Сатирическое обозрение

Когда темы в обозрении нет, - нам не найти специалистов, способных развить материал по существу. Тем не менее, раз уж кто-то назван Великим, значит существовали точки отсчёта?! И тогда, пусть даже в современной литературе, газетах или журналах всплывают ляпсусы или избитые фразы (даже к юбилейным Дням Пушкина), всё же, сравнив зримое с философией и поэтикой классиков, можно шагнуть и на ступени величия. Например.

В литературном разделе журнала «Партнёр» (Германия, Дортмунд) редактор Д. Чкония представлял поэтессу Ирину Рашковскую. Ну и, споткнувшись о размыслие, я записал интервью с ней построчно, чтобы разобраться последовательно.

1. С тех пор до меня дошло, что жизнь как таковая больше литературы. Сначала это вызвало во мне протест, затем - понимание, а после этого - радость.

2. Однако между искусством и жизнью явных различий нет.

3. Искусство порою на много жизненнее, чем жизнь.

4. Эпизоды жизни похожи на факт искусства. Они всегда между собою спорят и борются. Но ничьей победы не предусмотрено, что и правильно.

Жизненность и способность продолжить род - значения разные, поэтому протест против величия жизни, в пользу литературы, без жизни не существующей, - мне непонятен. Тем более, в 1-ой строке интервью «жизнь больше литературы»; значит автор различия обнаружила? А во 2-ой, опять явных различий нет. Потом в 3-тьей - «порой» и, однако, я уже понимаю, что эта поэтесса в литературе Пушкина не обнаружила провозглашения жизни - бесценным Даром; естественно содержащим в себе полный обзор лишений, счастья, созидательного труда, искусств (здесь и литература), религий и других видов богопознания. Таким образом, перед нами пример выделения в главном лишь частного, что и называется «перегиб на местах». И потому, что любой новый культ всегда кажется достижением высшим, подмену предыдущим кумирам Ирина искала в литературе. Но, раз уж «с тех пор дошло» что-то не так, я предлагаю сравнить разные мнения.

ПРЕДУСМОТРЕНА ЛИ ПОБЕДА?

Из высказываний авторов, упомянутых выше: «Искусство измышляет правду», или «помогает отличить ложь». Дальше. Нам, будущим солдатам мировой революции, в классах провозглашали девиз испанской революционерки Долорес Иббарури: «Жизнь борьба, - в борьбе счастье»; хотя и без этого мы играли лишь в казаки – разбойники, немцев и партизан, мечтая о героической смерти. И, даже если читали Пушкина (Не всякого полюбит счастье, / Не все родились для венцов. / Блажен, кто знает сладострастье / Высоких мыслей и стихов), нам, кроме революционных идей, акцентов Пушкина, не преподавали. Зато «с тех пор» я нахожу в стихотворении «Наполеон на Эльбе» представление о счастье ином.

И вспыхнет брань! За гальскими орлами, / С мечём в руках победа полетит,

Кровавый ток в долинах закипит, / И троны в прах низвергну я громами

И сокрушу Европы дивный щит!

Из «двусчастия» возникают и другие вопросы.

1. Что подразумевает Пушкин под «дивным щитом»? Единобожие, православие, враждовавшее с Единобожием и католицизмом; или погранично-коммерческие интересы Европы-России, препятствовавшие окончательному порабощению России.

2. Что из этого перечня могло раздражать Бонапарта?

Ответы есть в других главах-письмах, поэтому сейчас отметим, что подчёркнутые мною два слова, исключённые из программного обозрения, содержат немало материала для размышлений.

