Школьник Ваня очень ждал в этом году Новый год. У него заболел сильно дедушка Петя. И десятилетний мальчик очень надеялся, что Дед Мороз выполнит его важную просьбу. Ему без деда Пети никак нельзя оставаться. Они договорились в следующем году построить настоящий туннель в снегу от самого дома до бани. Ну и вообще Ваниному дедушке рано на покой. Он сам часто говорил, что еще повоюет на этом неспокойном свете. А внук ему самый верный помощник. В их семье не так много мужчин.

   – Мы с тобой два мужика в женском царстве, нужно нам долго жить. Сестренку Лену поднять на ноги, хотя бы до четырнадцати годиков. Ей сейчас четыре, значит, сколько еще? Ну-ка посчитай, мой черноглазый мужичонка.

  Ваня добросовестно чесал рукой соломенные волосы, старательно морщил конопатый носик, перебирал пальцы с заусенцами и, шмыгнув носом, еле слышно выдал:

   – Десять.

   – Верно, только уверенно надо говорить, по-мужски, не мямлить. Понятно?

   – Да, дедушка! – звонко отвечал Ваня.

В прошлом году Ванино желание сбылось. Дедушка Мороз принес ему новые коньки на ботинках. И деда Петя расчистил внуку каток на озере и научил кататься. Сестренка Лиза еще маленькая. Она и то проехала несколько раз на ножках.  Весело было и здорово. Все трое вернулись раскрасневшиеся и довольные, как румяные пирожки с пылу-жару. Так сказала, улыбаясь, мама. А бабушке не было радостно, потому что дедушка, с ее слов, не очень походил на пирожок с аппетитной корочкой.

   – Скорее, как выжитый желтый лимон, – сказала она.

  А через полгода дедушка Петя слег в постель и редко вставал. Мальчик подходил к нему. Дедушка улыбался, ласково гладил по спинке и уверял:

   – Ничего, внучек, отлежусь маленько и буду лучше, чем прежде. Нам нельзя болеть еще сколько лет?

   – Десять, деда!

   – То-то, у нас дела, у нас цель, нечего баловать.

  Тогда-то и узнал Ваня о загадочной квоте на хирургическое операбельное вмешательство. Мальчик едва запоминал мудреные слова, чтобы внести их в предновогоднюю записку.

   – Да на что они тебе сдались, внучек? Сдуреешь, пока запомнишь. Вырастешь большим, тогда и пригодятся, – отговаривала бабушка Лена.

   – Не-е, мне сейчас очень надо, бабуль. А что такое – операбельное вмешательство?

   – Да по-простому сказать: операция.

   – Да-а-а, – протяжно удивился мальчик. – А квота?

   – Чтобы сделали операцию без денег.

 Он хотел попросить эту самую квоту у самого Дедушки Мороза. Но так, как записано в медицинской карточке, чтобы все точно было. До праздника еще месяц ждать, а записку Ваня уже старательно написал на листке чистой бумаги. Потом подумал и понес ее к лучшему другу Толяну. Чтобы тот проверил на ошибки. У него самого были не лады с русским языком. Дедушка обещал подтянуть внука по этому важному предмету, когда выздоровеет.

   – Ты у нас по-русски волочёшь хорошо. Вот проверь, чтобы не было ошибок там, – попросил Иван друга.

  Толя степенно взял записку и ревниво спросил:

   – Маринке накарябал письмецо?

   – Вот еще, стану писать этой рыжей вредине. Деду Морозу просьба.

   – Милый Дедушка Мороз! – начал читать Толян. – Прошлый год получил от тебя каньки с батинками. Спасибо тебе. В этом году хотел попросить приставку с игрой. Но она подождет теперь. Лучше подори в этот раз квоту на хирургическое операбельное вмешательство дедушке. Ему она нужнее. Он болеет. А у нас много дел с ним. И дедушку Петю надо обязательно ставить на ноги. Так сказала моя бабушка Лена. Если вдруг окажется лишняя, то и приставку. Спасибо тебе, дедушка. Всегда твой Иван.

   – Ну?

   – Не нукай, не запряг! Мне еще нужно в уме прочитать, чтобы исключить все ошибки.

   – Так читай, что глазами лупаешь!

   – Я не лупаю, а ищу ошибки в твоей фитюльке.

   – Что за фитюлька еще? Опять задаешься?

  – Нет, а то разругаемся и будем не разговаривать два дня.

   – Почему два? Последний раз три дня молчали.

   – Потому что через два дня у меня день рождения. И ты, как лучший друг, приглашен.

