EN
Старый сайт
Ветер дул с такой силой, что казалось, он повалит нас с ног.
Мы с женой стояли на перроне небольшого южного городка у Черного моря, и ждали прибытия поезда на Москву. Уезжала она, a я оставался вместе с дочерью еще на неделю.
Поднявшийся недавно ветер все усиливался, и с перрона хорошо было различимо, как на море разгуливается шторм, а белая пена с волн уносится далеко в сторону.
До подхода поезда оставалось еще пару минут, и я обратился к супруге, - какие будут указания, мамочка?
- Я прошу тебя, не ходи сегодня на берег и не залезай сегодня в воду! – попросила она, дотрагиваясь до моей руки и чуть повернувшись, словно показывая, как бушует море.
- Да будет тебе – не волнуйся, дорогая! – попробовал, было, отмахнуться.
- Нет, я прошу тебя, не ради себя, а ради ребенка – не ходи! – упрямо повторила она.
Показался фирменный поезд и, беспокоясь из-за сильного ветра, я придержал жену за локоть.
Стоянка была всего две минуты, и вскоре поезд медленно тронулся в путь.
- Не ходи сегодня на море! – еще раз крикнула жена из отходящего поезда.
Почему я далеко не всегда прислушиваюсь к советам своей жены? Не раз уже убеждался, что я оказываюсь не прав, если ослушиваюсь ее, а права бывает она, мудрая женщина. Так нет – всякий раз приходится убеждаться в этом заново!
Ребенок остался играть во дворе, а я, чтобы скоротать время, невзирая на полученный запрет, отправился, по обыкновению, на море. По дороге к берегу, я вспоминал недавние слова жены – не ходи! Меня немного удивило ее волнение, ведь она, знала, что я хороший пловец, и все-таки выразила явное беспокойство! Ничего, успею быстро разок окунуться, пока море окончательно не разыгралось! – успокоил я себя, прислушиваясь к ветру – надо только поторопиться! Но ветер не думал стихать, все усиливался. Как позже станет известно, это были отголоски урагана, обрушивавшегося в тот день на Новороссийск.
Выйдя на набережную, я увидел бушующее море вблизи, и хотя сразу начал испытывать большие сомнения – стоит ли сегодня лезть в воду, все же направился на привычный пляж. Солнце, между тем, спряталось за набежавшими тучами, и все вокруг сразу стало казаться пасмурным и серым. Завывания ветра также не добавляли радости.
На знакомом пляже, расположенном между двумя причалами, я увидел, что люди, опасаясь волн, отошли от берега наверх, к самому краю пляжа, под тенты, примыкающие к набережной, и оттуда наблюдали за штормом. Но вода доходила и туда, оставаясь в углублениях, среди камней и покрывая ноги по щиколотку. Сесть было негде, и люди, завороженные зрелищем, неподвижно стояли вдоль берега. Бушующее море притягивало к себе взоры и не отпускало, заставляя любоваться своей мощью. При каждом ударе волны о причал вверх поднимался фонтан воды, как от разрыва тяжелого артиллерийского снаряда. Желающих выйти на причал и полюбоваться оттуда штормом не находилось, смельчака наверняка сразу бы смыло водой.
Почему я решил тогда, несмотря на строжайший запрет жены, зайти в бушующее море – сейчас затрудняюсь сказать. Чрезмерная уверенность в своих силах?
Наверное, почувствовал необходимость испытать себя, свои силы, свой обескровленный бойцовский дух. А что заставляет человека лезть в горы, нырять без акваланга на стометровые глубины, мчаться по гоночной трассе на предельной скорости, пересекать на утлых лодках и плотах океаны? Далеко не всегда желание заработать. И однозначный ответ на это дать сложно. Может быть, захотелось почувствовать себя эдаким вольным ветром, легко играющим с волнами.
Казалось, что большой опасности для меня нет – я уже неоднократно заходил ранее в бушующее море. До этого дня, по наивности, я не сомневался, что уверенно чувствую себя в воде, и может быть, даже слишком уверенно. Без особых усилий заплывал далеко от берега, на километр, и далее, даже при небольшой волне, иногда встречал там дельфинов, и нырнуть на глубину до десяти метров тоже казалось мне под силу.
