«Душа телесна!» — ты всех уверяешь смело;
Я соглашусь, любовию дыша:
Твое прекраснейшее тело —
Не что иное, как душа!.. М. Ю. Лермонтов.

Ангельская сила

Этого звонка я ждал, но гораздо позже. Но уже вечером пятнадцатого сентября, сняв трубку, услышал:

- Марк? Зайди ко мне завтра домой в двадцать ноль-ноль.

Гудки.

Я уже давно продумал варианты разговора и был готов к нему. Но всё равно оставалась неопределённость. Непрост генерал, очень непрост. И читать умеет не хуже, может и лучше. Только мы с ним разное вычитываем. Ладно, а где я сейчас розы найду? Сезон георгинов и астр, однако.

Без одной минуты девять. Хорошо знакомая дверь. Звонок.

- Марк, дорогой! Заходи, милости просим!

- Вера Васильевна, Елена Петровна, это вам. Виктор Евгеньевич, прибыл по вашему...

Крепкое и очень дружеское рукопожатие. Это сигнал: успокойся.

- Мама, мы с Марком поговорим сначала о делах, а потом можете с ним делать, что хотите. И не подумаю его у вас отбивать. Но сейчас я его забираю.

Мы разместились в креслах, некоторое время, считывая друг друга, помолчали.

- Спасибо, конечно, большое, что не забыл выяснить ( он усмехнулся), но подарок слишком дорогой. Очень похоже на взятку, на подкуп. Работы большого мастера! Если бы такое прислал не ты... Ему бы это обошлось сильно дороже. Не поздоровилось бы. С тобой - другое дело. Просто так вернуть подарок не могу. Ты оскорбления не заслуживаешь. Но в такое положение ты меня поставил, что не мог я тебя не позвать. Не привык к вопросам без ответов. Давай, колись.

- Виктор Евгеньевич, здесь работа большого мастера - только рамки. Дорого, признаю. Настоящее красное дерево. Но не мог же я подарить халтуру на юбилей! Я на этом не разорился, уверяю.

- Да? А кто автор всей этой графики? Ты? Или маляр Тютькин?

- Все работы подписаны. Правда, я попросил подписать так, чтобы подписи оказались в подвороте и ушли за рамку.

- Значит, ты с художником знаком. Так. И он тебе по дружбе порцию шедевров отвалил задаром. Как звать этого ненормального? Кто он?

- Юрий Левитан.

- Марк!

- Нормальное русское имя и нормальная еврейская фамилия. Что вас так удивляет?

- Марк!!!

- Товарищ генерал-майор, моё нахальство не выходит за рамки субординации. Я говорю чистую правду, и вы это видите. Видите же? Я не закрываюсь.

- Да, вижу. Прости. Излагай.

- Юра действительно Левитан. И он мой двоюродный брат. И это его рисунки. И у него огромные проблемы. Вы сами сказали: "Если уж очень припрёт, просигналь". Припёрло.

- Теперь понятно.

Он встал, обошёл свой письменный стол и вернулся с рисунком в рамке.

- Значит, это - автопортрет.

- Да. Я сам не понимал, насколько всё серьёзно, пока не увидел. Мне стало страшно.

- Для меня он чужой, но и меня пробрало. В чём у него проблема?

- Коротко или подробно?

- Коротко.

- Представьте себе, что у вас отняли дело всей вашей жизни и послали учиться другому: хорошему, уважаемому, почётному. Но не вашему. На геолога учиться, на авиаконструктора... не знаю, на ядерного физика. И - ни шагу назад. Некуда. А вам от этого почётно-уважаемого тошно, до смерти тошно! До смерти!

Я транслировал изо всех сил. Он должен принять. Он же тоже Другой.

- Давай подробно. На время не смотри. Максимально подробно!

И я изложил максимально подробно.

- Понимаете, до этого автопортрета я уже знал, что ситуация у Юрки похабная, но...

- Что он упал не случайно?

- Да. Он жуткий растяпа и рохля. Поэтому он меня своим приключением до колик рассмешил. Это в его стиле. Когда я увидел портрет его матери (он у меня есть в репродукции), а потом он у на наших глазах изобразил Наташу - это одна из девушек на рисунках - я понял, что есть смысл просить помощи у вас. Но опять: всё очень спокойно.

- А когда автопортрет?

- Паника! Этот придурок действует импульсивно. Каждый день заказываю межгород. Девчонкам велел глаз с него не спускать, насколько возможно.

- Ты и сам много можешь.

- А если сломаю? Быть бы рядом с ним, другое дело.

Генерал расставил все пять работ вдоль стенки. Долго и очень пристально изучал их.

- Ты понял, о чём я?

- Да. Только это не должно выглядеть экзаменом. Заказ, работа. И без искусствоведов в штатском. Юра не дурак. Он даже слишком умный.

- Через десять дней я буду гостить у друзей на даче под Москвой. Там отметим и вторую звезду. Сиди. Поздравления приняты. Пара специалистов будет среди гостей. Ты сам знаешь, как ему объяснить и родителям. Талантам надо помогать, а …

- Бездари пробьются сами.

- Отож! Пошли, почаёвничаем, защитник китов.

Эрудиция у него, однако!

После разговора с Леной, убедившись, что Юрка не хандрит, а напротив, весьма успешно перевоспитывается в должном направлении, я дозвонился до семейства Левитанов.

- Тётя Раечка, здравствуйте! Как живёте, как животик? Упражняете ли?

- Марик, я тебя убью! Что ты сотворил с моим мальчиком? Это был идеальный ребёнок. Что ты с ним сделал, а?! Познакомил со своими девками. Он с ними днями...

- И ночами? Неужели?! Джигит! Но, позвольте, дням они на работе. Я точно знаю.

- Только иногда, а так ночами он дома. Этого ещё не хватало, слава богу. Он ещё жалеет свою бедную маму.

- Значит вечерами управляется. Молодец! Хоть немножко похудел?

- Типун тебе на язык! Он накупил всяких причиндалов, приходит с пачками рисунков. Кстати, откуда у него деньги? Зарплату из стройотряда он всю отдал нам. Эти девки? С кем он там связался? Он ничего не говорит, всё скрывает. Марк, мы уже боимся.

- Да, эти милые девушки. Им удалось продать два его натюрморта. Портреты я просил пока придержать. Очень недорого, но это первые деньги, что он заработал по настоящему своим трудом и талантом. Поздравьте его!

- Что-о-о?!

- Что он не будет плохим врачом, а будет хорошим художником.

- Этого нам не хватало!