   – Если я лучший друг, то почему моя записка – фитюлька? А от Маринки ты получил вчера на перемене такую же бумажку, даже меньше моей, так сам сказал, что письмо?

   – Да не кипятись, так мама называет бумажку, если в ней непонятно, что написано. У нас Маринкой свой шифр. Мы переписываемся так. Я уронил записку, а мама нашла и спросила, мол, что это за фитюлька.

   – Я же не шифром написал свою, значит, у меня не фитюлька?

   – Ну да, я к слову ввернул. А давай Деду Морозу шифром напишем?

   – Не-е, Толян, ты выверни свои слова назад. А то я помогу. Очень важная у меня просьба. Нечего голову морочить Деду Морозу всякой ерундой. Ты проверь на ошибки, как просил, и все.

   – Ну, как хочешь, хозяин – барин, как говорит мой папа. А то классно получилось бы.

   – Читай давай!

   – Да-а, друг, мудреные слова пишем без ошибок, на твердую пятерку, а за простые, два, извини, больше дать не могу.

   – Все равно получится в среднем три с плюсом, – прикинул Ваня. – Да не важно это, и ты не наша училка Галка Павловна по русскому языку, чтобы раздавать пары налево и направо. Давай исправлять сами и без дурацких оценок.

   – Тогда напиши коньки, а не каньки, грамотей.

   – Описка! Дальше?

   – Ботинки, а не батинки. Снова описка? И подари, а не подори.

   – И все? Больше разговоров, чем дела.

   – Все. И к чему ты развел канитель о игровой приставке? Ты должен просить или квоту, или игру. А так Дед Мороз подумает, что хитрован какой-то, а не школьник старается для дедушки.

   – Пожалуй, ты прав тут, хотя, думаю, завидуешь, что приставку подарит Дед Мороз, а тебе новую рубашку в веселую клеточку. И мне не нравится, что ты меня хитрованом обозвал. Я же не дразню вас с Маринкой тили-тестом и прочими глупостями, а мог бы, как пить дать.

   – Ладно, не буду, извини, не подумал что-то сегодня.

   – Заметано. Тогда пойду новую записку писать с учетом твоих мудрых замечаний. И, как новогоднюю елку поставим дома, положу под нее пожелание.

  Но на дне рождения открылась новая проблема. Иван, наблюдая за Толяном, который уплетал за обе щеки пирожное, вдруг спросил:

   – А куда я положу свою записку?

   – Как куда? – не понял друг, – под елку, куда же еще.

   – А кто поставит нам елку?

   – Кто раньше ставил?

   – Я и дедушка Петя.

  Наконец-то дошло и до Толи, что дедушка друга лежит в постели, а самому Ивану такую работу не осилить одному.

   – Я помогу! – сказал решительно Толян.

   – Ага, а кто разрешит нам срубить елку, выпишет билет на порубку?

   – И, главное, как допрем елочку из питомника до дома? Там километров пять будет, – врубился в проблему друг.

   – Мне без елки в этом году никак нельзя! Давай думать вместе.

  Но, как не прикидывали друзья, получалось, что без взрослых не обойтись.

   – Деньги на билет я возьму из копилки, – сказал Иван.

   – А я попрошу папу оформить разрешение на вырубку елки. Ему все равно для себя нужно. Он говорил уже. Ну и заодно привезет две домой. А от нас мы дотащим к тебе запросто. Годится такой план?

   – Спасибо, Толя. Но я хочу, чтобы самому срубить и привезти домой. Чтобы как бы заменить дедушку. Мы с ним двое мужчин. Один заболел, другой сделал за него. Дед Мороз поймет, что важно это и поможет моему дедушке. Вот, если бы твой папа взял меня с собой.

   – Хорошо мыслишь, за что и ценю. Папа возьмет, непременно, я договорюсь с ним. Когда привезем елку, я помогу тебе поставить ее. Как тебе это?

   – Лучше не придумаешь, осталось уговорить твоего папу.

   – Куда он денется, я найду подход. Я его в кулаке держу! Да мы вместе подкатим к нему.

   – Покажи!

   – Что?

   – Кулак.

   – Зачем?

   – Ты сказал, что папу там держишь.

   – Так я образно сказал.

   – Так и я спросил образно.

   – С тобой не соскучишься.

   – С тобой тоже. Ты папу держишь в кулаке, а тебя Маринка. И только у меня кулак пустой. Хотя мой дедушка сказал, что мы с тобой как братья, и даже внешне не различить. Глаза черные, как сажа, а сами белявые, как парное молоко.

   – Не каждый удачу держит в руках, но каждый завидует чужой удачи.

   – Прямо великий мыслитель!

   – Ага, только ростом не вышел!