Да, заходить-то в бушующее море, я заходил, да отличие этого дня от предыдущих разов я понял, к сожалению, слишком поздно, когда уже очутился в воде. Дело в том, что раньше волны казались, как бы это сказать, правильной формы, и они ровными рядами шли к берегу, и мои действия были выверены и предсказуемы. Сейчас же картина оказалась совершенно другая. Сильный боковой ветер творил невообразимое! Гребни волны поднимались то тут, то там, сдуваемая ветром пена брызгами уносилась в сторону, и вся эта масса воды с огромной силой периодически обрушивалась на берег.
Приняв непростое решение ослушаться жену, я быстро скинул с себя легкую одежду, и аккуратно сложил ее на большом камне, затем сделал глубокий вдох и посмотрел, как очередная волна с ревом обрушивается на берег. Вроде, она поменьше стала! – подбодрил я себя. Дождавшись, когда эта волна схлынет, я побежал по мокрым камням вслед отступающей воде, и она, подхватив, потащила меня за собой, в море. Не оглядываясь на берег, я сделал несколько осторожных гребков на глубину и замер, пытаясь понять свои ощущения. Они были не из приятных, вода бурлила вокруг, меня обдавало брызгами и несло по воле волн.
Да, я считаю себя опытным пловцом, причем, за долгие годы выработал свой, особый стиль плавания, на мой взгляд, как раз, для моря, там, где гуляет большая волна. С виду это обычный брасс, но особенность заключается в том, что, сделав руками, гребки назад, я тут же, под водой, возвращаю их вперед, и повторяю волнообразные движения в горизонтальной плоскости, что дает возможность подняться над водой чуть выше, и задержаться над ней на доли секунды дольше, чем обычно. А это позволяет сделать глубокий вдох, не опасаясь глотнуть воды. Затем, под собственной тяжестью опускаюсь в воду, и работа ног остается такой же, как и при обычном плавании. Повторюсь, что в воде я чувствовал себя уверенно и волн не боялся. До определенного момента, конечно, когда они не очень большие.
Вот и сейчас, по обыкновению, поднявшись над водой и задержавшись на мгновение, я осмотрелся вокруг. Резкие порывы ветра, все так же кидали в лицо брызги, а при погружении в воду, даже здесь, на глубине, слышался шум сдвигаемых волнами камней. Сразу стало понятно, что на этот раз сильно переоценил свои возможности. Разом нахлынула тоска. На мгновение меня охватил страх и, я бы даже сказал – паника, но мне быстро удалось взять себя в руки. Спокойно – ты же опытный пловец, и плыть среди волн тебе не впервой! – просто напомнил я себе. Несколькими резкими гребками попробовал, было, подплыть ближе к берегу, но берег, несмотря на мои усилия, ничуть не приблизился. Сделав несколько таких попыток, я убедился, что не справляюсь с волнами. Теперь по-настоящему стало страшно.
Повернувшись, я с надеждой посмотрел на большой красный шар – буй, который как раз поднимала большая волна. Мелькнула пораженческая мысль – а что, если вцепиться в него покрепче, да и повиснуть на нем, пока шторм не утихнет? Но, эдак и до утра можно просидеть в воде, да только сил моих на это не хватит, да и замерзну скоро, - здраво рассудил я и снова повернулся к берегу. Фигуры людей теперь были плохо различимы и за гребнями волн казались какими-то далекими. Очередная волна то поднимала, то опускала и тащила меня, помимо воли, в сторону и, как я с тоской ощутил, немного назад, в море.
До этого дня, борясь или с сильным речным течением или с морскими волнами, я всегда, пусть и ценой больших усилий, но продвигался в том направлении, которое выбирал. Но сейчас, бороться со всей массой воды, бурлящей вокруг, мне оказалось не под силу.
Нет, самому мне не выйти сегодня из воды! – со щемящей тоской, после нескольких бесплодных попыток приблизиться к берегу, ясно я осознал свое незавидное положение. И зачем только залез в бушующее море! – тут же пришло запоздалое сожаление. Неужели это мой последний день на Земле? А ведь, я еще так молод! Дальше захотелось перейти к рассуждениям о том, что я ответственен за жену, за дочку, что мне предстоит еще так много сделать, но ни жалеть, ни ругать себя, было некогда. Стало понятно, что мне предстоит бороться со стихией со всей серьезностью, и результат этой борьбы теперь непредсказуем. В тот момент отчетливо почувствовалось, что моя жизнь находится в руках каких-то высших сил, и что выпустить меня на сушу, или нет, теперь решает море. Вроде как, больших прегрешений за последнее время за мной не числится, - мелькнула обнадеживающая мысль, и уже со всей силой, на которую был способен, я погреб к берегу. Но, к суше почти не приблизился, а вот бетонные камни причала стали заметно ближе.