А. Бонапарт снискал славу «философа» заявлением: «Большие батальёны - всегда правы». Что полностью выражает идею фашизма, которую Муссолини обозначил словом фашио (итал.) связка. Б. Фашизм компенсирует умственный недостаток стаи, мышление которой замкнуто в животных инстинктах. И уже только поэтому Бонапарт и Гитлер обещали на каждом углу поставить булочную и полицейского. Но! В. Чтобы «освятить» планы захвата чужих территорий, возникает необходимость в лозунге «С нами Бог». Хотя: Г. Вековой опыт более убеждает, что силовое распространение «Библейских истин» поддержка лишь временная; она не крепит единства животные. Плюс, «богоизбранность» полководцев вскоре раскрывается армейским «духом»: «Ввяжемся в драку, а там посмотрим, как развернётся битва». Т.е. опыт постижения в разуме, интернациональный фашизм и мнение мастеров искусств необходимо рассматривать равноправно, а не исключительно; с условием: Победа – Истина предназначения жизни - останется во главе угла. А  в этом случае «победы не предусмотрено» звучит по-детски; как бы со стороны наблюдателя, свободного от размышлений о причинах вражды. Это чисто дамский подход: «А пусть дерутся! Так им и надо!» В нашем же случае, в центре внимания мужское мировозрение Пушкина, которому литературная и армейская слава не затмили стремления к постижению нетрадиционному. И даже строка «Веленью Божьему, о Муза, будь послушна» подчёркивает Вершину его развития, как Победу главнейшую. Впрочем, это не всё.

На рынке в Голландии я нашёл ещё одну Энциклопедию с иллюстрацией, удобной для продолжения темы. Издательство указать не могу, потому что обложки и многих страниц в книге не было. Приписка, естественно, на голландском.
 
1. Naram-Sin van Akkad, (c.a. 2150v.C.) Zegestele van koning Naram-Sin van Akkad (c.a. 2150v.C.); de koning is groter afgebeeld dan zijn soldaten en versagen vijanden. (Лувр, Париж.)

Итак, по факту. А) Голландский язык я не знаю, но «зольдаты» и «противники» отвлекли меня на размышления о войнах. Б) Чаще всего примечания к иллюстрациям не сообщают о внутреннем смысле. В) Ещё больше мешают отвлечённые выводы. Г) Малый размер картинки исключает обзор важнейших деталей, поэтому сложно раскрыть замысел автора в символической полноте! Это перечень закономерных причин утраты важнейших подробностей…

Далее, к теме «Предусмотрена ли победа» 15-ти летний Игорь Рапопорт (г. Крефельд) прислал фотографию (№5) из музея-дворца на Пальме-Майорке. Вот и рассмотрим всё изначально, соответственно порядковым номерам иллюстраций.

1. В комплекте с этой копией фрагмента египетской фрески  (из 3-ей главы), на которой Солнце дарит ключ вечной жизни, можно понять, что дар, блага, труд и вражда рассматривались веками. Но фрагмент «Нарамсин» (выше) не выражает традиционной динамики, присущей изображениям баталий. Например: «Переход Суворова через Альпы». Следовательно, в явном и символическом содержании изображений так же важно искать идейную суть, а не только историческое событие.

Сначала рассмотрим явное. А. Нарамсин, как и другие солдаты, взбираются на высоту. Шагают вногу (по горам не так просто?!), что подчёркивает единомыслие. Б. Левая нога впереди – символизирует осознание. Правая опорная нога, - начальная вера, без которой осознание невозможно. Шаги правой и левой ноги выражают необходимость сочетания земного познания (закон и вера) и духовного (осознание в разуме). Подтверждение этой символической закономерности есть на иллюстрациях в каждом письме. Раскачка при ходьбе отражает извилистый след змеи (тождество). В. На иллюстрации «Гермес» подчёркнута необходимость крепко стоять на ногах, а не витать в облаках. Г. В этом контексте вершина - цель постижения Высшего. Д. Воин-трубач, справа от Нарамсина, как и второй, руки которого прижаты ко рту, провозглашают и воспевают этот путь и победу.

