ГУЛЯЩАЯ

«Господи, какая темная улица. Единственный фонарь и тот  не горит. Как страшно. В ночной тишине  мои  каблуки стучат, как молотки по наковальне.- Женщина добежала до ворот, выкрашенных в белый цвет, и юркнула во двор. - Все, пронесло. Я дома. Что это так гулко стучит. Это не каблуки, я же стою? - она удивленно огляделась и вдруг поняла, что это  колотится ее   испуганное сердце.- Нельзя  так поздно засиживаться на работе.  Надо же, два часа ночи. Скорей спать».

- Роза, просыпайся, на работу пора.

-- Мама, я же только  легла.-  Она с  трудом  приподнялась, села, просунула  ноги в шлепанцы и с тоской посмотрела на подушку.- Сколько времени?

- Почти семь. Вставай,  чайник  уже вскипел.  Поешь чего-нибудь.

- Я сейчас.- Она быстро вышла на кухню, поставила на пол  старую цинковую ванну, в которой раньше купали дочку Лерку,   развела  в  ведре теплую воду. - Вот и баня готова.

После мытья стало легче,  только голова гудела  от недосыпания.

Роза была хорошей машинисткой. Печатала быстро и грамотно.  Зная, что у нее на иждивении мать и дочь, редактор  разрешал  подрабатывать на редакционной машинке. Самыми сложными и  денежными были сметы. Они требовали максимум внимания и терпения, но  Роза готова была на все, лишь бы заработать лишнюю копейку.   В этом году Лерка пошла в школу. Купила  ей  форму, книжки, тетрадки, а на фартук  денег не хватило.

« Вот получу за смету, будет  черный фартук, а белый  пока  подождет»,- думала она.

-Роза, ты что уснула? Пошевеливайся, а то опоздаешь.  Я тебе хлеб маргарином намазала, с собой возьмешь.  Только поесть  не забудь. Совсем исхудала, кожа и кости.

- Не волнуйся, мамуля, мясо нарастет.

- Как  же...

Улица была залита солнцем.  С утра оно не жгло, а ласкало, и Роза подумала, что когда-нибудь   она возьмет отпуск, а не компенсацию, и поедут они все вместе к морю, будут греться на солнышке и  валяться  на песке.

Редакция находилась в старинном здании. Вход охраняли атланты.

«Привет,- поприветствовала  Роза, проходя мимо. - Все трудитесь? Ну,ну...».

В машбюро было душно.

« Все, начинаю работать. Беги, лошадка по кругу»,- сказала  Роза  и  распахнула окно, на подоконнике которого типографской краской подновляли копирку. 

       -Всем здрасьте. Сегодня я добрая,- объявила  сидящим на  скамейке соседям,  дворничиха  Нина. Она ловко  свернула из куска газеты кулечек, и сыпанула в него, из холщёвого мешочка,   стакан  семечек, что на рубль. -  Баба Маня, держи. Всех угощаю.

Нина не всегда  работала дворником. В той, довоенной жизни жила она в Киеве и преподавала музыку. В замужестве была счастлива и обожала дочь, которую назвала Жанной  в честь Орлеанской девы. Во время бомбежки Нина потеряла дочь и   пальцы  на правой руке.  Вот и вся музыка.

После войны знакомый художник нарисовал для Нины икону - мужчина с ребенком на руках. Так ее пропавший без вести муж и погибшая  дочь  были причислены Ниной к лику святых. Как и положено иконе, она висела в «красном» углу и  перед ней всегда горела свеча.

Баба Маня подвинулась и похлопала по пустому месту на скамейке:

- Посиди с нами.

- Сегодня  можно, а завтра будете сидеть сами.   Подружка устроила  меня убирать помещение   редакции с завтрашнего вечера. Лишний рубль не помеха.

