“Вотъ тебє и разбойники. Истинное произшедствіе подало мнє поводъ написать этотъ отрывокъ. Въ 820 году въ бытность мою въ Екатеринославє, два разбойника, закованные вмєстє, переплыли черезъ Днєпръ и спаслись. Ихъ отдыхъ на островкє, потопленіе однаго изъ стражей мною не выдуманы. Нєкоторые стихи напоминаютъ переводъ Шил, Узн. Это нещастіе для меня. Я съ Жуковскимъ сошелся нечаянно, отрывокъ мой написанъ въ концє 821 года” – А. С. Пушкин – П. А. Вяземскому о поэме «Братья Разбойники», 11-го ноября [1823 г., Одесса).

                         ...

          По улицам однажды мы,
В цепях, для городской тюрьмы 
Сбирали вместе подаянье,
И согласились в тишине
Исполнить давнее желанье;
Река шумела в стороне,
Мы к ней — и с берегов высоких
Бух! поплыли в водах глубоких.
Цепями общими гремим,
Бьем волны дружными ногами,
Песчаный видим островок
И, рассекая быстрый ток,
Туда стремимся. Вслед за нами
Кричат: «Лови! лови! уйдут!»
Два стража издали плывут,
Но уж на остров мы ступаем,
Оковы камнем разбиваем,
Друг с друга рвем клочки одежд,
Отягощенные водою...
Погоню видим за собою; - А.С Пушкин, «Братья Разбойники», 1821 г.

                         ...

          Указу Российского императора Николая I от 3.10. 1827 “Об отмежевании государевых земель для поселения у бердянской пристани” предшествовала зачистка окрестностей от героев войны 1812 года с Наполеоном, поименованными имперскими людоловами – бродягами, разбойниками.

          В соответствии со своим статусом и должностными обязанности общее руководство карательной операцией по отлову в Приазовье этих “воров и разбойников” и препровождению их в Сибирь осуществлял, понятное дело, тогдашний генерал-губернатор “Новороссии” и Бессарабии (с 1823 г.) царский наместник Михаил Воронцов (1782 - 1856). Свидетельство тому - документы из семейного архива Воронцовых, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов: РГАДА // Архив Воронцовых // Ф. 1261, 19960 ед. хр., 1710 - 1916 (коп. с 1619). Оп. 1 – 13 // “О ссылке бродяг из Таврической губ. в Сибирь 1827 – 1828” //.

          Облюбовали же “бродяги с разбойниками” Приазовский край в качестве убежища, где на протяжении долгих лет скрывались «как кроты»* от имперских людоловов по речным балкам и камышам вместе с женами и малыми детьми, при обстоятельствах весьма трагических.

         Случилось это после жестокого подавления царскими войсками восстания казаков Малороссийского и Украинского казачьих войск, охватившего в 1818 - 1820 гг. Киевскую, Черниговскую, Харьковскую, а также всю Екатеринославскую губернию с Таганрогом и Нахичеваном-на-Дону (нынешним Ростовом-на-Дону) включительно. Только в Екатеринославской губернии восстанием, по своему масштабу, не уступающему Пугачевскому и стыдливо именуемому имперскими историографами «крестьянскими возмущениями», было охвачено более 250 сел. Учитывая традиционную людность украинских сел, можно предположить, что только в Екатеринославской губернии, в эти, судя по всему, разрозненные спонтанные “крестьянские возмущения”, не имеющие четкой программы, единого центра, единого лидера и потому изначально обреченные на поражение, было вовлечено не менее 200 000 людей.

          Поводом же для этого восстания казаков Малороссийского и Украинского казачьих войск, учрежденных в Российской империи в 1812 г. в связи с началом войны с Наполеоном [вооружившихся к тому же «собственным иждивением» под обещания и клятвенные гарантии российского императора Александра I «о постоянном учреждении малороссийских и украинских казацких полков». – Прим.], стало упразднение в 1816 г. этих, насчитывающих вместе с семьями не менее полумиллиона человек, нерегулярных военных формирований, а также решение царского правительства перевести казаков (растерзавших и добивших своими партизанскими рейдами в зиму 1812 г. на территории Беларуси тыл Наполеоновской армии) из казацкого сословия в крепостное. Т.е., казаков, спасших в 1812 Российскую империю от Наполеона, в благодарность за участие и героизм в войне 1812 года было решено превратить в рабов - в т.н. «казенных поселян», в крепостных. Имперские баснописцы, правда, уже более 200 лет стараются замолчать вклад украинских казаков в разгром Наполеоновской армии в Белорусских лесах и с завидным упорством приписывают этот разгром мифическому “самодеятельному народному ополчению” во главе с генералом Д. Давыдовым.

