EN
Старый сайт
Блаженный отдых беспечной группы прервал звонок в апартаменты отеля из Вашингтона. Трубку взяла Кэт:
- Миссис Маршалл, сегодня в 18:00 господин Президент примет господина Совкофилова у себя на ранчо в неформальной обстановке. Сопровождать господина писателя будете вы, миссис Маршалл, и господин Петров. Передайте господину Сноу нашу благодарность. Вопросы?
- Вечернее платье и смокинг обязательны?
- О, нет, никакого официоза! Г-н Буш предпочитает проводить свободное время активно. Предпочтителен спортивный стиль одежды. В 15:00 вас будет ждать машина у отеля. Желаем вам приятного вечера.
У Кэт перехватило дыхание. Сегодня ей предстоит встреча с Самим Президентом США! Она не могла поверить своему счастью.
- Так, господа, - обратилась она к присутствующим, - сегодня в три часа мы едем к Президенту на ранчо. А ты, Стив, можешь возвращаться домой. Тебе просили передать благодарность.
- Слава Богу, - проворчал облегченно Стив, - терпеть не могу эти парти.
Большой и неуклюжий, Стив излучал довольство и добродушие, Никифор даже всплакнул, обнимая великана на прощание. Консультант долго тряс Стиву руку – что там ни говори, а майор успел привязаться к этому обаятельному увальню, и расставаться с ним ему было грустно. С миссис Маршалл мистер Сноу расстался сдержанно. Ровно в три, в джинсах, «ковбойских» рубахах и шляпах вышли к поданному экипажу. С маленького аэродрома одновременно с небольшим гостевым самолетом в воздух поднялись два истребителя сопровождения F-15.
В салоне худощавый джентельмен, представившись Майклом, провел с гостями небольшую ознакомительную беседу, в которой коротко обрисовал, как следует себя вести на территории Ранчо и в присутствии Президента, дабы избежать досадных случайностей. Майкл обратил особое внимание на некоторые «мелочи»:
- Не делайте резких движений, не пытайтесь достать что-то из карманов или из сумочки, не приближайтесь к Президенту ближе чем на 7-8 ярдов, если конечно он сам не подойдет к вам. Прошу отнестись к мои инструкциям более чем серьезно, ибо от выполнения их, может зависеть ваша жизнь, - глянув на округлившиеся от изумления и испуга глаза гостей, добавил, уже мягче, - Да, да, господа, именно жизнь! Желаю вам успехов и будьте внимательны и осторожны, -
пожелал Майкл и отправился в кабину к пилотам.
Ровно в шесть самолет вырулил к ангару и гости, сойдя по небольшому трапу, ступили на землю. Несколько приземистых построек вдали да огороженный участок земли, на котором мирно щипали траву пара десятков лошадей, вот пожалуй и все, что оживляло унылый равнинный пейзаж и говорило о проживании здесь людей.
От стоящего неподалеку лимузина навстречу гостям бодрой спортивной походкой спешил сам Президент в сопровождении двух, положенных по протоколу, телохранителей, которые на ходу тихо переговаривались по рации, докладывая обстановку невидимым агентам секьюрити. Президент тепло поприветствовал гостей, задержав внимательный взгляд на статной, поджарой фигуре полковника:
- О, господин Совкофильоф, - слегка изменив на американский манер фамилию, радостно обратился Президент к писателю, - я читал ваш роман. Потрясающая вещь!, - повторил он фразу, сказанную им в беседе с Путиным, - Рад, очень рад видеть вас у себя на ранчо. Надеюсь вам у меня понравится, -
Ослепительно улыбнулся Буш-младший гостям и пригласил их следовать к машине. По дороге к машине Президент сказал о неоценимом значении русской литературы для мирового искусства. Полковнику же не давала покоя одна-единственная мысль, наконец, он решился спросить напрямую у Президента:
- Господин Президент, неужели такую персону как вы, охраняют всего два телохранителя? И это в наши дни, когда терроризм угрожает всей планете?
