Дмитрий проснулся неожиданно от острого удушливого запаха гари.
Казалось, гарь проникала из кухни, медленно расползалась по комнате, натыкалась на глухие стены, обнимала громоздкую мебель, поднималась под потолок и исчезала в конце концов в распахнутой форточке, забранной мелкой узорчатой сеткой.

Дмитрий настороженно втянул  ноздрями  воздух. Неужели Лида опять оставила на плите «доходить» варенье, опять забыла выключить газ, как это нередко случается?

С трудом поднявшись, Дмитрий прошел на кухню. Плита выключена. Темнота в каждом уголке комнаты. Не зажигая света, Дмитрий принюхался. Стоял запах гари, а не газа. Уже легче. Но откуда гарь? От соседей? Проникла через вентиляцию? Приятного мало.

Дмитрий взобрался на табурет, прильнул лицом к вентиляционной решетке, – нет, показалось. Вышел в прихожую. Тут вовсю ощущалась удушливость. Дмитрий открыл дверь квартиры, выглянул в коридор, снова принюхался. Здесь словно и не горело ничего. Что за черт? Захлопнул дверь, вернулся в спальню; обеспокоенный, прилег на кровать. Почувствовав озноб, потянул на себя одеяло с жены. Она заворочалась, приоткрыла глаза.

– Чего не спишь? – спросила сквозь сон.

– Не пойму ничего, – ответил он. – Запах какой–то стоит: не то газ, не то дым.

– Спал бы уже, – никак не отреагировала  Лидия. – Завтра вставать рано.

Сказала и отвернулась,  укутавшись плотнее.

– Нет, тут что–то не так, – задумчиво промолвил Дмитрий и опять поднялся с постели с твердым намерением несмотря ни на что отыскать настоящую причину своего беспокойства. Лидия даже не пошевелилась.

Одевшись, он вышел на лестничную площадку, поднялся  на  верхний этаж. Здесь запаха гари не чувствовалось. Выше тоже. Где-то внизу? Вернулся. Подумал, как странно он, наверное, сейчас выглядит со стороны: в два часа ночи шныряет вверх–вниз по этажам неизвестно зачем и почему.

Дмитрий внимательно осмотрел дверные проемы всех квартир на своей площадке, однако ничего подозрительного не заметил. Да что он мог, собственно, заметить в полутьме слабоосвещенного этажа? Тогда он стал, подражая собаке, обнюхивать узкие щели в дверях соседних квартир. Запах исходил из квартиры Анны. Дмитрий  забеспокоился, толкнул ее дверь. Заперта. Позвонил в нее. Сначала один раз, потом два, затем непрерывно. Безрезультатно. Неужели  никого нет?

Софья Павловна, мать Анны, он знал, точно на смене. Но Анна? Вряд ли она ушла к брату, который сегодня со всем своим семейством был у них в гостях. Хотя они и сидели там почти до самых сумерек, отмечая ее приезд, Дмитрий явно слышал, как те, уходя, с Анной простились. Значит, она должна быть дома. Она и ее маленький сын.

Стало не по себе. Вдруг и запах из Аниной квартиры стал острее и беспокойство Дмитрия сильнее. Он снова нетерпеливо зазвонил и даже забарабанил в дверь  в  надежде  разбудить Анну, но никто даже не отозвался.

Дмитрий выскочил из подъезда, посмотрел на окна Анны, но тоже ничего не увидел:  ни света, ни огня. Но дым ведь есть, и он, несомненно, из ее квартиры.

Рванул обратно. Растолкал Лидию:

– У Анны что-то горит, поди к Трофимовым, пусть вызовут пожарных.

Лидия спросонья не могла ничего сообразить:

– Какой пожар? Тебе что, приснилось?

– Я говорю тебе: из квартиры Анны ползет дым. Боюсь, горит что-то.

– Ну так что, что горит. Туда ей и дорога. Пусть бы совсем сгорела твоя алкашка! – недовольно проворчала Лидия, даже не шелохнувшись.

– Да ты что, Лидка! – вспыхнул Дмитрий. – Опять за старое? Ревность тебе, видно, совсем мозги отшибла? Не слышишь разве: у Аньки пожар. Хватит вредничать. Если и сама не  хочешь погореть, подними задницу и скачи к Трофимовым. Я попробую открыть Анькину дверь.

Лидия вынужденно поднялась, но ворчать не перестала:

– Опять эта Анька! Мало тебе, что она нашу семью  чуть не разбила, теперь еще спасай ее!

Дмитрий недоуменно посмотрел на жену:

– Лидка, ты чего? Совсем рехнулась? Там же горит все, там люди! Как мы сидеть-то будем?

Дмитрий развернулся и стремительно пошел к выходу. Когда Лидия оделась и вышла в коридор, Дмитрию уже удалось взломать соседскую дверь. Оттуда сразу же вырвался дым.

Лидия испуганно вскрикнула и бросилась со всех ног наверх к Трофимовым, у которых был телефон.  Для пустых разборок времени не было.