- Именно этого. Вы меня ещё будете целовать во все места. Сейчас вы мне его позовёте, а пока слушайте. Вы помните мой шикарный кейс? Да, "дипломат". И помните, что я вам говорил. У меня появился знакомый фун ди зеер гейхе фенстер. Зеер гейхе! Я подарил ему несколько Юркиных работ, и они ему очень понравились. Уверяю вас, он очень большой человек и много чего повидал. Зря хвалить не станет. Так вот, он хочет познакомиться с автором.

- Ой, Господи!

- Не надо падать в обморок прямо сейчас, он к вам в гости не заявится. Слишком большая шишка для таких пролетариев. Но Юрку он хочет видеть. Через насколько дней он будет у своих друзей на даче. Пригласит Юру к себе. Там будут очень серьёзные люди. Если им понравится, у Юры будут заказы. И кое-что ещё, что в данный момент гораздо важнее. Я рассказал, что он работает быстро, поэтому не исключено, что ему предложат погостить и порисовать там. До начала семестра времени много. Не страшно.

- Марк, Марк, что ты вытворяешь?! Во что ты нас втравливаешь? Что я Яше скажу?

- Что я спасаю вашего сына от вас обоих. Вы его угробляете, а я спасаю от вашей глупой любви. И не вздумайте мне мешать! За Юрку я буду драться. А к маме обращаться можете сколько угодно. Вы знаете, у меня нет от неё тайн. А теперь давайте сюда маэстро. Он дома. Я слышу, как он сопит.

Я заставил его перетащить телефон на кухню (шнура хватало с избытком), закрыть дверь и в точности запомнить мои инструкции.

- Всё, Юрок. Зелёная ракета! Начали! Привет Наташе и Леночке.

"Делай, что можешь, и будь, что будет". Всё, что мог, я сделал. По тому, как увидел Юркин автопортрет Виктор Евгеньевич, и по его оценке этого изображения (он прямо-таки любовно упаковал его в картон, проложив поролоном, со словами: "Я ещё хорошо подумаю, где его повесить"), я сделал вывод: всё, что мог, я сделал правильно. Скребущие душу кошки сдохли.

А потом позвонил телефон. Кто говорит? Мама.

- Привет, сынуля! Лёд тронулся. Юра уехал на дачу. Ты там не соскучился по нам и по подробностям?

В подробностях было так. Позвонили и попросили Юру к телефону. После чего он скрылся в своей комнате и вскоре появился оттуда весь при параде и при полном наборе своих художественных принадлежностей. Драматическое материнское "Не пущу!" было пресечено таким взглядом, что тётя Рая только бессильно рухнула на диван и испортила макияж слезами.

За Юрой приехал очень просто одетый молодой мужчина, который представился Олегом Сергеевичем, коллегой Виктора Евгеньевича.

- Раиса Львовна, чем я вас так напугал? Успокойтесь, бога ради. Юрий Яковлевич, если ваша мама против, вы вполне можете отклонить приглашение. Правда я не вижу ничего страшного в том, что вы это предложение примете. Пара-тройка дней на подмосковной даче, среди чудесной природы и очень приятных людей.

- Олег Сергеевич, я еду. У мамы нервы... Я всё приготовил.

- Юра, если не против, давайте на "ты". Я не намного старше вас, как-то неудобно выкать. Там у нас обстановка самая неофициальная. Просто собрались старые друзья. Я, собственно, сын одного из них. Самый младший из гостей, кроме вас, конечно.

- Согласен. Можно просто - Олег?

- Ну да, конечно. Кстати об обстановке. Юра, а чего ты нарядился на дачу, как на приём к министру? Не впишешься в компанию. Лучше бы тебе переодеться по дачному. Там лес, речка. К нашему приезду уже наверно шашлыки поспеют. Переодевайся, и поехали, а то без нас всё съедят.

Тётя Рая спустилась с ними во двор, холодея от ужаса. Самое ужасное, что она увидела, это была "Волга" обычного серого цвета. Юркин небольшой багаж положили на заднее сиденье. Олег сел за руль, Юра - рядом, и машина вырулила на улицу. После чего тётя взлетела на свой этаж, немедленно назвонила маме на работу и постаралась поставить её на уши требованием осознания всего этого кошмара и экстренного сочувствия. Каковое получила незамедлительно. Ничуть не слабее, чем в самом лучшем вытрезвителе. А вот не надо иметь сестру - психиатра!

- Как мы с тобой Юру прозевали, сынуля? Вовремя же тебе занадобились библиотеки! Райка - дура набитая. И я не лучше. Всё хорошо, всё распрекрасно! Если всё-превсё прекрасно, значит хреново до невозможности. Вот же зараза!

- Твой прогноз, мам? Тогда, у Виктора Евгеньевича, я никакого диссонанса не словил.

- Марк, а я уверен, что всё будет хорошо. (Это папа вступил в разговор.) Генерал сейчас на подъёме. Он же Ольгин завод курирует. Там всё прошло - лучше не намечтаешь. Дочу с мамой ты ему в чувство привёл. Сына его лучшего друга вы с Ольгой осчастливили. Не зря же он именно этого Олега за Юркой прислал. И в генерал-лейтенанты поднялся. Нам даже представить трудно его возможности.

- А что - прогноз? Боря прав. Будем ждать. Надолго это не затянется. И вот что, я полечу к ним. Давно не видела сестричку - отличный повод. Я им там устрою семейный совет! Ты для них не авторитет, и оторваться тебе сейчас сложно. А я неделю отпуска недогуляла. Не пропадать же добру. Завтра напишу заявление.

Юра вернулся на четвертый день. Живой-здоровый и неприлично счастливый. Встретившую его тётю Риту (мама успела прилететь рано утром) он моментально подхватил на руки и закружил по комнате, после чего тут же уронил её на журнальный столик. Если бы не её отличная физическая форма (успела сгруппироваться), пострадал бы и телевизор. Когда вопли, сопли и слёзы были успокоены, останки столика выброшены, а порядок - наведен, с Юры потребовали подробного отчёта. К слову сказать, этот раздолбай мог звонить домой сколько угодно, но сначала он, видите ли, был слишком увлечён и впечатлён, а потом решил сделать сюрприз. Только чудо спасло столичных кардиологов от возни с парой лишних инфарктов. Поэтому отчету предшествовала нешуточная физическая расправа. Силу маминых красивых рук Юркина задница прочувствовала более, чем основательно. Морду она ему не набила, только заботясь о сохранности его товарного вида.

Движимый угрызениями совести, Юра первым делом поведал главное: с первого сентября сего года он уже студен первого курса факультета графики Московского государственного академического художественного института имени В. И. Сурикова. Это длинное словосочетание было произнесено без запинки, на одном дыхании и с очень торжественным выражением.