На что Джордж Буш-младший улыбнулся, снял свои дымчатые очки и передал их писателю, предложив надеть. Полковник бережно взял протянутые очки и, с любопытством повертев их в руках, надел...
Картина, которую Преемник вдруг увидел сквозь очки, заставила его оцепенеть. Не более чем в 50-ти метрах от них и далее по всей равнине располагались вооруженные люди в шлемах и в камуфляже, среди них по массивным винтовкам с мощной оптикой полковник сразу выделил снайперов. Метрах в трехстах совершенно бесшумно двигались 3 танка и 4 бронетранспортера, меняя позиции в соответствии с изменением обстановки. Воздушное пространство над ранчо охраняли два мощных вертолета и 4 новейших истребителя. При этом вокруг стояла девственная тишина, сквозь которую слышался приветливый доверительный голос Джорджа Буша-младшего:
- Это наши американские новейшие достижения. Невидимые солдаты и невидимая техника. Костюмы солдат и поверхность техники обработаны специальным составом по секретной технологии.
Полковник снял чудо-очки и передал их Президенту, Президнт же, в свою очередь, передал их гостям. Консультанта увиденное привело в состояние, близкое к потрясению. И имей майор Петров чуть более чувствительную нервную систему и нормальный, здравый рассудок, не избежать бы ему печальных последствий. Психика славного майора Петрова с честью выдержала очередное испытание.
- Вас удивляет, что вы не слышите звука, - тем временем продолжал Президент. - На технике установлены специальные плазменные глушители, которые не только поглощают весь звук, но и преобразуют его в дополнительную энергию. Это наше ноу-хау, пока секретная разработка.-
Президент все так же приветливо и благожелательно улыбнулся и пригласил гостей в машину. Полковник с сомнением посмотрел на двух здоровенных телохранителей, на всех, собирающихся занять место в этом небольшом лимузине песчаного цвета и покачал головой.
- Президент, а не мог себе машину побольше сварганить, -
подумалось ему с легкой досадой. Протиснулся в двери, однако, без труда, чему слегка удивился. Впрочем, удивляться и ему, и Косультанту, еще предстояло немало. Удивление и восхищение – вот, пожалуй, самые сильные чувства, которые будут до конца дней будоражить сердца этих простых русских парней, побывавших в гостях у Президента США.
Внутри салон машины оказался просторным и высоким. Машина тронулась с места, заметить плавное ее движение можно было лишь зрительно. Президент поднялся с роскошного огромного кожаного кресла и, вышагивая по ковру салона, начал объяснять гостям, каким образом в небольшом автомобиле смог разместиться такой огромный салон:
- Вы видите, господа, еще не весь салон. Там, - Президент показал рукой, - размещены дополнительные помещения – ванная, туалет, кухня, салон для сна, узел связи и множество дополнительных необходимых отсеков. -
Консультант чуть не свернул шею, вращая головой и пытаясь уточнить, где и что находится. В то же время он был в смятении и думал:
- Если я обо всем этом, что вижу, доложу Аполлову, он отзовет меня, объявит сумасшедшим и, скорее всего, отправит меня в Кащенко или тихо устранит. -
Опять возникла жалость к себе, опять увиделся сиротливый холмик с крестиком на краю погоста.
Президент же воодушевленно рассказывал:
- В салоне этого обычного авто мы использовали новейшую методику изменения пространственных параметров. Ее предложил один ученый, Эйнштейн, давно уже. Принцип основан на резонансе атомарных структур, точнее сказать не могу, поскольку сам плохо понимаю всю эту физику. - Простецки улыбнулся и заключил, - Но на практике очень удобно.
Автомобиль остановился неподалеку от деревянного приземистого строения, ничем не отличающимся внешне от множества подобных равнинных строений Техаса. Возле домика росли цветы, просторный газон был ухожен, чувствовалась заботливая рука хозяйки. Президент радушно пригласил гостей в дом:
- Извините, сейчас я один, хозяйки нет, задержалась в супермаркете.