Вернулась скоро: Трофимовы, разбуженные всполошенным криком соседки, впустили позвонить без лишних слов.

Дмитрий в прихожей натягивал фуфайку и кепку.

– Ты куда? – спросила Лидия взволнованно.

– Пойду к ним, – бросил Дмитрий.

– Ты что! Нет, не пущу! Не пущу! – загородила дорогу грудью. – Обязательно лезть туда? Больше некому? Приедут пожарные, пусть они этим и занимаются!

– Но Лида! Ты пойми, господи, может быть поздно! Разве не видела, сколько там дыма!

– Ну и что, что дым! Что – дым? Не пущу! Не будешь  ты спасать эту дрянь! За нее уже в огонь и воду – так получается?

Услышав старые упреки, Дмитрий кисло посмотрел на жену:

– О чем ты говоришь, чего мелешь? Разве об этом сейчас нужно думать? Там люди, может быть, гибнут, а она тут сцены закатывает! Опомнись, наконец, уймись со  своей  дурацкой ревностью. Уйди! – налег Дмитрий на жену всем телом.

– Не пущу! – продолжала упираться Лидия, но Дмитрий грубо оттолкнул ее и прошел в горящую квартиру.

Лидия осела на пол и  сипло обиженно захныкала:

– И зачем она вернулась дрянь, зачем? Не сиделось в Москве–то? Только семьи чужие разбивать...

Дмитрий проник в квартиру Семеновых, ринулся в зал, но жар не пускал: горел диван у стены. Дым окутал все комнаты и висел почти у самого пояса. Мгновенно проник в ноздри, стал драть горло. Дышать было нечем. Дмитрий выскочил обратно в коридор отдышаться. Там уже стояли другие соседи. Они забросали его вопросами, но ему некогда было на них отвечать. Он только, глухо откашлявшись, бросил, что еще не видел никого, не нашел, глотнул свежего воздуха и снова исчез в дыму.

На этот раз он свернул налево, в кухню. Здесь было не так темно, и на полу у стола он заметил черный силуэт Анны. Она лежала скрючившись и не подавала никаких признаков жизни. Раздумывать было некогда. Дмитрий схватил Анну под мышки и поволок к выходу. Глаза слезились, рот и нос забивало едким дымом. На площадке Анну сразу же подхватили соседи и уложили на пол. Кто-то нащупал пульс, кто-то слегка затормошил. Анна глухо застонала, но окончательно в себя не пришла. Возле краешка ее губ выступила пена.

Дмитрий тяжело опустился неподалеку на ступени и все никак не мог отдышаться. Лидия, опираясь о притолоку двери их квартиры и кутаясь в шерстяную шаль, наблюдала за всем происходящим со стороны, демонстративно надув губы.

– А Славик? – вдруг вырвалось у кого-то из соседей. – Там  должен быть еще Славик!

Дмитрий встрепенулся. Как он забыл, что в квартире должен был оставаться еще сын Анны, трехлетний  Славик?!  Может  быть,  он  в спальне, а может, в зале, там,  где  особенно полыхает?

Едва переведя дух, Дмитрий бросился обратно. Огонь уже лизал обои, подбирался к шкафу. В зале просветлело, но в освещенной части пространства никого не было.

Дмитрий упал на пол и как мог быстро пополз в спальню. Чуть приподнявшись, ощупал одну кровать, потом под нею; дополз до второй. Мальчик лежал здесь. Дмитрий  стянул его вниз. Собрал последние силы, поднялся и, полусогнувшись, стал пробираться к выходу.

Тем временем в подъезд ворвались пожарные. Зашумели, затопали сапогами, зашуршали разворачиваемыми рукавами. Пара бойцов проверяла дыхательные аппараты. Кто–то из старших склонился над пытавшимся отдышаться Дмитрием, стал расспрашивать о том, что и где горит. О плане квартиры он уже был осведомлен от соседей. 

Дмитрий говорил с трудом, сопя и проглатывая окончания.

Пожарные прошли вперед, подали воду. Мальчика унесли к подъехавшей «скорой». Анна забилась  в угол и отмахивалась от всех то одной, то двумя руками, еще не осознавая, что случилось, почему она здесь, почему здесь все и еще пожарные? Что они хотят от нее, зачем пристают? Анна на самом деле была пьяна.

Дмитрий вернулся к себе в квартиру. Лицо почернело от копоти, и он никак не мог отмыть ни его, ни руки. Да и дышалось с трудом, подташнивало. Очень сильно хотелось  пить, но ничего не шло, только остро резало горло.

Кое-как умылся, сел на табурет на кухне, устало прислонился к стене. Тут его и нашел пожарный инспектор.

– Вы Егоров? – спросил.

– Я, – ответил Дмитрий.

– Расскажите, пожалуйста, что здесь произошло?

Инспектор достал из своей рабочей папки бумаги, ручку и приготовился писать.

– Да ничего особенного, – сказал Дмитрий и громко закашлялся...

                                                             * * *