Мало того, это юное дарование с того же числа октября того же года приступает к работе в качестве внештатного научного сотрудника отдела специальных психологических исследований в НИИ с таким названием, что новоявленный исследователь ну никак не мог произнести. Хотя размер будущего оклада произнёс вполне отчётливо.

Мама выдержала паузу, заполненную охами, ахами и неможетбытями. Оставаясь единственным этой компании человеком с непоколебленным душевным равновесием, она организовала коллективный сеанс трудотерапии. Ибо триумф - триумфом, а пожрать надо. Вот после основательного обеда и основательный доклад будет к месту, и выслушан будет с должным вниманием, не заглушаемый шумами кишок. Опять-таки, отлив крови от головы не позволит эмоциям опасно разгуляться. Дядя Яша водрузил на стол драгоценную бутылку армянского "Юбилейного". Первый тост взяла мама.

- Я предлагаю выпить за талант!

- Ура! За Марка!

- За вас обоих, дурашка! Чтоб вы мне были здоровы! За вашу молодость и талант!

В общем, дело было так. Дача - большой двухэтажный бревенчатый дом - располагалась в лесу на берегу маленькой речки, отдельно от дачного посёлка, до которого было с пол километра по извилистой лесной дороге. Никаких садов-огородов не было, если не считать небольшого цветника. А живность была представлена толстым сибирским котом и весёлым рыжим лабрадором, который немедленно кинулся по собачьи целоваться с новыми гостями. Как обещал Олег, ничего официального не было и в помине.

Виктор Евгеньевич - Юра узнал его по моему описанию - одетый в синий спортивный костюм, хлопотал у большого мангала. Остальной народ выглядел соответственно. Олег не успел представить моего кузена, как Виктор Евгеньевич торжественно провозгласил:

- Друг моего друга - мой друг! Гость в дом - бог в дом! Товарищи, знакомьтесь: настоящий Юрий Левитан! Молодой, начинающий, но очень талантливый художник! Двоюродный брат человека, который уже сделал людям много добра и ещё больше сделает. А что уже сделал Юрий, я вам скоро покажу! Я обещал вас всех удивить? Немного терпения! А пока... Дамы, как там у вас дела? Мясо уже просится на стол!

А чуть погодя, после обмена рукопожатиями, уже совсем тихо и спокойно:

- Очень рад тебя видеть. Расслабься, отдыхай. Все дела и вопросы потом. Не соскучишься. А сейчас мы просто отдыхаем. Не дичись, здесь все свои.

- Товарищ генерал-лейтенант...

- Всё, считай, что поздравил. Просто Виктор Евгеньевич. Знакомься, моя жена - Елена Петровна. Иван Данилович - хозяин этого дома. С его сыном - Олегом - ты уже знаком. А вот и жена Олега - Лида. Лидочка, передаю этого застенчивого юношу на ваше попечение. Вам, молодым, вместе будет проще и веселее. Идем уже, идём! Давайте за стол, ребята.

И было обычное весёлое застолье. Тосты, поздравления. Юрка устал ждать, когда же начнётся самое главное для него и постепенно оттаял, включился в общую болтовню. Лида и Олег оказались лёгкими компанейскими ребятами, постепенно познакомили его со всеми гостями, ни разу не назвав их званий и должностей. Когда уже все разошлись из-за стола и, как обычно, общая компания распалась на маленькие группы, над лужайкой загремел мощный баритон хозяина.

- Внимание, внимание! Все ко мне!

Когда вокруг него образовался плотный круг, он продолжил:

- Виктор обещал нас всех удивить? Я исполняю его обещание. Всё готово. Милости прошу пожаловать в светёлку.

Просторная светлая комната на втором этаже была превращена во что-то вроде выставочного зала. По стенам были развешаны двенадцать Юриных работ. Подаренные мною генералу выделялись рамками красного дерева, остальные были оформлены стандартно. Кто-то позаботился о правильном освещении, горели лампы подсветки. Выставка. Первая в Юркиной жизни выставка его творений.

- Боже мой! Юра, это всё ты? - Лида почему-то говорила шепотом. - Боже мой!

Под Юрой оказался стул. Елена Петровна заметила, что художника не держат ноги и позаботилась. А потом все как-то сразу заоглядывались. Добрались до автопортрета. Немного придя в себя, Юра стал внимательно наблюдать за зрителями. Равнодушных не было ни одного.

- Виктор, ты хочешь сказать, что он - самоучка? Этот мальчик?!

Другой голос:

- А кто может этому научить? Лично я не знаю таких.

- Она же дважды нагая! Как он это сделал? Дьявольщина! Вся душа - нагая.

- Колдовство...

- Этот юный богатырь - он же ангел! Громадная сила - ангельская.

Говоривший перекрестился.

- Виктор Евгеньевич, позвольте...

- Я уже понял, Георгий Вахтангович. Олег, проводи профессора к телефону.

В ушах у Юрки завыло-зазвенело, и он просто вырубился.

Проснулся уже среди ночи, пытаясь сообразить, где находится и куда бежать.

- Идём, провожу.

Олег заботливо поддержал его, помогая восстановить равновесие.

- Ты всех там перепугал. Хорошо, что хоть один врач нашёлся. Ну, блин, художественная натура. Всё? Пошли обратно. В люлю до утра. Я тут рядом покемарю. Спи, давай.

И было утро. И был день. Часть гостей разъехалась. Юра полностью оклемался и тут пошло то, о чем я его предупреждал. Просьбы "порисовать, если он, конечно, достаточно хорошо себя чувствует". Его просить порисовать? А соловья попросить попеть? Уже обычные для него реакции моделей на портрет: восхищение и лёгкий ужас.

А потом подошёл Олег с одним из рисунков в руках. Снял со стенки.

- Юра, а ты Лиду можешь так? Я очень прошу.

- Постараюсь. Но сама Лида согласится позировать? Ню - это же не обычный портрет.

- Да согласна я, Юра, согласна! Молодость пройдёт, красота. Красота останется! Ну, Юра!

- Как ты хочешь: в комнате, на пленэре? Тогда придётся место искать. Тут народу много. И свет надо поймать.

- Тут есть подходящая комната. Идём, покажу. Давай, возьму твой мольберт.

Лида спокойно разделась.

Как мне стать? Или лечь?

- Просто стань возле этой стены. Тебе не надо особых поз. Просто спокойно стой. Хотя... Нет, не так. Правую руку сюда. Я постараюсь тебя не утомлять.

- Мне выйти? Я вам буду мешать.

- Останься. Будешь помогать. Ты же её очень любишь, я чувствую. Это помогает.

Олег вышел ненадолго, предупредить, чтобы их не искали и не мешали. Вернулся и застыл позади художника. Юра пару раз давал Лиде передохнуть, подвигаться, попить воды. И наконец показал ей почти готовый рисунок. Для окончательной отделки натура ему была не нужна.