Расселись в прохладной комнате. На одной из стен висело несколько небольших семейных фотографий, из мебели – только удобные стулья вокруг уютного стола да несколько настенных книжных полок. На одной из них рядом с книгой А. Бизяка "Троянская корова" блестел новеньким переплетом бестселлер Совкофилова. Высокий статный повар доложил, что ужин готов. Президент велел подать еду и предложил напитки. Сам предпочел виски с содовой, гости последовали его примеру. Тот же повар быстро и ловко сервировал стол, поставил перед каждым гостем салаты и знаменитый техасский стейк.
Ужин прошел в легкой непринужденной беседе. Президент интересовался, как живется писателям в России, был очень удивлен таким новорусским явлением, как издание своих произведений за счет несчастных нищих авторов. Не скрывал своего огорчения по поводу так и не прижившейся в России демократии, ухудшающимися отношениями между странами.
После ужина вышли полюбоваться закатом. Аромат цветов, растворенный в воздухе, настраивал на сентиментальный лад. Преемнику подумалось о том, что люди могли бы вот так, как сейчас, мирно беседовать, дружить, гостить друг у друга, жить, если и небогато, но вполне достойно. И совершенно нереальными казались в этот чудный вечер жестокие войны и коварные замыслы, порождающие страшные очаги гнева, горя и безумия на нашей маленькой и хрупкой планете Земля.
- Уже поздно, - почему-то подумалось Полковнику, - а у Президента завтра очередной тяжелый день.
Словно прочитав его мысли, Буш поспешил успокоить гостей:
- Не волнуйтесь, господа, времени у вас будет достаточно, чтобы вернуться в отель и лечь спать, не нарушив своего обычного распорядка. Да, сейчас уже довольно поздний час, но мы это чуть-чуть исправим, -
Президент склонился над своими наручными часами и перевел стрелки на несколько часов назад.
Небо на глазах начало светлеть, пришли в движение звезды, на западе вновь показалось солнце и, поднявшись наискось, к востоку, зависло над горизонтом на приличной высоте.
- Вот видите, - радостно пояснил Президент изумленным гостям, - мы можем легко управлять не только пространством, но и временем, - и с сожалением добавил, - правда, пока на незначительных отрезках.
- Опять Эйнштейн? -
с отвисшей челюстью вопросил Никифор, усилием воли заставляя себя верить в невероятное.
- Нет, это одна из разработок русского физика Ландау, кажется. Никак не могу привыкнуть к русским фамилиям, - посетовал Президент. - Мои часы радиосигналом связаны
с квантовым ретранслятором. Это на самом деле просто, но как это все происходит, я пока сам не разобрался. Фотоны, ионы, высокие частоты и прочая физика... -
Доверительно подмигнул Президент Преемнику и они стали прощаться. Жали руки, хлопали друг друга по плечу, как старые добрые друзья. На щеке Кэт в какой-то момент блеснула сентиментальная слеза.
Уже в машине Полковнику почему-то пришло в голову:
- А ведь он мог бы нас и не возить, а сразу отправить по времени в отель... - немного подумал и сам себя опроверг, - Но ведь в этом случае и сам Президент оказался бы еще в своем рабочем кабинете и наша встреча как бы не состоялась тогда... Нет, все же Буш – голова, -
Заключил Полковник и поймал себя на мысли о том, что слишком уж легко рассуждает он о передвижении во времени, примерно так, как с Глафирой своей рассуждал бы о картофельной ботве, скашивать которую приходилось каждый раз с боем и под слезы жены. Глафире было жаль пышных кустов ботвы и она героически пыталась отстоять у мужа право на нормальное созревание картофеля. Никифор же каждый раз пытался ей доказать простую истину – мол, если на ботве не растут помидоры, то тогда и ботва ни к чему. А вот самогон из пасленовых – ядреней не бывает. Но разве ж Глафира понимает...
Воспоминания умягчили сердце Никифору, с нежной грустью подумал он о своей Глафире, и всю обратную дорогу до отеля он уже не отвлекался мыслями от своего дома, омута на речушке, от тихих и родных сердцу вечеров за бутылочкой ботвиновки.
