Часть 4. Провал. 1949-53 гг., XXI век Нас не отыщут Анна Петровна не находила себе место, когда в квартире раздался похожий на выстрел звонок. Дрожащей рукой она открыла дверь, ожидая самого худшего. И обманулась в своих ожиданиях. Неизвестно, правда, в лучшую или худшую сторону. В дверях стоял и смотрел на нее измученными глазами в распахнутом пальто, через которое проглядывал изысканный в тонкую белую полоску костюм, ее верный муж Олег. Он только мельком взглянул на супругу, молча зашел в дом, не
Часть 3. Освежающий воздух свободы. 1943-44 гг. Тайный подарок итальянцу Серо-голубой Buick с гудением, похожим на пчелиное жужжание, летел по шоссе, вьющемуся вдоль зеленых оклахомовских полей, на север в сторону города Талса. Олег Лукин, сидевший на переднем пассажирском месте, то и дело выглядывал в окошко, стараясь уловить пьянящий запах свободы, но при этом не прерывал разговор с сидящим за рулем обаятельным тридцатилетним итальянцем Бруно Понтекорво. Вся троица за время пребывания в Штатах освоила американский английский и свободно общалась на нем
Часть 2. В поисках Льюиса. 1942-43гг. Одна в постели Мина возлежала одна на широкой двуспальной кровати, застеленной белоснежным бельем, отражающем фрагментами лучи весеннего солнца. Одеяло и подушки – мечта каждой хозяйки – Мину совсем не радовали. Она успела отвыкнуть от этих, совершенно не нужных, на ее взгляд, вещей. Поэтому девушка, раскинув по привычке руки и ноги, отбросила в сторону и одеяло и подушку. И такой ее застал усатый красавец-полковник, осторожно, но без стука заглянувший в комнату. – Простите, Марфа Ионовна, – увидев обнаженное тело
"Но тут явился «Степа-угодник» (Стефан Пермский) и стал всех крестить, а с угодником пришли царские слуги требовать оброк. Тогда «чудя» бежала в леса и скрылась в вырытых там ямах со всем своим богатством". Мифы финно-угров "Мифы, даже возведенные в ранг государственной тайны, к счастью, не вечны…" Серго Берия «Мой отец – Лаврентий Берия» Книга вторая: ЕН БИКИНЬ (БОЖЬЯ ИСКРА) Часть 1. Чудесное гостеприимство: 1989, 1942-43 гг. Умные и честные – Ай, молодцы! Совсем, знаете ли, не похоже, но до чего забавно, – внезапно
Часть 4. Распад кэртаса. 1917-1921, 1914-1916 гг. Тяжелый кулак Никодимус с Зиедонисом теплой апрельской ночью стояли отдельно от толпы на Кронверкском проспекте, и наблюдатель Уламколы с некоторой грустью глядел на балкон чудесного двухэтажного особняка, сотворенного в стиле популярного «северного модерна», украшенного керамической плиткой и прелестными орнаментами. Нечто сентиментальное поселилось в его сердце – он не к месту вспомнил, как именно в этом доме он предавался соитию с великой балериной. Теперь это строение прибрали к рукам революционеры, и их вождь, прибыв на
Часть 3. Великая Уламкола. 1912 г. Приветствия и страхи Очередное обсуждение вопроса, касаемого верхнего мира, было назначено в самой нижней части подземного царства, в большом зале, который уламы именовали ыджик. Участвовать в ней могли только члены Большого совета, также называемого Ыджиком. Наделенные большими полномочиями члены Ыджика собирались в полной тишине и абсолютной темноте, что вовсе не мешало белоглазым карликам находить свои места, четко различать силуэты друг друга, кивать головами и разводить руками в знак приветствия. Лишь когда юрла, то есть
Часть 2. Кэртас, жизнь после недолгой смерти. 1912-14 гг. Поговорим о целях Лукин, Брачишников и Зиедонис в большой, обставленной экзотическими масками, гостиной Каллистрата Жакова пили чай с приготовленными его женой Глафирой Никаноровной пирожками с грибочками и поглядывали на миловидную слушательницу Бестужевских курсов Леночку Баратынскую. Она тоже пила чай из волнистой белой чашки, держа ее двумя пальчиками правой руки, оттопырив мизинец, а левой она отламывала кусочки пирожка, изящно отправляя их в рот. Каллистрат Жаков К известному литератору, а с недавнего времени
Предисловие В 2006 году я в первый и последний раз стал безработным. Это произошло потому, что первый зам. Главы Коми Алексей Чернов решил закатать в асфальт свободные СМИ в нашей республике и начал с меня. Чтобы не сойти с ума от безделья, я решил написать приключенческий роман. В то время я увлекался финно-угорской мифологией. Особенно мне нравились мифы об орте – двойнике человека, являющегося к его знакомым и близким перед его кончиной, и о соперничающих братьях-богах Омоле и Ене. Но более
Тень от сердца-6 Окончание Убийство на улице Свободы Дрожжи мира дорогие - Звуки, слёзы и труды - Ударенья дождевые Закипающей беды… Осип Мандельштам Прошло сорок минут с назначенного времени, а чёрное «Ауди А-6» всё никак не появлялось. Пентюх начал нервничать – спокойно сидеть на зелёной потёртой скамейке и ждать, он уже не мог. Весеннее московское солнце потихоньку уходило куда-то за кирпичные пятиэтажки. Через полчаса стемнеет, и пиши пропало – Пентюх ничего уже сделать не сможет. А он должен ЭТО сделать, просто позарез должен. Потому
Тень от сердца-5 Продолжение Пока мы не едины, все мы победимы… Среди совсем чужих пиров и слишком ненадежных истин, Не дожидаясь похвалы, мы перья белые свои почистим. Пускай безумный наш султан сулит дорогу нам к острогу, Возьмемся за руки, друзья, возьмемся за руки, друзья, Возьмемся за руки, ей Богу. Булат Окуджава «Союз друзей» Леонова и Холодов с потоком пассажиров вышли на волю из каменного здания станции метро «Площадь революции», и Марк Викторович, вдохнув московского воздуха, не сразу догадался, почему здесь,
Тень от сердца-4 Продолжение Возвращение Аве, Оза. Ночь или жилье, псы ли воют, слизывая слезы, слушаю дыхание Твое. Аве, Оза... Андрей Вознесенский «Оза» Лёгкий и быстро тающий снег в сумрачном городе настроил Холодова на поэтическую волну. Они вышли из здания телецентра, Марк оглянулся и посмотрел на телебашню, тонущую вверх в вечерней мгле среди снежинок, затем подставил ладонь, чтобы поймать холодные пушинки, и неожиданно для себя продекламировал: А в мире бурном шёл мягкий снег, пел песни тихие двадцатый век. Такие тихие,
Тень от сердца-3 Продолжение. Начало Встреча за облаками Летайте самолётами Аэрофлота, Живите на лету. Популярная песня на стихи Андрея Вознесенского Марк Викторович одним из первых пассажиров вошёл в чрево похожей на стрелу «тушки», вдохнул любимый с детства синтетический аромат ещё не старого салона, быстро нашёл своё место у окна и уселся в предвкушении полёта. Он всегда садился возле окна и не отрывался от него, пока сплошная манная каша облаков не делала вид совсем не интересным. В эти мгновения он чувствовал
EN
Старый сайт