Опасаясь уходить под воду, где меня наверняка закружит, завертит вихревыми потоками воды, да к тому же может ударить камень, поднятый со дна волнением, я тратил последние силы на то, чтобы удержаться на самом гребне волны. Чувствовалось, что силы уходят.
Может быть, пора начать кричать, махать рукой стоящим на берегу людям – помогите, мол, спасите! Мысль о том, что я тренированный, и вроде как, закаленный невзгодами мужчина, подобно Карлсону, в самом расцвете сил, и должен буду обратиться за помощью, останавливала меня. Вместе с тем чувствовалось, что меня уже надолго не хватит, что порывами ветра и волной меня неминуемо сносит к причалу, и я уже отчетливо различал шершавые бетонные блоки, к которым, помимо своей воли, приближался каждую минуту. Спадая, волна оголяла их подводную часть, обглоданную предыдущими штормами, словно показывая, какой силе, по наивности, я пытаюсь противостоять.
Поднявшись на гребень очередной волны, попробовал еще раз уйти от причала, плывя против ветра, вдоль берега, но все, что мне удалось – это оставаться на месте какое-то время. А силы все таяли, и чувствовалось, что руки немеют от напряжения, что воздух хватаю уже урывками, а не дышу полной грудью, как ранее.
Звать на помощь я не стал только потому, что за мгновение ясно осознал, что стоящие на берегу люди мне сейчас ничем не помогут. Даже если допустить вероятность того, что среди двух – трех десятков мужчин, смотрящих сейчас на шторм, найдется такой же опытный пловец, каким считал себя я сам, то стало понятно, что ничего он не сможет сделать, даже если и сумеет среди бушующих волн подплыть ко мне. Ему бы самому на воде удержаться!
Помочь бы мог только спасательный круг на веревке, брошенный с причала, да и то, если бы за веревку меня потом подтянули к берегу, а уж, я бы, конечно, вцепился в него мертвой хваткой! Но, пока спасатели подбегут, пока найдут круг да веревку, да еще добросить до меня, его надо! Поднимаясь и опускаясь на волнах, я быстро прокрутил этот унылый сценарий в голове, и благоразумно решил, что проще положиться на свои, пусть и последние силы.
Все сам – да сам! – успел, все-таки, пожалеть я себя, любимого. Да мне бы только коснуться ногами камней! Еще успел отметить, что довольно непривычно смотреть на знакомый пляж с пятиметровой высоты волны – отсюда он казался таким маленьким! Вон же, рядом, и мое любимое место на камнях, где я привык загорать! Кажется, только, что рядом, но это там, на суше, а я-то по-прежнему в воде! Да, близок локоть, да не укусишь!
Поднявшись над водой в очередной раз и повернувшись, я увидел, как приближается огромная волна, изгибая свой гребень и собирая силы, чтобы ударить о берег. Только сейчас! – мелькнула мысль. Следующая такая волна уже бросит меня на бетонные блоки причала, а о том, чтобы удержаться на них – не может быть и речи!
Собрав всю волю в кулак и, дождавшись ее подхода, я поднялся с ней на пенный гребень и, расходуя последние силы, сделал несколько резких гребков вперед, стараясь удержаться на высоте, что бы меня вынесло как можно ближе к берегу. С высоты опять успел рассмотреть и крупные камни на дне, и близкие блоки причала, и сам берег, казавшийся, по-прежнему где-то внизу. Вода плавно опустила меня на берег и, сделав еще несколько судорожных движений вперед, я наконец-то ощутил камни под ногами.
Но это было еще не все – я по-прежнему находился в воде, и следовало еще выбраться на сушу – туда, где все так же неподвижно стояли люди. Мне хорошо было видно, как они, замерев, с напряжением смотрели на меня. Хоть бы кто помог! – подумал я, но так, для порядка, теперь помощь была не нужна.
Вынесшая меня волна, схлынула, но следом подходила другая, несущая в себе огромную ударную силу и уже, с шумом, ворочавшая большие камни, от которой мне надо было успеть уйти. Не дай бог, попасть под ее удар, как она тут же закружит, ударит о камни, унесет обратно в море! А на вторую попытку выхода из моря сил у меня уже может и не хватить. Сознавая это, я на деревянных ногах, работая руками, как бегун на стометровке, находясь, по пояс, в море, рванулся, рывками вперед, преодолевая сопротивление воды.