В отеле, когда все уже угомонились и легли спать, сознание Никифора постепенно стало возвращаться к только что пережитым событиям. Бывшего танкиста-ракетчика чрезвычайно потрясли увиденные им чудеса, но более всего - невидимые и, главное, бесшумные танки Президента.
- Это ж надо ж! - беспокойно восклицал он время от времени, продолжая обдумывать этот феномен, - Бесшумные танки! -
Такое и впрямь не укладывалось в голове несчастного танкиста-ракетчика. Он невольно вспоминал рев наших Т-80, от которого уши спасал лишь танковый шлем. Спасал ли? Слух Никифора с тех давних пор ослабел значительно. Воинская смекалка и пытливый ум танкиста пытались проникнуть в суть американского военного чуда:
- Как же так это у них выходит-то, а? Ну, положим, что глушители, положим, что и плазменные... И у наших глушители имеются, да что толку-то? Туда хоть и плазмы налей, а тише не станет... - при воспоминании о плазме глаза Никифора заблестели и он бойко заворочался на своем роскошном ложе, - а ведь и вправду, надо бы попробовать, -
Загорелся опять, но вспомнив, как спешно его отправили в отставку сразу после поданных им предложений и собственных разработок в Министерство Обороны, тут же обмяк и заметно поугас пылом. Но танки никак не шли из головы, снились ему, то летящими в плазменных облаках, то бесшумно и невидимо подкрадывающимися к позициям противника. Среди ночи проснулся и с удивлением уставился на Консультанта, нервно расхаживающего по его апартаментам, спросил:
- Тебе чего?
Консультант вскинулся, обрадовавшись, что Полковник проснулся, и извиняющимся голосом обратился к Никифору:
- Прости, что разбудил. Хочу вот с тобой посоветоваться. Ты-то вот уже на пенсии, а мне еще до нее топать и топать, - в голосе Владимира Игнатьевича проявились жалостные, но доверительные интонации, как мне начальству-то своему доложить о том, что видели, посоветуешь? Если расскажу своему шефу о невидимых и бесшумных солдатах и технике, о салоне в машине, о часах, спишет он меня, в дурдом запечатает навечно, как думаешь? -
Почувствовав доверие к себе, Полковник подобрел к Консультанту и посоветовал с ответной душевностью многоопытного армейца:
- Доложишь, Володя, отчехвостят непременно, а не доложишь – еще хуже будет. А ну как они без тебя от разведки все знают? -
Поставил он окончательно в тупик несчастного майора и добавил с сочувствием, увидев как тот сник:
- Доложи все как есть, а я подтвержу, если что. Завтра принесут нам несколько готовых экземпляров книги нашей диковинной, этот, из Детройта, обещал привезти до отъезда, потом прощальная пресс-конференция и, наконец, домой... -
Мечтательно полуприкрыл глаза Никифор, тут же с нежностью вспомнив о Глафире.
- Э-эх, будь что будет! -
Ухарски махнул рукой Консультант и отправился в свои апартаменты докладывать начальству об увиденных на ранчо чудесах.
Соединиться с Аполловым удалось только с третьей попытки, в самый разгар совещания у Первого. Решали важный вопрос, связанный с перенацеливанием стратегических ядерных ракет на Латвию, Эстонию, Грузию и Белоруссию. Первый настаивал на перенацеливании, Аполлов горячо поддерживал Президента. Премьер пытался робко возражать им, демонстрируя папку с выводами аналитиков:
- Даже при малой скорости среднего ветра преобладающего западного направления, часть зоны поражения «А» и вся зона «Б», не говоря уже о зонах ослабленной радиации, в случае одновременного удара по Латвии, Эстонии и Белоруссии накроет всю европейскую часть России, а через южную оконечность Урала проникнет и в Западную Сибирь... -
Пытался образумить премьер разгоряченных участников совещания. Но те отмахивались от него, как от назойливой мухи, и с воинственным пылом стратегов-теоретиков продолжали громить врагов России. После третьего звонка Аполлов не выдержал и взял трубку. Заседающие притихли, недоумевая – кто бы такой осмелился их беспокоить во время экстренного совещания по безопасности?