Символы. А) Движение против часовой стрелки всегда символизирует нетрадиционное Восхождение. Узкая тропа соответствует библейским и философским иносказаниям «о широких дорогах и узком пути», доступном лишь избранным. Б) Два светила (не солнца!) манифестируют всевременное присутствие Высшей идеи, но разные представления о Славе. В) Согласно цитате Вл. Шмакова (многие стремились постичь этот путь, но не все достигали), не менее важно, что один путник падает вниз; другой несет на руках товарища; третий, утратив силы, продолжает трубить.

Отсюда и выводы. Искать в древнем зодчестве астрономические солнца – непростительная ошибка, более демонстрирующая полное отсутствие воображения у исследователей, изначально обременённых несовершенством задачи и цели поиска. Человеку светила - ни отнять, ни прибавить, как факт! Но такой поиск и распространение ошибочных гипотез отвлекает от сути намёков, оставленных поколениям древними зодчими и мудрецами. Поэтому сказано: «Не страшен тот, кто ворует и убивает, - страшен тот, с чьего молчаливого согласия (или глупости) существуют воровство и убийства».

3. Тайные знаки. Укрупнение-1.

А) Левая рука Нарамсина и многих солдат, несущих луки, клятвенно прижата к груди. Неестественный разворот корпуса подчёркивает: символы эти важны. Щитов у воинов нет, а рука и перевязь, свисающая с левой руки Нарамсина, дают чёткое очертание буквы «Тау», характеризующей познание мира земного. Обратное «Тау» - символ постижения горнего мира. 

Б) Поперечное прикосновение кулаком левой руки (по границе живота и груди) - символ верности идее и делу. Линии руки и лука зримо напоминают крест линий координат X,Y. Согнутый локоть выражает понятие «напрячь мышцу» как «обострить вопрос». 

В) Тонкие линии лука, вместе с рукой, образуют щит-ромб, внутри которого очертание креста.

Г) Лук, Стрела и Стрелец – самостоятельный и многогранный символ стремления достичь цели в небе. Д) Крест египтян и осенение им, идейно равно словам: «ТЕБЕ принадлежит Мир, Справедливость и Милосердие». Следовательно, есть идея щита духовного соответствует одному из названий шестиконечной «звезды Соломона»: «Щит Давида». Но, как пример языческого восприятия, крест на плащах и щитах крестоносцев возник как оберег и - банально армейская форма.

То, что рассматриваемый жест неудобен, позволяет рассматривать его как условное приветствие единомышленников. Римляне - подражатели, в левой руке носившие щит, толком не понимая символа, жест трансформировали в прикосновение правым кулаком к груди. В результате, утратив важнейшие тонкости, жест стал армейским приветствием, далее «обострив вопрос» понятием «отдать честь». Вслед за чем, теперь полицейские, намекая на сплочение своих рядов и внушительное вооружение, сопровождают наступление на демонстрантов ритмическим стуком дубинкой о щит.

Ромб. Древнейший графический знак сокращения, сжатия, концентрации. Сравни стихотворение Рильке (Нет без тебя мне жизни на земле), так же «удаляющее» многое второстепенное, кроме разума и духовного стремления. А. Противостояние букв «Тау» (спина к спине) выражает разновысокие постижения: от «атеист» до «верующий». Б. «Тау», заключённые в рамки ромба, символизируют общезакономерный процесс развития. В этом виде вершины основных треугольников указывают направления постижения миров: земного и высшего. В. Реконструкция символа иудеями, слияние треугольников в шестиконечную звезду Соломона (Щит Давида), дополнила ту же идею информацией о закономерном просветлении души.

4. Неразличимые символы. Детальное увеличение малоприметных подробностей убедило: копьё крайнего воина венчает нечто, похожее на трезубец. Но «похожее» я пишу потому, что «трезубец» - силуэт Ястреба, древнейшего символа падения с высот (рассмотрен отдельно). Преемственное очертание ястреба ныне есть на Гербе Украины, но дальше трезубца, якобы символа власти, объяснений я не нашёл, хотя символы эти родственны! Тем не менее, Ястреб символизирует постижение мира материи, а Трезубец - направление познания горнего. Эта же связь подчёркнута разворотом букв «Тау» спина к спине, и оговорена относительно вида параболы и буквы V. Плюс то, что копьё в правой руке воина, возвращает нас к символу веры.