У самого причала, под ногами, оказался нанос крупных камней, и потому бежать приходилось вперед и вверх, что оказалось крайне тяжело. Но сознание того, что вторую попытку мне не осилить, придавало силы, и я честно вовсю работал руками, помогая себе.
Через десяток шагов почувствовалось, что выхожу из воды, но следующая волна, конечно, догнала меня. Со страшным ревом она обрушилась где-то сзади, вода тут же сбила с ног, закружила, потащила обратно в море, но она уже потеряла свою убойную силу и, цепляясь за крупные камни, с большим трудом, я удержался на берегу.
Вновь поднявшись на ноги и, теперь уже не чувствуя их под собой, а только давая себе команду – вперед! – в последнем рывке я наконец-то достиг сухого места. Из толпы послышался короткий смех, который сразу стих. Не обращая ни на кого внимания, я зашел за спины людей и сразу же опустился на большой валун. Сердце так бешено колотилось, что казалось, мне видно, как пульсирует грудь. Понадобилось время, чтобы восстановить дыхание. Поначалу оно было резким, частым и неглубоким – я хватал воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и только через пару минут начал дышать полной грудью. Как же я так переутомился? – еще удивился я тогда.
Поднявшись с камня, из-за спин стоящих впереди людей я посмотрел на море. В ногах по-прежнему чувствовалась слабость, руки дрожали, но я взял над собой контроль, и для верности, даже немного повел плечами, проверяя себя – да, теперь все в порядке! Две девушки, перешептываясь, оглядывались на меня, но мне было все равно, да, все равно.
Снова опустившись на камень, я углубился в свои мысли, наблюдая, как двое крепких мужчин зашли в море и играют с волной, но зашли только по колено , опасаясь заходить дальше.
-А что, Петровна – не искупаться ли нам? – раздался рядом голос, и я с удивлением посмотрел на только что подошедших людей. Поодаль остановилась пожилая пара, и с ними молодая спутница. Мужчина, как мне показалось, был немного навеселе. Нет, купаться они, конечно же, не собирались, и даже не снимали одежду, а просто разговаривали.
- Да, мы с Петровной, когда-то давно, купались в такой шторм, так выйти потом из воды долго не могли, так и качались на волнах – и ни туда, ни сюда! – весело объяснил мужчина молодой спутнице.
- Но, Степан, тогда волна была поменьше! – решительно вмешалась в разговор Петровна.
-Да, пожалуй, поменьше! – миролюбиво согласился мужчина.
Я не сдержал легкой улыбки, слушая эти речи.
К вечеру нагулявшийся ветер стих также внезапно, как и налетел, но разбушевавшееся море и не думало так быстро успокаиваться, по-прежнему обрушивая волны на берег, но они стали заметно меньше, и были теперь правильной формы, и накатывались с равными интервалами. Да, ветер стих, но подходить к воде ближе, чем на пятнадцать метров мне почему-то не хотелось.
Наутро море полностью успокоилось, и о вчерашнем волнении напоминала только мутная вода. Доплыв до спокойно качающегося на воде буйка, на котором вчера собирался повиснуть, я перевернулся на спину и посмотрел на бездонное голубое небо. Яркое солнце спокойно светило сверху, и теперь вода казалась тихой и ласковой.
Вдалеке послышался шум мотора, и небольшой самолет прошел над берегом и надо мной на малой высоте. Мне вспомнились такие самолеты – после больших штормов они всегда облетали прибрежную полосу.
Сейчас я старался не думать о цели их полета – а, скорее всего, они высматривали тела на воде, поднятые волнами. На мгновение представил себе, что и мое тело могло бы так же безжизненно плавать, поднятое со дна очередным штормом. На мгновение, только представил, а затем, снова взглянул на яркое солнце, на спокойную воду вокруг и провел ладонью по поверхности воды. Обманчиво твое спокойствие, но – спасибо за вчерашний урок! – поблагодарил я море.
Немного времени минуло с тех пор, но время от времени, особенно, когда завывает вольный ветер, перед моими глазами встает бушующее море, летящие брызги и такой близкий и желанный берег, на который так хочется ступить и так трудно бывает его достичь.
Если случается, что дорогая жена в это время находится рядом, то я обязательно обращаюсь к ней. Какие будут указания, мамочка? – спрашиваю ее, и почти не сомневаюсь, что уж на этот раз и не подумаю ослушаться, и все ее ценные указания выполню точно, в срок и неукоснительно.