- Аллё? - с сарказмом, не предвещающим для абонента на том конце ничего хорошего, вопросил генерал-полковник.
- Это я, Николай Семенович, Владимир Игнатьевич Петров. Были сегодня у Буша, доложить хочу что и как.
- Петров? - переспросил более для Президента, чем для себя, генерал и, получив одобрительный кивок Первого, приказал, - Докладывай!
- Были сегодня у Буша, на ранчо его, в Техасе, - зачастил привычной подобострастной скороговоркой майор, - чудеса там, Николай Семенович, творятся такие, что и докладывать боюсь... Сумасшедшим посчитаете... - заранее плаксиво побеспокоился о реакции начальства.
- Давай, давай, докладывай Петров, а уж мы тут сами разберемся, кто и что. - Подбодрил майора, по-отечески, генерал.
- Ну, прилетели туда, - продолжил доклад слегка приободренный майор, - кругом степь, равнина то-есть или плато, как у них там называется...
- Ты Петров нам про географию не рассказывай, - сурово пресек, - ты по делу давай докладывай.
- Ну так вот я как раз и по делу. Посмотрел вокруг – никого, навстречу только ихний Президент с двумя молодцами к нам идет и все. Подошел, поздоровался с каждым запросто. «Неужели никого не боится?» - думаю, а когда очки дал свои – мать моя! - кругом снайперы, солдаты, танки, бронетранспортеры и даже в небе – гляжу – два вертолета ихних, «Апачи», кажется, и четыре истребителя ихних, F-16, по-моему, я в их технике не очень разбираюсь.
- Что же ты, Владимир Игнатьевич наш дорогой, на последних курсах повышения квалификации делал? - с устрашающей иронией перебил майора генерал и тут же зловеще пообещал, - Ничего, родной, прибудешь в Москву, будешь мне все зачеты по иностранному вооружению пересдавать, как миленький, будешь! И, уже мягче, снизошел, - Давай, продолжай, только без лирики, по существу.
- А главное, - продолжал майор доклад, - ничего такого не слышно. Ни танков, ни самолетов, ни вертолетов...
- Как не слышно!? - не сдержал изумленного возгласа генерал, - Не видно, да еще и не слышно?
- Так точно, Николай Семенович, не видно и не слышно. Говорит, каким-то составом невидимым и солдаты и техника помазаны. А на технике, говорит, глушители плазменные стоят.
На том конце воцарилась долгая пауза. Слышно было как генерал пересказывал услышанное Президенту. Майор нетерпеливо ждал команды продолжать доклад. Он терпеть не мог, когда прерывались его доносы, и, входя в раж, испытывал от своих докладов ощущения, сопоставимые разве только с сексуальными переживаниями. В трубке внезапно возник мягкий и властный голос Первого:
- Здравствуйте, Владимир Игнатьевич, продолжайте доклад, постарайтесь не упустить ничего, прошу вас.
Интеллигентный голос Президента заставил забиться сердце майора в радостном трепете, и он, выжав из собственных интонаций весь запас почтительности, продолжил свой необычный доклад:
- Потом в машину сели, небольшая такая машина, песочного цвета, под местность, вроде как форд-сьерра внешне, подумал еще, что не поместимся все в ней... А у нее салон оказался огромный, с креслами кожаными, как в отеле, с кухней, с ванной, с кладовкой, и даже с туалетом и спальней.
- Не может быть! - не сдержал своего изумления Президент.
- Вот и я подумал, что не может такого быть. А он, Буш ихний, - нарочито избежал слова «президент», - говорит, что, мол, атомы разгоняются, резонанс происходит, и пространство изменяется. Эйнштейн, говорит, еще давно придумал, да только все руки не доходили. Сам, говорит, плохо все это понимает, да я так думаю, и ни к чему ему, Бушу ихнему, это все знать...