- Юрка, это волшебство! Дай, я тебя расцелую. Олежка, держи его!

На лужайке перед домом их уже ждала компания ценителей искусства.

- Лидочка, можно посмотреть? Или это слишком интимно?

- Можно. Такое - можно! Смотрите!

- Виктор, сколько мы знакомы с Лидой? Пол года? Она хорошая, знаем. Но здесь она... столько хорошего! Дело не в наготе. Красивое тело, да. Но он же её душу обнажил. Очень красивую душу!

- Марк не соврал. Он только сильно поскромничал. Твои проблемы закончились, мальчик. Забудь о них. Отдыхай.

- Витя, а я у тебя красивая?

- Наверно да. Сколько раз тебя пытались у меня отбить? Только на губе я раз пять из-за тебя сидел. И сейчас за тобой глаз да глаз нужен. Допрыгаешься ты, Ленка, у меня!

Генерал нежно обнял жену.

- Понял я, всё я понял. Пока ещё не поздно? Не поздно. Завтра. Посмотри на него.

- Юра! Отдыхать! - в голосе Виктора Евгеньевича прогремел генеральский металл.

В десять утра в той же комнате Юра приступил к работе. Он долго всматривался в обнажённую модель, не решаясь начать рисунок. Генерал положил ему руку на плечо, слегка придавил. Но от этого стало легче. Напряжение ушло. Вернулись понимание и уверенность.

- Елена Петровна, не надо так. У вас другая фигура и другой характер. Просто опустите руки и... нет, чуть правее. Так!

- Ой, я забыла снять браслет и часы. Сейчас...

- Не надо, так даже лучше. Какая-то нечаянность, спонтанность. Живее так. Даже добавить что-то из одежды. Нет, будет пошло. Оставим как есть.

И начал рисовать. В дверь постучали. Генерал чертыхнулся.

- Я же просил...!

- Виктор Евгеньевич, телефон. Оттуда! Срочно и обязательно.

Он вернулся через пару минут. Сообщил, что вынужден уехать на несколько часов в Москву, но до вечера вернётся обязательно. Пожелал успеха и ушёл, осторожно, без малейшего звука закрыв за собой дверь.

- Юра, рисуй спокойно. Ничего не случилось. Просто служебные дела. Не помню, чтобы Виктор хоть раз отменил или изменил своё решение. Он их так вырабатывает, чтобы не изменять. А пока его нет, я за него тут. Генеральша, как-никак!

Она рассмеялась.

- Стоп! Замрите! Нет - лицо. Как секунду назад. Всё, поймал!

- Говори, как тебе надо. Здесь ты главнокомандующий.

Генерал вернулся, как и обещал, ближе к вечеру. Долго изучал рисунок.

- Лен, а я, оказывается, тебя совсем не знал. Надо же. Какая ты... Юра, у кого Марк заказывал рамки?

- Не знаю, Виктор Евгеньевич. Надо у Наташи спросить.

- Наташа? Это те девушки? Спроси. И передай им от меня огромное спасибо.

- За что?

- За тебя.

- Осталось узнать, откуда взялся этот НИИ - догадываюсь, какой - и как ты заделался научным работником?

- Всё просто, тёть Рита. Там были два психолога. Я их вычислил почти сразу. Понимаете, люди смотрят по-разному. У меня всегда торчали за спиной, когда я рисовал. Но одни - на рисунок, а эти двое - на меня. И не всегда сзади. Им было неинтересно, что я рисую. Они хотели понять - как?

- Не всё сказал. Дальше.

- Ну, вот это, от чего все тащатся... ну, в общем... понимаете. Я смотрю и понимаю глазами. И это сразу идёт в руку, в карандаш. А если карандаша и бумаги нет - теряется. Марк долго со мной возился и научил. Я теперь могу перехватывать на пути к руке и... как это? Осознавать. Вот.

- Детки у нас... Продолжай.

- В последний вечер они завели со мной разговор. Может я не против поработать с ними и у них? Я сразу сказал, что они хотят, чтобы я изучал людей, а они будут изучать меня. Мы ещё поговорили, и я согласился.

- Ты упомянул Георгия Вахтанговича. Он был одним из них?

- Да. Что-то не так, тётя Рита?

- Нет-нет, всё так. Всё очень даже так. Всё очень хорошо. Благословляю!

- Я обещал Наташе с Леной встретиться возле их библиотеки. Пока доеду...

- Обещал - выполняй. Райка, цыц! Яша, сидеть! Юра уйдёт, и мы с вами тут побеседуем, мои дорогие! Ох, как мы побеседуем!

Мама Рита

Юра позвонил поздно вечером. Мама взяла трубку.

- Тётя Рита, я до утра останусь у Наташи. Вы там моих предупредите, чтоб нее психовали.

- Именно для этого я прилетела. Думаешь, до твоего звонка бездельничала? Лена тоже там?

- А как же! Да, тёть Рит, они очень хотят с вами познакомиться. Говорят, ваши разговоры с Марком их потрясли. Хотят увидеть вас своими глазами. Я им вас нарисовал по памяти, но они не верят.

- Это ж надо, как наши желания совпадают! Я просто мечтаю увидеть твоих спасительниц. Завтра суббота, выходной. Рано вставать не надо. Но вы всё равно ночью не переутомляйтесь, чтобы утром осталось сил приехать к нам. Посидим, поболтаем.

- Тёть Риточка, вы чудо! Они уже прыгают от нетерпения. Часов в десять-одиннадцать, ладно?

- Замётано. Юрик, а мне можно пока посмотреть твои работы. Тебя не было, а я же простая баба - лопну от любопытства. Ты разрешишь пока без тебя?

В трубке послышалось со стороны, восхищённое: "Ничего себе!".

- Да смотрите всё, что найдёте. Там ещё стихи в тетрадках. Вам всё можно.

- Спасибо, дорогой! Привет подругам. Ждём вас завтра.

- Будем, тёть Рит. Пока!

Голос со стороны: "Лен, в пол-одиннадцатого на "Профсоюзной". Не опаздывай!".