декабрь 2009 года
Мы с женой стояли на перроне небольшого южного городка у Черного моря, и ждали прибытия поезда на Москву. Уезжала она, a я оставался вместе с дочерью еще на неделю.
Поднявшийся недавно ветер все усиливался, и с перрона хорошо было различимо, как на море разгуливается шторм, а белая пена с волн уносится далеко в сторону.
До подхода поезда оставалось еще пару минут, и я обратился к супруге, - какие будут указания, мамочка?
- Я прошу тебя, не ходи сегодня на берег и не залезай сегодня в воду! – попросила она, дотрагиваясь до моей руки и чуть повернувшись, словно показывая, как бушует море.
- Да будет тебе – не волнуйся, дорогая! – попробовал, было, отмахнуться.
- Нет, я прошу тебя, не ради себя, а ради ребенка – не ходи! – упрямо повторила она.
Показался фирменный поезд и, беспокоясь из-за сильного ветра, я придержал жену за локоть.
Стоянка была всего две минуты, и вскоре поезд медленно тронулся в путь.
- Не ходи сегодня на море! – еще раз крикнула жена из отходящего поезда.
Почему я далеко не всегда прислушиваюсь к советам своей жены? Не раз уже убеждался, что я оказываюсь не прав, если ослушиваюсь ее, а права бывает она, мудрая женщина. Так нет – всякий раз приходится убеждаться в этом заново!
Ребенок остался играть во дворе, а я, чтобы скоротать время, невзирая на полученный запрет, отправился, по обыкновению, на море. По дороге к берегу, я вспоминал недавние слова жены – не ходи! Меня немного удивило ее волнение, ведь она, знала, что я хороший пловец, и все-таки выразила явное беспокойство! Ничего, успею быстро разок окунуться, пока море окончательно не разыгралось! – успокоил я себя, прислушиваясь к ветру – надо только поторопиться! Но ветер не думал стихать, все усиливался. Как позже станет известно, это были отголоски урагана, обрушивавшегося в тот день на Новороссийск.
Выйдя на набережную, я увидел бушующее море вблизи, и хотя сразу начал испытывать большие сомнения – стоит ли сегодня лезть в воду, все же направился на привычный пляж. Солнце, между тем, спряталось за набежавшими тучами, и все вокруг сразу стало казаться пасмурным и серым. Завывания ветра также не добавляли радости.
На знакомом пляже, расположенном между двумя причалами, я увидел, что люди, опасаясь волн, отошли от берега наверх, к самому краю пляжа, под тенты, примыкающие к набережной, и оттуда наблюдали за штормом. Но вода доходила и туда, оставаясь в углублениях, среди камней и покрывая ноги по щиколотку. Сесть было негде, и люди, завороженные зрелищем, неподвижно стояли вдоль берега. Бушующее море притягивало к себе взоры и не отпускало, заставляя любоваться своей мощью. При каждом ударе волны о причал вверх поднимался фонтан воды, как от разрыва тяжелого артиллерийского снаряда. Желающих выйти на причал и полюбоваться оттуда штормом не находилось, смельчака наверняка сразу бы смыло водой.
Почему я решил тогда, несмотря на строжайший запрет жены, зайти в бушующее море – сейчас затрудняюсь сказать. Чрезмерная уверенность в своих силах?
Наверное, почувствовал необходимость испытать себя, свои силы, свой обескровленный бойцовский дух. А что заставляет человека лезть в горы, нырять без акваланга на стометровые глубины, мчаться по гоночной трассе на предельной скорости, пересекать на утлых лодках и плотах океаны? Далеко не всегда желание заработать. И однозначный ответ на это дать сложно. Может быть, захотелось почувствовать себя эдаким вольным ветром, легко играющим с волнами.
Казалось, что большой опасности для меня нет – я уже неоднократно заходил ранее в бушующее море. До этого дня, по наивности, я не сомневался, что уверенно чувствую себя в воде, и может быть, даже слишком уверенно. Без особых усилий заплывал далеко от берега, на километр, и далее, даже при небольшой волне, иногда встречал там дельфинов, и нырнуть на глубину до десяти метров тоже казалось мне под силу.
Да, заходить-то в бушующее море, я заходил, да отличие этого дня от предыдущих разов я понял, к сожалению, слишком поздно, когда уже очутился в воде. Дело в том, что раньше волны казались, как бы это сказать, правильной формы, и они ровными рядами шли к берегу, и мои действия были выверены и предсказуемы. Сейчас же картина оказалась совершенно другая. Сильный боковой ветер творил невообразимое! Гребни волны поднимались то тут, то там, сдуваемая ветром пена брызгами уносилась в сторону, и вся эта масса воды с огромной силой периодически обрушивалась на берег.