- Глядите, глядите!  Что-то  раненько сегодня Розка домой топает.  Наверное, день у нее не доходный, хахаля не подцепила. Вот вам и интеллигенция, а еще дочь учительницы. Чему она свою красавицу выучила? Раньше часу ночи домой не возвращается. Бросила дочь на больную мать и гуляет. Стыд один, да и только.  Здравствуй, Розочка,- елейным  голоском пропела  баба Маня, когда молодая женщина поравнялась с соседями.

-Здравствуйте.

- С работы?

Роза кивнула головой и прошла мимо.

- Знаем мы твою работу, - прошипела баба Маня и сплюнула  шелуху.

Нина  уже мыла четвертую комнату, когда за стеной послышался  стук пишущей  машинки.

«Поздно уже,- подумала она,- кто это там печатает»?

Она  вылила  грязную воду и,  громыхнув ведром,  приоткрыла дверь комнаты на лестнице.  У окна  за машинкой сидела Роза. Не отрываясь от работы, она спросила:

-Вам кого?

Нина от удивления молчала.  Роза  подняла голову.

- Нина, а что вы тут делаете? Что-то случилось с мамой, и вы разыскали меня?

- Нет, нет, не волнуйся. У вас дома все нормально. Просто я здесь  уборщицей устроилась.

- Давайте попьем чаю, перекусим, а то  мне еще долго печатать, надо передохнуть. - Роза поставила чайник на маленькую электроплитку. Достала бутерброд и,  разрезав пополам, протянула Нине:

-Ешьте, сейчас чай налью, т.е. это не чай, просто кипяток - «жареная водичка», как  говорил  мой  покойный муж.

- Он погиб?

- Нет, умер. У него было больное сердце.

- Вы не обижайтесь, я есть не  хочу. Ужинайте, я   пошла. А что,  вы всегда  так поздно работаете?

- Да.  Что делать, зарплата маленькая, а мне надо дочь поднимать.

Нина тихо прикрыла дверь. Она вдруг остро ощутила,  что грязь, выплескиваемая  бабой  Маней,  может   вымарать  любого. И сколько бы ты потом не отмывался, останется где-то кусочек, который, как клеймо,  будет сопровождать тебя всю жизнь. Жаль, что  такая клевета законом не наказуема, а то бы сидеть бабе Мане до конца дней своих на  тюремных нарах.

Нина крепко сжала  швабру  и почувствовала себя защитницей всех униженных и оскорбленных.

После дневной  жары  ночь подняла ветерок, пытаясь остудить землю.

У белых ворот   двора, несмотря на поздний час, сидели соседи.

- Баба Маня, а что,  Роза не возвращалась? - спросила Нина, криво улыбаясь.

-  С чего это ты  Гулящей  заинтересовалась?

- А так,- Нина махнула рукой.  Бабуля, а не пройтись ли нам немного?  Все  сидишь, сидишь,  надо бы  ноги размять. Пошли.- Нина с силой приподняла бабу Маню.

- Куда ты меня тащишь?

- Здесь рядом. Хочу показать  тебе место моей работы,- она с силой взяла старуху под руку  и повела в сторону редакции.

Баба Маня попыталась  освободиться,  потом  притихла.

Поднимаясь по лестнице, она запыхалась и остановилась  отдышаться у двери, за которой слышался стук пишущей машинки.

-Где мы?- спросила она. - Что ты удумала?

 Нина широко распахнула дверь.

- Хочу познакомить тебя с хахалем  Гулящей.- Нина подтолкнула старуху к столу, за которым  застыла Роза с широко открытыми от удивления глазами.

- Знакомься, это Роза, а это ее хахаль.  Ну что, красив?  - Нина ткнула пальцем в машинку.- Баба Маня, ты ночью крепко спишь, совесть не мучает?  Сплетница ты старая.  А еще в церковь ходишь. - Прости, Роза, что помешали работать. Мы уже уходим.

Назад шли молча. Старухи  все еще сидели у ворот. Нина подвела бабу Маню  и усадила рядом.

- Ну что, праведница, расскажи все, что видела, только не ври. Я утром проверю.

Она,   не оглядываясь,  вошла во двор и закрыла ворота.