EN
Старый сайт
И ДУША РАСПАХИВАЕТ КРЫЛЬЯ...
(Из журналистских блокнотов)
Публикуется впервые
Итак, мы в очередной раз отправились в Иерусалим. Я подчеркиваю - в очередной раз. Потому что с момента прибытия в Израиль завели мы в семье непреложное правило: каждый год - в Иерусалиме! Хотя бы один день, но - каждый год! Мы как-то с первого раза ощутили, что вот в Тель-Авив, Беэр-Шеву, Ашдод и так далее - это ПОЕЗДКА. А в Иерусалим - ВОСХОЖДЕНИЕ. И каждое из этих восхождений обязательно одарит
чем-то новым, ранее не увиденным, не прочувствованным, не пропущенным через сердце...
Вот так и в тот раз, о котором пойдет у нас речь, мы оказались на одном из иерусалимских зеленых холмов - там, где нет ни одной постройки, ни одного здания. Есть в Иерусалиме большой сквер, в центре которого стоит то ли громадная медуза, то ли спрут, выкрашенный в красный, черный и белый цвета. Там любят резвиться ребятишки, шмыгая между лап безопасного чудища, а на лавочках отдыхают их мамы, бабушки или няни. Вот примерно от этого места дорога берет круто в гору, оставляя позади шумные улицы, и петляет по склону, покрытому густым горным лесом. То справа, то слева в разрывах между деревьями возникает синее небо и белые облака. И особая, нигде и никогда ранее не виденная мною дымка - голубой свет Иерусалима - обволакивает каждый камень и каждый ствол, каждую ветку куста и каждый стебель травы...
Нашей целью был отмеченный на карте достопримечательностей столицы мемориал Джона Кеннеди - это удивительной красоты сооружение
венчает тот холм, по которому вилась наша дорога. Но на один виток не доезжая до мемориала, мы увидели бело-зеленый столбик Керен-кайемет - Еврейского национального фонда, обычный небольшой столбик, их ставят там, где подвижники этого фонда с давних времен сажают деревья. «Значит, тут лес рукотворный», - подумала я.
Но тот столбик отличался от других - к нему была прибита планка-указатель. И было начертано на ней - на иврите и английском: «К Панораме Артура Рубинштейна».
Надо ли говорить, что мы тут же притормозили, машину поставили на некоем подобии площадки и двинулись по неширокой земляной тропе, усыпанной, как и все вокруг, сухими сосновыми иглами. И нас обступила тишина - не мертвая тишина замкнутого стенами помещения (комнаты, подвала...), а живая трепетная тишина матушки-природы: еле слышный шорох хвои, вздохи ветерка, запутавшегося в кустах, невесомое дыхание облаков... Всего несколько шагов по прогретой солнцем земле...всего несколько вдохов воздуха, настоенного на смолистой коре деревьев - и отходят, тают сиюминутные заботы, огорчения и даже радости. И душа, вспомнив, что она бессмертна, распахивает крылья. И розовеют губы, и расправляются морщинки, и глаза обретают свой первоначальный блеск...
Вам кажется, что я фантазирую? А вы проверьте эти мои наблюдения. Войдите неспешно в лес или ступите на луг, или присядьте на камень на безлюдном морском берегу...Только не суетитесь, не поглядывайте на часы,
не разговаривайте со спутниками. А потом...потом посмотрите друг на друга!
Но вернемся на тропу, что идет по склону горы. Хоть и не длинная, она дала нам возможность вспомнить то немногое, что мы знали о великом пианисте. Артур Рубинштейн родился в бывшей России, в Лодзи - в 1887 году, а умер в Женеве в 1982-м, стало быть, было ему 95 лет. 75 из них были отданы концертной деятельности. Дружил с великими людьми - Чарли Чаплином, Бернардом Шоу, Юлианом Тувимом...Сам Игорь Стравинский аранжировал для него свои оркестровые произведения, например, три танца из блистательного балета «Петрушка». Сам Пабло Пикассо рисовал его, да не один раз - сделал 24 его портрета...