  И оба мальчика рассмеялись. Они часто подтрунивали друг над другом.

   – И даже не мечтайте, – отрубил Толин папа, когда мальчики выбрали удачный момент. – В этот раз мы едем втроем на леспромхозовском грузовике. Сразу нарубим двадцать елок и развезем по домам. И твою тоже. Я сделаю с удовольствием для вашей семьи.

  Мужчина внимательно смотрел на мальчиков, которые переглядывались.

   – Зачем вам в кузове морозиться, еще заболеете, а в кабине не будет места всем, – добавил он.

  Иван едва не заплакал, всю пошло не так, как планировали, а Толя молчал, как рыба.

   – Ну, папа, – тихо промямли он, заметив, как друг показал ему кулак. – Тут такое дело. Мы хотим, чтобы ты взял непременно нас с собой.

   – А еще что?

   – Больше ничего.

   – Тогда не понимаю, что плохого в моем предложении? Вы сидите дома в тепле, а красавица-елочка, можно сказать, сама припрыгает, как зайка, к вам из леса. Я даже денег не возьму из почтения к дяде Пете. Ну?

   – Папа! – только и мог вымолвить Толя, потому что глаза наполнились слезами. Он не находил слов больше.

   – Дядя Витя! – громко начал Иван, выступая вперед. – Такое дело тут.

  И он рассказал все без утайки, что хочет заменить дедушку. Ему нужно самому добыть елку, как единственному мужчине в доме. Затем попросить Деда Мороза о квоте. Ваня говорил и верил сам, что не сделай всего этого, потеряет родного человека.

   – Вот оно как! – удивился Толин папа, – а я думал детская блажь. Серьезный ты парень, надеюсь, и мой сын такой. Тогда другое дело. Я возьму вас с собой. Зайду к твоей матери, договорюсь. А вы оденьтесь потеплее.

    В этот день Иван очень волновался утром, дожидаясь грузовик в питомник. Но, когда увидел улыбающегося во весь рот друга в кузове, успокоился. Все шло по его плану.

   – И мороз сегодня небольшой, всего-то десять градусов – сообщил Виктор, помогая забраться мальчику в машину. – Правда, снегу навалило малость, но, думаю, дороги чищены уже.

  Здорово было ехать в кузове, держась за борт. Машину качало на ухабах, но мальчики крепко уцепились за доску, широко расставив ноги в теплых валенках. Грузовик натужно рычал в горку и весело скатывался под склон. Приятно пахло бензином. Мимо мелькал притихший заснеженный лес.

  Мальчики гордо поглядывали по сторонам. Впервые ехали, как взрослые, в кузове. Они опустили уши на меховой шапке и завязали ленточки под подбородком. Встречный ветер ожигал покрасневшие щеки, но не забирался под зимнюю одежду, было тепло и радостно.

  За километр до елочного питомника, нужно было съезжать с накатанной дороги и продолжать путь проселочной дорогой. Но грузовик сразу завяз в снегу. Колеса бешено крутились, а машина ни с места.

   – Как бы не пришлось возвращаться, – сказал один из мужчин в кузове. – Ждать, когда наладят дорогу.

  Иван с Толей переглянулись, возвращаться не хотели явно.

   – Да пробьемся, не в первой. Здесь толкнем, там почистим, где подкинем валежник.

   – Неужели впятером не справимся? – поддакнул Толя.

   – Ну, если впятером, то слезайте, ребята, толканем! – крикнул шофер. Он вышел из машины и осматривал колеса. – Эх, не догадался цепи прихватить.

  Дружно окружили машину. Иван с Толей уперлись сзади, где указал Виктор.

   – Раз-два, взяли! Три-четыре, навались.

  С раскачки машина стронулась, проехала метров сто. Все гурьбой за ней. Здесь она снова забуксовала.

   – Ребята, соберите валежник, вон, лежит недалёко и покидайте в кузов, пригодится, а мы снег почистим лопатами впереди.

  Друзья кинулись по снегу к кучке хвороста.

   – Чик-чи-рик! – с шумом выпорхнула красногрудая птичка оттуда.

   – Ух, напугала! – вскрикнул Толя. – Кто это?

   – Пусть я птичка-невеличка,

        У меня, Толян, привычка,

         Как начнутся холода,

         Прямо с севера сюда.

  Я снегирь, живу в лесу, не люблю кота, лису, – пропел Иван.

  Что-то слышал, что-то сочинил на ходу, но произвел впечатление на друга:

   – Ни дать-ни взять – кобзарь! Тебе еще бы бандуру в руки.

   – Верно, а ты будешь тогда поводырь с палкой.

