автору романа ;;Самый далёкий берег;;
посвящается.
В тот первый год война не знала,
какая долгая она,
и всё ей, подлой, было мало
хмельного красного вина…
Она, как пьяный в буйной драке,
наотмашь била наугад –
и пацаны лежат в овраге
и в небо мёртвые глядят…
Крестов и звёзд в полях распятых
ни им, ни нам не сосчитать…
И в сорок первом сорок пятый,
ни им, ни нам не угадать…
Не угадать на поле минном,
где рыхлый снег, где крепкий наст…
Из всех виновных и невинных
Бог почему-то выбрал нас…
Здесь, подчиняясь чьей-то воле,
стал бугорками первый взвод.
И мы толкаем их по полю
на чёртов дзот!.. На чёртов дзот…
Мелькают трассеры над нами
и убивают их опять,
а мы, прикрывшись их телами,
как говорят – ;;за пядью пядь….;;
Простите нам, друзья-солдаты,
но вы последний наш оплот.
Два полных диска, две гранаты
и ваш замёрзший мёртвый взвод…
Нас молодых, седых и грешных
они поймут, они простят.
Их унесёт потоком вешним
Не удостоенных наград.
Мы все грехи потом отмолим,
и поминём, и отпоем…
Нам только выжить этим полем,
а остальное всё потом.
Потом глядеть в глаза сиротам,
и, перепутав жизнь со сном,
нам по ночам кричать до рвоты
забитым льдом и снегом ртом.
Не отменить приказов страшных.
Друзей погибших не вернуть.
Той лютой злобы рукопашных
не дай вам в жизни отхлебнуть…
Нет ни страны с тобой, ни веры –
во всей вселенной ты один…
Но мы пройдём сквозь сорок первый
и победим. Мы победим!
Тела расстрелянных красноармейцев, Украина 1941 год.
Ведь когда-нибудь да кончится война…
Ох, не хватит нам ни водки, ни вина,
ни слезы, ни кутьи, ни горячих щей,
когда станем поминать сотоварищей...
и дождётся, может быть, меня она...
Ох, не хватит нам ночей, чтоб любить
и счастливых дней, в которых будем жить...
то наступит в целом мире тишина...
Как мы будем жить тогда в тишине,
вспоминать да забывать о войне...
Ведь тогда она закончится для всех.
Не на день, не до утра, а совсем...
И останутся о ней только сны…
Как мы будем жить тогда без войны?..
Как мы будем жить тогда без войны…
Без войны…
31.03.2022
А сколько потеряно людей...