В южном городе N стоял обыкновенный памятник.
По какому случаю и за что его поставили никто уже и не помнил. Табличку с постамента давно унесли в металлолом. Все по привычке звали его Тарасом, а чем он был знаменит, никто и не знал.
Лишь старожилы помнили, что был он то ли хирургом, то ли космонавтом. Был в городе и Ленин. Только Ленин стоял на главной площади, а Тарас — на неглавной. Возле Ленина влюблённые ещё встречались иногда, возле Тараса — уже нет.

Тарас всегда стоял в одной позе, как и положено памятнику. Затекло всё… И вот однажды, когда все ушли на парад, слез он потихонечку с постамента и прошёлся до соседней клумбы. Сдуру нарвал цветы. Куда девать? Пристроил у постамента — не выбрасывать же.

На следующее утро в городе переполох. Нарушен закон о невозложении цветов и непочтении памяти.
Ст. 85, ч. 2 — от 15 суток до 15 лет. Объявлена чрезвычайная ситуация, все въезды и выезды перекрыты, из всех радиоточек на улицах звучит музыка Мендельсона, чтобы не создавалась паника. Жандармы допрашивают продавцов цветочных магазинов, смотрят записи с камер наружного наблюдения. В ходе следственных мероприятий виновный был установлен. Им оказался памятник бронзовый высотой 3,6 м (с учётом постамента), год выпуска неизвестен. Обвиняемый свою вину признал и раскаивается в содеянном. Чтобы не привлекать излишнего общественного внимания и не допускать паники, решили ограничиться арестом на 15 суток. Хотя прокурор запрашивал 15 лет строгого режима.

Проследовать в отделение самостоятельно Тарас отказался, сославшись на радикулит. Пришлось вызывать эвакуатор и бульдозер. Памятник был незаметно демонтирован и так же незаметно доставлен в отделение под звуки концерта для скрипки с оркестром ми минор Феликса Мендельсона. Постамент накрыли брезентом и поставили табличку об отправке памятника на реставрацию.

У самых ворот отделения выяснилось, что ни в какие оконные и дверные проёмы Тарас не проходит ни ногами, ни головой вперёд. Пришлось срочно связываться с администрацией местного зоопарка по вопросу об освобождении клетки слона. Уже через несколько часов был подписан указ об амнистии слона, двух бобров и пингвина. Разумеется, остальных животных выпустили, чтобы освобождение слона не вызывало подозрений. Зоопарк закрыли на реконструкцию. Горожане недовольствовали, но не выражали возмущения. Появление слона на улицах, равно как и исчезновение памятника, было оставлено всеми без внимания. Всё тот же концерт Мендельсона звучал, как заевшая пластинка.

Лежит Тарас в той же позе, что стоял, только на боку. Видны ему через прутья хвост моржа и ноги жирафов. Хорошо! Отлежал так пятнадцать суток, и домой, снова на эвакуаторе. Брезент убрали, памятник поставили. Никто ничего не заметил, никакой паники, полный порядок. Только клумбу пришлось убрать — во избежание повторных правонарушений.

Музыка на улицах смолкла. А звери? Они разбрелись кто куда и уже не вернулись в клетки.

 (27 февраля – 2 марта 2024 г.)

                                                        * * *