Приняв непростое решение ослушаться жену, я быстро скинул с себя легкую одежду, и аккуратно сложил ее на большом камне, затем сделал глубокий вдох и посмотрел, как очередная волна с ревом обрушивается на берег. Вроде, она поменьше стала! – подбодрил я себя. Дождавшись, когда эта волна схлынет, я побежал по мокрым камням вслед отступающей воде, и она, подхватив, потащила меня за собой, в море. Не оглядываясь на берег, я сделал несколько осторожных гребков на глубину и замер, пытаясь понять свои ощущения. Они были не из приятных, вода бурлила вокруг, меня обдавало брызгами и несло по воле волн.
Да, я считаю себя опытным пловцом, причем, за долгие годы выработал свой, особый стиль плавания, на мой взгляд, как раз, для моря, там, где гуляет большая волна. С виду это обычный брасс, но особенность заключается в том, что, сделав руками, гребки назад, я тут же, под водой, возвращаю их вперед, и повторяю волнообразные движения в горизонтальной плоскости, что дает возможность подняться над водой чуть выше, и задержаться над ней на доли секунды дольше, чем обычно. А это позволяет сделать глубокий вдох, не опасаясь глотнуть воды. Затем, под собственной тяжестью опускаюсь в воду, и работа ног остается такой же, как и при обычном плавании. Повторюсь, что в воде я чувствовал себя уверенно и волн не боялся. До определенного момента, конечно, когда они не очень большие.
Вот и сейчас, по обыкновению, поднявшись над водой и задержавшись на мгновение, я осмотрелся вокруг. Резкие порывы ветра, все так же кидали в лицо брызги, а при погружении в воду, даже здесь, на глубине, слышался шум сдвигаемых волнами камней. Сразу стало понятно, что на этот раз сильно переоценил свои возможности. Разом нахлынула тоска. На мгновение меня охватил страх и, я бы даже сказал – паника, но мне быстро удалось взять себя в руки. Спокойно – ты же опытный пловец, и плыть среди волн тебе не впервой! – просто напомнил я себе. Несколькими резкими гребками попробовал, было, подплыть ближе к берегу, но берег, несмотря на мои усилия, ничуть не приблизился. Сделав несколько таких попыток, я убедился, что не справляюсь с волнами. Теперь по-настоящему стало страшно.
Повернувшись, я с надеждой посмотрел на большой красный шар – буй, который как раз поднимала большая волна. Мелькнула пораженческая мысль – а что, если вцепиться в него покрепче, да и повиснуть на нем, пока шторм не утихнет? Но, эдак и до утра можно просидеть в воде, да только сил моих на это не хватит, да и замерзну скоро, - здраво рассудил я и снова повернулся к берегу. Фигуры людей теперь были плохо различимы и за гребнями волн казались какими-то далекими. Очередная волна то поднимала, то опускала и тащила меня, помимо воли, в сторону и, как я с тоской ощутил, немного назад, в море.
До этого дня, борясь или с сильным речным течением или с морскими волнами, я всегда, пусть и ценой больших усилий, но продвигался в том направлении, которое выбирал. Но сейчас, бороться со всей массой воды, бурлящей вокруг, мне оказалось не под силу.
Нет, самому мне не выйти сегодня из воды! – со щемящей тоской, после нескольких бесплодных попыток приблизиться к берегу, ясно я осознал свое незавидное положение. И зачем только залез в бушующее море! – тут же пришло запоздалое сожаление. Неужели это мой последний день на Земле? А ведь, я еще так молод! Дальше захотелось перейти к рассуждениям о том, что я ответственен за жену, за дочку, что мне предстоит еще так много сделать, но ни жалеть, ни ругать себя, было некогда. Стало понятно, что мне предстоит бороться со стихией со всей серьезностью, и результат этой борьбы теперь непредсказуем. В тот момент отчетливо почувствовалось, что моя жизнь находится в руках каких-то высших сил, и что выпустить меня на сушу, или нет, теперь решает море. Вроде как, больших прегрешений за последнее время за мной не числится, - мелькнула обнадеживающая мысль, и уже со всей силой, на которую был способен, я погреб к берегу. Но, к суше почти не приблизился, а вот бетонные камни причала стали заметно ближе.