          Жестокое подавление восстания победителей Наполеона, не пожелавшими стать крепостными рабами, сразу же стало в Российской империи запретной темой. И на всякое упоминание об этой позорной странице российской истории было наложено имперское табу.

          Именно по этой причине мы практически ничего не знаем ни об учреждении Малороссийского и Украинского казачьих войск в 1812 году. Ни об их решающем вкладе в разгром наполеоновской армии. Ни об упразднении этих нерегулярных военных образований в 1816 году. Ни о жестоком подавлении казацкого восстания в 1818 - 1820 гг. царскими войсками, стрелявшими по казацким детям, женам, отцам и матерям из пушек картечью. Примечательно, что инициаторами выступлений в большей степени были не мужчины, а казацкие жены, готовые погибнуть вместе с детьми, но только бы не стать рабами.

          Некоторую часть «сего воинственного племени», правда, имперские благодетели не обратили в 1820 г. в крепостных, а переселили на Кавказскую оборонную линию в район нынешнего Владикавказа. Но при этом зачищенные в такой способ от восставших казаков «отысканные “черниговскими колонистами” “свободные земли” Екатеринославской губернии в Александровском уезде, в соседстве с поселенными в Мариупольском округе Немецкими колонистами» уже в 1820 г. были Комитетом Министров Российской Империи обещаны инородцам - т.н. “черниговским - колонистам” – немцам, появившимися на Черниговщине при Екатерине II. В 1767 – 1768 гг.

          Не обмолвился ни единым словом об этом восстании, по своему размаху сравнимому с Пугачевским, ни в своей поэзии, ни в своих письмах, ни в своих дневниках и А. С. Пушкин. Хотя и оказался его свидетелем, будучи весной 1820 года командированным управляющим Иностранной Коллегии Российской империи [т.е., министром иностранных дел Российской империи. – Прим.] графом Ионасом Каподистрия (1776 - 1831) в Екатеринослав в распоряжение Попечителя и Председателя «Попечительного Комитета об иностранных колонистах Южной России» – генерала Инзова Ивана Никитича (1768 - 1845). В Иностранную же коллегию Российской империи А. С. Пушкин был зачислен сразу после окончания Царскосельского лицея в 1817 году - в возрасте 18 лет в качестве переводчика с греческого - в чине коллежского асессора, который соответствовал армейскому майору, т.е. VIII классу Табели о рангах. Поскольку вскоре, в июне 1820 года (15. 06. 1820 г.) генерал Инзов был назначен Полномочным наместником в Бессарабии и переехал из Екатеринослава в Кишинев, то в Кишинев вслед за Инзовым после своего двухмесячного путешествия на Кавказские Минеральные Воды и Крым отправился и “коллежский асессор по части Иностранных дел” А. С. Пушкин. Примечательно, что командировавший Пушкина в Екатеринослав, а затем в Кишинев управляющий Иностранной Коллегии (с 1816 по 1822 гг.) граф Каподистрия в 1827 году становится Первым Правителем искусственно учрежденной Греции.

          Таким образом, “коллежский асессор по части Иностранных дел, переводчик с греческого" А. С. Пушкин оказался с самого начала своей государственной службы непосредственно причастным к весьма важному и более чем секретному внешнеполитическому проекту Российской империи [к т.н. «Греческому Проекту»**. - Прим.] – утверждению своего влияния на Балканах путем создания там своего форпоста - искусственно учрежденной в 20-тых годах XIX столетия на Балканах Греции. Для реализации этого проекта в Одессе, Кишиневе, а также в Херсоне, Таганроге и в других городах Российской империи еще задолго до провозглашения в 1821 году засланными с территории России в Османскую империю греко-российскими боевиками независимости Греции***, активизировалась подготовка т.н. этеристов (греко-российских "ополченцев"), снаряжение их оружием и засылка их в великом множестве на территорию Порты. Осведомленность об этих государственных секретах и, самое главное, тайных геополитических планах Российской империи, по-видимому, и стало одной из главных причин будущего “невыездного статуса” А. С. Пушкина.

          Мало того, оказавшись в мае 1820 года свидетелем побега из Екатеринославского острога участников казацкого восстания – Братьев Засориных, и, использовав обстоятельства их побега в качестве сюжета для своей поэмы «Братья Разбойники (1822)», А. С. Пушкин, соблюдая существующий царский запрет на освещение восстания украинских казаков в 1818 - 1820 гг., действие поэмы предусмотрительно перенес с Днепровских берегов на берега далекой от Днепра Волги.