Мама положила трубку и задумчиво уставилась на родственников, постепенно приходивших себя после той грандиозной взбучки, что она им учинила. У неё было ощущение, что она чего-то не додала. Чего додать, а главное, как? И кому? Тщательно исследовать психологический статус племянника времени не было. Он слишком быстро умчался к подругам. Ну, то даже к лучшему. Эйфория уляжется, её остатки он израсходует в Наташиной постели. Девушке можно только по-доброму позавидовать. Предстоит ему тяжелый год. Институт и этот секретный НИИ. Как бы не надорвался. Чёрт принёс на эту дачу Татиашвили! Юрка по самой своей природе - страшный пофигист, а Вахтангыч своей пунктуальностью и дотошностью вгонит в гроб любого немца. Училась у него, знает, что это за кавказский фрукт! А что, может всё не так страшно. Юркин пофигизм на Вахтангычев педантизм... Они друг друга нейтрализуют. А с Вахтангычем можно и поговорить. В конце концов она была не худшей из его учениц. (Мама улыбнулась своим воспоминаниям.) Но всё равно, Юра - не Марик. На того, сколько ни грузи, ему всё мало. Вот оно: Юрку надо улучшать физически. Иначе энергии ему не хватит. Подключить подружек. Посмотрим, посмотрим. Они того же типа, что она сама - очень свободные и сексуальные интеллектуалки-физкультурницы. Марк в этом уверен, а он редко ошибается. А как? Завтра познакомимся, придумаем.

Ладно, это физиология. А психология? Вот она сидит, надутая. Сестричка и зятёк. Когда объяснила, что они чуть не убили - да, вот прямо физически чуть со свету не сжили - чадо свое ненаглядное, сперва перепугались, а потом разобидеться изволили. Они мальчика воспитывали в высочайшей нравственности, видите ли, а тут её Марк на них свалился и мигом ребёнка им развратил и с пути истинного сбил, и тот теперь по каким-то таинственным дачам голых баб рисует. И плевать им на всех там гениев-шмигениев. Они честным трудом на жизнь зарабатывают и … Яша - да, а вот Раечка - это как сказать. Вот кто мастерица по постройке идейного фундамента под своей ленью! Мозги-то она им прочистила - будь здоров. Но ведь очухаются. Уже почти. Заедят они сына, запилят. Молчал бы уже Юрка про эти свои психоаналитические ню! О, термин придумался! Но видит бог, именно на этом он себе имя сделает, и не только в искусстве. Не зря в него Татиашвили вцепился. Вот у кого волчий нюх на жирную перспективу в науке. Да его не чёрт, а сам бог туда принёс! Добыть его телефон - не проблема. Прикроет Юру своим добрым крылом. А генерал - само собой. Ему такой аналитик личности и не снился. Всё, родимые. Юра уже не ваш. Он тоже Другой и значит - он наш. Мы вам его не отдадим. Подумаешь, снимем ему квартирку. Много студенту надо? Не пентхауз же. Хорошо бы с комнатой под студию. Найдём, авось не разоримся. А там и сам заработает. Чем он хуже Марка? Ничем. Просто он по другому Другой.

Ну вот, задача в общем виде решена. Оставшееся отпускное время можно будет провести с пользой и удовольствием. Георгий - надо же. Куда это Яша так уставился? А сестричка - на Яшу и туда же. Правильно. Тут есть, на что посмотреть. А вот так?

- Ритка, ну ты и бесстыжая! Вот и Марик в тебя пошёл.

- Марик пошёл гораздо дальше, сестричка. Мне бы хоть половину его талантов. Дети должны быть лучше родителей, иначе какой в них смысл? Ты Яшу не ревнуй. Он нормальный мужик и его естественно привлекает красота. Мини для того и придумано, чтобы её не скрывать. И ты не дурнушка. Подумаешь, на пару лет старше.

- И ты не девочка. Надо бы об этом помнить. Бабе за сорок, двое детей, а ходишь, как девчонка.

- Прикажешь, как ты, обабиться? Ты вспомни, сестричка, за кем из нас ребята больше бегали? Яша, ты скажи.

Дядя Яша пропыхтел что-то полуутвердительное.

- Ты пойми: если женщина - не баба, то ей столько лет, сколько ей хочется. Для мужчин это тоже справедливо. Яша с Борькой - одногодки. И что? Мой Борька раз со мной на плече полкилометра до пруда пробежал - хоть бы запыхался! А Марик - рядом - точно так же - со своей подругой. Они у меня оба молодые! Занимались бы собой, не надо было б мужа к сестре ревновать, а сестру - ко всем на свете. И меньше времени оставалось бы Юрку тиранить своей херовой любовью. Нет, ну как Марик вовремя, а! Не успели вы Юркин дар истребить, и его самого с ним вместе. А теперь я вам его не отдам! Марик не отдаст, девочки эти, дай им бог, не отдадут! Генерал за Юрку любого танком переедет. Татиашвили - светлейшая голова - вам его не отдаст.

- Да чего ты тут распетушилась?! Юра - мой ребенок. Я его человеком растила: воспитывала добрым, порядочным, скромным. А твой бесстыжий за один день - за один! - всё уничтожил. Когда Юрочка с травмой приехал, я - дура -Марку твоему назвонила к этим никейвам, помощи попросила. Он мне в лицо прямо сказал: "Тётя Рая, мы тут с девочками голые. Счас оденемся и приедем.". Лучше бы они не одевались, как они прискакали. У одной штанишки короче твоей юбки, у обеих все цыцки наружу. Тьфу! Юрка за ними, как осёл за морковкой. Что они там с ним сделали? Что, я тебя спрашиваю?!

- Сделали тем, кем он давно должен быть: человеком. Мужчиной, а не вашей зализанной игрушкой. Ни фига себе ребёнок - в два метра и в сто кило! Его сперва Лена сделала мужчиной. Потом... не знаю, кто. По крайней мере, этой ночью он спит с Наташей. Вряд ли они там будут много спать... Но! Самое главное: девушки сделали то, что вам в кочаны не стукнуло за всю его жизнь. Посмотрели его работы. Грамотно посмотрели - профессионалки же! Но вы, родители от слова уроды, вы же вообще ни разу и никак. До ласковых, мать вашу, насмешек снисходить изволили. А они уцепились за один портрет - твой, кстати, Раечка, и открыли его, Юрку, как художника. Талант в нём открыли, вами недодушенный. И сразу потребовали нарисовать Наташин портрет. Они там все охренели от того, что у Юры вышло из-под карандаша.

- И что-ж там такого вышло, кроме шлюхиной морды? - дядюшка прорезался.

Маме очень хотелось заехать в его морду, но её (вернее, его) спас только многолетний опыт общения с психами. Сдержалась. Просто небрежно смахнула его с дивана на ковёр и удобно устроилась на его месте. Ей надоело стоять.

- Душа её человеческая. Её как-то Юра ухитрился вытащить и показать на листе бумаги. Она стала всем видна! Чудо! А потом Марик вмешался. Он попросил Наташу раздеться, и Юра нарисовал второй её потрет, но уже обнажённой. Никто пока этого не может даже приблизительно понять (про "объяснить" даже не говорю) но если на первом рисунке эту самую душу было видно, как сквозь кисею - так, контуры, то нагую девушку Юра просто … рентген под сильной лупой. Ваш "ребенок" аж перепугался! Он сам не понимает, как он это делает. Зато Марк у меня не из пугливых. Что и как он почувствовал, не знаю. Но он умеет "читать" людей. Так они это с Олей называют. Он заставил Юру нарисовать автопортрет. И только после этого испугался. Он такое страшное увидел! Если бы только он. Всех, кто это видел, пробирает до селезёнки. Только вы, высоконравственные, ни хрена не видите. Колоды тупые.

