На быстром шагу Ги де Мопассан буквально налетел на своего друга Эрнеста Хемингуэя. 

- Куда, брат Эрнест, путь держим? - поинтересовался Ги.

- Да как обычно в Мулен Руж, брат Ги, - ответил Хемингуэй, - там сегодня будет безногая Мадлен, я у ней в листе ожидания через три месяца, но надеюсь на благосклонность.

Безногая Мадлен была бывшая работница железной дороги, которой поездом отрезало ноги. К ней можно было попасть только по записи.

- Дорогой Эрнест, представь себе и я тоже планирую завоевать благосклонность Мадлен, - весело сказал Ги.

 С этими словами литературные соперники вошли в Мулен Руж. Их тут же окружили проститутки, восклицая, - ах Эрнест, я плакала над вашим романом, ах Ги я вчера три раза ну это... ну вы поняли, читая ваши рассказы, - но друзья искали глазами Мадлен. Наконец цель визита была обнаружена, и они устремились к знаменитости Парижа.

 Едва друзья оказались вблизи своего предмета обожания, их дружба как-то рассеялась, и они начали обмениваться обидными репликами. Дело явно шло к дуэли или драке, Хемингуэй был известен как хороший боксер, а Мопассан всегда носил при себе несколько ножей, скрытых под длинным камзолом.
Чтоб как-то разрядить обстановку Мадлен сказала:

- Месьё, давайте проведем литературный конкурс, пусть месье Хемингуэй напишет жалобный короткий рассказ, а месье Мопассан веселый ну например на тему как что-то плохое становится хорошим, голосованием мы определим победителя, и я честно отблагодарю его чем смогу. 

 - Ну что ж, извольте, - сказал Хемингуэй, - отлично, - сказал Мопассан, - писатели достали блокноты и принялись что-то писать.

 Первый закончил Хемингуэй. Он зачитал:

"Объявление. Продаются детские ботиночки, не ношенные". 
Все проститутки заплакали, Хемингуэй, торжествуя, посмотрел на Ги.

 Ги пробежал глазами текст, затем бросил его в урну и начал:

"В одном дворе росли три друга. Когда они стали взрослыми, они начали встречаться с дамами. И тут выяснилось, что у двоих из них очень сильные способности в этом так сказать ремесле, да и рабочие органы вполне достойных размеров, а у третьего и размерчик подкачал и длительность его любовных утех была необычно коротка, дамы оставались недовольны. Друзья его успокаивали, подбадривали, но между собой посмеивались. Однажды они пригласили одну проститутку и сошлись с ней по очереди. Первые двое долго и интенсивно, а третий залез, пару раз дернулся и сник. Все над ним посмеялись, а через три дня выяснилось, что у двух друзей триппер, а у невезучего друга ничего, вот так несчастье может обернуться удачей".

 - Ах, шарман, - произнесла Мадлен, медам, месьё, я думаю, что выражу общее мнение, что Ги на этот раз превзошел Эрнеста. При этих словах она прильнула к Мопассану и обещающе улыбнулась, приподняв юбку и показав протезы.

 Хемингуэй стоял злой и молчал, все посмотрели на него, он молча выпил стакан виски, - чтоб ты, сука, сифилис подцепил, - буркнул он и вышел из Мулен Руж.
- Хам, - ответил Ги, - не умеет красиво проигрывать.

 Эпилог

На могиле Мопассана понуро стоял Эрнест Хемингуэй, дул пронизывающий ветер, но он будто не замечал холода.
- Извини, брат, не хотел тебе накаркать, - сказал он вслух и понуро побрел в сторону ворот.

                                                    * * *