Это  было написано Владимиром Высоцким в1971 году.  Словно черта над десятилетием шестидесятников.   Он знал, что русская поэзия прошла свой пик. Был Золотой век, Серебряный. Кто-то назвал шестидесятников Бронзовым веком. Они забронзовели при жизни. Их любили и будут любить и помнить.

Но это была вспышка – предтеча перемен. Воспевание красоты родного края и трудовых подвигов народа всем стали приедаться. Святыней оставалась только Победа  в Отечественной войне. И Высоцкий в этом ярко отметился своими песнями.

То, что он сам страдал и мучился – это несомненно. Очень хотел отгородиться от реальности – видно по образу жизни. Поэт, актер, автор и исполнитель своих песен. Он отдавал людям все, и это было страшной нагрузкой на организм, который он не берег.  

Запреты унижали, и все чаще у него всплывал вопрос из известного анекдота:

– А на хрена мне такая жизнь?

Он ее одинаково любил и ненавидел.

ИЗ ИТОРИИ ВОПРОСА

 По утверждению историков древнейшие стихи были написаны в 23 веке до нашей эры жрицей и принцессой Эн-Хэду-ана. Она была дочерью основателя Аккадского царства – царя Саргона (2316—2261 годы).  

 Поэзия всегда считалась элитным творчеством. Стихи писали дворяне, включая царей, королей и императоров.  Соломон и Ричард Львиное Сердце, Нерон и Давид.

Уверенность поэтов в своей исключительности – основная причина ухода от реальной жизни в мир грёз.

Александр Сергеевич Пушкин написал в посвящении собратьям по перу:

 Ты царь: живи один. Дорогою свободной
иди, куда влечет тебя свободный ум,
усовершенствуя плоды любимых дум,
не требуя наград за подвиг благородный.

 Хотя сам был подвержен тщеславию и требовал постоянного к себе внимания. 

Обмороки и заламывание рук – примеры

аристократичности. Защита чести с вызовами на дуэль была одним из способов самоубийства.  У Пушкина было 29 вызовов и три состоявшихся дуэли.

 Список поэтов самоубийц открывает Иван Барков – легендарный автор неприличных стихов, которому приписывают все поэтические неприличия в допушкинской эпохе. Он не был дворянином и, будучи сыном священника, в Бога не верил.

Он умер в 1768 году. Есть версия и о его самоубийстве. Перед смертью он сочинил на себя эпитафию, ставшую одной из поговорок:

«Жил грешно и умер смешно».

То, что он неисправимый грешник он знал, и добавить себе еще один грех ничуть не боялся.

Нервным расстройством страдал и Всеволод Гаршин, Автор сказок «Красного цветка» и «Лягушки-путешественницы». Он покончил собой в 1888 году в 33 года. Бросился в лестничный пролет. Смерть писателя не была мгновенной: он промучился еще несколько дней.
А что же так мучило поэтов? Главный вопрос, мучивший многих поэтов:

Зачем я здесь?

 Один из молодых московских поэтов Владимир Полетаев также им мучился и в 18 лет выбросился с пятого этажа, написав перед этим:

И мы уходим без оглядки
В неведенье и простоту
Затем, что давние загадки
Разгадывать невмоготу.

И если философы продолжают искать ответ на этот вопрос всю жизнь, то поэты бывают порой очень торопливы.

Конечно, у многих поэтов играла роль и безответная любовь. В XIX веке самоубийства стали входить в моду. Федор Тютчев уже в 1852 году писал об этом:


И кто, в избытке ощущений,
Когда кипит и
стынет кровь,
Не ведал наших искушений,
Самоубийство и любовь.


На эти строчки в 1910 году откликнулся Валерий Брюсов и рассмотрел этот вопрос более детально по способам осуществить страшное искушение:


Он на мосту, где воды сонные
Бьют утомленно о быки,
Вздувает мысли потаенные
Мехами злобы и тоски
.
В лесу, когда мы пьяны шорохом,
Листвы и запахом полян,
Шесть тонких гильз с бездымным порохом
Кладет он, молча, в барабан.

Кумиров становилось все больше и уходом из жизни кого-то удивить, а тем более потрясти стало проблематичным.

К середине двадцатого века мода «ухода» в иной мир среди поэтов и писателей стала сходить на нет. Во-первых никому ты этим ничего не докажешь, а во-вторых произведенного эффекта ты уже не увидишь. Александр Галич тоже считал, что те времена ушли безвозвратно:

Понимая, что нет в оправданиях смысла,
Что безчестье кромешно и выхода нет,
Наши предки писали предсмертные письма,
А потом, помолившись: «Во веки и присно…» —
Запирались на ключ — и к виску пистолет.

А вот Марину Цветаеву мысль об уходе мучила долго. И стихов о смерти у нее больше чем у кого бы то ни было. Строчки из ее стихов можно встретить на каждом кладбище.





Марина Цветаева случай особый. Она просто не смогла вынести тяжести жизни и осуждать её, не зная всех обстоятельств ее жизни нельзя, так как это был не показной акт. Это словно бы про нее сказал  – китайский философ Лао-Цзы:


«Никогда не осуждайте человека, пока не пройдете долгий путь в его ботинках»

После смерти Сталина время запретов  стало уходить в прошлое. Политические разборки стали затихать.  Александр Галич чувствовал бюрократический крах общества без страха. Он был предтечей шестидесятников:

Время сеет ветры, мечет молнии,
Создаёт советы и комиссии,
Что ни день — фанфарное безмолвие
славит многодумное безмыслие.

 
Брежневские психушки были лишь отголоском лагерной тематики.

Шемякин рассказывал о своем принудительном лечении в экспериментальной психиатрической лечебнице. Туда он был отправлен из-за непослушания и продолжения работы, несоответствующей нормам социалистического реализма.

Высоцкий тоже писал с намеком о врачах, что его обследовали:

  Хорошо, что вас, светила,

всех повесили на стенку,

 Я за вами, дорогие,

как за каменной стеной,

На Вишневского надеюсь,

уповаю на Бурденку:  Подтвердят,

что не душевно,

а духовно я больной!»

Страна сходила с ума. Его песня о психбольнице стала настоящим шлягером. Стремление выжить придавило стремление умереть у творческих людей по идейным соображениям. Хотя думать о смерти они не переставали.

Продолжение следует…