Супруги Левитан безмолвствовали.

- Ладно, поздно уже. Я пересмотрю всё, что найду в Юркиной комнате и лягу спать. Завтра наш гений будет здесь в одиннадцать часов. С обеими своими подругами, которые его, вами недоугробленного недотёпу, спасли. От сумасшествия и смерти спасли, понятно вам? Кррретины. Постелите мне чистое тут, на диване. Не в Юркиной же постели мне спать. Переварите это всё за ночь, а завтра чтоб сияли, как надраенные. Девушек хоть взглядом обидите, я вам такое учиню, мои дорогие, что вам пекло раем покажется. И не таких психов каждый день в норму привожу.

- Ладно, доживём до завтра. Посмотришь, какие они заявятся. Сама увидишь.

- Увидим.

Мама иронически улыбнулась. У неё не сей счёт был свой прогноз. Открыла настежь оба окна, чтобы проветрить комнату, и отправилась изучать Юркины шедевры. Если она не была смертельно уставшей (такое случалось), ей вполне хватало пяти - шести часов сна. И на этот раз хватило. Проснулась на рассвете.

Медленно-медленно выпив первый утренний стакан воды, приступила к своей обычной разминке. Слегка разогрелась быстрыми движениями, а потом перешла к растяжкам и акробатике. Она всегда спала голой и упражнения выполняла в том же костюме. Со стороны это выглядело очень красиво. Что не преминула отметить, продравшая глаза, сестра.

- Ну, ты и хороша, чертовка! Дьявольски хороша! Словами не описать. Но хоть чуть прикрылась бы. В гостях всё-таки. И холодрыга же у тебя тут!

- Люблю прохладу. А свои привычки менять не люблю. Чего мне стесняться? Была бы я уродина...

- Так хоть бы дверь прикрыла. Мало ли? Яша мог заглянуть.

- Яша мной любовался минут пятнадцать. Потом услышал, что ты заворочалась, и экстренно уснул. Забылся эротическим сном. Может быть это пойдёт вам на пользу. Станет капельку активнее.

Мама глубоко вдохнула, сладко потянулась всем телом, выдохнула весь воздух в глубоком наклоне, обхватив руками лодыжки, и через несколько секунд выпрямилась.

- Всё. Пойду ополоснусь и приоденусь. Вам тоже пора вставать. Скоро ребята приедут.

И, не оглянувшись на вконец обалдевшую Раю, во всём своём нагом величии неторопливо прошествовала в ванную.

Они пришли с истинно королевской точностью: в одиннадцать ноль-ноль. Две девушки в элегантнейших английского кроя костюмах и при строгих причёсках выглядели неотразимо. Юра смотрелся попроще, но был весь начищен, наглажен и, судя по запаху одеколона, только что из парикмахерской. Встречавшая их интеллигентная солидная пара вполне соответствовала гостям. Из всего этого благолепия выбивалась только мама. В клетчатой мини-юбке, легкомысленной кофточке и с причёской стиля "неразберипоймёшь" она была точь-в-точь оторвой - студенткой, залетевшей на светский раут всласть побезобразничать. При этом скромно держалась слегка в сторонке, с удовольствием наблюдая смену выражений на физиономиях родственников.

Юра начал церемонию официального знакомства.

- Моя мама, Раиса Львовна. Вы уже знакомы.

- Папа, это мои знакомые: Лена и Наташа.

- Яков Миронович. Очень приятно познакомиться.

- Тётя Рита, эти молодые дамы - мои добрые друзья: Лена, Наташа. Давно мечтали с Вами познакомиться.

= Очень приятно, Маргарита Львовна. Юрий много рассказывал о Вас.

Каждое "очень приятно" сопровождалось книксеном. Мама отвечала элегантнейшим реверансом. Ясно, что церемония была ребятами старательно отрепетирована. Вся четвёрка веселилась от души. Мама украдкой показала Юре большой палец. Молодое дарование немедленно задрало нос.

- Прошу в гостиную! Проходите, девушки. Рита, вы с Юрой пошушукаетесь позже.

Девушки не сводили с мамы восторженных взглядов. А когда все чинно расселись в креслах и на диване в томительном, как всегда в таких случаях, поиске завязки разговора, мама, после достаточной, по её мнению, паузы, стремительно взлетела с места.

- Значит так, девчонки! Вы - подруги самых дорогих мне людей: Марика и Юрки. Значит, вы и мои подруги. Какая я вам, к чёрту, Маргарита Львовна - старая грымза? Для вас я Рита! Просто Рита. Можно - Ритка. Не возражаю. Замётано и пересмотру не подлежит. Даже, если вы не согласны.

Мама переждала бурные выражения согласия.

- Девоньки, вы так здорово помогли моему сыну, а Юрку, Юрку вы прямо спасли! Вы его не просто спасли: вы ему его самого открыли. Вы его родили заново! Марк привёз к вам до полной дури занянченного маменькиного сынка, безвольного и до полусмерти закомплексованного. Хронически беременного своим талантом. А вы родили из него мужчину, Художника! До большой буквы ему ещё расти и расти, так ведь есть, чему расти и куда расти. Ну, не знаю, как вам ещё сказать. Как вас благодарить. Девки, ко мне! Зацелую!

От того, что заготовили Юркины родители, не осталось и следа. Мама потребовала подробных рассказов, объяснений и впечатлений. Ахала и охала. Но очень скоро умные подруги почувствовали за весёлой болтовнёй снайперскую точность вопросов и дотошность в требованиях ответов. Из под маски развесёлой девчонки выглядывал опытный психолог - исследователь. Чете Левитанов осталась роль пассивных наблюдателей. Какие, к дьяволу, нравственные - по их мнению - поучения, если от некоторых маминых вопросов и соответствующих ответов их пылающие уши сворачивались в трубочку, что твоя береста.

- Ладно, девочки. Что я способна из всего этого понять, я поняла. Мы упёрлись в стенку. Пробивать её будут Юра с Вахтангычем. Да преследует их удача. Слышала я про один интересный проект. Давно уже и мало что толком. У нас же везде секреты, мать их! В общем - объективный анализ личности через художественное изображение. Теперь понимаю, почему Татиашвили так заинтересовался. Он там был среди инициаторов. Но дело заглохло. Совсем или почти - не знаю. Наш Юра на него, как дар небесный свалился. И он его из своих лап уже не выпустит. Рая, не психуй. У Вахтангыча лапы могучие, но очень добрые и нежные. Вот парню повезло, так повезло! Но, Юрка, имей ввиду: он люто ненавидит раздолбаев. Добряк редкий, но педант. Но перфекционист - тушите свет, сигайте в окна!