Философские размышления о сути существовании в человеке хищнического инстинкта убеждают: «падение» необходимо ради «взлёта» - возрождения человека возвышенного. Та же идея ведёт к библейскому сообщению, что даже преступник будет прощён…

Ленты, свисающие с копья второго воина слева, символизируют культуру, как украшение животной жизни элементами Высшей Гармонии. Здесь истоки рождения праздников и разнообразие народных искусств. О «Голубой ленте» – в отдельном письме.

2. Солдат противника, больше которых Нарамсин, можно рассматривать как служителей культов.

3. А «противниками» могут быть сторонники других теорий.

Провозглашение своих пророков и гор исключительными (святыми) - яркий пример культового плагиата и конкуренции, порождающей «великие» и «иноверные» нации и религии. Зато факт искажения символов позволяет нам проследить превращение «Щита Веры» в оружие и примитивное армейское приветствие. Плюс притча о том, как Моше из своего посоха создал Большую змею, поглотившую семь змей египетских мудрецов, могла бы дополнить аллегорию величия Нарамсина, но на современном этапе нам предлагают рассматривать это как магию, волшебство или чудо, подвластное только мощи Моисея. Кроме того, миф о пяте Ахиллеса связывают с историей Греции, будто забыв, что легенды - это преувеличение громких побед реального или мифического героя. А мифы - произведения, за которые лучше не браться тем, кто вооружён только указкой историка или идеолога. Резюме: Когда иносказательность уничтожена, Величие превращается в представление о физической силе десятков солдат и противников. Что не сравнимо далеко от 7-ми и 10-ти уровней возвышения, известных символистам от Моше до Платона и Пифагора.

Фото № 5. Композиция из музея. (Прислано в августе 2005 г.)

Некоторые детали здесь не видны, поэтому…

1. Воин читает книгу. Но! Исходя из законов расположения символов по высоте, «чтение» происходит в Мире ином. 

2. Злато густо-кровавый ларец (закономерно на львиных лапах), символ материальных ценностей. Профили вдохновителей отражают земную мечту: императорский венец на голове - слева; шлем военоначальника – справа. 3. Цена императорских «тайн» - на барельефе: в правом углу изображены погибшие и плачущие над ними вдовы и матери.

Я дважды был в этом дворце и внимательно пересмотрел все детали, чтобы, излагая суть связей символов, не ошибиться. Вот и попробуем подвести итог.

1. Воин сидит, - означает отстранение от суеты.

2. Левой ногой опирается на скамью. Повторю: упор левой ногой на возвышение, символизирует осознание, переоценку известных ценностей.

3. Над часами, - пребывание в духовном мире.

4. Щит и меч, - орудия достижения земных побед, остались в мире земном. Т.е. Сколько бы не убеждали тебя, что «святые» ведут небесные войны, в Духовных мирах нужды в оружии нет.

5. Правая рука символизирует веру, как жизненную позицию. Опущенная вниз, сообщает о том, что «я – прав» остаётся в мире материальных ценностей.

6. Книга в левой руке – осознание. Содержание Книги Жизни превышает мирское мышление в пределах частных «я – прав».

В целом вся композиция провозглашает тленность славы завоевателя, существование загробного мира и дополнительного образования в нём. Но на экскурсии было сказано только одно: композиция 16 века. С другой стороны, раз уж египетский фрагмент относят к 2150 году до Рождества Христова, это доказывает, что в мифах и философских Учениях символы и аллегории отражают идеи, издревле известные. Поэтому А.С. Пушкин в своём Учении оставил массу подробных и предельно ясных характеристик материальных и духовных венцов, напоминая, что постижение Вечной Жизни ещё при жизни земной - это и есть Победа, предусмотренная Высшим Разумом. Отсюда мой вывод. «Жизненные искусства», отражающие кровавый «опыт поколений», не коснулись мышления И. Рашковской, и только поэтому её заключение зыбко. Впрочем, в интервью было сказано ещё кое-что:

5. Если то, что я пишу нужно кому-то в этом мире, то меня это радует.