   – Опять начинаешь?

   – Да нет, картину такую видел «Бандурист с мальчиком-поводырем». А птиц мне дедушка Петя вырезал из липы. Мы красили с ним и вешали на елку в Новый год, поэтому знаю, – сказал Иван и погрустнел.

    – Ладно, давай лучше хворост таскать, чтобы добраться до питомника, – решил отвлечь от грустных мыслей друга сообразительный Толя.

  Кое-как выдернули по две-три ветки, принесли к мужчинам. Они дорогу впереди освободили уже от снега.

  Отец Толи бросил пару веток под задние колеса и скомандовал:

   – По машинам, должны выскочить, а дальше дорогу не так сильно занесло. Лес вплотную стоит, задерживает снег.

  Питомник, куда приехали рубщики, казался огромным. Везде рядами стояли подходящие елки.

   – Ну вы, друзья-товарищи, ищите для себя елочку, а мы нарубим себе пока. Потом помогу вам.

  Но искать долго не пришлось. Ивану сразу понравилась одна.

   – Высокая, стройная и веточки сильные, выдержат запросто игрушки, – Иван подошел к деревцу и потрогал его. – Как думаешь?

   – Подходящая!

  Обратно ехали друзья гордые и немного усталые. Елку скинули возле самого дома Ивана.

   – Ну дальше уж сами, привет большой твоему дедушке, – сказал Виктор и на машине укатил по другим адресам.

  Во двор дома вышла бабушка Ивана, взглянула на елку и грустно сказала:

   – Красивая и пушистая, молодцы, ребята! Тащите ее в зал, чтобы в тепле отошла. Дедушка передал, чтобы брали его инструмент, если нужно.

   – А сам он где? – удивился мальчик.

   – Хуже стало, вызвали скорую, а она увезла его в больницу. Твоя мама с ним, вот жду, позвонить должна и сообщить.

  К вечеру елку Иван с Толяном установили в специальную подставку и, как нужно, закрепили и застопорили. Бабушка помогала тоже. Сестренка пыталась тоже войти в новогоднюю монтажную бригаду. Но брат серьезно отогнал ее, мол, не женское дело.

   – Да и смолой уделаешься, – добавил деловито, как дедушка, он.

  Сестра не обиделась, ушла, но обещала помочь вешать игрушки.

   – На зеленую красавицу! – сказала она.

  Комната приятно пропахла елочной смолой и хвоей. Иван гордо осмотрел со всех сторон ее и сказал Толяну:

   – Вроде ровно стоит. Как думаешь?

   – Понятное дело, у меня глаз-алмаз! – не преминул похвалиться друг и сразу добавил, чтобы Ивана не обидеть. – А у тебя руки зато не крюки.

   – Вы оба молодцы! – сказала бабушка и ласково улыбнулась.

  Через час пришла мама и сообщила, что дедушке сделали удачно операцию и через неделю он будет дома.

   – Ура! – закричал Иван, значит, вместе встретим Новый год. – А как же квота?

   – Ее со следующего года возьмут, а сейчас операцию сделали, как бы в долг.

   – А долг – платежом красен! – сказал Иван и решил записку не переписывать, чтобы Дед Мороз подарил обязательно квоту, хотя дедушка Петя будет уже здоров.

  На следующий день всей семьей, кроме, конечно, дедушки, наряжали елку. Весело было и радостно. Все здоровы, живы, а впереди самый веселый праздник.

  Новый год встретили уже с дедушкой. Пели песни, кружились вокруг елки, смотрели телевизор.

  Потом достали из-под елки подарки. Иван не видел, когда Дед Мороз положил их. Каждый получил что-либо, и мальчику мама протянула большую коробку.

   – Тебе от Деда Мороза, – тепло улыбнулась она.

  Мальчик развернул и обомлел. Игровая приставка!

   – Как же это? – спросил он. – Я же квоту просил. Или вы постарались?

   – Так квота ушла к врачам, а это тебе. Так решил Дед Мороз, мы не причем здесь, – подсказала бабушка.

   – Но я не хитрован, чтобы два подарка получить от Дедушки Мороза.

   – Какой же ты хитрован! – обнял за плечи внука дедушка Петя. – Ты выручил деда. В такой мороз поехал в лес, добыл елку, чтобы семья радостно отметила Новый год. Ты настоящий мужчина, внучек.

   – И мы гордимся тобой! – захлопали в ладоши женщины.

   – Да чего уж там, – скромно махнул рукой Иван и стал рассматривать чудесную игровую приставку, которую хотел просить у Деда Мороза на следующий год.

Фото  из сети

                                                                              *  *  *