- Тётя Рита, а откуда вы всё это про него знаете?

- Училась у него когда-то, давно уже. Потом пути разошлись. Ох, времени у меня мало. Я бы сама тебя Георгию Вахтанговичу представила. Но придумаю что-нибудь, погоди.

Мама задумалась.

- Ой, девочки дорогие! Ну я и растяпа! Вы поздно позвонили. Чем я вас буду угощать? Юрка, бегать хоть немного ты способен? Тут у вас недалеко универсам. Рысью туда! В руках не дотащишь - бери такси, не жмоться. Стой, куда ты?! На, деньги возьми.

- Не надо, тётя Рита. У меня есть. Я мигом.

Юра испарился.

- Ну, и?

- Мы пристроили ещё две его жанровые зарисовки в "Юность" - как иллюстрации. Гонорар пока небольшой, но говорят, что автор интересный. Вот дождутся отзывов, тогда могут быть целевые заказы. И оплата соответственно.

- Яша, что там насчёт зарплаты сварщика: аж целого третьего разряда? Ух, я бы вас!

Мама собрала разложенные на всех горизонтальных поверхностях рисунки. Уселась в кресло и стала их рассматривать: ещё и ещё раз.

- Поразительно! Простая бумага. Простой карандаш. Не понимаю! Фантастика. Да, девочки, я чего хочу спросить? Вот чего. Когда открылся этот эффект, ясно, что всё сосредоточилось на нём. И вы с Марком гоняли Юрку как Сивку-Бурку именно в эту сторону. Но это же Юрка! Он же эстет. И он не способен не отвлекаться. Что-то он делал просто для души, для красоты. Когда Марк уехал и давление ослабло... Ну, разулыбались. Я права! Выкладывайте, чертяки!

- Марга... ой, Рита, выложим, сейчас же выложим. Мы ждали, когда вы... ты спровадишь его подальше. Сейчас можно. Понимаешь, его опасно хвалить. Быстро протухнет. Его в строгости надо. Извините.

- Умница! Как же мне хорошо с вами. Правильно, Леночка. Ты ещё мало сказала. Я добавлю. А пока, давайте, выкладывайте. Мне ж интересно1

- Вот. Это рано утром. Села полистать журнал. Думала, он ещё спит. А это Наташа, но она уже позировала.

Они положили перед мамой два небольших листа. И мама замерла. Но быстро пришла в себя.

- Как же нежно и правдиво! Особенно этот, где ты, Леночка. Юрка, Юрка, где же мы раньше были? Чуть не упустили его. А ну, ко мне, родители-вредители! Ко мне, сказала! Смотрите, мать вашу через забор с тройным переворотом! Кого, вы...

И тут зазвонил телефон. Мама взяла трубку. И услышала бархатистый мужской голос с лёгким кавказским акцентом.

- Это квартира Левитан? Извините, что нарушаю ваш отдых, но мне необходимо поговорить с Юрием Яковлевичем.

- Юра сейчас вышел по делам. Что я могу ему передать?

- Простите, а Вы кем ему приходитесь?

- Родной тётей. Я сестра его матери, Маргарита Львовна Штерн. Так что ему передать?

- С Вашего разрешения я перезвоню позже.

- Не исключено, что никого не будет дома. Тогда как, Георгий Вахтангович?

- Вы меня знаете! Откуда? Хм, ваш голос мне, кажется, знакомым.

- А ваш - совсем не изменился за столько лет.

- Маргарита Львовна Штерн... Мне знакома эта фамилия, но с такой особой я не знаком, не помню.

- Марк Штерн, о котором Вы слышали от генерала, мой сын. А со мной Вы знакомы давно. Георгий Вахтангович, неужели Вы совсем забыли меня, свою ученицу? Правда, тогда у меня была другая фамилия. Чешкина. Рита Чешкина. Ну, вспоминайте. Называли меня...

- Чешкина жемчужина! Невероятно! Этот гениальный мальчик - твой племянник! Боже мой! А красавец - атлет на его рисунках - твой сын! Стой! Выходит, Батраков крестился на портрет твоего сына?!

Он расхохотался.

- Слушай, я хочу тебя видеть. Мне Юрий нужен срочно! Понимаешь, Рита, я подписал приказ с первого октября. Но я не могу ждать! Мне прислали на днях... Вах, нельзя по телефону! Но это для него, как по заказу. И очень срочно. Мне позарез срочно. Прямо в понедельник, с утра. Пропуск для него уже на проходной. Фото сделают на месте. Пусть приезжает, я тебя прошу! Слушай, сама его привози! Встретимся, посидим у меня, поговорим. Я всех, знаешь, куда пошлю?

- Так и сделаем, Георгий Вахтангович. Привезу. Только пропуск мне закажите.

- Приедете к восьми - не успеют. Там сейчас только охрана. Пусть мне с проходной позвонят. Услышу твой голос, прикажу пропустить. И проводить. Но с Юрием приезжай! Ой, как он мне нужен! До свиданья, Чешкина жемчужина!

- Девушки, это не "УРА!". Это намного больше. Что надо кричать в таких случаях?

-Юра, завтра ты мой. Пусть подружки от тебя отдохнут. Я-то думала, что у меня хоть несколько дней есть, но Вахтангыч запряжёт тебя и продыху не даст. Потом, когда у тебя занятия в Суриковском начнутся, он тебя будет отпускать надолго. Он всё понимает, он совсем не тиран. Но сейчас ты у него будешь в работе от и до. Зря бы он в выходной не звонил. Ну, там на месте всё узнаем. Сам уснёшь или тебя гипнозом угомонить? Выпей воды с мёдом, погрейся под душем и - под одеяло. Не читать и ни о чём не думать. Спать. Спать. Спать.

- Это единственный свободный день. Нарисуй меня. Я улечу, а когда ещё к вам выберусь, бог весть. Если у тебя всё будет хорошо. Нарисуй, ладно?

- Без проблем, тётя Рита. Хоть прямо сейчас. Как вы хотите?

- В любой одежде: выберем с тобой. Только не аналитический портрет, а как бы это назвать? Для души.

- Я понял.

- И обнажённой, как Лену и Наташу. Так же красиво. Или я слишком старая и никакой во мне лирики? Несколько таких, если можно.

- Можно. Знаете, я не заставлю вас долго позировать. Я же как Лену рисовал? По памяти. Наблюдал несколько минут всего. Потом она встала. Но сидела так удачно! А когда так рисую, аналитики нет. Только образ. Вам же это надо?

