазин, в гости, в поликлинике и сейчас в доме для престарелых, где она и находилась в последнее время.  

    В неврологическом статусе были найдены обычные незначительные симптомы, которые при склерозе и хронической сосудистой недостаточности  в  головном мозгу встречаются в преклонном возрасте. Рентгенография черепа и CT мозга патологии не показали. Только исследования электрической активности мозга (электроэнцефалографиия) позволила выявить очаги повышения её в височных долях.

   Приступообразное заболевание, аурой или предвестником  которого были внезапно  исподволь зазвучавшие, ноты часто не до конца звучания,  расценено как сосудистое - тромбоз с ограниченной ишемией или небольшое кровоизлияние - и назначено соответствующее лечение. Оно оказалось эффективным и «концерты» по выражению пациентки постепенно уменьшились и вскоре исчезли, вызвав всё же у неё некоторое разочарование, ибо мелодии и песни напоминали её детство и юность и порой были весьма приятны для прослушивания «с доставкой на дом» как шутила пациентка после купирования приступа.

    У второй аналогичной пациентки доктора Сакса по возрасту и по жалобам, музыкальные приступы не были столь приятными по ощущениям.  Отношение к ним со стороны пациентки было крайне негативным, из-за наличия неприятной ауры, предшествовавшей приступам в виде резких шумов, грубых аккордов, переходивших в повторные нередко фальшивые музыкальные фразы. Они были нежелательными и очень раздражали пациентку.  Такие музыкальные припадки порой переходили  в типичный эпилептический статус.  Она была благодарна эффекту проводимой противосудорожной терапии и просила её продолжать для прекращения звучания музыки.

    Под термином «музыкальная эпилепсия» подразумевается такая форма  патологии головного мозга, которая характеризуется не привычными для нас понятиями о судорожных либо сенсорных припадках в конечностях или во всём теле, а музыкальными полиморфными слуховыми обманами восприятия. Что бывает при диффузных органических поражениях головного мозга с преимущественно височной двусторонней локализацией процесса. Есть ещё термины в названии это формы патологии» - музыколепсия,   музыкофилия.  Последний термин из перечисленных звучит как «любовь» к насильственному   прослушиванию музыки во время приступа. В смысл: хочешь - не хочешь, а музыка играет…

   Все музыкальные произведения, которые насильственно вынуждены были прослушивать обе пациентки, сопровождались реминисценциями (воспоминаниями), знакомыми с самого детства или юности и напоминали отчие дома, где они жили, их обстановку, родителей, детей, себя малышами и друзей. Они как бы открывали двери в свою прошлую жизнь и получали эмоциональный заряд, приятных  воспоминаний и желанные видения прошлых лет жизни.  

     Всё это, как замечал доктор Сакс, напоминало сцены из известного рассказа Герберта Уэлса «Дверь в стене». Зелёная  загадочная дверь в белой стене обнаруженная случайно ребёнком  при прогулке  вследствие  его любопытства и любознательности, и то что он за ней обнаружил,  вызвали  у него приятные воспоминания из детства, сохранившиеся  на всю оставшуюся жизнь. Но будучи уже взрослым, найти ему вновь эту дверь так и не удалось, хотя  и искал он её до самой смерти... 

   Одна из пациенток доктора Сакса мечтала о повторении таких реминисценций с музыкальным сопровождением. Другая - страшилась их появления. Ибо проявления музыкальной эпилепсии, которой страдали обе больные, были  совершенно разные по эмоциям и восприятию

   Врачи оценили реминисценции пациенток, как эквиваленты судорожных припадков  и проявление так называемой «музыкальной эпилепсии». Хотя термин и не совсем принятый в практике неврологов, но отражающий суть проявления заболевания, как эквивалент раздражения височных извили мозга, где и находится центр, воспринимающий музыку.      

     В то же время наблюдения за больными с височной эпилепсией было обнаружено, что во время прослушивания музыкальных фрагментов у больных наблюдался существенно более высокий уровень синхронизации с музыкальными произведениями мозговой активности, в особенности в височных долях, чем у здоровых людей. Возможно,  следует дополнить существующую терапию любой эпилепсии сочетанием  традиционных методов лечения с прослушиванием музыки для предотвращения припадков. Так результаты проведенного сканирования мозга показали, что у эпилептиков мозговые волны начинают синхронизироваться с некоторыми  музыкальными произведениями Моцарта, помогая предотвращать возникновение эпилептических припадков.
   
  Давно замечено, что музыка обладает мощным, и нередко скрытым, воздействием на человека. А последние изыскания свидетельствуют, что человечество, возможно, находится на пороге возникновения новой научной дисциплины - музыкальной медицины. Эти наблюдения можно сопоставить с арттерапией при рисовании больными картин, которую применяли Эдвард Мунк и его лечащий врач в психбольнице, во время пребывания в ней художника. Искусство включается в лечебный процесс и порой совершенно неожиданно даёт обнадёживающий лечебный эффект

    Летом 1983 года китайский невропатолог по имени Дейжу Вонг (Dajue Wang) опубликовал в солидном британском журнале Musical Times статью, ставшую сенсацией. Он писал, что однажды ему довелось поработать вместе с известным хирургом, лечившим после Второй мировой войны композитора Дмитрия Шостаковича, который ему якобы поведал, что, мол,  получил осколочное ранение в голову во время дежурства на крыше ленинградской консерватории во время блокады. После рентгенографии и обнаружения смещавшегося осколка  в боковом роге желудочка мозга,  Шостаковичу тут же предложили удалить его, но композитор отказался. И не потому, что боялся лечь на операционный стол, а «признался откровенно», что  каждый раз, когда он наклоняет голову в одну определенную сторону, «звучит поток мелодий, которые он затем использует в своих произведениях».      

    «Поддержал сплетню» сам Дмитрий Дмитриевич. Лишаться такого ценного «подспорья» в работе композитор не желал. В конце концов, сказал начальник госпиталя с улыбкой, «немецкий снаряд принесет нам пользу, если поможет создать побольше музыки».  Сенсацию доктора Вонга поддержала и крупнейшая американская газета New York Times.

Д. Шостакович на крыше консерватории во время обстрела Ленинграда (Это не подстава и не фейк).

    Эта легенда была тиражирована в довольно крупных СМИ, но опровергалась значительными музыкальными достижениями композитора, созданными им ещё до войны (в 1930‑е годы им были созданы Четвертая и Пятая симфонии, и они вне всякого сомнения относятся к числу главнейших музыкальных шедевров XX столетия).  Неоднократно эта «шутка» опровергалась самим «раненым с инородным телом в мозгу», а также сыном Максимом  Шостаковичем. Среди объяснений такой ошибки автора из Китая были и трудности перевода сомнительных сведений, да и прочтения самих иероглифов. Или известной стойкостью и  инертностью распространения  выпущенных кем-то уток из жёлтой или падкой на сомнительные и непроверенные сенсации прессы.

    Но мы отвлеклись от музыкальной эпилепсии, которая, хоть и болезнь, но порой поддаётся успешному лечению и даже умиротворяет некоторых пациентов. Тем более, что как выразился сэр Уильям Ослер  (1849 – 1919) - канадский врач и острослов:

«Говорить о болезнях – все равно, что рассказывать истории «Тысячи и одной ночи». 

*  *  *