          Не сохранился за странным стечением обстоятельств и путевой дневник путешествия А. С. Пушкина в 1820 году с семьей генерала Раевского по охваченному восстанием Поднепровью и Приазовью из Катеринослава на Кавказские минеральные Воды по маршруту: Катеринослав – правый берег Днепра - переправа на Днепре близ Хортицы - административный центр Мелитопольского уезда (а перед тем – административного центра Мариупольского уезда) город Орехов - почтовый тракт вдоль селений Днепровской оборонительной линии – город Мариуполь Екатеринославской губернии – город Таганрог Екатеринославской губернии – город Нахичевань [нынешний Ростов-нА-Дону. - Прим.] Екатеринославской губернии – Новочеркасск – Ставрополь - Пятигорск.

          Ныне принято считать, что этот путевой дневник А. С. Пушкин попросту сжег, как и полный вариант поэмы «Братья Разбойники». Когда прятал в конце декабря 1825 гола следы своих контактов с декабристами Южного общества.

          Что до братьев Засориных, послуживших прототипами героев поэмы А. С. Пушкина и о которых он писал в письме Вяземскому, то после удачного побега из Екатеринославского острога в мае 1820 года им как и множеству иных участников казацкого восстания 1818 - 1820 гг., судя по всему, удалось найти приют в Приазовье – на Бердянщине, в окрестностях Новоспасовки и Стародубовки. Такой вывод следует из сообщения известного украинского историка, Действительного члена Императорского Российского Географического Общества Якова Павловича Новицкого (1847 - 1925), приведенного им в его известном этнографическом исследовании «Народная память об урочищах и исторических лицах Запорожья» (1909):

          «Колись тут, кажуть, був степ дикий, а біля річки Берди, де слободи Стародубівка и Новоспасівка держав розбій вор Засорін. Він багатих грабував, а бідних наділяв; про нього і пісня є»… - Дід Іван Кашпир, 93 років, с. Крестовка, Маріупольського повіту, 29 грудня 1904 р.

          Именно поэтому живописная балка на реке Берде вблизи села Осипенко (в прошлом станицы Новоспасовской) и доныне называется балкой Засорина.

. 

           Фото. Северное Приазовье. Балка «разбойника» Засорина на Берде. Ноябрь

           

          Фото. Северное Приазовье. Июль

          Примечания:

          * Не потому ли фамилия Крот оказалась в Приазовье в числе рекордсменов по распространенности: http://ridni.org/karta/

          ** Суть «Греческого проекта» была изложена Екатериной 2 в ее письме от 10 сентября 1782 года к своему геоподельнику – венскому кайзеру Иосифу 2. Согласно этому проекту Османская империя должна была исчезнуть, а на ее месте должна была появиться ни много ни мало - Греческая империя со столицей в Константинополе на берегу вожделенного Босфора. Соизмеримая по величине с империей Александра Македонского. Императором Новогреции должен был стать внук Екатерины 2 - Константин Павлович (1779 - 1831). Имя Константин было дано ему Екатериной при рождении с перспективой возвести его на императорский трон искусственно учрежденной Новогреции:

          “…В.и. в-ва не откажете мне в вашемъ содействіи для возстановленія древней Греческой имперіи на развалинахъ ныне господствующаго на прежнемъ месте онаго варварскаго владычества, конечно при непременномъ с моей стороны условіи поставить это новое Греческое государство в полную независимость отъ моей собственной державы, возведя на его престолъ младшаго из моихъ внуковъ, великаго князя Константина, который в такомъ случае обязался бы отречься навсегда отъ всякихъ притязаній на Русскій престолъ… …Эта новая Греческая имперiя могла бы иметь границею со стороны Россiи Черное море; ея границы со стороны владенiй в.и.в-ва будут зависеть от земельных прiобретенiй, которые в.и.в-ва. оставите за собою или выговырите для себя в минуту паденiя варварского владычества, и наконецъ пределом между Дакiею и Греческой имперiей могъ бы послужить Дунай. Острова Архпелажскiе [острова в Эгейском море: Сев. и Юж. Спорады, Эвбея, Хиос, Лесбос, Лемнос, Киклады, Скирос, Самос, Крит и мн. др. – Прим.] должны будутъ точно также войти въ составъ этой новой возстановленной империи”… - российская императрица Екатерина 2 Новоримскому венскому подельнику Иосифу 2 от 10.09.1782 г.