Опасаясь уходить под воду, где меня наверняка закружит, завертит вихревыми потоками воды, да к тому же может ударить камень, поднятый со дна волнением, я тратил последние силы на то, чтобы удержаться на самом гребне волны. Чувствовалось, что силы уходят.
Может быть, пора начать кричать, махать рукой стоящим на берегу людям – помогите, мол, спасите! Мысль о том, что я тренированный, и вроде как, закаленный невзгодами мужчина, подобно Карлсону, в самом расцвете сил, и должен буду обратиться за помощью, останавливала меня. Вместе с тем чувствовалось, что меня уже надолго не хватит, что порывами ветра и волной меня неминуемо сносит к причалу, и я уже отчетливо различал шершавые бетонные блоки, к которым, помимо своей воли, приближался каждую минуту. Спадая, волна оголяла их подводную часть, обглоданную предыдущими штормами, словно показывая, какой силе, по наивности, я пытаюсь противостоять.
Поднявшись на гребень очередной волны, попробовал еще раз уйти от причала, плывя против ветра, вдоль берега, но все, что мне удалось – это оставаться на месте какое-то время. А силы все таяли, и чувствовалось, что руки немеют от напряжения, что воздух хватаю уже урывками, а не дышу полной грудью, как ранее.
Звать на помощь я не стал только потому, что за мгновение ясно осознал, что стоящие на берегу люди мне сейчас ничем не помогут. Даже если допустить вероятность того, что среди двух – трех десятков мужчин, смотрящих сейчас на шторм, найдется такой же опытный пловец, каким считал себя я сам, то стало понятно, что ничего он не сможет сделать, даже если и сумеет среди бушующих волн подплыть ко мне. Ему бы самому на воде удержаться!
Помочь бы мог только спасательный круг на веревке, брошенный с причала, да и то, если бы за веревку меня потом подтянули к берегу, а уж, я бы, конечно, вцепился в него мертвой хваткой! Но, пока спасатели подбегут, пока найдут круг да веревку, да еще добросить до меня, его надо! Поднимаясь и опускаясь на волнах, я быстро прокрутил этот унылый сценарий в голове, и благоразумно решил, что проще положиться на свои, пусть и последние силы.
Все сам – да сам! – успел, все-таки, пожалеть я себя, любимого. Да мне бы только коснуться ногами камней! Еще успел отметить, что довольно непривычно смотреть на знакомый пляж с пятиметровой высоты волны – отсюда он казался таким маленьким! Вон же, рядом, и мое любимое место на камнях, где я привык загорать! Кажется, только, что рядом, но это там, на суше, а я-то по-прежнему в воде! Да, близок локоть, да не укусишь!
Поднявшись над водой в очередной раз и повернувшись, я увидел, как приближается огромная волна, изгибая свой гребень и собирая силы, чтобы ударить о берег. Только сейчас! – мелькнула мысль. Следующая такая волна уже бросит меня на бетонные блоки причала, а о том, чтобы удержаться на них – не может быть и речи!
Собрав всю волю в кулак и, дождавшись ее подхода, я поднялся с ней на пенный гребень и, расходуя последние силы, сделал несколько резких гребков вперед, стараясь удержаться на высоте, что бы меня вынесло как можно ближе к берегу. С высоты опять успел рассмотреть и крупные камни на дне, и близкие блоки причала, и сам берег, казавшийся, по-прежнему где-то внизу. Вода плавно опустила меня на берег и, сделав еще несколько судорожных движений вперед, я наконец-то ощутил камни под ногами.
Но это было еще не все – я по-прежнему находился в воде, и следовало еще выбраться на сушу – туда, где все так же неподвижно стояли люди. Мне хорошо было видно, как они, замерев, с напряжением смотрели на меня. Хоть бы кто помог! – подумал я, но так, для порядка, теперь помощь была не нужна.
Вынесшая меня волна, схлынула, но следом подходила другая, несущая в себе огромную ударную силу и уже, с шумом, ворочавшая большие камни, от которой мне надо было успеть уйти. Не дай бог, попасть под ее удар, как она тут же закружит, ударит о камни, унесет обратно в море! А на вторую попытку выхода из моря сил у меня уже может и не хватить. Сознавая это, я на деревянных ногах, работая руками, как бегун на стометровке, находясь, по пояс, в море, рванулся, рывками вперед, преодолевая сопротивление воды.