6. Но пишу я только себе.

Это равно вопросу, о чём пишу, рисую и говорю, нечто провозглашая, и как внятно делаю это. Но сразу заметь, с Ириной не потолкуешь, потому что у неё есть отговорка: пишу себе. И «Партнёр» не развивает дискуссий. Вот и приходится сугубо в нашем «интимном» кругу рассматривать стихи, мнение редактора и дальнейшие строки интервью…

7. «Поскольку между бытием и небытием я большого различия не вижу, то общение со, скажем, Мандельштамом, Аненнским или Софоклом для меня куда актуальнее или реальнее, чем с иными моими современниками? А какая между ними разница? Что этим могу позвонить, а тем - нет? Мелочи. Диалог с теми, которых как бы и нет, я веду достаточно полноценный. На вопросы мне отвечают. И сами вопросы задают. Без всяких спиритических сеансов. (…)»

На эту тему рассуждать можно сколько угодно, но факт перед нами прежний: академическому образованию многие предпочитают общение с духами. И хотя можно думать о столь массовой «духовной зависимости» как паталогии, чаще поражающей женщин, я предлагаю отметить, что полноценность образования - пропорциональна личной нужде. И не потому ли Пушкина в списке духовников поэтессы нет, что не звали его на диалог, или чистоты-высоты недосягаемы, или же просто: наше образование не указало на преимущества творчества Пушкина? Не буду гадать. Но знаю, что общение с духами Библия соотносит с дикарским язычеством.

Далее подчеркну, что кроме внутреннего содержания стихотворений я искал ёмкие блоки, которые помогли бы в дальнейшем. Вот и выписал новый пример И. Рашковской.

То ли вверх, / то ли вниз, / то ли в небо - по самому краю… / Хоть на миг покажись!

 Я сегодня сама выбираю, / с кем брести наугад / в невесомом и гаснущем свете,

хороводы химер / малевать на вчерашней газете. / Моросящий туман и омелы как

чёрные гнёзда… / Что ж, кому-то с любовью. / Ко мне - беспокойно и грозно

этот город приник / рваной шкурой, ребром, поцелуем. / Впрочем, кто ж без греха?!

Ну а страх позабудем, минуем… / Снова спуск и подъём. / Небеса холодны и бездонны.

От церквушки Кирилловской / чёрные слёзы Мадонны / доплывают до рытвин изрезанных

Бабьего Яра… / Только мимо, все мимо бредут, / отрешённо и яро / русокосые сёстры

и братья с седыми вихрами… / Что за город химер / в поднебесном летающем храме?

То ли вверх, то ли вниз… / Надрываются сонные птицы, / и в снегу тополя,

словно лекари в детской больнице, / словно все мы - / печальные / и позабытые дети,

и -  застыли / дни окаянные эти. / Выбираю сама.

Весь день впути. Насильно поездом оторван я от дел.

Поел и спит немолодой, неразговорчивый сосед. / И тишиной купе зашторилось от вечной суеты, / И только ночь глядит заморено в окно из темноты.

Фонари!.. Мелькают в окнах откровения. / Фонари, - жизнь освещают на мгновение.

Фонари, - куда несёт меня по рельсам ночным экспрессом судьба моя? / Судьба моя.

Я никогда не расслабляюсь, не закончив дел дневных. / Но, вот беда, что дел всё больше и тревожно мне от них. / В своих делах я замурован, словно белка в колесе;

Как и она, не догадавшись прекратить свой вечный бег. / По кругу бег.

Фонари!.. Мелькают в окнах откровения. / Фонари, - жизнь освещают на мгоновение.

Фонари, - куда несёт меня по рельсам ночным экспрессом судьба моя. / Судьба моя.