- Позвольте, Владимир Игнатьевич, думать здесь нам, - с нескрываемым раздражением, в связи с оценкой майором степени информированности, пусть и американского, но, тем не менее, Президента, вставил замечание Первый.
- Прошу прощения, - поспешно извинился, оробев, но страсть при том не утихла, и продолжил, - Привезли нас к дому его. Домик скромный, одноэтажный, из дерева. Цветочки, газон чистенький. Жены не было, в городе осталась по делам. Выпили чуток, покушали, поговорили немного...
- О чем поговорили, подробнее расскажите, - выпытывал у майора Президент.
- Спрашивал, как писателям живется. Удивлялся, что тиражи изданий маленькие,
что издатели норовят за писательский счет поживиться. Говорил о том, что демократия не прижилась в России, что отношения ухудшились... Сказал, что роман понравился. Вроде и все. - помолчал, ожидая вопросов, и не ошибся.
- Про то, как писатели у нас живут, подопечный рассказал?
- Нет, сам был в курсе. Видать, много их, писателей этих, в Америку перебралось, - предположил майор и продолжил, - Потом во двор пошли закатом любоваться. Как стемнело, попрощались, руки всем пожал, по плечу похлопал. Потом говорит, мол поздно уже, стрелки на наручных часах перевел – снова солнце вылезло, часов на восемь вечера встало, -
Майор предусмотрительно выждал, пока абонент на том конце придет в себя и задаст вопрос, и не ошибся. Вопрос последовал незамедлительно:
- К...как это – солнце вылезло? - слегка заикаясь от непомерного удивления, переспросил Президент.
- Натурально, - испытывая сладкое чувство превосходства очевидца, несколько развязно пояснил майор, - сперва звезды забегали по небу, потом вроде как светать начало, с запада солнце вылезло и вверх к югу пошло. Ихний Президент нам объяснил, что от часов радиосигнал идет на квантовый ретранслятор, Ландау, русский ученый выдумал, говорит. Ну, мы сели в машину, до аэропорта доехали и на том же самолете обратно в Лос Анжелес и улетели. Потом прибыли в отель и легли спать.
- И этот, подопечный наш, опять с миссис Маршалл спать пошел? -
Поинтересовался Первый между делом, обнаруживая свою полную осведомленность в деталях операции. О квантовом ретрансляторе выспрашивать не стал у майора, знал, что бессмысленно.
- Никак нет, один пошел. С тех пор как купались по-очереди, больше друг с дружкой ни-ни, спят в разных комнатах, разговаривают вежливо...
- Что там насчет завтрашней пресс-конференции, готовится наш? -
опять проявил недюжинную осведомленность Президент.
- Никак нет, никаких записей не ведет, спокоен. Только вот тоже всему удивлялся, но заснул быстро. Глафиру свою во сне звал.
- А вы откуда об этом узнали, Владимир Игнатьевич, - с усмешкой поинтересовался Первый, - рядом, что ли, стояли?
- Захожу иногда ночью, поглядываю, после того случая, со стихами, Аполлов велел, - оправдался находчиво майор.
- Все, о чем доложили сейчас, - завершая разговор, перебил Президент майора, - подробнейшим образом изложите на бумаге и завтра утром отправите по факсу. Спасибо за интереснейшую информацию и за службу.
- Служу Отечеству! -
По-военному гаркнул в трубку Консультант, и, лишь дождавшись коротких сигналов, бережно опустил трубку на рычаг. Вытер со лба обильный пот. Облегченно вздохнул, с одной стороны, радуясь удачному завершению доклада, с другой стороны, чертыхаясь по поводу растраченных на этом нервов и необходимости, теперь уже до самого утра, строчить «подробный рапорт». В который уже раз за долгую свою службу ему мучительно захотелось одного – маленькой передышки. Чтобы его все оставили в покое, чтобы он мог лежать где-нибудь на песке и просто, ни о чем не думая, беззаботно смотреть в синее небо.
- Вот приеду в Москву и попрошу отпуск, -
Решил про себя майор и, скорбя, засел за «подробнейший рапорт».
2007.03.01.