Сын разорившегося владельца текстильной фабрики, Артур Рубинштейн учился в Варшаве и Берлине, а покорил своим искусством все страны мира -я не стану их перечислять. В 1910 году в царской России этот еврей получил почетный диплом имени Антона Рубинштейна, своего великого однофамильца. Артур Рубинштейн был настоящим убежденным сионистом - еще в начале 30-х годов минувшего века он категорически отказался выступить в Германии и более никогда за всю свою долгую жизнь там не был. А вот в Израиле бывал часто и не только с концертами - на его средства был открыт музыковедческий отдел в Еврейском университете Иерусалима. А еще он с радостью дал согласие, чтобы Международный конкурс пианистов, проводимый в Иерусалиме с 1974 года, носил его имя. В 1976 году стал почетным доктором Института имени Вейцмана в Реховоте. А в 1977 году - почетным сыном Иерусалима (я даже не знала, что есть такое замечательное звание). А еще - до приезда в Израиль - я не знала, что три сестры и два брата великого музыканта сгорели в печах Освенцима... И что написал он пронзительно-нежную книгу «Мои юные годы», по которой в Голливуде был поставлен фильм «Любовь к жизни», получивший «Оскара» в 1970 году.
Короткая лесная дорога... долгая достойная жизнь... Мы молча шли вдоль склона горы - тропа заканчивалась у небольшого белого мраморного квадрата, плоско и покойно лежавшего... нет, прильнувшего к земле. Четыре невысоких столбика, соединенные тяжелой крупноячеистой цепью, ограждали этот бел-горюч камень, на котором выбиты две даты - рождения и смерти.И два слова: «Артур Рубинштейн». Так вот, значит, где завещал он упокоить свой прах...
А рядом все так же, просто на земле, мы увидели развернутую веером беломрморную клавиатуру рояля. И края клавиш, уже не упирающихся в земную твердь, а выступающих над ущельем, были омыты дымкой Иерусалима. Только зеленые горы да глубокие ущелья, да небо в белых облаках простирались перед этой клавиатурой, перед той Музыкой, что так щедро дарил миру великий пианист. И не были видны отсюда ни Старый город с его строениями и воротами, ни Стена плача, у которой победно трубил шофар в незабываемый июньский день 1967 года - день освобождения Иерусалима... И даже Гора Герцля не видна, где каждый год взвиваются флаги в День независимости нашего еврейского государства. Но и горы, и облака, и голубая дымка вокруг - все это был Иерусалим...
А еще там жила Музыка - я услышала ее сердцем, так же ясно, как в тот вечер в Киеве, в 1964 году, когда мы попали на концерт Артура Рубинштейна - единственный концерт, который он давал в нашем городе.
В древний Киев охотно приезжали самые знаменитые музыканты (а как мы попадали на эти концерты, как «доставали» билеты - это отдельная история). Однако концерт Артура Рубинштейна навсегда останется особой страницей в личной для каждого любителя музыки летописи. Казалось, что рояль рад легкому, какому-то невесомому прикосновению этих волшебных рук. Будто не пианист извлекает звуки из рояля, а они сами выпархивают из черного лакированного корпуса и, ликуя, отдают себя тонким пальцам. И душа Музыки сливается с душой Музыканта, и все это приходит к нам, замершим от восторга слушателям, как щедрый Божий дар!
Спасибо судьбе, пославшей нам Артура Рубинштейна...Спасибо тем, кто придумал положить мраморные огромные клавиши на святую землю Иерусалима, где вечным сном спит наш великий соплеменник...
Каждый год в Иерусалиме...Как грустно, что возраст и хвори становятся поперек пути. Но в душе живут белый камень в конце земляной тропы, развернутая веером клавиатура - и горы и ущелья, деревья и травы, и голубой неповторимый свет...
Ирина Бабич
Дорман Валентин 
Вайнер Ирина 
Нисина Ляля 
Демидович Татьяна 
Городецкая Лина 
Ковалёва Наталья 
Андерс Валерия 
Кулесский Роланд 
Талейсник Семен 
Коровкина Ирина 
Мастинская Фаина 