Ура! Нашёл близкое. И я всевозможные откровения назову фонарями и светом в окне, будто некто страстно желает лично меня поддержать, вдохновить, просветить. Тем более издревле известно: Окно – символ света. И я даже обрадовался, увидев в газете статью с таким заголовком. Вот, думаю, прочту объяснение к символу! Но, оказалось, что это реклама фирмы, и я сразу припомнил «избушку без окон и дверей». Впрочем, если статья, интервью и стихи Рашковской меня озадачили, то песня лучиком проникла в душу и породила ответ. Только не надо в примере искать соревнование, кто из нас больше поэт.

ВМЕСТО ПРЕДИ, - И ПОСЛЕСЛОВИЯ

Передо мной чужие письма, - так убеждаю я себя.

Пусть даже их уже коснулась, предвзятых цензоров рука.

Пусть! - говорю себе без грусти. - Я должен вновь их прочитать,

Перед собою, обязуясь, не искажать, но размышлять.

Вот, я готов! Очки на нос. / Листок возьму, как руку в руку.

Прочту. И может быть, пойму / Науку, или - чью-то муку…

Красиво?! Но извини, плача Рашковской я не услышал, да и «пишу себе» не соответствует выводам рецензента. Больше того, и у него я споткнулся о парадоксы.

1. В защите мужество не нуждается. 2. Я надеюсь, что литератор поможет из моего жизненного салата извлечь внутренние конфликты, как коренные отличия гармонии и дисгармонии. Тем более, писателей называют целителями человеческих душ! А тут? «То ли вверх, то ли вниз» представлено в рубрике первым, но боли, любви, нежности, гнева и откровения мужественного я не нашёл. Холодок – да; и потуги на философию: победы не предусмотрено. Нет, конечно, я прочёл и другие стихи, но ограничусь последним в рубрике примером «нежности».

И очнусь, и подумаю: / - Где я? / С портрета пылинки сдую.

Это я, старуха, кряхтя и потея, / смотрю на себя молодую.

Сердце уже не рвется на части. / И дрожат в моем уплывающем взоре

жемчужины легкие - ее счастье. / Цепи тяжелые - ее горе.

Ах, она! Вприщур незрелые сливы, / по аллее - легкая и смешная...

Но я гораздо ее счастливей, / ведь я уже про нее все знаю.

Мотает пес головой косматой, / внимая стонам моим и бредням...

У меня на ладони - все ее даты! / Кроме, пожалуй, самой последней.

Как несказанно тепло от света... / Чьи-то шаги - все ясней и ближе...

Я хочу посмотреть, кто это! Но уже ничего не вижу.

И я ничего не вижу. И полноценности общения со знаменитыми духами уже не верю, мотая головой как упомянутый пёс. Ведь в «стонах и бреднях» Рашковской есть всё, кроме важнейшей функции литературы – пролить свет. Значит, Софокла, Анненского и Мандельштама здесь тоже нет, потому что у них темы объёмнее; теплее и пусть даже больнее. А здесь холодно всё, начиная с «кряхтя и потея». И может поэтому ссылка на авторитеты кажется обыкновенной ширмой.

Интимность опубликованных «себе» философий и откровений, сопровождаемых личной подписью, интервью и рецензией ведущего литраздела, - авось найдётся глубокий ценитель, - ещё более не понять, чем «интимные» надписи на заборе. Поэтому ясно мне только одно: пока ищешь «главенство жизни в литературе» или же «литературы в жизни», - не отличить воли «выбираю сама» (иллюзия самообмана), от Божественной Воли, предлагающей достойный выбор. Если этого света в стихотворениях нет, понятно, что: а) ведущему нечего распрессовать; б) поэтому за действительное выдаёт именно то, без чего поэзии – нет. Так уличный продавец газеты провозглашает сенсационное, чего нет, но газету он должен продать. Проще сказать, не взирая на колокольный звон, - «Король то голый!» И уже я как читатель не защищён, потому что в «пишу только себе» слышу чисто мужское «да пошёл бы ты (...), если что-то тебя… не гармонирует». И не ответить на это мужество, брошенное с поэтически-барских высот, как кость собаке.

