В комнате Веры Степановны раздался звонок. Звонила давняя подруга - Лидочка, Лидуша, с ней Вера Степановна дружила еще в студенчестве.

 - Вера, ты знаешь, моя дочь Аня будет несколько дней в Москве. Летит в Германию в командировку. Так вот, в Москве-то она ни разу не была. Сейчас только возможность появилась. Всего на три дня, вернее на три ночи нельзя ли у тебя остановиться?

 - Можно, можно. Конечно, буду рада. Когда ты говоришь?

 - С четырнадцатого по семнадцатое. Четырнадцатое, пятнадцатое, шестнадцатое. А семнадцатого уже летит в Берлин.

   Вера Степановна, положив трубку, достала из шкафа старый альбом с фотографиями. Вот они с Лидой стоят на ступеньках института, фотографировал  как раз Леня, будущий Лидин муж. А здесь уже группа, а вот еще, а это «на картошке». Вот письмо от Лиды с фотографией всего семейства: Лида с Леней и дети, старший Саша и пяти-шестилетняя Анечка. Да сколько ж они не видались? Двадцать? Какой там? Нет, больше тридцати лет! С тех пор, как они уехали, только письма или открытки к праздникам, теперь уже совсем редко. И звоним друг другу, только, если юбилей или какое-нибудь важное событие.

 «Что же это я? Совсем расчувствовалась? Значит, четырнадцатое, пятнадцатое, шестнадцатое...Через две недели... Так. А  где же я ее устрою?»  

  Вера Степановна спустилась на первый этаж к приятельнице Клавдии Петровне. Та пообещала дать раскладушку. Вера Степановна машинально заглянула в почтовый ящик, хотя там бывала одна надоевшая реклама. Другая приятельница, Мария Васильевна жила этажом выше, с ней Вера Степановна  тоже поделилась новостью.

  - Как же ты собираешься эту девочку разместить?

  - Ну, как? Уступлю ей свой диван, а  сама в проходной на раскладушке. Клава даст раскладушку.

  - Там у тебя ремонта сто лет не было, обои ободранные...Неудобно даже.

  - Да...Ну, а что же делать-то?

  - Что-что...Ремонт надо сделать, потолок побелить, обои новые...

  - Ну...Ты, Мария, озадачила меня.

  - А чего такого, комната восемь метров, делов-то...Если  все делать быстро, то успеем.

   Женщины, не откладывая, поехали за обоями. С покраской потолка все же сами не справились, и сын Марии Васильевны, правда, без особой радости согласился сделать эту работу, «раз уж они затеялись». А женщины помогали, подавали, размешивали краску, чтобы он, чего доброго, не передумал. Обои клеили уже сами, вдвоем, как могли. Клавдия Петровна со своими больными ногами, конечно же, не помощник.

     И «культурную программу» для Анечки Вера Степановна предусмотрела:

 «Как удачно билеты в Малый на пятнадцатое, спектакль хвалят, и билеты дорогие, места хорошие. Четырнадцатого во сколько прилетит, еще неизвестно,  отдохнуть надо. Пятнадцатого в театр, шестнадцатого  можно в Третьяковку или в Кремле погулять. Семнадцатого уже улетает.

   Так, а подарки? Чуть не забыла! Что же купить? Надо что-то небольшое и легкое. Конфеты? Нельзя  - испортиться могут. Лида стихи любила, особенно «Серебряный век».

Лёне можно трубку, он кажется трубку курил...А Саше? У него, наверное, жена, дети есть. Надо будет позвонить, спросить...Хочется, чтобы  сувениры понравились. Денег надо взять взаймы, я думаю, Клава с Машей выручат, у меня  от пенсии мало осталось. А я потом потихоньку выкручусь, отдам. Раньше с покупками было труднее, но понятнее, а сейчас можно  промахнуться и за барахло дорого заплатить. Конечно, нам-то, пенсионерам все - дорого».

  Нарушилось привычное течение жизни. У Веры Степановны появился новый интерес, как говорят, «открылось второе дыхание», даже  обычные ее болезни затаились.

Все, казалось, удачно складывалось. С помощью подруг Вера Степановна все успела, приготовилась к встрече наилучшим образом. Вера Степановна сама себе удивлялась, отчего она так возбуждена, взволнована, как будто, встреча предстоит с любимой подругой юности Лидой, а не с ее дочерью, с которой они никогда не встречались.

   Вера Степановна накупила продуктов, наготовила всего (не овсяной же кашей и кефиром Анечку угощать). Решила пирогов напечь. Раньше у нее хорошо получались и кулебяка и сладкие пирожки. Замесила тесто.

 Снова позвонила Лида:

 - У Аннушки там все изменилось, времени меньше на Москву. Прилетает завтра.

 - Когда?  Я ее встречу в аэропорту.

 - Нет, нет, не надо. У нее адрес есть, она такси возьмет, сама приедет, не волнуйся!

  С утра Вера Степановна в ожидании. Все готово: чисто, прибрано, на столе пироги и фрукты. Какая аккуратная и красивая получилась комната! Диван уже застелен для гостьи. И подарки приготовлены. Сама Вера Степановна тоже преобразилась:  седину закрасила, прическу сделала, принарядилась. Что-то долго не едет Аннушка.

   Зазвонил телефон. Вера Степановна поправила волосы и взяла трубку.

  - Вера Степановна, - услышала она торопливый женский голос, - это Аня, дочь Лидии Николаевны.

  - Да, да, Анечка! - удалось ей вставить слово.

  - Вера Степановна, у меня все изменилось, рейс задержали. Я уже к вам не успеваю, на самолет едва-едва, то есть на регистрацию. Так получилось. Я вам письмо от мамы и бандероль по почте отправила. Извините...- дальше короткие гудки.

  Растерявшись, Вера Степановна сказала «Спасибо» уже в пустую трубку.