- А где?

- У меня в комнате плохой свет. И места мало. Только здесь,  в гостиной. Два окна, шторами можно регулировать свет. Диван. Продумаем позы.

Рая уже смирилась с тем, что всего за несколько дней её идеальный ребенок перестал быть таковым, а уровень её же авторитетного и окончательного мнения упал до совещательного - в лучшем случае; что мальчик спит с какими-то девками (Тут она слегка лукавила сама с собой: не говоря уж о красоте, подруги сына безнадёжно превосходили её и Яшу интеллектом. Даже в мыслях она уважительно величала их: "эти прекрасные девушки"), и рисует их голыми. Ну, мир изменился, ушёл вперёд, а она отстала. Ладно, было бы желание. Можно попробовать догнать. Но всё её естество восставало против того, что её родная сестра, сверхъестественно молодая и красивая в свои сорок три года, будет голой выкорячиваться на диване перед её сыном. А если? От ужаса у неё заныло сердце.

- Ну, Ритка! Ты уже показала, какая ты бесстыдница! Но даже твоему бесстыдству должен же быть предел! Что ты, б … дь, затеяла?! А?! С родным племянником! Совсем уже...

Мама спокойно расположилась в кресле, вытянула длинные стройные ноги.

- Сядь напротив. Помолчи. Просто помолчи и подумай о том, какую чушь ты сейчас наговорила. Села. Расслабься. Не пыхти. Постарайся дышать бесшумно. Вот так, хорошо. Прикрой глаза. Не зажмуривай, чтобы подглядывать. Просто перестань таращиться. Я не собираюсь тебя гипнотизировать, хотя отлично это умею. Просто мне это сейчас не нужно. Ты слушай и понимай, сестрёнка.
Твой сын, он не такой, как ты, как мы все. Он - Другой. И мой Марк - он тоже Другой. Моя подруга - Другая. Марк зовёт её - Учительница. Она инженер. Но она его учит Другому. А Марик учит Юру - Другому. Это данность. И её нам с тобой приходится принять. Наши дети - Другие. Знаешь, сколько я передумала над этим? Это так. И будет так. И не надо им мешать. Бессмысленно. Им надо помогать. Да, я хочу, что бы твой сын рисовал мои портреты. В одежде и без неё. Думаешь это мне просто нужно на память, поплакать на старости лет? Не-а. У меня полно фотографий. Ты же вчера видела. Марк - ко всему прочему - ещё и умелый фотограф. Он мне сделал тот большой альбом, что вы видели: я там и полу- и совсем голая. И в комнате, и на природе. Красиво же! Это искусство, Рая. Большое искусство. Ладно, это отдельный разговор. Яша, стыдно мужчине подслушивать женские разговоры. Иди сюда. Садись и слушай. Тебе это тоже нужно. Но, то, что делает ваш сын самым обыкновенным карандашом - это другое Искусство. Совсем Другое! Больше в мире так не умеет никто. Никто. Я обыкновенная женщина. И хочу, что бы у меня было то, чего нет ни у кого. Чтобы у меня дома на стене висело чудо. А в этом чуде - я, любимая. Ну и ещё, чего я вам не скажу. Ничего такого особенного, но это там, в душе. Да, ты права. Я бесстыжая - в твоём понимании. Я спокойно не скрываю своё тело. Оно очень красивое, и мне нравится, когда им любуются. Это тоже искусство. Захочешь, научу. Не жалко. Правда, ленивая ты, оооох. А вот душу - фигу вам. Моё. Не пущу. Вот Юрка меня понимает. Правда, племяш?

Юра ответил очень серьёзно.

- Правда. Тётя Рита, я давно понял, до этого разговора. Я много стал понимать. Спасибо вам с Марком.

- Ну вот и поговорили. Я не хочу, чтобы вы уходили. Юре даже нравится, когда наблюдают за его работой. Яша, не уходи. Чем подглядывать за моей зарядкой исподтишка, смотри легально. Чувствую, художник заставит меня сейчас проделать всё, что я умею. Правильно, Юрок?

Он улыбнулся.

- Правда. Вы не так интересны в статике. Будете двигаться, как вам захочется, а когда скажу "Стоп!"- замрите. Начнём, тёть Рита?

Мама неторопливо разделась.

- С чего начнём? Командуй.

- Ну, вот так, если коротко. Две пары. Две девушки и двое молодых людей. Они готовятся к очень важному делу. Даже я не знаю, к какому. Срочно нужна их полная, исчерпывающая и на сто процентов достоверная психологическая характеристика. Времени мало. Мои специалисты уже работают с ними. Рита, помнишь наши мучения по глубинной психологии? Я потом тебе расскажу, что мы из этого вырастили. Юра, я подключаю тебя в рамках проекта "Джоконда". Нет, он не умер, но еле живой. Ты появился вовремя. Потом сравним твои результаты с данными наших тестов. У нас есть изостудия. Самая настоящая. Там имеется всё: от рисовального угля до индукционной печи. Что-нибудь такое отлить. Бардак там тоже вполне художественный. Я туда не хожу, страшно. Чего смеётесь? Это ужас!

Он нажал кнопку на селекторе.

- Саша, зайди. Саша тебя туда проводит, введёт в курс дела. Подробный план работы я составил. Приступай. Если устанешь или ещё что - тебе всё объяснят. Накормят и напоят. В пять часов - свободен. А мы с твоей тёткой вспомним минувшие дни и битвы, где вместе рубились.

- Галя, до пяти часов меня нет ни для кого. Кроме списка Д4.

- Ну и порядок у вас, Георгий Вахтангович! Армия отдыхает.

- Ей можно, армии. А нам нельзя. Ты мне скажи, как ты ухитрилась так сохраниться? Девчонка совсем, слушай! Косметологи творят чудеса! Смотрю на тебя, говорю с тобой - глазам не верю. Ушам не верю. Что это?

- Это маленький подарок. Забирайте.

- Это тоже от твоего гениального племянника? Посмотрим.

Профессор всмотрелся в рисунок, вздрогнул и отшатнулся даже. Но мгновенно овладел собой.

- Невероятно! Как он это делает?! Он - сквозь время? Как? Я запомнил тебя в точности такой. Это не его рисунок. Ты всегда была мастерица шутить. А кто тогда так рисовал?

- Это рисовал Юра. Вчера я позировала ему у него дома. Я такая сейчас.

- Этого не может быть. Не бывает чудес.

- А вы проверьте. Это же так просто.

- Как это - проверьте? Чтооо?

- Какой ты стал забывчивый, Георгий. Ты забыл, как снимал с меня платье. Ну, долго я буду ждать?