«О Теории поэзии и прозы» Д. Чконии я не слышал; хотя «достаточность и полноценность» личного знания старательно пополняю, не надеясь на духов. Поэтому зацепиться могу лишь за то, что основатели и созидатели русской литературы Д. Чконию и авторов, представленных им, не беспокоят. Поэтому журналы превращаются в Роддом «Пишу себе», а я остаюсь с оплеухами дисгармонии, которая в поиске славы и жалования регулярно напоминает: «Ты оплатил подписку на будущий год?!» А в ответ - мои размышления о дисгармонии, провозглашённой Гармонией, рождают жёлчную мысль, что такая поэзия и философия присуща только особенно мужественным феминисткам и геям от литературы. Да, но это не аргумент?! – охладил я себя и решился собрать дополнительный материал, дабы всё-таки разобраться, почему эта литература не укладывается в пределы Поэзии, внятно очерченной Настоящим Поэтом. И вот результат: Пушкину было не всё равно «с кем брести наугад в невесомом и гаснущем свете», как «хороводы химер малевать на вчерашней газете». И потому его небеса не «холодны и бездонны», ведь писал не себе, но нам; надеясь,что «дни окаянные эти» заменит лозунг «Все флаги в гости к нам». А вдруг обошлось бы без Бабьего Яра, крематориев и лагерей смерти, ныне упоминаемых между слов? Не обошлось! Может и потому, что на фоне «открытий» пушкинистов и академиков Учение Пушкина в мире не знают.

Другой пример - «Незаученный урок» Ивана Бэра - прибыл в новом «Партнёре».

Забыть уроки - выучить урок, / и раствориться в мудрости природы, / и сделать из пустыни огороды, и запастись желаниями впрок. / Умолк пророк и ждёт плохой погоды.

А на дворе - снаружи, от себя, / там где законы не подвласны воле, / готовит лето бурное застолье. / Его не чешет близость сентября. / Другие несерьёзности тем более.

Легко проникнуть в душу изнутри, / когда она как решето из дырок, / когда любая лесть из подковырок / воспринимается как трижды три, / а результат не виден из-за бирок / и  вздутых цен на суету и влагу. / Условия назначил сам пророк. / Ему то что, сказал и на замок… / А ты хлебай из чечевицы брагу, / раз первородство сохранить не смог.

Честное слово, и это специально для нас. Смотри! «Ему то что, сказал и на замок», - Пушкина не касается, у него есть ответы. О каком же пророке пишет И. Бэр я не понял. Зато «раствориться в мудрости природы» (а не раскрыться в собственной человеческой), мне напомнило иронию Вл. Высоцкого: «Хорошую религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем». И осталось предположить, что Бэр намекнул на своё увлечении Йогой, пока другие повышают цены на… А о чём ещё он сказал? Или как в песне поётся: «Вода, вода, кругом вода»!?

В чём причина плетения этих кружев? В угрозе смерти или ссылки обратно в СССР? В личной неопределённости, или журналу ясное не по вкусу? На эти вопросы редакция мне не ответила. Вот и решил хоть с тобой обсудить животворность Рубрики Литература «Литературный Рейн», как написано на страницах. Ведь больше похоже, что Чкония, громогласно клеймивший публицистику СССР, там же набрался штампов, провозглашая: «Поэзия И. Бэра наполнена напряжённым поиском духовного смысла, его стихам свойственны искренний лиризм, исповедальность, версификационная свобода». И может быть, только поэтому «Литературный Рейн» зеркально подобен лит. Волгам, Донам, Бугам, Днепрам или Озёрам Рица – бывшего СССР? Впрочем, если ты восхищён, я пишу своё мнение: в стихотворениях Бэра признаков рецензии Д. Чкония нет.