Что за песни пелись...
(ФРОНТОВЫЕ ПЕСНИ)
- Дед! Что за песни пелись,
Когда ты молод был?
- Хоть мы в теплушках грелись,
Но был горяч наш пыл.
Вы ж выросли в теплицах,
Да ледяна душа.
За скуку в постных лицах
Не дал бы ни гроша.
- Спой, дед, нам эти песни.
- Что? стариной тряхнуть?!
Вам Рок поинтересней, -
Спою когда-нибудь...
- Не знал тогда, не ведал,
Что я услышу их,
Лишь у могилы деда,
Средь сосен фронтовых.
* * *
ПОХОРОНКА
Тихо вскрикнула. И ребенок,
Не родившись еще - все понял.
Так прижался к ней крепко, словно
Материнское сердце обнял.
Покачнулась. От слез ослепла.
Точно лист сухой - похоронка.
Не кричала, Но лег над степью
Крик Родившегося Ребенка.
* * *
ЭХО ВОЙНЫ
Рядом с роддомом ревел экскаватор задорно,
Рыл котлован, чтоб пристроить еще отделенье.
И экскаваторщик старый работал упорно,
Тихо насвистывал в такт своему настроенью.
Пахло землею распаханной, теплой и влажной,
И ароматом весенним земля опьяняла...
Рыжею рыбою вынырнув хищно и страшно,
Ржавая мина вниманье к себе приковала.
Нервы, как-будто курок, взведены до упора.
Тикает смерть - дальше медлить уже невозможно.
"Стой, экскаваторщик, надо дождаться минеров,
Груз смертоносный они разрядят осторожно ".
..Вспомнил, что дома играют веселые внуки,
Чертят фломастером ярким в тетрадках полоски.
..Тикает смерть.
И свинцом наливаются руки.
Тикает смерть -
Отошедшей войны отголоски...
Мина жива.
"Ничего, значит - справимся сами..." -
Тихо шептал -
"Эта ноша солдату знакома...".
Взрыв прогремел далеко-далеко за домами.
Слабое эхо едва донеслось до роддома...
* * *
БОТИНОЧКИ /из ХАИМА ГУРЕВИЧА, перевод с идиш/ | |
|
ЕЩЁ ПРАЗДНИКИ БУДУТ.../из ХАИМА ГУРЕВИЧА, перевод с идиш/
Ох, ты, цыган седой, уговаривать не заставляй,
Забеги лучше в гости, пока там буран за окном.
В эту злую погоду посидим с тобой вместе. Давай,
Все проблемы залечим лекарством отменным, - вином.
Мы беседовать будем, друг друга сердечно поняв.
Ты не знаешь, как близок ты мне, друг мой, цыган седой.
В старой шляпе, не модной, сидеть будешь рядом. А я
Вспомню годы гражданской войны, что стоят за спиной.
Там, где в пламени грустно белорусские сосны звенят,
А из медных стволов колокольного звука прибой,
Нам в фургонах мелодии те же родные звучат.
Так похожи они. Их нам матери пели с тобой.
На полесских лугах наши деды пасли лошадей
И печёной картошкой делились они у костра.
Подгоревшие бороды гладя, как старый пырей,
Отдыхали в тиши, под опёкой дурманящих трав.
А отцы наши в Слуцке, хоть кто-то глядел, точно сыч,
Руки жали друг другу на конном базаре не раз.
Из одной медной кружки пили терпкий крутой магарыч,
И гуляли отменно, запорожцев напомнив сейчас.
... Наших братьев курчавых и свет-чернооких сестёр
Гнали в печи Освенцима рядом по улице той...
И священный их пепел сгребали. И плакал костёр...
Стали пеплом одним за оплаканной нами чертой...
А у нас так похожи зигзаги всех кардиограмм,
Свет нам дарит одна негасимая веры звезда.
Будет праздник на улице нашей, мы выпьем сто грамм,
Приходи, старый цыган, из прошлого снова сюда...