У самого причала, под ногами, оказался нанос крупных камней, и потому бежать приходилось вперед и вверх, что оказалось крайне тяжело. Но сознание того, что вторую попытку мне не осилить, придавало силы, и я честно вовсю работал руками, помогая себе.
Через десяток шагов почувствовалось, что выхожу из воды, но следующая волна, конечно, догнала меня. Со страшным ревом она обрушилась где-то сзади, вода тут же сбила с ног, закружила, потащила обратно в море, но она уже потеряла свою убойную силу и, цепляясь за крупные камни, с большим трудом, я удержался на берегу.
Вновь поднявшись на ноги и, теперь уже не чувствуя их под собой, а только давая себе команду – вперед! – в последнем рывке я наконец-то достиг сухого места. Из толпы послышался короткий смех, который сразу стих. Не обращая ни на кого внимания, я зашел за спины людей и сразу же опустился на большой валун. Сердце так бешено колотилось, что казалось, мне видно, как пульсирует грудь. Понадобилось время, чтобы восстановить дыхание. Поначалу оно было резким, частым и неглубоким – я хватал воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и только через пару минут начал дышать полной грудью. Как же я так переутомился? – еще удивился я тогда.
Поднявшись с камня, из-за спин стоящих впереди людей я посмотрел на море. В ногах по-прежнему чувствовалась слабость, руки дрожали, но я взял над собой контроль, и для верности, даже немного повел плечами, проверяя себя – да, теперь все в порядке! Две девушки, перешептываясь, оглядывались на меня, но мне было все равно, да, все равно.
Снова опустившись на камень, я углубился в свои мысли, наблюдая, как двое крепких мужчин зашли в море и играют с волной, но зашли только по колено , опасаясь заходить дальше.
-А что, Петровна – не искупаться ли нам? – раздался рядом голос, и я с удивлением посмотрел на только что подошедших людей. Поодаль остановилась пожилая пара, и с ними молодая спутница. Мужчина, как мне показалось, был немного навеселе. Нет, купаться они, конечно же, не собирались, и даже не снимали одежду, а просто разговаривали.
- Да, мы с Петровной, когда-то давно, купались в такой шторм, так выйти потом из воды долго не могли, так и качались на волнах – и ни туда, ни сюда! – весело объяснил мужчина молодой спутнице.
- Но, Степан, тогда волна была поменьше! – решительно вмешалась в разговор Петровна.
-Да, пожалуй, поменьше! – миролюбиво согласился мужчина.
Я не сдержал легкой улыбки, слушая эти речи.
К вечеру нагулявшийся ветер стих также внезапно, как и налетел, но разбушевавшееся море и не думало так быстро успокаиваться, по-прежнему обрушивая волны на берег, но они стали заметно меньше, и были теперь правильной формы, и накатывались с равными интервалами. Да, ветер стих, но подходить к воде ближе, чем на пятнадцать метров мне почему-то не хотелось.
Наутро море полностью успокоилось, и о вчерашнем волнении напоминала только мутная вода. Доплыв до спокойно качающегося на воде буйка, на котором вчера собирался повиснуть, я перевернулся на спину и посмотрел на бездонное голубое небо. Яркое солнце спокойно светило сверху, и теперь вода казалась тихой и ласковой.
Вдалеке послышался шум мотора, и небольшой самолет прошел над берегом и надо мной на малой высоте. Мне вспомнились такие самолеты – после больших штормов они всегда облетали прибрежную полосу.
Сейчас я старался не думать о цели их полета – а, скорее всего, они высматривали тела на воде, поднятые волнами. На мгновение представил себе, что и мое тело могло бы так же безжизненно плавать, поднятое со дна очередным штормом. На мгновение, только представил, а затем, снова взглянул на яркое солнце, на спокойную воду вокруг и провел ладонью по поверхности воды. Обманчиво твое спокойствие, но – спасибо за вчерашний урок! – поблагодарил я море.
Немного времени минуло с тех пор, но время от времени, особенно, когда завывает вольный ветер, перед моими глазами встает бушующее море, летящие брызги и такой близкий и желанный берег, на который так хочется ступить и так трудно бывает его достичь.
Если случается, что дорогая жена в это время находится рядом, то я обязательно обращаюсь к ней. Какие будут указания, мамочка? – спрашиваю ее, и почти не сомневаюсь, что уж на этот раз и не подумаю ослушаться, и все ее ценные указания выполню точно, в срок и неукоснительно.
декабрь 2009 года
Голод Аркадий 
Тубольцев Юрий 
Буторин Николай 
Андерс Валерия 