          Роль главного союзника Российской империи в реализации «Греческого проекта» Екатерина отводила, ясное дело, Венской Цезарии. Которую за это согласна была облагодетельствовать Европейской частью Османской империи за исключением Молдавии, Валахии и Бессарабии, на территории которых собиралась учредить “независимую”… Дакию:

          “…Мне кажется, заранее и навсегда установить, чтобы между тремя имперiями [Российской, Австрийской и “Новогреческой”. – Прим.] существовало самостоятельное государство, навсегда независимое отъ каждаго изъ трехъ смежныхъ государствъ. Это государство, имеющее быть созданнымъ вновь и некогда уже существовавшее подъ именемъ Дакия, могло бы состояться изъ областей Молдавiи, Валахiи и Бессарабiи под управленiем государя христiанскаго вероисповеданiя, господствующего в поименованных областях и на личныя качества и преданность котораго оба императорскiе двора могли бы вполне положиться”… - российская императрица Екатерина 2 Новоримскому венскому подельнику Иосифу 2 от 10.09.1782 г.

          Польше же отводилась незавидная роль территории «для продовольствования» (кормления) союзного российско-австрийского войска:

          “…Во первыхъ, нельзя предполагать, чтобы зависть Польши, въ томъ положенiи, в каком в настоящее время находится эта держава, могла остановить успехи нашихъ военныхъ действiй или помешать им. Напротивъ, Польша можетъ оказаться даже полезною нам для продовольствованiя нашихъ войскъ... …Наиболее могло бы способствовать достижению этой цели предложенiе нашихъ добрыхъ услугъ для охраненiя законныхъ правъ Польши против притесненiй Пруссии, на которыя она постоянно жалуется относительно своей торговли”…- российская императрица Екатерина 2 Новоримскому венскому подельнику Иосифу 2 от 10.09.1782 г. г.

          *** Отрядом боевиков-этеристов, вторгшихся в марте 1821 года с территории Российской империи в Молдавское княжества Османской империи и провозгласивших 25 марта в столице княжества - в Яссах (после того как вырезали там около сотни турков, а всех сдавшихся в плен расстреляли)… независимость Ново-Греции, командовал адъютант Российского императора Александра I, генерал-майор российской армии Александр Ипсиланти (1792, Константинополь, — 1828, Вена) - сын Константина Ипсиланти (господаря Молдовы с марта 1799 по 28 июня 1801 года и господаря Молдовы и Валахии с декабря 1806 по август 1807 года). Написавший, ясное дело, в день пересечения российско-турецкой границы прошение об отставке с… российской службы.

          Буквально накануне провозглашения боевиками Ипсиланти независимости Ново-Греции – 23 марта 1821 года Константинопольский патриарх Григорий V предаёт анафеме российского "отпускника" Александра Ипсиланти, дабы в такой способ продемонстрировать свою личную непричастность к боевикам-этеристам. Тем не менее, турецкому руководству эта мера представилась запоздалой и не достаточно убедительной. И уже 10 (22) апреля 1821 года – на Пасху Григорий V (1745 – 10 (22) апреля 1821, Константинополь) был низложен и в тот же день повешен на воротах Константинопольской патриархии.

          Спустя 2 месяца – в июне 1821 года в Одессе состоялись похороны Григория V, в ходе которых имперскими слухачами был запущен слух о якобы причастности константинопольских евреев к убийству патриарха и издевательству над его трупом. Который и стал поводом для первого в истории Одессы и Российской империи еврейского погрома:

          … “Едва кончились похороны патрiарха Григорiя, толпа грековъ и примкнувшая къ ней русская чернь Одессы бросилась на евреевъ. Стали бить всехъ встречавшихся на улицахъ евреевъ, затемъ врывались въ дома, громили и грабили имущество. Погромъ начался одновременно в трехъ пунктахъ города наиболее населенныхъ евреями. Девизомъ погромщиковъ была месть за патрiарха-мученника, надъ трупомъ котораго евреи будто-бы издевались в Константинополе. Погромъ застигъ евреевъ врасплохъ: они не ждали нападения и до рокового момента были настолько спокойны, что въ тотъ же день, рано утромъ, открыли свои лавки для воскреснаго базарнаго торга; на базаръ съехались также крестьяне изъ окрестныхъ деревень для продажи и покупки товаровъ. Рассказываютъ, что накануне, въ субботу, еврейская община наслаждалась въ синагогахъ пенiемъ знаменитого кантора Соломона Кастена, не подозревая, что ихъ враги делали все приготовления къ погрому”… - Коган Д. Первые десятилетия еврейской общины в Одессе и погром 1821 г., «Еврейская старина», Вып.2, 1911 год. Стр. 263-264.  

***