Неугомонный Марек
 
Ранним унылым утром Марек поспешно покидал Гданьск, направляясь в аэропорт.
Пусть друзья помучаются, не дозвонившись. Он был всегда так предсказуем, что даже начатый им анекдот, все завершали хором.
А теперь его неожиданный поступок внесёт в их многолетние отношения какую-то новизну.
А что, собственно, скрывать? Он едет к сыну в Канаду. И почему бы не остаться там? Хотя в Польше уже нет треклятого социализма, ничего нового для себя он уже не увидит. Ведь он родился в 1932 году и многое повидал...
Он родился в еврейской семье, и осчастливил не очень молодых родителей своим запоздалым появлением.
 
- Да, этот мальчик будет той ещё штучкой, если заставил нас так долго ждать! – с умилением провозгласил папа, обтирая рукой лицо после пущенной Мареком струи.
Все суетились вокруг наследника и целовали в голый задок.
Затем резник Дaвид мастерски сделал своё «кровавое дело», не приведя пацанёнка в особый восторг...
 
Его мать, Фейга, смогла прожить целую жизнь с одним мужчиной, тихим и покладистым Фроимом, который при ней мог безропотно проглотить даже несъедобную утку.
Они тогда жили в Груеце, и дом вёлся на широкую ногу.
Мать могла приобрести беличью шубку, французские туфли и нижнее бельё, лучшие духи. Она жила припеваючи, имея трёх горничных.
Они готовили, убирали и присматривали за Мареком, у которого ни один день не проходил без подвига.
То он порушал осиные гнёзда, и приходил весь опухший, то бежал наперегонки с соседской собакой, которая в результате его кусала, то падал с высокого стула.
Мать любила тишину и безделье, но этот бандит постоянно держал её в тонусе.
Ему с детства нравилось шокировать, удивлять и вводить в заблуждение окружающих. Он любил смешить людей даже в самых драматических ситуациях. Благодаря его чувству юмора, семья пережила войну и немецкую оккупацию, когда отец исчез почти на 2 года.
Фашисты жестоко обходились с зажиточными евреями, которые не соглашались с ними сотрудничать. Отец ушёл в сопротивление, но семья чудесным образом уцелела в гетто.
 
После войны они переехали в Гданьск. На смену прошлой благоустроенной довоенной жизни пришла «народная демократия».
Когда бабушка собиралась припечатать новый порядок острым словцом, дедушка поспешно прикладывал палец к губам.
 
Всю семью поселили в палату бывшей больницы, рассчитанную на одного человека. Мать попыталась устроиться секретаршей, но через три месяца заявила, что никому не позволит понукать собой. В принципе, она была согласна, чтобы подрабатывал Марек.
Он же поступил в коммерческую академию, которую, играючи, окончил, параллельно сделав беременной свою подружку.
 
Адель была его полной противоположностью, педанткой и чистюлей.
Её отец на дух не переносил шумного неряху Марека.
Он не произносил молитву перед едой, не мыл за собой тарелку, как было принято в их доме. Тесть за глаза называл его «корольком».
Но время ему отомстило. Марек стал самым влиятельным коммерсантом в городе. Слухи о нём дошли до Варшавы.
 
Его обожали клиентки. Он мог своими майсами заморочить голову, кому угодно, и всучить любой товар или проект.
Как-то посещая друга в психиатрической клинике, он так успокоил и объединил пациентов своими вымышленными историями, что ему вручили шутливый диплом почётного психиатра.
 
Адель стала инженером-строителем. Сутки напролёт адская круговерть, дети, ангины, уроки. Чертежи на гладильной доске. В обеденный перерыв, когда все бросались по магазинам, она вытягивала ноги под столом, и прикрыв глаза, пыталась отключиться минут на двадцать.
 
Дома они друг друга предельно раздражали своей непохожестью, пока , наконец, не развелись, потратив друг на друга лучшие четырнадцать лет своей жизни.
По роду своей деятельности он был близок к властям, и это помогло пережить бурные 80-е. В какой-то момент он начал играть в «Солидарность», но быстро понял,что это ему ни к чему. Он часто менял любовниц, жён высокопоставленных мужей, уши которых были просто созданы для его «лапши».
Но в душе начала зиять пустота, и он стал чаще прикладываться к бутылочке, завалил несколько сделок. Его выдуманные оправдания заставляли партнёров усомниться в его адекватности. Шепотки подрывали каръеру, и он получил первый инфаркт по дороге домой.
 

Просидев четыре часа в аэропорту, Марек взял такси и вернулся домой.
- А на фига мне эта Канада? Я ещё не закончил здесь. Деловые и опытные нужны везде и всегда. Я ещё ого-гооооо! – прохрипел Марек, сползая на пол...

                                                               *  *  *